Арестантка: Путь на Броссар

Глава 19. Жена Гектора

— Трой~

— Мы этого хмыря не знаем, Рассел, — голос начальника смены утопал в шипении, гудении и щелканье, что доносилось из открытых дверей научного отдела лаборатории. — Нам левых здесь не нужно.

Все эти звуки вибрировали внутри моей черепной коробки, скребли по натянутым от напряжения нервам. Мы с Сантьяго, сидя на корточках, прятались поодаль, между ящиками и стеной, покрытой ржавчиной. Прямо над нашими головами проходила оранжевая разграничительная линия. Она пульсирующе мерцала.

В сектор Лаборатории нам попасть удалось, но мы застряли перед дверью в научный отдел. Охраны — человек десять, одетых в чёрную броню, с какими-то нервно-собранными лицами. Казалось, только взгляни — взорвётся и начнёт палить. Некоторые из них стояли у двери, другие патрулировали коридоре.

Местные ли это пираты или переодетые имперцы? Больше они походили на первых, конечно.

— Сэр, нам же не хватает специалистов, — настаивал Рассел. — Вы…

— Вы пытаетесь увеличить энергоëмкость фрамиевого диска? — спросил Смарт, вслушиваясь в какофонию звуков из Лаборатории.

— Что?! — взволнованно спросил начальник смены и тут же ткнул пальцем в Рассела. — Ты ему сказал?

— Да какая разница, сейчас рванëт, — со скучающим видом пробормотал Смарт и спрятался за край наличника двери.

Только он успел это сделать, как по ушам резанул пронзительный писк, затем оглушительный грохот смел его, и взрывной волной из дверного проёма Рассела с начальником смены откинуло к противоположной стене коридора.

Запахло каленым металлом. Сантьяго кивнул в сторону входа. Выбираясь из-за контейнера, я обтерся о ржавую стену спиной, рыжая крошка осыпалась мне штаны. Воспользовавшись покровом дыма и суетой охранников, мы прошмыгнули поближе. Скользнули внутрь, прячась рядом с дверью.

— Откуда ты знал? — спросил отряхиваясь начальник смены.

— По звуку узнал установку Ланцет, кое-что подглядел за вашей спиной, — Смарт развёл руками. — Чтобы удержать жар фрамия в узде, ему нужен ошейник получше, чем микроволновое излучение.

— Какой? — спросил начальник смены, пропуская Смарта вперёд.

— Не спешите мистер…

— Тренс.

— Ого, мистер Тренс! Прям улей! — воскликнул Смарт, и его голос окрасился едва заметным металлическим объёмом, отражаясь от стен. — Масштабное у вас производство.

— Да, мы в последние годы расширились, — ответил Тренс. — Рассел, ты свободен.

Рассел остался на рабочем месте у серверов обработки данных. Нужно отдать ему должное, он волновался по пути сюда, но когда мы оказались в лаборатории, вел себя, как опытный обманщик.

— Так, какой у тебя опыт? — спросил Тренс у Смарта.

Мы с Сантьяго прятались между рядов огромных контейнеров и всякого наваленного на них хлама. Каких-то деталей роботов, металлических цилиндров, поршней. Рабочие в защитных шлемах разбирали завал ближе к центру помещения. Там, венчая наведенный взрывом бардак, посреди разрушенного гермопластикового куба стоял безрукий робот.

Синеватый дым вился поверх красноватых отблесков. В лаборатории кипела работа, взрывы здесь, видимо, считались рабочими моментами. То и дело мелькали тени, гремели басовитые голоса, но никакой паники не было. Сантьяго заглянул в один из контейнеров.

— Что там? — спросил я.

— Капсулы с отработанным фрамием, — Сантьяго тихо закрыл крышку.

— Они здесь разрабатывают новое оружие?

— Да, — он сурово глянул на меня, как на надоедливую муху, будто я задаю глупые вопросы. — Раньше это была крошечная лаборатория, а теперь… целый завод.

— Может, имперцы не случайно обосновались здесь? — спросил я, и почувствовал, как всё спокойнее говорю об имперцах, как о чужих. — Что, если это их место?

— Какой ты догадливый, — уголки губ Сантьяго чуть выгнулись в подобие улыбки.

— Ну да, иначе откуда у них такие масштабы? Столько фрамия… Здесь нужны не кражи налётами, а налаженные поставки.

— Всë так, — Сантьяго посмотрел на меня, как на потешного юнца, но как-то не обидно, скорее будто я сдал экзамен, когда от меня этого не ожидали. — Но имперцы тут хорошо маскируются, пока не вычислил ни одного.

Сантьяго выглянул из-за ящика, посмотрел в сторону Смарта.

— Вы слышали про взаимодействие фрамия и виски? — спросил он у Тренса.

— Нет. А это чем отличается от взаимодействия с обычным спиртом?

— Конечно, отличается. А виски у вас есть? Сейчас покажу, — сказал Смарт. — Тиамин, содержащийся в нëм, взаимодействуя с фрамием вызывает интересную реакцию. Мой друг однажды пролил виски на капсулу с фрамием и…

Послушать, что он говорит, подтянулись ещё несколько лаборантов.

Я приподнялся и увидел, как какой-то тип в дальнем конце лаборатории разблокировал гермодверь, за которой кажется, был кабинет. И совсем не обшарпанный, как всё здесь. А… чистый, мне даже почудилось, что я увидел там цветок в вазоне на столе.

Тронул Сантьяго за плечо, чтобы он тоже увидел.

Тот показал мне жестами:

«Идём, пока лаборанты заняты».

Мы короткими перебежками, двинулись к двери. Я случайно толкнул плечом один из контейнеров, и с него на землю упал железный поршень. В ужасе я замер, осмотрелся, но в какофонии взрывов, треска и громкого голоса Смарта никто не обратил внимания. Только Сантьяго зло свёл брови к переносице.

Мы добрались до двери, её створки почти съехались, и Сантьяго подложил под самый низ кусок отломанной железной пластины, которую нашёл на полу. Дверь закрылась, но не до конца.

— Заказчик будет с минуты на минуту, — раздался голос сквозь щель. — Все готово к встрече?

— Да, сэр, — ответил второй чуть взволнованный голос. — По поводу станции всё решено окончательно?

— Окончательно, — повисла пауза. — Ты эвакуировал семью?

— Да, сэр, — прозвучало тихо вполголоса, что я едва расслышал.

— Хорошо, — кто-то зашагал к двери, и мы с Сантьяго нырнули к контейнерам.

Из кабинета в коридор вышел молодой мужчина, у него была аккуратно стриженная борода, ровные бакенбарды.

Сантьяго показал мне на пальцах, что мы следуем за мужчиной. Он ещё раз взглянул на Смарта, которому вынесли уже стакан виски:

— Что ж. Смотрите, — Смарт сначала коснулся губами краешка пластикового стаканчика, видимо, пробуя виски, а затем с игривой бравадой собрался зайти в один из прозрачных гермокубов для испытаний.

— Ты что сам будешь опыт ставить? — ошарашенно спросил Тренс.

— А чего мне бояться? Я знаю о фрамии всё. И он всё обо мне знает, — сказал он, покрутив во второй руке колбу с фрамием.

Начальник хотел было его остановить, но, видимо, взвесив риски, решил, что в случае чего будет только труп незнакомца, и не стал мешать.

— Он точно знает, что делает? — шёпотом спросил я у Сантьяго, когда мы сворачивали за угол.

— Да. Фрамий просто превратится пену.

— В пену? — спросил я, но Сантьяго грозно обернулся на меня, прижав палец ко рту.

Звуки разговора стихали, по мере того, как мы следом за мужчиной с бакенбардами отдалялись от научного отдела лаборатории.

Через время мы оказались в коридоре. Здесь пахло отработанным машинным маслом. Впереди показалось двое вооружённых людей в чёрной броне, охранявших выход.

— Мистер Крейн, — кивнул один из них подошедшему парню с бакенбардами. — Заказчик прибыл.

— Знаю, — ответил тот, когда гермодверь с шипением открылась, и он быстро скрылся в проёме, за которым был виден небольшой ангар.

Кто прилетел? Очень хотелось узнать, что это за заказчик. В двадцати шагах стояли люди с оружием, которые вряд ли бы нас пропустили. Идти к ним опасно. Я вдруг осознал, что из-за того, что опасность стала почти постоянным моим спутником, она ощущалась уже не так ярко. Любопытство жгло сильнее. Я сделал запрос нейросети и, почти вторя моим мыслям, Сантьяго спросил жестами:

«Есть другой выход отсюда в ангар?»

«Пятнадцать метров назад по коридору люк в шахту техобслуживания», — пришёл ответ от нейросети.

Я показал Сантьяго жестами идти за мной. Мы тихо открыли люк и забрались в тоннель. Вначале он был довольно широким, потом сужался так, что пришлось ползти на четвереньках. И я подумал, что Сантьяго должно быть тяжело, учитывая его ранение.

Вскоре мы добрались до люка, ведущего в ангар. Вылезли. Помещение было небольшое, в нем стояло два погрузчика и рудовоз. Пол под ногами дрожал, где-то недалеко только что сел ещё один корабль и не заглушил двигатели.

Мы с Сантьяго спрятались за рудовозом. Я высунулся и посмотрел туда, где судя по звуку, должно было находиться только что приземлившиеся судно. Но там было пусто. Вгляделся получше, и всё равно не заметил ничего.

— Стелс, — пробубнил Сантьяго.

— Эта технология ещё реже и дороже, чем мимикриейтор, — сказал я, прячась.

— Прибыл кто-то серьёзный, — Сантьяго снова на мгновение выглянул.

— Наверное, он хочет что-то сделать до того, как взорвать? — сказал я.

Сантьяго не ответил, снова спрятался и потер щетину на подбородке.

— Ты его не знаешь? — спросил он спустя пару мгновений.

Очень быстро я высунулся. Увидел только силуэт, а сердце зашлось в нервном ритме.

— У нас проблемы на Альфа Центавра, чëртов Лякриян устроил проверку, и теперь компания трясёт меня. А я ничего не могу сделать… — сказал холодный, шершавый голос. У меня была на него чёткая ассоциация — хруст ломающегося льда.

Стало зябко. Но это же не может быть он. Какого чёрта он здесь? Я глубоко вдохнул.

Как это какого чёрта!? Он же начальник СИБ.

— Ну кто это? — спросил Сантьяго. — Ты будто привидение увидел….

— Это Андромаха…

Тот человек, из-за которого я здесь. Тот человек, что подставил меня, чтобы устранить моего отца. Я сжал рукоять пистолета. Мне даже показалось, что я хочу его убить. Ведь это решит многие проблемы.

— Жена Гектора? — Сантьяго приподнял бровь. — Так это мужик.

— Нет. Министр Внутренних Дел, на самом деле его зовут Андре Махаон, — проблеял я, совершенно сбитый с толку.

— Так, нам пора убираться, — Сантьяго подтолкнул меня в сторону выхода из ангара. — Охрана идёт сюда.

Но я замер, едва начав двигаться.

Впереди патруль прочесывал ангар. Пробираясь между контейнерами, я уронил маленький ящик, но Сантьяго успел его подхватить, и шума не возникло.

Мы почти выбрались из ангара, как совсем рядом оказался мужчина из патруля в лёгкой военной броне. Он мог заметить нас.

Сразу же над головой вспыхнула череда продолговатых вспышек, я вжался в пол, Сантьяго тоже замер. Когда выстрелы стихли, послышались удаляющиеся шаги, я гуськом, под прикрытием контейнеров, шёл следом за Сантьяго. И увидел на полу кровь. Шов разошёлся? Его ранили?

Но сам Сантьяго сейчас не замечал ни с своей крови, ни боли. Сейчас нам нужно было быстрее скрыться. Впереди уже виднелась дверца в шахту техобслуживания, и мы снова в неё спрятались.

Успокаиваясь, я прижался лопатками к металлической стенке тоннеля. Что же это такое? Андромаха здесь. Я понимал, что сейчас попробовать напасть было бы подобно самоубийству. Да и зачем? Убить его? Сказать, что он обманщик? Возможно, что он узнает меня даже под личиной Ласейраса, и тогда жертва моего отца потеряет всякий смысл. Я тяжело дышал и глядел на Сантьяго.

— Что теперь? — спросил я.

Он задумчиво молчал некоторое время, будто устаканивая в голове факты.

— Вернёмся в лабораторию, нужно понять, что они хотят взорвать и как… –

— А что министр? — спросил я, ведь Андромаха волновал меня даже больше возможных взрывов.

— Где мы, а где министр, Трой? — Сантьяго очень внимательно посмотрел на меня, заглядывая в глаза. — Нам нужно понять, что и где СИБ хотят взорвать.

— А что, если Андромаха прилетел, чтобы лично удостоверится, что я мёртв? А потом лично убить моего отца?

Дрожь проняла изнутри.

— И? Пойдём с тобой вдвоём накостыляем министру и его охране?

Конечно, Сантьяго был прав. Мы ничего не могли ему сделать, и меня изнутри буквально корёжило от едкого бессилия.

— Вернёмся в Лабораторию, — Сантьяго пополз вперёд. — Заберём Смарта…

— С вами всё в порядке? — спросил я, в очередной раз увидев кровь на полу.

— Чиркнуло по спине, — отмахнулся он.

— У меня есть медицинский гель, просроченный, но вроде неплохой, — сказал я, на четвереньках пробираясь по тоннелю за Сантьяго.

— Я рад, — мне показалось, что в его голосе слышалась улыбка. — Ты теперь из пилота переквалифицировался во врача? Или в мою сиделку? Я думал, что ты даже обрадуешься, если я кони двину.

— С чего это? А что бы я делал без вас? — я тоже ответил улыбаясь.

Когда мы выползли из заужения тоннеля, Сантьяго остановился.

— Давай свой гель, — сказал он.

Я внимательно взглянул на его спину, там между лопаток в разрезе чёрной ткани, среди черепов, алела кровавая полоса. Глубокий росчерк.

— Хорош уже любоваться, — проворчал он. — Там Смарта могут уже в расход пустить, пока мы возимся.

Я распылил из балончика гель на рану. Сантьяго как-то устало хмыкнул, а потом сказал:

— Помнишь, ты спрашивал, что это за тату? Это не тату — это кладбище. Там больше сотни черепов, и все были когда-то моими бойцами.

Мне показалось, что только теперь он стал общаться со мною как-то иначе. Его голос не то, чтобы дрожал, но звучал искренне, без щита командно-назидельной интонации.

Он прошёл вперёд, а я взял да и спросил:

— А если я погибну, вы тоже сделаете тату?

Мне хотелось подтверждения, что я свой. Именно от него. Он обернулся. Снова на его лице заиграла открытая улыбка. Наверное, это обезболивающее так на него подействовало, не иначе.

— Не знаю, — сказал он, как-то удрученно хмыкнув. — Ты лучше постарайся не умирать. Иначе Принс меня не простит.

Я не ответил, даже не знал, что отвечать. Мне казалось, что я мог говорить с Сантьяго о чем угодно, кроме Принс. От смущения, я даже отвернулся и случайно наткнулся взглядом на узкую щель в стене тоннеля. Там за ней в помещении примерно два на два метра лежала маленькая чёрная коробка с надписью «μέλλον», что на греческом значило «будущее».

— Нужно понять, что они хотят взорвать, найти и обезвредить, — говорил Сантьяго.

— Погодите, что это? — сказал я, указывая на щель. — Если верить карте нейросети, мы сейчас прямо под лабораторией.

— Какая-то коробка, слишком маленькая для мощного устройства, — пробормотал Сантьяго, заглядывая в комнатку. — Но здесь нужен Смарт, он точно скажет.

Послышалась шаги, я мы с Сантьяго затолкались обратно в узкую часть шахты.

— Вот, мистер Махаон, — сказал взволновано голос, который мы слышали в кабинете лаборатории. — Один подарок оставлен здесь. Второй уже на пути в конуру конгломерата.

Гермодверь зашипела, открылась.

— Впечатляет. Маленькая коробочка со смертью. Заберите со станции особенно выдающихся сотрудников, — сказал второй голос, и я, конечно, же его узнал.

Андромаха. Пришёл проверять свои инвестиции.

— Понял, — ответил сотрудник лаборатории, потом замолчал на мгновение. — Привели мистера Этнинса, как вы и просили.

— Он один? Или с сыном?

— С телом… — сотрудник сглотнул слюну.

Я обмер. Превратился в ледяной столб. Кажется, только челюсть напряглась так, что мышцы болели. В глазах потемнело. Сейчас Андромаха встретится с отцом… Распознает ли он подлог? Казалось, что, конечно. Если для него это так важно, что он примчался аж в глубокий космос.

— Пока устройств десять? Один такой нужно как можно скорее отправить в штаб-квартиру ВАД.

— Десять. Мы выработали все ваши поставки фрамия, конгломерат мешал осуществлять новые, — ответил сотрудник. — Отправим. Сколько осталось времени?

— За час я управлюсь с Этнинсом и улечу, потом взрывайте.

— Вы говорили, что должны были прибыть какие-то люди… и только тогда взрывать.

— Если Этнинс принёс мне сына, то пока черт с ними, — Андромаха усмехнулся. — Так или иначе, всех найдëм.

Послышались шаги, шипение гермодвери. Я чувствовал тошноту и страх. Слишком хорошо мне помнились слова Андромахи на заседании ложи. Люди важны, даже дети преступников в колониях. Он же сидел через одного человека от меня, слушал разглагольствования Гомера о справедливости для всех. Он жал мне руку, когда мы договаривались о нашем плане спасти Принс.

А теперь спокойно собирается взорвать станцию? Потому что пиратский конгломерат слишком жадный? Он нашёл место получше? Зачем ему эти коробки? В них действительно бомбы? Бомбы огромной мощности в маленьких подарочных коробочках. Ещё и надписи на греческом. Это, наверное, привет Гомеру.

Тот часто говорил о светлом будущем, которое непременно наступит. Человечество вспомнит о гуманизме. Все будут счастливы и сыты.

От горечи я даже сплюнул. Андромаха пошёл на встречу с моим отцом. И я должен быть рядом с ним, если Андромаха захочет его убить.

— Эй, не спи, — Сантьяго выполз из зауженной части тоннеля. — Нужно привести сюда Смарта.

— Мне нужно к отцу, — шёпотом сказал я, выбираясь следом за ним.

— Он справится без тебя, — холодно отрезал Сантьяго. — Не смей рыпаться без моего приказа.

Я зло посмотрел на него, сейчас он не мог мне приказывать. На кону стояла жизнь моего отца. Понятное дело, что Сантьяго плевать на него, но разве я мог спокойно ждать, пока Андромаха его убивает?

Мы с Сантьяго молча добрались до лаборатории, вернулись в научный отдел. Смарт уже чинил повреждённого робота.

«Мы нашли устройство», — сказал Сантьяго по связи. — «Выходи к коридору на три часа».

Я всё ещё был в агонии. Смотрел только на дверь кабинета. Почему-то я был уверен, что Андромаха с отцом встретятся там.

В какой-то момент к кабинету подошёл приземистый сотрудник в тёмной куртке с двумя пластиковыми стаканами на подносе. До меня донёсся тонкий аромат кофе. Мужчина приложил пропуск к белой консоли сбоку, собираясь войти. Я несколько секунд глядел на его затылок, взъерошенные кучерявые волосы.

Повернулся налево — Сантьяго что-то говорил Смарту, рядом с ними стоял Рассел. Они найдут и обезвредят бомбы без меня. Справятся. Я обернулся направо — лаборанты разгребали очередной завал от взрыва.

В мою сторону никто не смотрел, и я не колебался. Бросился к мужчине прикладывающему пропуск, ударил его головой об стену, вложив в удар всё беспокойство за отца, всю злость на Андромаху. Тот пискнуть не успел, потерял сознание, осел к моим ногам тяжёлым мешком. А я даже удержал его поднос так, что кофе вылилось не полностью. Обмякшее тело спрятал за контейнерами.

Приложил пропуск, и дверь открылась. Я напоследок обернулся, встретившись со злыми глазами Сантьяго. Но уже ничего не могло помешать мне исполнить задуманное.

Шмыгнул в проём. Слава Богу, здесь никого не было, но я уже держал бластер наготове. Небольшая комнатка, похожая на секретарскую, пустовала, дверь в следующее помещение была негерметичной, и чуть приоткрыта.

— Где уже Чесвик с кофе? — послышался спокойный голос Андромахи, льющийся, как ледяная река. — Нельзя же заставлять скорбящего отца ждать.

По спине прошла волна мурашек. Застыл на секунду, переводя дыхание. Отец здесь. Я был прав.

В углу комнаты стоял железный шкаф, я быстро открыл его и увидел висящий лабораторный халат, который тут же на себя натянул. Чтобы хоть как-то походить на местных сотрудников.

Пистолет спрятал под халатом, взял снова поднос с полуразлитым кофе и вошёл в приоткрытую дверь. В этот момент понял, что мне настолько страшно, что я просто ничего не чувствую.

Но я не мог поступить иначе. Сердце на миг отозвалось болью. А что, если я умру? Это же причинит боль Принс. И мой отец… к которому я сейчас так отчаянно стремился, может быть убит из-за моей глупости. Вдруг Андромаха поверит и сдержит слово. Но пути назад уже не было.

Андромаха в синем простом костюме сидел в кресле, закинув ногу на ногу. Он был чуть взбудоражен, доволен, будто сорвал куш. Увидев меня, он прищурил зелёные глаза, пытаясь понять, кто я такой.

— В лаборатории случилась нештатная ситуация, Чесвик ударился головой, — сказал я, поднося к Андромахе поднос, чтобы он взял кофе.

Позади его кресла я заметил двух охранников. Конечно, они определённо должны были быть. Решить все наши проблемы легко, но успею ли я достать бластер, прежде чем меня застрелит огромный тип, который демонстративно держит руку на пушке.

— Почему кофе разлит? — брезгливо спросил Андромаха.

А я пока дотянусь до своей пушки, если ещё не запутаюсь в ткани халата. К тому же, что это я…

— Говорю же нештатная ситуация, новый лаборант начудил, — я проговорил самым низким голосом, на который был способен, чтобы не дай Бог, Андромаха его не узнал.

Он, настороженно присматриваясь ко мне, взял стаканчик. Дальше предстояло самое сложное. Посмотреть на отца. Как он отреагирует? Да плевать. Жребий брошен.

— Ваш кофе, — сказал я отцу, улыбаясь и подставляя поднос так, чтобы ему удобнее было взять.

Его лицо выглядело грустным. Он сидел на софе, на ней же было распластано тело. На коленях у отца лежала голова моего забальзамированного трупа. Не моего, конечно, а Ласейраса, но выглядела, как моя. В ноздрях осёл неприятный сладковатый запах. И мне стало дурно. А если бы отцу не нужно было изображать скорбь, а я бы на самом деле умер, положил бы он мою голову себе на колени? Глупая мысль. Я отвёл взгляд на гермодверь в метрах трëх за софой, на которой сидел отец.

Отец брал кофе с подноса с показным безразличием. Будто меня не замечал. Правильно делал.

— Герман, легко тебе это далось? — спросил Андромаха. — Представляю, каким позором Трой был для тебя.

Сложно было не подать вида, как от этого вопроса всё внутри перевернулось. Стало страшно, что отец ответит да. Хотя я был уверен, что ему так и нужно отвечать. Никак иначе.

— Почему же позором? Он преодолел защитные заслоны Пегаса. Пусть он не стал тем, кем я бы хотел его видеть, но пилотом он был выдающимся, — мне очень хотелось, чтобы он говорил это искренне, но, как всегда, по его мягкому голосу нельзя было считать настоящие эмоции. — Но тебе не понять, у тебя нет детей.

Я бросил на отца благодарный взгляд, и он тоже посмотрел на меня. На дне его зрачков я не видел ни злости, ни раздражения. Только что-то похожее на фатальный азарт. Отец вильнул взглядом в сторону левой стены, где стоял металлический сейф.

— И Слава Богу! Чтобы потом отвечать за их поступки, сидеть в тюрьме, выпрашивать у друзей милости… — Андромаха сидел в кресле, как победитель, и здесь я вдруг понял, что проиграл, что ничему так и не научился за всё это время. Такой же нетерпеливый болван. — Эй, я допил, забери стаканчик.

Я снова подошёл к Андромахе, и он, ставя стакан на поднос, смотрел мне прямо в глаза, заставляя цепенеть изнутри. Но я улыбался и, забирая стакан, пролил себе на халат, и, делая вид, что вытираю, передвинул оружие ближе. Кое-чему я всё-таки научился.

— И давай сразу перейдем к делу, — сказал отец, переводя внимание на себя. — Трой мёртв, тебе больше не угрожает никакое разоблачение. Гомер в это дело не сунется, голова ему дорога. Так что, я могу идти? Мне нужно доставить сына домой и похоронить.

— А это точно он? — спросил Андромаха вставая с кресла.

— Что? — отец изобразил, что подавился последним глотком кофе.

Я подошел к отцу, забирая стакан у него, продолжая до конца играть роль услужливого секретаря и позволяя скрыть, как отец удобнее перехватывает трость-ножны, чтобы обнажить катану.

Разворачиваясь к Андромахе, я выстрелил в него. Я знал, или он, или мы с отцом. Но кресло уже было пустым, я попал в одного из охранников. Отец оттолкнул меня к шкафу, отразил зеркальным лезвием катаны несколько лучей. Я отстреливаясь из-за укрытия, искал Андромаху взглядом.

— Или, может быть, это наш официант? — донеслись до меня сквозь вату слова Андромахи. Я едва успел увернуться, выстрел бластера чиркнул по скуле, опалил волосы.

В комнату с другой стороны через гермодверь вошло ещё четверо вооружённых имперцев.

Отец вытолкнул меня в открытую дверь секретарской, туда, откуда я пришёл.