Арестантка: Путь на Броссар

Глава 14. Пожар в «Нежных ляжках»

— Мистер Ласейрас один из самых осведомлённых людей в секторе, — сказал Сантьяго, отвечая на мой вопрос, зачем мы идём в эти «Нежные ляжки». — Он наш друг и знает имена, которые мы используем.

«Почему вы просто не связались с ним?»

— Есть опасность перехвата сигнала.

Вскоре тёмный тоннель расширился, посветлел, впереди показалась огромная гермодверь. Когда мы подошли, из динамика раздался голос, из-за помех даже непонятно было, мужской или женский:

— Вход только по приглашениям.

— Нам назначено у мистера Ласейраса, — сказал Сантьяго. — Мы Пабло Эскопар и Крис О'Донелл.

— А, вы стриптизеры?

Сантьяго окинул меня сомневающимся взглядом, а потом согласился:

— Да.

Стриптизеры? Извращенцы, которые раздеваются и дразнят? Мы должны раздеваться? Я очень надеялся, что не придётся.

«Мы же контрабандисты?» — спросил я жестами.

Сантьяго строго покосился на меня, мол, заткнись.

— Пройдите в раздевалку, у нас сегодня униформа, — зашипел голос из динамика.

Створки двери разъехались, открывая ещё один коридор. Мы вошли, здесь царила полутьма. Где-то через стену звучала музыка, но сложно было понять какая. Сантьяго кивнул на табличку для персонала, венчавшую одну из многочисленных дверей.

Он осторожно открыл её, ступил в помещение, а я последовал за ним. Послышалось жжужание, в ноги мне что-то врезалось. Я опустил взгляд и увидел маленького робота, похожего на железную собаку, которая на плоской спине подвезла нам два пакета. Я вспомнил о Коне, и в голову полез какой-то неуместный сплин.

— Униформа для вечеринки, — сказал механический голос. — Переодевайтесь здесь.

Сантьяго взял пакет, разорвал его и достал небольшой кусок ткани цвета «спелой вишни», потом зыркнул на меня. Я осторожно прикоснулся к стальной голове пса и погладил. Так я обычно делал с Конём. Непонятно зачем роботам ласка, но мне казалось, что она не помешает. Собака бездушно уставилась на меня оранжевыми глазами, и я улыбнулся.

— Ты ещё за ушком почеши, — усмехнулся Сантьяго. — Переодевайся.

Робот, со скрипом передвигая железными лапами, зашагал прочь. Я подумал, что бедняжке не помешал бы техосмотр.

Сантьяго снял куртку, расстегнул портупею с оружием, стянул с себя серую футболку. Он скептически покрутил куцый кусок материи в руках и отвернулся. Моë внимание привлекла татуировка на его спине. Точнее как: вся его спина была одной сплошной татуировкой, изображающей гору черепов. От неё веяло смертью. Как и от самого Сантьяго. Он просунул сквозь дырки голову, руки. Послышался треск ткани. Не обращая на него внимания, Сантьяго натянул майку, хотя это сложно было назвать майкой, скорее какой-то топ. Он едва доходил ему до пупка.

Вишнёвого цвета ткань натянулась на огромной фигуре, выделяя рельеф мускулатуры. Сантьяго сделал из портупеи ремень и прицепил к поясу. Куртку повязал на бёдрах за рукава, чтобы скрыть оружие.

И что, вот так… он пойдёт туда полуголым? В штанах с низкой посадкой и в этой майке? Черепа угрожающе поглядывали на меня с оголенных участков спины.

— Чего стоишь? — рыкнул он мне. — Переодевайся.

«Я не могу пойти туда в этом клочке ткани», — начал было жестикулировать я, но поймал на себе его сердитый взгляд. — «Это слишком вульгарно».

— Хорош руками дрыгать, переодевайся, — сказал он. — Быстрее!

«Без этого никак?»

— Если бы было как, я бы это в жизни не надел, — он покачал головой.

Я расстегнул куртку и подумал, что меня без футболки видела только Принс. И ещё Рю! А теперь придётся показываться всем? Меня аж передёрнуло от этой мысли. Но ничего не оставалось, в этом мире другие правила.

Я снял куртку, помедлил секунду-другую, рывком сдернул футболку. Тяжёлый воздух станции неприятно обжигал прохладой. Я поежился. Взял в руки бордовую безвкусную тряпку и натянул. Я чувствовал себя зябко с голыми плечами, но мне майка хотя бы закрывала пупок.

Чтобы спрятать пистолет, я поступил, как Сантьяго, прикрыл его курткой.

«У вас интересное тату…» — сказал я, встретившись с ним глазами.

Он посмотрел на меня с раздражением:

— Неинтересное.

«Да, пожалуй, жуткое…»

— Именно, — процедил сквозь зубы Сантьяго, будто я сказал что-то глупое или неуместное. — Пойдём.

Он двинулся в сторону выхода.

«Нам, надеюсь, не придётся, ещё больше раздеваться?» — спросил я.

— Нет, нам нужно попасть к Ласейрасу в кабинет.

«Вы же сказали, что здесь должны знать наши имена…»

— Да, это странно, — ответил Сантьяго. — Разберёмся.

Мы снова оказалась в коридоре, прошли его насквозь и вышли к ещё одной двери. Сантьяго нажал на кнопку, и она открылась. Из проёма полилась громкая задорная музыка, похожая на какой-то цыганский перелив, но переодически вклинивались басы. Странноватый микс.

От неловкости я был скован, в этой майке чувствовал себя голым. В Империи принято одеваться так, чтобы не оставить ни одного открытого участка кожи, кроме лица. Хоть шорты не заставили надеть. Я бы вообще попросился обратно на корабль. Хотя вряд ли Сантьяго бы меня отпустил.

Он осторожно прошёл первым, и я решил смотреть ему в спину, а не на вероятный разврат.

Он осторожно прошёл первым, и я решил смотреть ему в спину, а не на вероятный разврат.

Я понимал, что это глупо. Если мы разведывательная группа, мы должны смотреть по сторонам. Конечно, я буду следить за тем, что происходит. Просто не сразу.

В помещении, куда мы вошли, было темно, только в конце по мраку ползали пятна оранжеватого, синего и красного света, будто его источники постоянно менялись.

Преодолев коридор, мы свернули, и меня ослепило неоновыми вспышками. Бирюзовыми, оранжевыми, синими, красными. Несколько мгновений глаза привыкали. Сначала я увидел перед глазами тень, которая становилась плотнее и плотнее, и до меня дошло, что передо мною почти голая женщина. На ней была вишневого цвета майка, едва прекрывающая грудь, и юбка из серебристых цепей, позволяющих увидеть слишком многое. Я принялся искать глазами Сантьяго.

Хотел спрятать взгляд среди черепов на его спине, а потом вспомнил, что нужно вести себя, будто вокруг всё обыденно.

И понял внезапно, что эта женщина не вызывает у меня того, чего я боялся. Желания. Я чувствовал, что хотел только одну. Изящно тощую, с маленькой грудью и крупными манящими сосками. Я вспомнил, как она была красива во влажном, облепившем кожу белье. Как целовал её податливые губы, жаждущие моего поцелуя. Как она едва заметно поджимала плечо, когда я ласкал её шею. Принс была такая… моя. А я принадлежал ей.

Женщина в вишневой майке проплыла мимо такой же блеклой тенью, как я увидел её вначале. Она остановилась рядом с Сантьяго, ощупывая его жадным взглядом:

— Крис, Пабло, развлеките скучающих дам, — её тонкий указательный палец обвёл группу пьяных девушек, сидящих за столиком в глубине зала.

В этом довольно небольшом отсеке скопилось полуголых человек двадцать-тридцать. На многих из них были надеты бордовые майки или юбки.

За столиками в конце помещения умостилась крошечная сцена, и прямо на ней танцевала женщина. Под гулкие мужские крики она скинула короткий топ и осталась по пояс обнажённой. Здесь я всё-таки ненароком почувствовал то, чего боялся. Во рту разлился сладковатый вкус предвкушения, пах откликнулся напряжением.

— Нам сначала нужно поговорить с мистером Ласейрасом, — обратился к женщине в цепях Сантьяго, и я смог, наконец, оторвать взгляд от танцовщицы.

Ощущал себя поверженным пороками. Это было гадкое чувство, но хотелось взглянуть на женщину ещё.

Принс. Я снова представил её фигуру, её плечи, косточку на шее, которая обозначалась, когда Принс чуть наклоняла голову. Представил, как снова целую её. И наваждение рассеялось. Танцовщица меня больше не интересовала. Хотя возбуждение только усилилось.

— Зачем вам с ним говорить? — дама в цепях бесстрашно приблизилась к Сантьяго фактически на расстояние поцелуя, залезла рукой под его майку, проскользив по кубикам пресса. — Ваша задача развлекать.

Лицо Сантьяго почти не изменилось, а я напрягся.

— Сначала мы должны поговорить с Анцлето, — он позволил похабной женщине копошиться у него под майкой, но заговорил таким холодным и убедительным голосом, что девушка вздрогнула и сама убрала руку. — Всё остальное после.

— А…жаль, — женщина глубоко вздохнула, приподняла плечи и… из-под её короткого топа показалась окружность полной груди, это вынудило меня отвернуться. — Ласейрас в своëм кабинете с каким-то старым другом.

— Старым другом? — переспросил Сантьяго.

— Он так сказал. Видела мужчину лет пятидесяти на вид, неместного. Но я здесь недавно работаю.

— Ладно, пойдём, — Сантьяго кивнул мне.

— Может, вы хотя бы этого парнишку нам оставите? Такое красивое лицо… красивые руки, наверное, умеют касаться нежно самых нежных мест.

Она посмотрела на меня, подступила ближе, и я невольно посмотрел на неё внимательно. У неё была полноватая фигура, нечеткая линия подбородка. Если эта дама меня тронет, я не уверен, смогу ли спокойно стоять.

— Нет, парень пойдёт со мной, — сказал Сантьяго и, хлопнув меня по спине, направил к коридору, который очевидно вёл к кабинету Ласейраса.

«Может, нам подождать? — спросил жестикулируя я, когда мы подошли к двери. — «У него же гости».

— Так, ты молчишь, руками без спроса не дергаешь, — сказал Сантьяго и постучал. Сначала ответом была тишина, затем послышалось шуршание.

— Что вам нужно? — зашелестел динамик, и в интонации послышалось что-то знакомое.

Сантьяго почему-то напрягся, будто не этот голос он ожидал услышать.

— Мистер Ласейрас ждёт нас, моё имя Пабло Эскопар, — произнёс Сантьяго, и створки двери разъехались.

В проёме было темно и тихо. Сантьяго положил руку на кобуру под курткой. Мне он показал на языке жестов «Иди после меня».

Сантьяго медленно сделал шаг, прижался к двери, заглянул. Ступил во тьму. Спустя полмгновения я услышал звуки борьбы и выстрелы.

— 3112~

— Когда мы выйдем из прыжка? — спросила я у Шëпота.

— Через шесть часов, — ответил он. — Парни должны уже быть на Линдроузе.

— Ясно. Нужно понять, как нам действовать, если они всё-таки попали в ловушку, — я от нетерпения сжала кулаки.

При упоминании имени майора, лицо Шёпота побледнело.

— То есть ты допускаешь, что я действительно видел Карлоса, который может быть прав? — он сказал это совсем негромко, но я чувствовала в его голосе леденящий страх.

Я тоже боялась, ладони вспотели, дыхание участилось. Но я старалась убедить себя, что Карлос не может ничего знать наверняка, пока оно не случилось. Про «Форс-Мажор» его предсказание сработало, потому что на момент нашей встречи корабль был в прыжке. Я не знала наверняка, но мне хотелось в это верить.

— Допускаю, — я задрала рукав и показала татуировку Шепоту. — После того, как я коснулась браслета, у меня снова появилась тату. У тебя на теле есть следы?

Шепот настороженно огляделся, затем резко задрал свой рукав. Я увидела, что у него посередине предплечья чётко вырисовывалась маленькая звезда. Всего одна.

— Я её не сразу заметил, — хмуро сказал он и прибавил тихо: — Какая-то ерунда. Нам нужно избавиться от этого инопланетного мракобесия.

Мне было непривычно, что мы с ним вот так общаемся, и Шепот будто даже смотрит на меня иначе. Прислушивается ко мне.

— Я уже и не знаю. Поговорим с Альдо? — спросила. — Нужно что-то решать.

— Он помешан на браслете, думаю, что…

— Думаешь, он пожертвует Сантьяго, если мы ему скажем?

Шёпот едва уловимо кивнул. Я прижалась спиной к холодной железной стене. Если Альдо пожертвует Сантьяго, то Трой тем более для него ничего не значит.

— Тогда будем молчать? — непонимающе спросила я.

— Молчать нельзя, он наш полковник, и у него есть связи на Линдроузе, — Шёпот кивнул в сторону двери кабинета Альдо. — Нужно убедить его.

Старика я побаивалась больше всех, в какой-то момент мне даже захотелось спрятаться за спину Шёпота. Но я вовремя осекла себя, понимая, зачем иду к Альдо. Говорить на равных. Значит, должна держаться достойно.

Когда мы зашли, старик сидел за столом, разглядывая на планшете Троя файлы с звездным шифром. У него был доступ только к ним.

— Полковник, — произнёс Шёпот. — Разрешите войти.

— Входите, — он оторвался от планшета. Неизменная голограмма над его столом зловеще сияла звёздными бликами.

— У нас новые данные.

— Мы в прыжке. Откуда? — заинтересованно спросил Альдо. — Или Принс снова что-то приснилось?

Он выжидательно смотрел на меня, будто надеялся, что я что-то скажу. Это даже придало уверенности.

— Нет. Не мне, — я поджала губы и уставилась на Шёпота.

Внутри меня скручивалась пружина, словно каждая секунда могла что-то решить. Хотелось всё решить быстрее. А Шепот слишком долго молчал.

— Когда ты дал мне тот браслет, стали происходить странности, — после паузы отчеканил Шёпот как-то отстранённо, будто говорил про кого-то другого.

Начал издалека. Это вызвало у меня прилив раздражения. Хотелось сразу перейти к делу. Я даже уже собиралась открыть рот. Но… глянула на звёздный шифр и подумала, что из прыжка мы всё равно выйдем ровно так, как должны. Сколько решений не принимай. Я разжала кулаки, оперлась рукой о спинку кресла.

Альдо молчал, недоуменно приподняв брови. Да уж. Странностей от Шёпота он не ожидал. Карлос в третьем видео говорил, что не проверял браслет на Шёпоте. Считал, у этого старого жестокого вояки точно вес души величиной с орех, а сердце вырезано из камня. А оно вот как?

— Мне мерещились существа, которые кидались в вулкан. Прям вставали в очередь и прыгали, как в бассейн.

Я даже невольно улыбнулась, хриплый голос Шёпота звучал искренне, но неуверенно. Конечно, рассказывать, что у тебя поехала крыша нелегко. Поэтому я никому и не говорила про Карлоса. Только Трою сказала.

— Это… — начал Альдо, и я думала, скажет «бред», но он внезапно оживился. — Это очень похоже на то, что здесь написано.

Он переключил голограмму, на ней снова появились звезды, чуть другие, в других последовательностях. Для меня это была просто абра-кадабра. Но, казалось, что звезды пульсировали, и моё сердце подстраивалось под их ритм. Я смотрела на них и чувствовала, будто меня голосом Карлоса зовёт бездна.

«Принс…».

Усилием воли я отвернулась. Что же это такое?

— Я смог перевести несколько записей, и в них сказано, что существуют уровни доступа к подпространству, которое пришельцы связывают с чем-то наподобие рая. Я пока понял только про один уровень, самый низший, — Альдо глядел на звезды, проникал пальцем то в одну звезду на голограмме, то в другую. — Он называется «Тот, кто кается». Эти существа, чтобы попасть в рай, должны были болезненно умереть.

— Почему я их вижу? — спросил Шёпот заледеневшим голосом.

— Ты коснулся браслета — запросил доступ, — Альдо посмотрел на свою руку, погруженную в сияющую жёлтую звезду, и сказал это слишком обыденно. — Тебе дали низший уровень. В подпространство попасть ты не можешь, но ты связан с ним. Как это работает, я не знаю. Пока.

— Обалдеть, — произнесла я, и больше ничего произнести не могла.

— А подпространство — это какой-то рай? Там живут те, кто умер? — Шепот говорил спокойно, но глаза у него горели. — И они приходят ко мне?

— Корнелли, ты серьёзно? — Альдо цокнул языком. — Я не знаю, кто там живёт. К тебе с браслета приходит какая-то информация. Вряд ли к тебе приходили бы призраки.

— Никаких признаков, сэр, — засмеялся Шёпот, казалось бы, даже весело. — Но буквально пару минут назад ко мне заходило что-то типа Карлоса.

— Что-то типа Карлоса?

— Ну да, кто-то очень на него похожий, слегка прозрачный, и его не видел никто, кроме меня.

Альдо насупился, вытащил наконец-то свою лапу из звезды, молча поглядел на меня, потом на Шёпота.

— Может, тебе показаться Хилу? — всё-таки спросил он. — Хотя, возможно, браслет передаёт информацию в таком виде… Это странно… Он что-то сказал?

— Сказал, что наши ребята на Линдроузе в опасности, — отчеканил Шёпот. — Их ждёт ловушка.

— Сэр, тогда, ещё на Блуждающем, про «Форс-Мажор» меня предупредил тоже Карлос. Он существует где-то там. В этом подпространстве, — поспешила пояснить я.

Альдо, казалось, думал про себя: «Понимаю, девчонка могла свихнуться, а ты, старый вояка, чего мне сказки о призраках рассказываешь?».

Он снова метнул взгляд на звезды, заглянул в планшет, будто надеясь там свериться с данными, которые могут чётко сказать, сошли ли мы с Шёпотом с ума. Я зачем-то грустно улыбнулась Альдо и сказала:

— На Линдроузе нас ждёт ловушка, думаю, что Карлос хотел предупредить… Но мы должны туда лететь. Там наши люди.

— Ты веришь в призрака, о котором сказал Шепот?

— Сэр, вы же сами сказали, что это не призрак, а информация, которую Шепоту передаёт браслет, — я кивнула на руку подполковника. — У него же есть доступ, как мы поняли.

Шепот задрал рукав и показал свою звёздную кляксу на предплечье, а я показала своё запястье.

— У тебя-то доступ повыше, — усмехнулся Альдо. — Звёзд целая россыпь. Почему ты не видела сейчас Карлоса?

— Думаю, что это работает как-то иначе. Не знаю. Но то, что говорит Шепот, ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов.

— Тогда на Линдроуз лететь нам нельзя, если наши люди в ловушке, мы угодим туда же, — сказал Альдо.

Вот старый ублюдок. Готов сбросить Сантьяго со счетов, и даже глаз не дернется. Злость и боль вскипели во мне моментально, но я сохранила рассудок холодным. С пеной у рта убеждают слабые. А я же хочу подняться на ступень выше.

— Мы не можем бросить их там, — спокойно сказала я и подняла запястье. — Вам же нужен мой доступ? А я не полечу на Броссар, если мы оставим наших там.

— Ты слишком недальновидна, Принс. Наша миссия защитить систему от имперцев, если мы погибнем, то всё будет кончено, — сказал он, глядя на меня, как на несмышленого ребёнка.

— А что от нас останется, если погибнут все, кого мы любим? Ради чего тогда это всё? — спросила я, и вдруг увидела, как Шепот мне улыбнулся не ухмылкой, не оскалом, а как-то искреннее. — Я согласна мчать на Броссар, доверять этой мистической чертовщине, но только после того, как мы вернём ребят.

— А если они мертвы? — спросил Альдо, не сводя с меня глаз.

Я чувствовала, будто подо мною плавится пол, и я в него проваливаюсь.

— А если нет? Вся эта защита сектора не более, чем мираж, — я подошла к Альдо непозволительно близко, посмотрела так, будто пол подо мною уже не плавился, а рос, и я теперь его выше. — Почему вы за ним так гонитесь? Это ваш призрачный шанс на власть?

Мне показалось, что я увидела в глазах старика какой-то алчный блеск. Неужели, всё чего он хотел, это действительно власть? Что, если он вообще изначально всё делал ради власти? Ясно же было, что успех Карлоса висел на волоске с самого начала. Но шанс-то имелся.

— Допустим, Принс, мы решим лететь, но у тебя есть план на случай, если вся станция кишит имперцами?

— Мы… просто их победим… как на «Блуждающем». Нельзя вечно бегать, сидеть в норе, копошиться, как крысы. Люди должны знать, что снова появилась надежда…

Альдо посмотрел на меня, как на идиотку. А я подумала, что не ошиблась, он специально хотел устроить миссию тайно, чтобы иметь в руках рычаг давления. На всех. Если Империя будет отрезана от фрамия, то им придётся договариваться. С Альдо. Вега будет в его руках, значит, и колонисты будут вынуждены подчиниться.

— Малышка, у тебя кровь кипит, ты ничего не смыслишь в больших делах… Я проверю у своего источника, если что-то пошло не так, мы полетим на другую пиратскую станцию, — каким-то довольно мягким тоном сказал он и устало поджал губы.

— Нет, — холодно отсекла я. — Мы полетим на Линдроуз.

— Ты, кажется, забыла, с кем говоришь… — его слова прозвучали тихим шелестом, предвещающим беду.

— С кем? — мне очень хотелось сказать с «крысой, рыскающей под полом» или ещё что-то неприятное.

Но я не сказала. Мне вспомнилось, как в приюте на Альфе Центавра Альдо учил нас переходить полосу препятствий, приносил еду, находил медикаменты, внушал, что у нас есть будущее. Я глядела в его выцветшие глаза и вдруг сделала шаг назад, снимая свою осаду. Отбросила ярость. Вспомнила, с кем говорю.

— С человеком, который нас вырастил? Меня, Карлоса, Сантьяго, Смарта. Всех этих ребят? И это сейчас всё, что у нас есть. Именно за это нужно в первую очередь держаться.

Альдо не ответил, но посмотрел на меня удивлённо, словно не ожидал таких слов.

— Принс, ты сказала достаточно, — произнес Шёпот, кивая мне. — Подожди за дверью.

— Шепот~

В голове царил бардак, которого там никогда прежде не было. Но в этом бардаке я чётко различал одну мысль: что бы там ни было, мы должны лететь на Линдроуз.

Когда я увидел Карлоса, сидящего на кровати возле Принс, то меня едва не хватил удар. Его голос сделал больно, резанул по сердцу тонкой леской.

Радость, смешанная с испугом, взбудоражила меня. Увидел Карлоса и на миг подумал, что мы победили. Что поражение мне привиделось. Глупость? Глупость. Я быстро понял, что это чертов браслет снова сводит меня с ума. Но Карлос глядел, как победитель, обаятельно вскидывал подбородок, смотрел своей внутренней мощью, от которой хотелось тут же пуститься вскачь ради свободы Альфа Центавра. Я точно каждой поджилкой чувствовал, что это он.

Я до сих пор не мог прийти в себя. Честно говоря, человека внутри меня, который привык верить фактам, будто контузило от появления Карлоса, и осталось одно голое чувство. Я верил в то, что Карлос говорил. Как веришь, что собственное сердце сделает следующий удар. Что за вдохом последует выдох.

Мне понравилось то, что сказала Принс. Она говорила, будто играя на струнах души, а они откликались нужной мелодией. Раньше я думал, что так мог только Карлос.

Когда Принс продекламировала «Мы просто их победим», она разбудила во мне бесшабашную уверенность, что мы кого угодно одолеем.

Да, Карлос сказал, что лететь на Линдроуз нельзя. Но бросить Сантьяго, если есть хотя бы шанс его спасти? Я понимаю, была бы какая-то глобальная миссия. Но наша глобальная миссия сейчас больше похожа на «Призраки дома на Холме», чем на реальную боевую задачу. Мираж. А наши ребята — они всё, что у нас есть.

— А девочка стала хитрее, кнопки разные перебирает, — хмуро усмехнулся Альдо, смахивая какие-то окна с планшета. — Ты сам что думаешь, Корнелли?

— Думаю, что стоит лететь на Линдроуз, — сказал я. — Дальше решать по ситуации. В любом случае, не могут имперцы открыто захватить станцию и выставить там свои патрули. Если они там, то небольшой группой, и действительно готовят западню.

— Разве не могут захватить? — сухо проговорил Альдо. — Последние годы они совсем распоясались. На Альфа Центавра происходит экологическая катастрофа. Нам нужно исполнить наш план как можно быстрее.

— Наш план? Лететь за черт знает чем? Альдо, это так на тебя не похоже, — мой голос обрёл стальные нотки. — Куда лучше заручиться поддержкой пиратов, отбить наших, если придется. А если с ними всё в порядке, взять на Линдроузе транспортник, лететь на Броссар, как ты хотел?

— Источник сообщает, что в «Нежных ляжках» красный код, — сказал он через несколько секунд молчания. — Сообщение пришло раньше, чем ушёл мой запрос. Значит, красный код начался несколько час назад, минимум.

— Твою мать, — произнёс я одними губами.

Что, если призрак Карлоса прав? Сантьяго уже нет в живых? Мне в это совершенно не верилось. Чтобы Сантьяго и погиб? Сколько же это нужно людей, чтобы его прикончить?

— Мы не можем лететь на Линдроуз. Имперцы на станции.

— Сколько их? — спросил я.

— Точно неизвестно. Пока приземлился один корабль. Принадлежность определить невозможно.

— Думаешь, директор ВАД вместо обмена Винсента решил устроить нам ловушку, жертвуя сыном?

Альдо мрачно посмотрел на голограмму звёзд.

— Наверное, решил, что собственная шкура важнее. Но это лишь предположение. Странно, он не должен был успеть туда быстрее Сантьяго. Место назначал я. Судя по сигналу их корабль находился значительно дальше от станции, чем мы.

Да, вся эта котовасия с засекреченным приказом оказалось просто пафосной ерундой. Не помогла. Кто-то узнал, куда направляется Сантьяго. Но как? Кому-то тоже Карлос нашептал на ухо…

— Есть ли информация о парнях? — ровным голосом спросил я, скрывая ураган тревоги, что бушевал внутри.

— Нет, — ответил Альдо. — Ты серьёзно думаешь лететь, несмотря ни на что?

— Я думаю, что вся команда поддержит это решение, — твёрдо сказал я.

На передатчике Лилии-1 загорелся экран, над ним поднялась голограмма входящего сообщения, старик неохотно посмотрел, а потом его взгляд заинтересованно заострился.

— Тебе ответил Гомер? — спросил я.

Альдо молча улыбнулся своим сухим ртом, в глазах его появилась шальная безуминка. Как у ребёнка, который мчался открывать коробку с сюрпризом. Старик нажал на кнопку воспроизведения сообщения.

Перед нами предстала голограмма с изображением человека средних лет, с аккуратной сединой на висках, с острой бородкой и мягко-насмешливым взглядом. Он будто по-учительски говорил: «Ничего, детки, сейчас я научу вас жить».

— Приветствую, старый друг, — сказал Гомер, как будто не изменившийся за двадцать лет. — Прошло так много времени, когда мы виделись в последний раз. При юности и красоте мудрость проявляет себя очень редко, а мы теперь оба пожили достаточно, чтобы её обрести. Значит, пора нам встретиться вновь. Я знаю, куда вы летите и что вас там ждёт. Андромаха высадил своих людей на Линдроуз.

— Почему у них такие дурацкие имена? — буркнул я себе под нос.

— Но думаю, что я смогу решить ваши проблемы… — продолжал надменно вещать мужчина. — Выйдите из прыжка в координатах, которые я пошлю следом, и мы поговорим. Могу предоставить вам два корабля с командой, чтобы освободить станцию. Имперцев там немного.

— Что? — выпалил я.

С одной стороны, это было хорошее предложение, но от имперца? Им верить нельзя.