Она пришла с Земли. Абитуриентка. Студентка

Глава 29 Путь к сердцу мужчины

Лекарская встретила гробовой тишиной. Только горящий светляк вселял надежду, что целитель все же на месте.

Лера постучала в дверной косяк и сипло спросила:

— Есть тут кто-нибудь?

Обожженное горло натужно выталкивало слова, запястье с сочащейся из-под лопнувших волдырей сукровицей дергало всё сильнее, а лицо пекло, и казалось, будто оно превратилось в подушечку для иголок. Это под действием адреналина да в прохладной воде не чувствовалось, насколько серьёзны повреждения, однако стоило возбуждению улечься, и пришла боль.

А над другими так не издевались! Когда, успокоившись и переодевшись, Лера вышла из комнаты, старшие как раз устроили первокурсницам знакомство со стихиями. И оно было далеко не такое жёсткое: Ленора с подружками кучковались в центре широкого огненного круга, а над ними собрались три водяных шара, где-то по ведру в каждом. Потом эти шары лопнули и окатили завизжавших девиц водой. Следом взметнулся небольшой смерч, поднял невесть откуда взявшуюся пыль вперемешку с песком и всем этим делом облепил мокрых девиц. Выглядели они, конечно, так себе (как говорил ослик Иа, жалкое зрелище, душераздирающее), но все были целы и здоровы.

Тогда за что с ней-то так обошлись? Из-за того, что она их дурацкий стих прочитала неподобающе или потому, что назвала их дрянными поэтами? Впрочем, не важно. Сейчас бы вылечиться побыстрее.

Лера снова, но уже громче, постучала в косяк приемной.

Сбоку, из неприметной двери, вдруг выглянула сонная женская физиономия.

— Чего тебе?

— Вот, — Лера протянула обожженную руку.

Целительница, диа Вивиан Сорель, накладывала жирно блестящую мазь и, не переставая, приговаривала:

— Ну надо же… Сколько лет я в этой академии, а еще ни разу ко мне с посвящения девушки не попадали. Даже юноши редко, а уж девушки… Больно было? Ну не переживай, рука за неделю полностью восстановится, а лицо через день как новенькое будет. В смысле, как прежде… М-да… Кто ж тебя, бедняжку, так? Ужасные рубцы! — она неодобрительно покачала головой и с сочувствием спросила: — Совсем денег нет?

— Да почему? Есть немного, — расслабленно пробормотала Лера.

От заклинания, которое в магзрении виделось как зеленоватое свечение, окутавшее руку, на неё накатило блаженное состояние покоя и захотелось спать.

— Немного здесь не поможет, — диа Вивиан оценивающе вгляделась в рубцы. — От сотни до двух запросят. Золотых, конечно.

— Что?

— Что «что»? Я говорю, деньги нужны, чтобы личико твое в порядок привести! Или ты собираешься всю жизнь с ним мучиться?

Приоткрыв рот, Лера зачарованно уставилась на целительницу. Ах, как было бы здорово совсем-совсем убрать эти грубые уродские шрамы, и чтобы даже следа не осталось! И никаких больниц и операционных. Магией… Вон на руке ожог какой, смотреть противно, а целительница обещала через неделю полное восстановление. Это ли не чудо? Но двести золотых… За серебряные серьги всего два дали.

— Эй, эй! Не вздумай сознание терять, — затормошила ее вдруг диа Вивиан. — Мне тебя до кровати не дотащить!

Лера моргнула, приходя в себя.

— Да я в порядке. Задумалась просто…

На прощание целительница вручила кувшин со свежезаваренными успокоительными травами и велела завтра прийти на перевязку.

— Да! И горло не напрягай пару дней! — крикнула еще вдогонку. — Никакого пения!

Прижимая к животу горячий кувшин и глядя в звездное небо, Лера шла по аллее и криво улыбалась. Никакого пения? Да пожалуйста! Хотя сейчас она была бы не прочь спеть что-нибудь. Подумать только — убрать рубцы магией! Хоп и всё! И что такое сто-двести золотых? У неё, конечно, и один не наскребается, но деньги — дело наживное, можно подумать над заработком. Да тем же репетиторством заняться! А что? Учебников здесь на руки не выдают, записей не ведут — все в памяти держать надо. Самое милое — мнемотехники использовать.

От воодушевляющих мыслей внутри прямо-таки расперло, и убедившись, что никого вокруг нет, Лера позволила себе маленькую шалость: по-русски тихонько пропела:

— Хорошо живёт на свете Винни Пух,

От того поёт он эти песни вслух.

И не важно, чем он занят,

Если он худеть не станет,

А ведь он худеть не станет

— Если конечно вовремя подкрепится. Да!

Есть, кстати, хотелось. Лера глотнула отвара. Мятный…

Студентки сидели за длинным общим столом, вернее, сидели старшекурсницы, а новенькие им прислуживали. И одуряюще, до головокружения, пахло копченым мясом. Лера чуть не бегом пересекла гостиную, утешая себя тем, что и Ленора с подружками не едят, а лишь облизываются, глядя, как вкусности исчезают в чужих животах.

В комнате было темно и холодно. Как всегда.

Ополовинив кувшин, Лера закуталась в одеяло и провалилась в сон под сладкие мечты о гладкой красивой коже вместо рубцов.

— Эй, что у тебя с лицом⁈ — сразу же спросил Дилан, переставая жевать.

Вот же… внимательный какой! Лере вовсе не хотелось светить вчерашними «подвигами», однако, если запястье еще можно было скрыть рукавом, то не надевать же на голову вуаль. Да и не помогла бы она. Тут, скорее, паранджу надо.

В столь ранний час столовая должна была пустовать, но с какого-то перепугу Дилан и Шоннери явились к самому открытию. А ведь Лера специально выбралась загодя, рассчитывая поесть в одиночестве.

— И чего вы так рано? — недовольно проворчала она, игнорируя вопрос рыжика и присаживаясь к приятелям.

Дилан ехидно покосился на Шоннери:

— Да, вон, соседушка пытался второй раз к лэру Маркусу подкатить — всё в клиенты просится. Того днем-то не отыщешь, зато завтракать он спозаранку ходит, ну мы и подсуетились… Выловили, когда уходил.

Лера чуть не застонала. Если Маркус уже стал патроном, то вряд ли он примет подарок еще и от неё: по негласным правилам, если первокурсников было меньше, то третьекурсник не брал двух клиентов, чтобы, понимаешь, всем досталось. А в нынешнем наборе аж десяти студентов не хватало до равенства.

Сделав вид, что всё её внимание поглощено чечевичной похлёбкой, и старательно пряча разочарование в голосе, Лера спросила Шоннери:

— Значит, лэр Маркус будет твоим патроном?

— Будет или нет… Грядущее туманно, — отстраненно произнес «ботан». — Никто не в силах пронзить взглядом дымку, застилающую путь, что лежит у нас под ногами.

Дилан фыркнул и с усмешкой пояснил:

— Да не взял его лэр Маркус.

— Почему не взял? — встрепенулась Лера. — Уже с другим договорился?

— Не-е, он всем отказал. То ли не достойны мы выполнять поручения наследника ван Саторов, то ли еще чего. Кто ж разберёт, что там в башке его стриженой делается?

Шоннери поджал губы, а потом с преувеличенным вдохновением обратился к Лере:

— Всё чаще мне кажется, что у рыжих людей отсутствует некий орган, отвечающий за уважение, терпение и молчаливость. Впрочем, я могу ошибаться и потому хочу провести исследование на тему: «Имеет ли наглость рыжих пределы?». Вэлэри, у тебя, случаем, нет еще одного такого же знакомого?

Лера засмеялась тихонько, оберегая горло, а Дилан выпятил грудь и задрал подбородок:

— Ха! Я неповторим, понятно? И, Вэлэри, хватит увиливать, говори уже, что у тебя с лицом? Будто в кипяток окуналась.

— Почти угадал, — хмыкнула Лера. — М-м, а чечевица сегодня ничего так, съедобная.

Дилана вдруг осенило:

— Это на посвящении, да? На посвящении?

— На нем самом, — нехотя отозвалась Лера. — Но давайте не будем об этом. Не хочу даже вспоминать.

Дилан с Шоннери переглянулись с удивлением и тревогой, но расспрашивать не стали, и только Дилан недоуменно протянул:

— А у нас ничего такого… жуткого не было.

— Прекрасно, прекрасно… Спинку держим, держим… А это отвратительно! — танцмейстер, дон Аргус Дэвони, остановился рядом с Лерой и Диланом. — У вас схватка медведей? Ах нет, что я говорю! Медведи дерутся грациозней, чем вы двое танцуете!

Лера опустила руки со смесью облегчения и досады. Дон Аргус был прав: их с Диланом топтание никак не походило на элегантное скольжение аристократов.

Вообще-то, танец Лере понравился: он состоял из сменяющихся несколько раз мужских и женских партий. Во время мужской, всё музыкальное сопровождение которой состояло только из барабанов, девушка, не дотрагиваясь до партнера, повторяла за ним движения. Затем ударные смолкали и вступали струнные, что означало переход к женской части. Здесь партнеры касались ладонями, будто передавая друг другу эстафету, и уже мужчина становился ведомым.

Самым забавным выглядело, когда парням приходилось повторять за девушками плавные, томные движения. Зато и парни в свой черед отыгрывались и заставляли девушек сделать какой-нибудь финт ушами.

Жаль только, что обязательным условием было не более одного самовольного жеста на партию, и в целом танец имел выверенный рисунок. Этот-то рисунок Лере с Диланом и не давался. Уж куда легче была бы совершенно произвольная программа. Ух, как они бы развернулись! А так, лишь бестолково возились в сторонке, подглядывая за ловкими перемещениями аристократических парочек.

— И-и, начали! — скомандовал им дон Аргус.

Играли барабаны, так что начал Дилан.

— Ужасно! Кошмарно! — дон Аргус страдальчески наморщил лоб и заломил руки. — Что это за горбатый эпитептик? Выпрямитесь! И ножку, ножку отставляем вправо неторопливо, сдержанно… Ну что вы дрыгаетесь, как таракан на сковороде? А вы-то, вы-то зачем повторяете такое⁈ Нет, невыносимо!

Дон Аргус умчался в другой конец шеренги, а Лера с Диланом переглянулись и, впервые синхронно развернувшись, направились к окну.

— Фух, я на складах так не потел, как на этих грёбаных танцах! — Рыжик с любопытством вертел головой, разглядывая богатое, сверкающее зеркалами и полированным мрамором убранство бального зала.

Лера кивнула, но больше из солидарности, чем из согласия. Все же таскать ведра с водой куда утомительней и скучней, чем танцевать, и если бы не насмешливые взгляды однокурсников, она бы с удовольствием поучилась красиво двигаться.

— А рука твоя как, не болит? — словно невзначай поинтересовался вдруг Дилан.

Лера разочарованно выдохнула:

— Пронюхал уже.

Надежда, что девицы не разболтают о том, как гоняли ее по бассейну за несчастным булыжником, растаяла. А рука, и в самом деле, разболелась к утру и теперь требовала покоя.

— Пфе, пронюхал… Об этом даже глухой услышит! Только и разговоров, что о твоем посвящении. — Дилан придвинулся ближе и негромко спросил: — А правда, что тебя заключили в ледяную глыбу и размораживали огненной струей?

— Еще чего⁈ — Лера ошарашенно захлопала глазами. — Не было такого!

— Да? А еще говорят, будто ты швырнула огромным валуном в третьекурсницу Солану ван Каннор, и за это она отхлестала тебя огненной плетью.

— Да переврали же всё! — крикнула Лера в возмущении и тут же закашлялась. В горле запершило. Она взмахнула руками, показывая, что всё чушь и говорить об этом она не желает.

— Ну и хорошо, — улыбнулся Дилан и после недолгой паузы заметил: — А Шоннери-то, глянь, завидный жених! Всё с девицами танцует… Хотя не больно-то и ловко. И говорят, мать у него одаренная, но из простых. Из-за этого его отца даже вычеркнули из родового древа. Или врут? Носит же он имя ван Теронов… Да и девицы просто так липнуть не станут. Может из-за того, что у него семьдесят единиц, как думаешь?

Лера молча пожала плечами. Шоннери, и впрямь, танцевал только с девушками. Даром, что тех было всего шестеро, и большинство пар состояло из парней, которых дон Аргус принудил встать друг с другом.

— А здорово, что никто не захотел танцевать с тобой, — довольно произнес Дилан.

Не веря ушам, Лера обернулась к так называемому другу и зло сощурилась. Рыжий, что, действительно радуется⁈ Думает ей приятно, что никто — из почти полусотни парней! — не пожелал взять ее в партнерши? Спокойней — это да, но ни капли не приятно!

А Дилан, словно и не заметив своей бестактности, продолжал:

— Вот погоди, скоро они почувствуют себя полными неудачниками и побегут тебя приглашать. А я не отдам… Или нет, пускай платят! Выручку пополам. Ну, что скажешь?

Лера с негодованием зашипела и стукнула его по плечу.

— Ну нет, так нет, — Дилан отскочил, смеясь, но тут же скорчил печальную моську: — Эх, такие деньги мимо кармана проплывают…

Дон Аргус время от времени поглядывал в их сторону, но не подходил, и Лера, успокоившись на этот счет, вернулась к мыслям о Маркусе. Какой подарок сделать, чтоб он уж наверняка взял ее в клиенты? Денег кот наплакал, а своими руками она разве что вышить может что-нибудь кривенькое-косенькое. Или приготовить еду. Ага, а потом как с Герасимом! Хотя, Маркус, конечно, не Герасим… Да и не примет он еду, иначе девушки давно бы женили его на себе. Все и сразу.

Представив Маркуса в окружении толпы девиц, разодетых в шелка и почему-то в полупрозрачных шароварах, Лера раздраженно мотнула головой и спросила Дилана:

— Слушай, а что дарят старшекурсникам? И как? Есть какой-то ритуал?

Дилан почесал бровь и хмыкнул:

— Ну уж-таки ритуал? Просто правило. Кланяешься, протягиваешь подарок и говоришь: «В качестве вашего клиента приложу все усилия. Располагайте мной всецело и позаботьтесь обо мне».

Про усилия и заботу звучало разумно, но это вот «располагайте мной всецело»… Смущало. Чувствуя, что краснеет, и оттого краснея еще больше, Лера пообещала себе переделать двусмысленную фразу и прислушалась к Дилану.

— … можно книгу, если денег навалом, — рассуждал тот. — Но больше девушки украшения любят и всякие там безделушки. Погоди! Ты же сама знаешь, чего вы там любите! Зачем меня спрашиваешь⁈

— Ну мало ли… Вдруг и тут правило какое… А парням что дарят?

— Богатенькие обычно ножи покупают или столовые приборы. Ну, что-нибудь из металла… А так, говорю же, что угодно можно.

Лера задумалась. На перечисленное «что угодно» денег не хватало. Да и чем можно удивить наследника одного из богатейших родов? У него, поди, весь дом завален этими ножами и столовыми приборами.

— Я вот собираюсь мясной рулет поднести, — добавил Дилан. — Мама приготовит… чтоб подешевле.

— Значит, и еду можно?

— Конечно! Как по мне, так в этой академии только еду и следует дарить. И ведь всего-то два дня прошло, а я уже истощен.

Дилан ворчал, Лера же, наоборот, воспрянула духом и принялась мысленно перебирать самые вкусные и по возможности необычные для местных блюда. Торт, мороженое, шоколад… А если Маркус не любит сладкое? Тогда мясо! Мужчины любят мясо. Но опять же, она — не шеф-повар и изысканный деликатес не приготовит.

Вдруг ее осенило! Она хлопнула себя по лбу и тихонько засмеялась — пицца же! Рим, Италия и… пицца. Её точно любят все! А уж потомки-то римлян оценят на все сто!

— Как замечательно, что кормят здесь так отвратительно, — пропела Лера но, наткнувшись на изумленный взгляд Дилана, стушевалась и забормотала: — В смысле, что от еды не должны отказаться… Запах же будет такой, что закачаешься… Я бы вот не отказалась…

Чем дольше Лера думала о пицце, тем больше нравилась ей эта идея. Необходимые продукты в этом мире были, готовить она умеет, дело оставалось за малым: как испечь?

Кухня женского общежития была оборудована всем необходимым, и каменными жарочными шкафами в том числе. Лера даже заглядывала в них и обнаружила те же рисунки, что и на полу, только в печках они располагались на всех стенках, кроме дверцы. А это означало, что работают они не на дровах или угле, а на магии! В том-то и была проблема.

Занятия пролетели в размышлениях и закончились выводом: идти к повару! Син Лидарий, конечно, тот еще зловредный дядька, и вряд ли примет её как родную, но попытаться стоило.

На этой мысли Лера с трудом удержалась, чтобы не зарычать. До чего же здесь всё стоило портального ключа и шанса вернуться домой! Тут прогнись, там обмани…

Чёрт бы побрал этот Эйлун!

После ужина, когда немногочисленные студенты покинули столовую, Лера подошла к повару. Тот с аппетитом жевал что-то, но при виде неё скривился, будто в рот ему попал живой кузнечик и барахтается там. Что ж, ожидаемо…

Лера поклонилась и отчеканила:

— Син Лидарий, мне очень нужна ваша помощь. Хочу приготовить в подарок одно блюдо, но сомневаюсь, что справлюсь в одиночку. Прошу, не откажите и позвольте воспользоваться вашей кухней.

В первое мгновение син Лидарий оторопел, но тут же оправился и язвительно произнес:

— О вашем посвящении такие небылицы ходят, и ведь не спроста, верно? Думаете, кто-то захочет себе такую непокорную клиентку?

Лера молчала, глядя под ноги. Повар покряхтел, макнул в масло кусочек лепешки и, засунув его в рот, спросил:

— Ну, и кому же вы хотите подарить свое блюдо?

Согласился⁈ Стараясь не улыбнуться, чтобы не напугать повара, Лера радостно сказала:

— Лэру Маркусу ван Сатору!

— Ван Сатору? — повар выпучил глаза, а потом захохотал, брызгая крошкой: — Вы — и ван Сатору! Ха-ха-ха!

Лера угрюмо смотрела на краснеющего от смеха сина Лидария и думала, как спасать его, если он подавится. Наверное, самым лучшим будет постучать по спине. Изо всех сил! Можно даже попинать, ноги ведь сильнее.

Наконец, син Лидарий отсмеялся и, утирая слезы, шумно выдохнул:

— Я согласен, но при одном условии: подарок вручите здесь, хочу на это посмотреть.