Она пришла с Земли. Абитуриентка. Студентка

Глава 30 Бесполезная первокурсница

А Маркус изменился: жёстче стал, холодней.

Дыхательные упражнения, которые велел выполнять учитель пения, не мешали вспоминать, и Шон вернулся мыслями ко вчерашнему утру.

Зря он рассчитывал на особое отношение старого друга: ответ на повторную просьбу о патронате был тем же. Хотя, нет, — Шон выдохнул жгучий ком, разъедающий грудь, — ответ горчил, как полынь.

Рукоять и ножны украшены тонкой изморозью серебра — подарок, достойный наследника ван Саторов. Кинжал подрагивает на ладонях Шона, непосильным грузом влечет к земле протянутые руки, а Маркус, чуть отвернув голову в сторону, роняет тяжелые и острые слова-льдины:

— Шон, ты же знаешь, как я отношусь к уговорам, поэтому давай сделаем вид, что ты подошел ко мне за дружеским советом, не более. И раз так, буду откровенен… Забудь о доме. Здесь тебе не родительская библиотека или сага с непорочными героями. Здесь каждый сам за себя. И если будешь искать поддержку у чужаков — мгновенно поплатишься… Предать могут даже близкие… Даже семья. — Маркус переводит на Шона темный, скрывающий истинные чувства, взгляд. — Поэтому научись выживать в академии. Дальше будет только сложнее.

Шон тогда промолчал. Стоял, опустив руки и потерянно глядя вслед Маркусу, покинувшему столовую стремительным шагом.

— Ух, как он! Но в чём-то прав… — рядом незаметно появился Дилан и, тоже уставясь на выход, без тени раскаяния добавил: — Извини, я все слышал.

Шон повернулся к приятелю. За эти несколько дней тот показал себя общительным и легкомысленным балагуром. Так неужели за его привычным ворчанием в сторону патрициев скрывается нечто большее, чем неприязнь бедного к богатым?

— В чём-то прав… — повторил Шон. — И в чём конкретно? Не значит ли это, что при случае ты готов предать?

Дилан замахал руками:

— Воу-воу! Какие вопросы! Сказано же, предают близкие, а мы с тобой всего лишь соседи.

Это верно, соседи. Однако Шону казалось, что соседство их со временем может перерасти в дружбу. Видимо, ошибся, и похоже Маркус, действительно, дал хороший совет — доверять не стоит никому.

— Шайсе! Смотришь так, будто я твою любимую книгу в костер бросил. — Дилан засмеялся, но в смехе его чувствовалась наигранность. Вдруг резко помрачнев, он с какой-то непонятной злостью сказал: — Все это чушь! Бестолковые разговоры от сытой жизни! И вообще, ты сам же говорил про туманное будущее, так что нечего тут… При случае, не при случае… Иди лучше есть, пока не остыло.

Дилан уселся за стол и, морщась, принюхался к похлебке. Шон печально вздохнул. Да, здесь всё не так, как в книгах…

— Дыхательные упражнения — основа, — учитель пения, лэр Фестус ван Галль, с важным видом прохаживался перед усердно сопящими студентами. — Правильное дыхание развивает легкие, укрепляет мышцы груди и голосовые связки, а потому не ленимся и дышим… Дышим!

Последнее слово лэр Фестус произнес совсем близко и с угрожающей интонацией. Лера приоткрыла один глаз. Учитель стоял напротив. Выглядел он сердитым, но ей было плевать: голова кружилась от гипервентиляции, а окружающее казалось далеким и совершенно её, Леры, не касающимся.

Не дождавшись от неё должного старания, лэр Фестус недовольно фыркнул и двинулся в обратную сторону.

— Прямо сейчас я вижу, кто из вас на что способен, — продолжил он, — и могу с уверенностью назвать тех, кто уже в этом месяце сможет порадовать наш слух, а также тех, кто даже к концу года не готов будет выступить достойно.

Лера подумала, что камушек явно в ее огород, но на сцену она и сама не рвалась. Это ж кошмар: петь перед тремя сотнями человек!

В начале урока лэр Фестус рассказал, что в академии проводятся ежемесячные концерты, на которых студенты всех четырех курсов (потому что пение — чтоб его! — изучается на протяжении всех четырех лет) показывают свое владение словом и голосом. Справился, зрители одобрили — зачёт! И можешь не посещать занятия в этом семестре. Ну, а если освистали, то позор тебе и иди, дыши, вон, дальше.

Бр-р, поскорее бы домой вернуться… До зачётов.

Вскоре лэр Фестус дал команду начинать вокальные упражнения, и Лера, помня наказ целительницы беречь горло, довольно расслабилась. Хоть какой-то плюс от посвящения!

И все же минусы перевешивали. Теперь к ноющей, зудящей на руке и лице коже добавились непредвиденные расходы. Это Ленора «обрадовала» перед уроком:

— С тебя два золотых за угощения для старшекурсниц.

Лера не сразу сообразила, какой такой счет ей предъявляют, но потом вспомнила о накрытом в гостиной столе и, спохватившись, уже в спину Леноре выпалила:

— У меня нет столько!

Та обернулась, смерила презрительным взглядом:

— Заметно… Тогда отработаешь. Все равно тебя в клиентки никто не возьмет, будешь всем прислуживать, ну и мне заодно.

Лера пораженно уставилась на Барби, а та, удовлетворенная эффектом, вскинула подбородок и уплыла к подружкам.

— Размечталась! Прислуживать ей! — едва слышно пробормотала Лера. — И почему это никто меня не возьмёт?

Нет, она допускала, что Маркус может отказать, отказал же он Шоннери, но, вероятно, из-за связывающей их дружбы. А Леру он спас! И после такого должен проникнуться чувством ответственности, должен взять на себя некоторые обязательства… Ну, по идее…

Эх, быстрее бы всё решилось. Девицы-то и впрямь могут насесть с поручениями и вроде как в своем праве будут. Но, пицца, пицца… До пиццы еще целых пять дней! Именно столько готовится закваска.

— Что собираетесь дарить? — син Лидарий насмешливо вздергивает бровь.

— Лепешку с начинкой, — уверенно отвечает Лера.

— Лепешку⁈ Наследнику богатейшего рода⁈

Лера невозмутимо ждет, когда у повара пройдет приступ хохота. Да, звучит не солидно, но ничего: вот наполнит столовую божественный аромат, тогда и видно будет, кому смеяться.

Однако, несколько минут спустя уверенность ее слегка угасает.

— Масла не дам! — категорично заявляет син Лидарий. — Итак на него половина средств уходит!

— Да мне и надо-то совсем чуть-чуть, — просит Лера. — Только для соуса.

Ну в самом деле, майонеза на одну пиццу и полстакана не уйдет, чего зажиматься?

— А в тесто? Нет, нет и нет!

— Так я тесто на дрожжах сделаю! Без масла!

Повар с подозрением смотрит на Леру, а потом сухо говорит:

— Использовать винные дрожжи имеет право только гильдия хлебопекарей. А разве они у тебя есть?

Лера холодеет. Какой нелепый просчет с её стороны! И какой дурацкий мир с дурацкими гильдиями, захапавшими права на всё, до чего дотянулись!

Вдруг её осеняет:

— Я имела в виду на закваске!

Она с надеждой смотрит на повара. Ведь закваска-то ну никак не может быть чьей-то собственностью, правда?

Син Лидарий хмурится:

— На какой еще закваске?

Лера объясняет принцип приготовления, и син Лидарий скептически хмыкает:

— Ерунда какая! Вода и мука… Продукты только зря изведешь, а лэр Маркус твоей же деревянной лепешкой тебя и пришибет.

— Пять дней, син Лидарий, — Лера растопыривает пальцы на руке. — Дайте мне всего пять дней, и результат вас приятно удивит, обещаю.

— Вэлэри, ты спишь, что ли⁈

От вопля над головой Лера вздрогнула и распахнула глаза. Рядом стояли Дилан с Шоннери.

— Нет, ты глянь, — рыжик театральным жестом простер руку, — мы тут поём, глотки надрываем, а она дрыхнет! Какая наглость!

— Да не спала я, о жизни думала, — потягиваясь и зевая, Лера встала с теплой ступеньки, на которой так сладко было дремать. — И вообще, я — пострадавшая!

— Идём, пострадавшая! — Дилан подтолкнул ее к выходу. — О жизни пускай, вон, умники вроде Шоннери думают, а нам обедать пора. Некогда нам думать…

В столовой пахло копченостями. Жаль только, что кормили не ими.

Сглотнув голодную слюну, Лера с завистью покосилась на стол, за которым пировали старшекурсницы. Мясо, сыр, пышные хлебцы, салатик какой-то… И все-таки, зачем девушки таскают всё это сюда? До сих пор Маркуса ждут? Так он не ходит… А вон и Ленора с подружками. И тоже со своей снедью… Кажется, из аристократов один лишь Шоннери варевом сина Лидария питается.

Вслед за приятелями Лера направилась было к раздаче, но от столов её вдруг окликнули:

— Эй ты, со шрамами! Как там тебя? Дартс! Принеси шесть кружек чаю!

Лера остановилась на полшаге и вопросительно глянула на Дилана. Это что, дедовщина уже начинается? Дилан едва заметно кивнул, подтверждая, что приказы старших — закон. Вот же блин!

— Шевелись давай! — прикрикнула девушка, не выдержав промедления.

А голос-то знакомый! Как бы не та третьекурсница, руководившая посвящением в студенты. Розалия, кажется. Неспешно обернувшись, Лера наткнулась на властные взгляды старших девушек и злорадные первокурсниц. И да, чаю требовала Розалия.

— Сейчас принесу, — Лера смазанно поклонилась.

Раздраженно стуча кружками, она составила все шесть на поднос и на несколько секунд замерла спиной к обеденному залу. Вдох-выдох, вдох-выдох, расслабиться, пропустить ситуацию через себя, как решето пропускает воду. Чтоб не осталось осадка. Это всё ненадолго, она вытерпит. К тому же, если не реагировать слишком бурно, то девицы могут и вовсе потерять к ней интерес.

Решив, что лицо приняло достаточно безмятежное выражение, Лера наконец двинулась к столикам.

Это же как в троллейбусе! Если забудешь дома проездной, но платить не хочешь — сумей тогда сделать непринужденный вид, и кондуктор пройдет мимо. Пару раз у Леры даже получался такой фокус. Правда, чаще случалось наоборот: проездной был прямо в руке, но стоило только представить, что она едет «зайцем», как тут же чёртиком из табакерки выпрыгивала кондуктор.

Из-за некстати всплывших воспоминаний в груди защекотало то самое ощущение «зайца» и уголки рта дрогнули от желания хитро улыбнуться. Лера едва сдержалась. Но, видимо, маска её все же дала трещину, потому что девушки встретили её настороженно, а когда Лера поставила поднос, никто к чаю не притронулся.

Все с сомнением смотрели в кружки.

Неужто думают, что она туда плюнула? От этой мысли стало смешно, и Лера неожиданно для себя самой брякнула:

— Приятного аппетита!

Шесть пар сощуренных глаз взметнулись на нее, но она лишь невинно хлопнула ресницами и добавила:

— Может изволите еще чего-нибудь?

Лично она бы не отказалась сейчас от фотоаппарата. Очень уж выразительные физиономии были у старшекурсниц: вся гамма чувств от недоверия до бешенства — снимок года получился бы!

— Надо будет, позовем, — выдавила наконец Розалия.

Чай они так и не выпили, а на ужине отправили за ним Ленору и пухлую брюнетку Ровену. Леру не позвали.

Вечером, еле дождавшись, когда столовая опустеет, Лера метнулась к сину Лидарию. Надо было проведать закваску да и, вообще, убедиться, что местная мука бродит как положено. Дома, когда они с мамой экспериментировали с хлебом, случалось, что пшеничная подводила, зато с ржаной осечек не было ни разу. Поэтому и теперь Лера использовала её. Чтоб уж наверняка.

Водно-мучная болтушка пузырилась, повар ворчал — всё было в порядке, и Лера, «подкормив» закваску, побрела в общагу — в промозглую тьму и одиночество своей комнаты.

Повезло же Дилану и Шоннери: они-то вдвоем живут. Это девушек — раз-два и обчелся, каждой свою жилплощадь выделили, а у парней — по соседу. Весело им, наверное.

С другой стороны, вдали от посторонних глаз можно еще долго скрывать свое неумение контролировать поток магии. До самых «Заклинаний»… Бли-и-ин, что же будет?

В гостиной девушки бурно обсуждали предстоящий бал в честь нового учебного года.

Стоя у входа за кадкой с растением, Лера послушала о платьях, украшениях, родовитости сокурсников и поняла: бал — не для неё. У неё же кроме формы, да испорченного на посвящении платья, никаких нарядов — это раз. Из украшений — только кольцо на цепочке. Да и то, памятуя об опасениях Ренны, Лера прятала его за ворот. Это два. Ну и в-третьих, за спиной нет толпы родовитых предков. Да и вообще, никого нет. А ещё рубцы… И танцевать она не умеет… Впору заплакать от жалости к себе. Тьфу, провались этот бал!

Согнав с лица угрюмое выражение и вымучив кривую улыбку, Лера пошла вдоль стены атриума к своей комнате. Она надеялась, что проскользнет незамеченной, и возможно, у нее бы получилось — очень уж увлечены были девушки разговором, — однако Солана, эта вечно скучающая третьекурсница, углядела Лерин маневр. Сразу оживилась, выпрямилась.

— Эй, Дартс! — воскликнула она с нездоровым энтузиазмом. — Разве ты все еще не поняла, как приветствовать старших?

Вот же неугомонная! У нее, что, волосы повылазят, если ей не поклонятся? Сцепив зубы, Лера терпеливо отвесила поклон и двинулась дальше. Но не тут-то было! Солана не собиралась отпускать ее так легко.

— Стоять, ущербная! — дивчина ткнула пальцем в сторону отдельного блока, где жили старшекурсницы, и скомандовала: — Тридцать первый номер. Зажечь светляк, нагреть пол! Живо!

Сердце ухнуло в колодец мрака, и Лера остекленевшим взглядом уставилась на Солану. «Зажечь светляк, нагреть пол… Зажечь светляк, нагреть пол» — заевшей пластинкой крутилось в гулкой пустоте черепа. Казалось, нахлынувшая паника вытолкнула из головы не только мысли, но и сам мозг.

— Да! — встрепенулась Розалия и оглянулась на сидевших неподалеку первокурсниц. — Ленора, отныне твоей обязанностью является обслуживание артефактов в моей комнате.

Остальные старшие девицы тоже загомонили, отдавая приказы своим клиенткам.

Первокурсницы тут же бросились выполнять указания, и лишь Херта, та, что из простых, растерянно застыла в полупоклоне и недоуменно переводила взгляд с Соланы на Леру и обратно.

Для Леры эта небольшая передышка оказалась кстати: мозг наконец заработал. Только к вящему ужасу выдавать начал не нормальные варианты, а одну дикую идею за другой: сбежать, упасть в обморок, притвориться сумасшедшей…

Солана уже недобро ощерилась и начала вставать, но тут ее окликнула высокая, худая, как жердь, девушка:

— Солана, раз ты свою клиентку сегодня не используешь, то может уступишь её мне?

Солана с неохотой кивнула.

— Всё к вашим услугам, лиа Никола! — обрадованно завопила Херта, поклонилась чуть не до пола и кинулась вслед за однокурсницами.

А Леру будто в кипяток макнули. Выходит, Херта — клиентка Соланы и выполнит чужой приказ. Но при этом собственная комната Соланы останется без света и тепла! И всё по ее, Лериной, вине!

Солана же озвереет!

Надо остановить Херту.

— Подождите! — вскрикнула Лера, часто дыша и все равно задыхаясь. — Я не могу… Не могу светляк и пол…

— Что-о-о⁈ — Солана встала. Как демон мщения воздвиглась она над всеми и с перекошенным от ярости лицом двинулась на Леру.

Лера попятилась. Вспомнились слова Дилана о том, что Солану выперли из Варна за частые и излишне жестокие дуэли.

Она же монстр! Монстр с магией огня! И если на посвящении ни за что ни про что так безжалостно хлестнула огнем, то сейчас-то и вовсе поджарит! Рука, вон, до сих пор болит. А если все тело так?

Вдруг Лера замерла, пронзенная обнадеживающей мыслью. Ну конечно же! Ожог!

Вскинув руку с повязкой, она затараторила:

— Я сосредоточиться не могу! Рука болит очень сильно. Отвлекает так, что я поток не контролирую.

Солана желчно усмехнулась:

— На дуэлях и не такое бывает, так что не выдумывай!

— Наверное, тут опыт нужен… — не сдавалась Лера. — А я только поступила, еще не умею ничего… Тем более дуэли…

Казалось, что с каждым ее словом на лице Соланы проступало по алому пятну гнева. Да и остальные девушки, похоже, не поверили в такие глупые оправдания.

Лера облизала пересохшие губы и отступила еще на шаг. Остался последний довод. Да, опасно, но другого у нее нет.

Сердце загрохотало в ушах, и она, почти не слыша себя, сказала:

— Загляните в мою комнату! Пол ледяной. Я даже у себя не могу артефакты активировать!