Арестантка: Путь на Броссар

Глава 12. Немой пилот

— Трой~

Щека горела, боль прорастала в скулу и дальше в мозг. Я надсадно замычал. Кто-то потянул за руку. Показалось, что я бесформенной кучей взмыл в невесомость. Тошнота поднялась к горлу, и меня едва не вырвало.

— Твою мать… — послышался чей-то басовитый голос.

Положение моего тела изменили, спиной я почувствовал твёрдую поверхность, и снова стало непреодолимо дурно. К шее прижали что-то холодное. Я ощутил покалывание от инъекции.

Где я вообще? Что происходит? Где Принс? Почему мне так плохо? Резко открыл глаза и увидел перед собой огромного смуглого мексиканца со шрамом на лице.

— Сантьяго? — зачем-то спросил я, будто сомневался, что это он.

— Для тебя — майор, — сказал он, улыбнувшись. — Ты как?

— Хор-ро… — только и сумел произнести я, как новый приступ тошноты едва не застиг меня врасплох, Сантьяго закружился перед глазами, размножился, как в калейдоскопе.

— Да, о панель ты приложился хорошо, — раздался ещё один голос, высокий и торопливый.

Смарт. Я вспомнил, что происходит. Мы летим на Линдроуз, нестабильное метеоритное поле.

— Лежи спокойно, сейчас должно стать лучше, — Сантьяго неотрывно глядел на меня, и я заметил, что у него рассечена бровь.

Метеориты, вероятно, втащили нас в свой прыжок. Куда же мы прыгнули? Я дернулся проверить, но тяжёлая рука Сантьяго придавила меня к креслу.

— Что из того, что я сказал, не понятно? — спросил он. — Лежи спокойно.

— Где мы?

— Вышли из пояса. Ты нас провёл. Впечатляюще, снимаю шляпу, — протараторил Смарт. — Если честно, думал, что нам каюк.

Я глубоко вздохнул, откинувшись на кресле. Неужели получилось?

— У тебя есть пара минут, чтобы прийти в себя, потом продолжим полёт, — строго сказал Сантьяго.

Я не ответил, ещё секунд тридцать перед глазами летали тёмные пятна, медленно растворяясь. Глаза были словно затянуты мутной целофановой плёнкой, но уже можно было что-то различить на приборной панели.

Судя по звёздной карте мы выпрыгнули в десяти тысячах километров с другой стороны пояса. Хорошо. Но это не я справился, это мне чудовищно повезло!

Нужно было чуть перестроить траекторию полёта, потому что мы оказались ближе к цели, чем я изначально прогнозировал. Я медленно потянулся к панели, положил кисти в пазы управления.

— Оклемался? — спросил Сантьяго. — Готов продолжить?

— Да, сэр, — ответил я, мутная плёнка затянувшая глаза, почти растворилась. — В грузовом отсеке пробоина.

— Знаю, — сказал Сантьяго, отдаляясь от меня. — Хорошо, что у нас нет груза. Прыгаем?

— Да, займите свое место.

Послышались шаги по железному полу. Я подготовил корабль к прыжку, перевёл двигатель в гиперрежим. Глянул на чёрную глубину космоса, подумав, что Принс где-то там среди этой черноты. Так далеко, что в груди болезненно потянуло.

Где-то ещё дальше, на расстоянии в несколько парсек, Земля, мой отец. Совесть царапнула по горлу. Моя старая жизнь. Хотел ли я ещё обратно? Точно нет. Обернулся, посмотрел, как сидят пристегнутые Сантьяго со Смартом. Теперь я точно часть этого мира. Нужно зарабатывать в нём место для себя. Место рядом с Принс.

Челнок тряхнуло. Меня прижало к креслу, вибрация вклинилась в кости, я ощущал её даже в зубах.

— Прыгнули, — выдохнул я, когда перегрузка от ускорения пошла на спад. — Выход из гипера через пятнадцать часов.

Я отключил магнитную систему безопасности и потихоньку встал из кресла. Ноги гудели от долгого сидения и не хотели разгибаться. Маленькая рубка была изолирована от кают-компании небольшой перегородкой, и я направился туда за Сантьяго.

— Смарт, доставай приказ!

— Принято, майор, — Смарт тоже отстегнулся, встал с кресла.

Смарт достал из загрузки кейс размером с ладонь и протянул Сантьяго. Я молча наблюдал за ними. Десантники были такими сосредоточенными, словно обезвреживали бомбу, и мне невольно стало не по себе.

Засекреченный приказ, подумать только! Напоминало какой-то фильм про интриги спецслужб. Ничего удивительного, Альдо Санчес бывший полковник разведки. Возможно, он так решил тряхнуть стариной. Наверняка ему нравится этот флер шпионской молодости.

Только внутренности от предвкушения у меня скрутило так, что я едва мог дышать. Неотрывно глядел на Сантьяго, который достал из кейса планшет, включил его и читал. Молча. Лицо его абсолютно никак не менялось.

— Что там? — не выдержав спросил я.

— На Линдроузе намечается вечеринка, сэр? — вторил мне Смарт.

Сантьяго молчал. Отвел взгляд от экрана, положил девайс на пол. Странно, зачем он так сделал?

Я медленно подступил к планшету, рассчитывая незаметно заглянуть в него краем глаза. Кажется на чёрном экране я различил белые слова «ВАД» и «заложник». Уже почти разобрал третье, но экран вспыхнул ярким пламенем и тут же погас.

— Что?! — я в ужасе отскочил, как горный козёл.

— Приказ должен видеть только я, — Сантьяго издевательски ухмыльнулся. — Вы действуете согласно моим указаниям.

— И какие указания для нас? — спросил я.

— Ты просто наш немой пилот Крис О'Доннел, — Сантьяго подобрал потухший планшет.

— Как это немой? — возмутился я.

— Смарт сделай ему блокировку голоса.

— Да, майор. Птичка затухнет.

— Серьёзно? Зачем это?

— Трой, — Сантьяго сделал шаг ко мне и сказал тоном, будто говорит с ребенком. — Ты сейчас наше слабое звено, в конспирации не силён. Нужно обследовать станцию, проверить не готовят ли нам западню. Важно, чтобы ты не сболтнул лишнего.

Внутри едко вспыхнула досада. Казалось, что он издевается, унижает меня из-за Принс. Я даже зачем-то оглянулся, словно она была здесь.

— Я и сболтнуть лишнего? А он? — я обернулся на Смарта. — По-моему, это он болтает без умолку. Даже зачем-то придумал и рассказал мне, что вы целовались с Принс.

— Ничего я не придумывал, — пробубнил Смарт.

Лицо Сантьяго почти не изменилось, лишь в глазах мелькнула недобрая искра. В моё сердце кольнула ржавая игла ревности. Они действительно целовались. Я понял это с неотвратимым омерзением, которое никак не удавалось проглотить. Мы с Сантьяго безмолвно пялились друг на друга.

Чтоб его. Всё-таки это правда. Ну и что? Принс же сказала мне, что они всё решили. Наверное, это был прощальный поцелуй. В их мире возможно и такое. Главное, чтобы больше такого не происходило.

— Конспирация не обсуждается, Трой, — сказал Сантьяго через несколько секунд. — Тебе лучше быть немым пилотом.

— Сэр, моя нейросеть может находить людей в базе данных по лицам. Как я скажу вам, если узнаю какого-нибудь имперца?

— Будешь писать мне сообщения в планшете, — строго сказал Сантьяго. — Язык жестов знаешь?

— Средне.

— Отлично. Этого хватит. Оставшиеся пятнадцать часов будем привыкать к новым личностям, — Сантьяго ткнул пальцем себе в грудь. — Я Пабло Месси, ваш начальник. Смарт мой помощник — Майкл Робинсон. Мы контрабандисты фрамия. Возвращаемся с дела на Глизе. Ищем новых клиентов.

Я кивнул, а что мне оставалось? Сантьяго так мастерски сделал вид, что не заметил моего выпада про Принс. Да и вообще он заставлял меня пересмотреть мнение о нëм. Если он считал нужным, чтобы я был немым, мне оставалось только слушать.

Снова усаживаясь в кресло, я проверил показатели прыжка. Всё было в норме.

«Напомни мне язык жестов», — попросил я у нейросети.

Около часа я тренировался в использовании жестов. У меня была инклюзивная школа, со мной учился один глухонемой одноклассник, и мы общались. Конечно, до идеала мне было далеко, но получалось лучше, чем если бы я учил с нуля.

Решив продемонстрировать навыки, я подошёл к Сантьяго. Он прятал оружие в скрытые карманы комбинезона. Я несколько секунд постоял, ожидая, что Сантьяго обратит на меня внимание, но он продолжал заниматься своим делом.

Я кашлянул. Майор посмотрел на меня, и я ощутил, что волнение застряло комом в горле. Было страшно упасть перед Сантьяго в грязь лицом. Хотелось, чтобы он увидел, что я хорошо владею языком жестов. Это было странное желание, но фактически непреодолимое. Как будто моя жизнь зависела от того, симпатизирует ли он мне, видит ли мою полезность. В какой-то мере действительно от него многое зависело.

«Простите, что прерываю, сэр», — сказал я жестами.

— Обращайся ко мне Пабло, — поправил он меня.

«Прежде, чем мы начнём, я хотел бы кое-что сказать от своего настоящего ведра», — замельтешил пальцами я.

— Ведра? — улыбнулся Сантьяго.

Я не сразу понял, что ошибся в жесте.

«От настоящего стула», — поспешил изобразить я.

— Стула?

— Чтоб его… — сказал я вслух.

Смарт согнулся от смеха.

— Ругайся, пожалуйста, тоже на языке жестов, — усмехнулся Сантьяго.

Я хотел уже запросить у нейросети жест «имя», но Сантьяго постучал двумя пальцами одной руки по двум пальцам другой. Это и был нужный знак. Я почувствовал, что сел-таки в лужу, пришлось отвести взгляд и надеяться, что щеки не стали красными. Мгновение я пялился на синие огоньки на панели управления кораблём.

— Что ты хотел сказать от своего имени? — спросил Сантьяго.

Я глубоко вздохнул, повернулся снова к нему. Честно говоря, уже перехотелось общаться, но не сбегать же.

«Я хотел извиниться, что дерзил вам перед отлетом, упоминал свои ботинки… заслуги… а ещё ужасно, что я позволил себе поцеловать Принс прямо перед рубкой».

Миллисекунду в глазах Сантьяго застыло отражение злости. Показалось, что я уже чувствую, как сжимаются его руки на моей глотке. Как он встряхивает меня, как куклу.

Я понял, что совершенно зря напомнил ему о произошедшем. Хотел извиниться, а будто злорадствовал. А может, я действительно хотел ему напомнить. Напомнить, что Принс моя.

Это наваждение быстро прошло, и Сантьяго снова сидел со снисходительно-холодным лицом.

— Трой, я тебе кое-что об этом скажу. Но попрошу тебя запомнить одну важную вещь: никогда не смешивай работу и личное.

Я молча кивнул.

— Хорошо. Ты быстро ей надоешь, мужчины никогда не интересовали Принс долго. Но если ты, пока не надоел, сделаешь ей больно, я выброшу тебя за борт, не думая, — он встал со скамьи. — На этом закроем тему раз и навсегда.

— Понял.

Очень хотелось сказать Сантьяго, что он сам не понимает, о чём говорит. Что Принс любит меня, и что бы там ни было раньше у неё, сейчас всё иначе. Но почему-то я чувствовал себя так, словно меня змея ужалила, и яд медленно распространялся в крови.

Я казался себе глупым папертником, который зачем-то выпрашивал у Сантьяго милостыню в виде признания серьёзности чувств Принс ко мне. Зачем? Чтобы быть уверенным, что он снова не захочет нам мешать?

Какая глупость, какая низость! Раньше я и не задумывался о том, насколько ревнив. Алисия никогда не давала мне повода. Или мы просто мало времени проводили вместе.

Закончив разговор, мы молча погрызли сухпайки. В принципе, это была неплохая еда, но я, в глубине души скучал по кассуле из свиных ребрышек. Наша кухарка Дэниз делала его великолепно.

— Ты драться умеешь? — через пару часов спросил Сантьяго.

Сердце буйно отозвалось на его слова. В солнечном сплетении разлился жар. Драться я умел, побеждал на турнирах, как с катаной, так и в рукопашную. Только со стрельбой у меня не складывалось.

Но если посмотреть на Сантьяго, моя бравада победителя пятилась куда-то в пятки. Драться с ним? С этим оголенным боевым нервом? Без подготовки сразиться с таким, это, наверное, как попасть под каток.

— Умею, — отозвался я ровным голосом.

— Покажешь, что можешь?

— Сейчас? — кровь стукнула в уши, злость заставила сжать кулаки.

Такое ощущение, что Сантьяго вознамерился растоптать меня.

— Лучше сейчас, чем когда случится нештатная ситуация, — Сантьяго говорил бесцветно, будто спрашивал об исправности оружия.

Я молчал секунд пять. В словах Сантьяго, казалось, не звучало ничего, кроме дежурной необходимости. Правда, нужно учиться разделять должностные отношения и личные, пусть в моей ситуации это сложно.

Ну что ж. Покажу, что могу. А могу я не так уж и мало.

— Я готов.

— Майкл, разомнись с Крисом, — Сантьяго кивнул Смарту, сидящему в кресле. — Просто обычная разминка.

Мгновение я соображал, что Крис — это я. Так теперь меня зовут — Крис О'Доннел. Немой пилот контрабандист. Главное, помнить, что я не могу говорить.

Смарт вышел в ярко освещенный центр кают-компании, встал в стойку.

— Блок-удар, блок-удар, — как-то хитро улыбаясь, произнёс Смарт. — Сначала ты будешь задирой, потом поменяемся.

Я кивнул. Это было похоже на обыкновенное кумитэ. На тренировках мы часто его практиковали. У меня даже получилось расслабиться.

Смарт был невысоким, несуразно сложенным, среднего телосложения. Двигался резковато, и удар у него наверняка сильный. Что ж интересно… Я мельком глянул на Сантьяго, тот сидел с непроницаемым лицом, и мне в голову опять въелось дурацкое желание удивить его.

Я замахнулся, как будто хотел ударить в бок, но это был обманный финт. Второй рукой тут же нацелился в голову. Смарт легко заблокировал, отведя мой кулак вверх, и я ожидал, что сейчас он отступит назад, готовясь к своей атаке. Так было у нас на тренировке.

Но Смарт резко схватил мою руку, поднял, пошатнул стойку, подбивая колено, и рывком толкнул в плечо, выводя из равновесия. Я повалился на спину.

— Эй! — вскрикнул я, ударившись о пол. — Это нечестно…

— А честно — это как? Понарошку, что ли? — Смарт весело ухмыльнулся.

— Жестами, — судя по выражению лица, Сантьяго хотел добавить «идиот».

«Смарт должен был предупредить меня, что собаки… броски разрешены», — порывисто жестикулировал я.

— Нечестно? — Сантьяго вставлял заряд в миниатюрный бластер. — Ты что, в детском саду, боец?

«Нет, сэр», — ответил я.

Мне показалось, что в воздухе повис цветочный запах. Как будто снова зрительный зал, свет софитов. Терпкий вкус поражения.

— Продолжайте, — холодно обронил Сантьяго. — Крис, ты должен быть готов к любому манёвру противника. Никто не будет играть с тобой честно, когда на кону жизнь.

Смарт снова встал в стойку и кивнул, мол, начинай. Злость на несправедливость подпитывала мою решимость. Сердце застучало быстрее. Движения стали резче.

Я ударил Смарта кулаком в живот, он заблокировал, снова попытался меня бросить, на этот раз через бедро. К этому я был готов. С лёгкостью совершил контрбросок, но Смарт оказался ловчее, чем я думал, и когда мы очутились на полу, он был сверху, имитируя удар по моему лицу.

— Уже лучше, парниша, — сказал он, вставая. — Если бы ты делал бросок быстрее, меня бы четче контролировал, не был бы таким расхлябанным в рывке… то взял бы этот раунд.

— Драться ты не умеешь, — резюмировал Сантьяго. — Но не безнадёжен, будет время, займëмся тобой.

Во мне кипела ярость: на себя, что плохо тренировался, недостаточно, и на Сантьяго, что вынес мне приговор. Да, и не запомнил ни одного его слова, кроме «Драться ты не умеешь».

«Давайте ещё раунд, третий! Мне…» — жестами возразил я.

— Достаточно, — чуть повысив голос, сказал Сантьяго.

Я сжал руки в кулаки, странным наваждением мне вспомнилось, как отец вышел из турнирного зала, когда я проиграл Винсенту. Каким опустошенным и ничтожным я почувствовал себя тогда. Таким же чувствовал и сейчас.

— Да не кипятись, парниша, — сказал Смарт, подавая мне руку. Потом, когда я поднялся, добавил: — Майор тебя похвалил.

Я вопросительно посмотрел на него, потом на Сантьяго. Тот на миг устало прикрыл глаза, мне показалось, что он усмехнулся. Это действительно была похвала? А как бы он меня критиковал? Выбил бы мне зубы? Мы снова пялились с ним друг на друга. Я ждал, что он что-то добавит, и Сантьяго, видимо, это понял.

— Есть с чем работать, — сказал он, и это действительно звучало как-то одобрительно. — Иди отдыхай, выход из прыжка через семь часов. Майкл приглядит за показаниями в рубке.

— Понял, — сказал я, отворачиваясь.

Напряжение медленно стекало с меня, делая ужасно уязвимым. Чувства, мечущиеся в душе сейчас, мешались с теми, что я испытывал на последнем турнире. Так нужно было, чтобы отец остался в зрительном зале, был вместе со мною и тогда, когда я проиграл. И это до сих пор меня тяготило? Отец сидит в тюрьме из-за моего поступка, а я до сих пор обижаюсь.

Я забрался на койку и отвернулся к стене. Память посыпала солью растравленный рассудок

Это не по правилам! — воскликнул я судье сквозь гул аплодисментов зрителей, но он меня не слышал.

— Что тебя так…, друг? — только Винсент обратил на меня внимание, но я едва различал его слова.

— Мы не друзья… Ты обманул меня! — выкрикивал я, стараясь, чтобы он меня понял.

Бок, в который угодила катана Винсента, болезненно ныл. Несмотря на то, что оружие затуплено и меня защищал защитный костюм, удар был сильным.

— Что? Ты сам попался! — Винсент посмотрел на ведущего, медленно вплывающего на татами. — Да и проиграл ты лишь раз…

Следом за ним, на ковёр рядом, рабочие вносили пьедестал. В воздухе витал сладковатый запах, шапки гортензий окутали величественной нежностью железную оградку, которой отделялась сцена от зрительного зала.

— Победа присуждается Винсенту Лякрияну, — торжественно воскликнул ведущий и поднял руку моего соперника.

Свет софитов лился яростно, затапливал татами, но оставлял в тени зрителей. Всех, кроме Императора, что сидел в партере. Отсюда его разглядеть было невозможно, но я уверен, что он смотрел на меня с разочарованием. Я не оправдал его милость, что позволила мне оказаться здесь. Но на него было плевать.

Краем глаза заметил шевеление тени внутри зрительного зала.

Единственный человек, которого я считал близким, быстро ретировался из зала, оставляя меня один на один с поражением. Его разочарование потрошило душу изнутри.

Винсент стоял напротив меня, одетый в такую же темно-синюю форму, с золотыми эполетами, что и я. На груди его пестрела победная бирюзовая лента финалиста. Такая же, как и на моей груди в прошлом году. Сегодня я проиграл.

Двери чуть слышно зашипели. Но для меня этот звук был громче аплодисментов Винсенту. Отец покинул зал.

Проигравший ему я не нужен. Не так. Я ему вообще не нужен. Ему нужна была только эта победа.

Я открыл глаза, измученный воспоминанием. Снова койка на челноке.

— Вставай, Крис, пора, — послышался голос Смарта.

В кресло пилота я вернулся через десять минут, и никак не мог выкинуть из головы те дурацкие соревнования. Выиграл ли Винсент нечестно? Сейчас я был не уверен, возможно, я чего-то не учёл. Винсент тот ещё прохвост, но мне в тот вечер досталась роль бесславного проигравшего. Как в тренировке со Смартом. Боец я, или мальчик из детской песочницы?

Если Сантьяго такой распрекрасный, то зачем Принс я? Может, он прав, и я так, лишь временное увлечение интересной диковинкой.

В ночь, которую мы с Принс провели вместе, я думал, что больше не один и ради любимой смогу вклиниться в общество повстанцев. Смогу. Я и сейчас уверен, но на деле это оказывается мучительно сложно.

Жизнь поставила передо мной неожиданные вопросы. Но едва пальцы коснулись пазов на панели управления, я успокоился. Полёт всегда был моим спасением. Космические дали и необходимость концентрироваться вырывали из унылой повседневности в таинственный мир.

Мы вышли из прыжка не на шесть часов раньше, а на целых восемь. Сантьяго не сказал на это ничего, но показалось, что в его взгляде убавилось холода. Наверное, мне это чудилось.

Впрочем, я быстро отвлёкся на смотровое окно. Среди бесстрастных далёких звезд техногенным демоном взирала на меня пиратская станция «Линдроуз».

Из овального остова торчали громадные башни-штыри, похожие на зубы. Будто это была нижняя челюсть чудовища, у которого в пасти одни клыки.

По спине пробежал холодок.

— Красавица, правда? — послышался голос Смарта.

«Да не то слово», — на языке жестов показал я.

— Облети вокруг, — сказал мне Сантьяго. — Нужно убедиться, что рядом не притаились гости.

«Принято, сэр», — жестикулировал я.

Рядом со станцией висели разные корабли, в основном без опознавательных знаков. Сплошь имперское старьё, украденное пиратами.

— Так, замедлись здесь, — скомандовал Сантьяго.

Впереди показалось судно, вроде ничем не примечательное, не выделяющееся из общей массы, но если приглядеться оно выглядело слишком неприметным. Если на других кораблях были следы прежних надписей, обшарпанные эмблемы, то этот был абсолютно голый, будто его забрали с производства ещё до того, как успели нанести какие-то опознавательные знаки. Небольшое судно, похожее на пассажирский транспортник, класса «Виктория». Очень редкий антикварный экземпляр.

Я внимательно посмотрел на корабль, позволяя нейросети сканировать его.

«Поищи, есть ли в базе данных, кто владелец этого корабля», — отправил я мысленный запрос.

«Точно идентифицировать невозможно, корабль данного класса есть у палаты предпринимателей, принадлежит Тревору Сайтсу, у дипломатического корпуса, принадлежит Герману Этнинсу».

Прочитав последние слова сообщения нейросети, я задышал быстрее. Что? Я не знал, что у отца был такой корабль. Он сам может быть там, на этом судне? Или это просто его имущество уже конфисковали и кто-то им пользуется?

— Ты что-то заметил? — спросил Сантьяго. — Твоя нейросеть ничего не определила?

Я внимательно смотрел в темные глаза майора. Разглядывал его долгие секунды.

Сказать? А вдруг наше секретное задание и состоит в том, чтобы убить моего отца? Иначе к чему такая секретность? Почему Сантьяго ничего мне не сказал? Нет, конечно, это очень вряд ли… Зачем Альдо убивать моего отца, да и откуда он бы мог узнать, что тот здесь? Да и не факт, что тот здесь.

Промолчать? Скрыть от Сантьяго возможно важную информацию?

Вспомнились слова Принс:

«По сути, твой отец в заложниках у Империи. Если тебя поставят перед выбором… предашь ли ты меня ради него?»

Ответил же ей, что не предам. Но я не думал, что выбирать придётся так скоро. Я теперь с повстанцами, только доверить им такую информацию чрезвычайно сложно.

«Точно идентифицировать невозможно», — жестами ответил я и сделал паузу.

Сказать или нет? Сантьяго вроде неплохой человек, грубый, но, кажется, хороший командир.

Сказать или нет?

Он смотрел на меня неотрывно, но не давил, не допытывался взглядом. Просто ждал, как будто уже точно был уверен, что я что-то увидел. Я вспомнил Матео, который спас меня и пострадал сам. Разве после этого могу я недоговаривать его брату?

— Такие корабли есть у палаты предпринимателей, — от волнения я перешёл на речь. — Владелец Тревор Сайтс, и у дипломатического корпуса, принадлежит Герману Этнинсу.

— Твоему отцу? — удивлённо спросил Сантьяго.

Я кивнул. Внутри всё заледенело.

— Интересно, твой отец в тюрьме. Очень маловероятно, что он здесь. А если и здесь, то значит, что СИБ знает, что мы прибудем сюда, — Сантьяго скривил рот. — Мы пришли на два часа раньше, и всё равно опоздали. Или нет. Пока не понятно.

— Опоздали на что? — снова забыв про жесты, спросил я.

Сантьяго окинул меня оценивающим взглядом, и мне казалось, что он не собирался отвечать. Напряжение иголками скопилось в кончиках пальцев.

— Здесь очевидно будет праздник в честь нашего прибытия, а мы должны были прийти и помочь к нему подготовиться, — протараторил Смарт.

— Директор ВАД, — Сантьяго глянул на меня, замолчав на миг, — хочет тайно обменять своего сына, но информация об этом могла быть слита СИБ, и нам нужно проверить, не собираются ли они похоронить нас здесь.

Наверное, моя откровенность убедила его в том, что мне можно доверять. Я, по-настоящему почувствовав себя членом команды, жестом ответил ему:

«Спасибо, что сказал, майор».

— Ладно, повисим здесь ещё минут двадцать и сделаем запрос на стыковку со станцией, — через несколько секунд продолжил Сантьяго. — Майкл, включи нашему немому пилоту мимикриэйтор и блокировку голоса.