Арестантка: Путь на Броссар

Глава 16. Мисс Гонсалес

— Марс~

Зачем Трой тянул меня за собой? Я абсолютно бесполезен. Только задерживаю. Несколько раз я пытался связаться со Смартом, но безрезультатно.

— Пе.. — я хотел сказать «передай с корабля сигнал Альдо», но язык не шевелился.

Несколько раз я терял сознание. Один раз ударился головой об эту чёртову столешницу. Провалился в черноту, а когда смог открыть глаза, то увидел, что меня тащит Матео и бурчит, обиженно, словно шестилетка:

— Ты вот сейчас подохнешь, а так и не зашел ко мне…

Черт, а ведь правда не зашёл к нему, когда он пришёл в себя. Не успел. Не знал, как с ним говорить. Матео за всё время был ранен впервые, чёртов везунчик. Нет, меня не смущали его увечья. Думал лишь, что если бы не самоотверженность Принс, оставил бы брата умирать. Ради команды. Ради какой-то общей миссии.

Вот и сейчас Матео пялился на меня, а я отводил взгляд. Но я же командир, он знает. Зачем винит меня? Зачем делает это?

— Матео, — выдохнул я, и вдруг ощутил, что меня куда-то переложили.

Я чувствовал спиной не прохладу синтетического дерева, а тепло жёсткой ткани, будто кто-то только что уступил мне какую-то лежанку. Перед глазами стояла муть, я видел лишь отдалённые очертания световых пятен.

По лицу ударило чем-то мягким.

— С… уб… Сорви! — раздался незнакомый женский крик, будто через сотни миль.

У моих глаз вспыхнул образ Принс:

— Почему ты даже не пытался узнать, что со мной? — её глаза блеснули огнём ненависти.

Я увидел, как в её руке сверкнул нож.

— Пыт… сдел… всё, что мог… — слова повисали на языке камнями.

— Ты меня не любил, — процедила сквозь зубы Принс и воткнула мне нож в руку.

Стало больно, я судорожно дёрнулся, но кто-то удержал меня.

— Люб…ил — простонал я, проваливась в слепую тьму.

Вырвался я из неё с каким-то адским боем, с истошным воплем, который встряхнул мозги, отдавая в висках. Было душно и страшно, складки шероховатой ткани, на которой я лежал, впивались в размякшую от пота кожу. Я медленно приходил в себя в подёрнутом пеленой сумраке, центром которого теперь являлось что-то чёрное и влажное.

Я слушал тупой звон в ушах, чувствовал себя обессиленным, не способным поднять даже голову. Совсем как младенец. Чёрное пахнуло теплом в лицо, из-под него высунулось что-то розовое и мокро мазнуло по щеке.

Сфокусировав взгляд, я увидел в черноте два углубления — ноздри. Чёрное — это собачий нос. Розовое скукожилось, как лист дерева осенью, и снова сделалось плоским — вонючий собачий язык. Он всё прикладывался и прикладывался к моей щеке. Я только смог что-то промычать, но кто-то крикнул, и собака убежала.

Передо мною появилось что-то круглое и бледное, с двумя голубыми дырами. Лицо. Его обрамляла какая-то солома. Светлые волосы. До меня почему-то так долго всё доходило. Мысли плыли из каких-то неизведанных чёрных далей. Так медленно, казалось, гребли против течения.

Ласейрас? Этот человек был похож на хозяина Нежных Ляжек. Но смотрел совсем не так. Ласейрас взбалмошный хитрый мужик, а здесь на меня пялился кто-то решительный, простодушный, с печалью брошенного щенка в глазах.

— Держись, майор, — сказал человек с лицом Ласейраса бархатистым неуверенным голосом. — Ты мне нужен.

Кто же это? Кто-то из моих людей? Не помню таких. А? Вдруг в памяти всплыл неприятный образ, как Принс целовалась возле рубки с светловолосым парнем. Трой. Почему он выглядит, как Ласейрас? Мне вспомнилось, как я увидел его труп, потом тень его убийцы. Свой выстрел. Блестящий металл, вспарывающий мне брюхо.

Сколько раз смерть ходила рядом, и никогда она не заставала меня врасплох. Первым и единственным ударом. Я успел увернуться, чтобы меня не разрубило пополам, но лезвие всё равно задело. Темнота откусывала от зрения огромные порции. Вслед за мыслями меня куда-то уносило. В какую-то чёрную дыру с её непреодолимым притяжением. Испуг вырвал из моего рта тихий стон. Я интуитивно знал, что оттуда, куда я проваливался, возврата нет.

Паника последним аккордом ударила по нервам и стихла. Я остался посреди ничто и нигде. Один. Я зачем-то пытался воскресить в памяти лицо Матео, будто хотел посмотреть на него в последний раз, или зацепиться таким образом за жизнь. Не смог.

Тепло деликатной тяжестью накрыло мне предплечье. Это было странно, благодаря ему я снова понял, что у меня есть рука. Она онемела, будто не принадлежала мне, казалась куском мяса, которым я не мог двигать. А тепло заползало под кожу, разрушая моё смирение со смертью.

— Сантьяго, я не знаю, что делать, — тепло требовательно сжалось вокруг запястья. — На станции много имперцев, на корабль не попасть. Сантьяго!

Перед глазами прояснилось лицо Ласейраса со щенячьим взглядом. Мой нос обожгло резким выдохом. Несколько секунд я лежал и изумлённо смотрел на Троя, спрятанного в чертах Ласейраса. Мимикриейтор. Точно. Трой внимательно следил за мной.

— Ты дышишь, — облегчённо сказал он, всё ещё трогая моё запястье. — Слава Богу.

— Убе. ри руку, — сказал я, и удивился, что смог.

Он вытащил меня с того света. Трой. Даже сейчас мне сложно было чувствовать благодарность ему. Что угодно, только не это. Он отодвинулся, но улыбнулся. И я улыбнулся в ответ, в таком состоянии я не мог с собой ничего поделать.

— Очнулся? — издалека послышался женский голос. — Переливание сработало! О, Родригес просто скала!

В ноздри ударил запах собачьей шерсти, и я снова увидел перед лицом чёрный нос и розовый язык, но на этот раз псина подскочила лизаться к Трою.

— Очнулся, — выдохнул он. — Думал уже, что зря тащил тебя.

— Зря, — буркнул я. — Ты должен… был … предупредить Альдо.

— Это невозможно, — Трой виновато смотрел мне в глаза. — Я пытался, но меня чуть не поймали.

— Ладно, — сказал я, чувствуя, что устаю.

Устаю даже говорить. Нужно было сделать паузу. Если я снова потеряю сознание, что ничего будет не сделать.

Я огляделся. Помещение было небольшим, с десяток квадратных метров. Воздух наполнял едкий запах пота. В углу валялись кучей медицинские инструменты: архаичный скальпель, зажимы, впитывающие салфетки, испачканные в крови, очевидно в моей. Несколько пустых инъекторов поблёскивали рядом с моей лежанкой.

Поодаль простирались ещё два грязных матраса. На одном сидел подросток, тот, который заманил Троя в тёмный переулок, на втором — свернулась клубком девочка со спутанными в войлок волосами. Её плечи мерно вздымались. Кажется, она спала, отвернувшись к металлической стене с облупившейся краской, сквозь которую пятнами проступала ржавчина.

Трой сидел на стуле, сооруженном из двух ящиков. К его ногам ластилась собака. Где это мы? С другой стороны, почти у самой стены, подпертой большими контейнерами, стояла женщина и что-то доставала из верхнего. Чёрный флакон. Встряхнула его, недоверчиво взглянула на надпись на донышке.

За женщиной, дальше в углу, лежало несколько вскрытых железных коробов. Из них торчали герметичные пакеты с одеждой, какие-то электронные детали, пластиковая посуда. Столько всего разного… Это какая-то кладовка, в которой ночуют бездомные дети?

— Когда-то это был хороший стимулятор, — пробубнила женщина, подходя ко мне с флаконом. — Теперь не знаю, срок вышел год назад. Придурки ограбили корабль с медицинскими отходами. Но, может, ещё сгодится.

Тут меня осенило. Это склад контрабандистов. Или склад украденного у них. Вряд ли контрабандисты разрешили бы детям ночевать на их складе.

— Не надо, — сухо сказал я. — Можно просто воды?

Трой засуетился, достал из кармана фляжку с водой, и я хотел было поднять руку, взять, но ничего не вышло. Твою ж мать. Я ещё слишком слаб.

Пришлось Трою меня поить. Это всё было так странно, я презирал его раньше, а теперь мы в такой ситуации, когда он моя сиделка. Я сделал пару глотков, а потом как налег на фляжку и выпил всё. До последней капли.

— Сколько там людей… — попробовал спросить я, но не хватило запала на всю фразу, — … у нашего корабля?

Ужасно зудело место раны, но у меня не получалось почесать. Да и нельзя.

— Не знаю, они не в имперской форме, но ходят, как патруль, — напряжённо сказал Трой. — Думаю, всего около десяти. Точно сказать сложно.

— Ясно, — бессильно констатировал я.

Трой молча ждал от меня указаний. Я снова попытался поднять руку, и на этот раз смог пошевелить пальцами. Уже неплохо.

— Как мой шов? — спросил я.

— Мы с Мадлен, — он кивнул на женщину, — нашли среди хлама медицинский гель, он помог. Так что через пару часов ты сможешь двигаться активнее.

— У нас нет пары часов, — я смог наконец согнуть руку в локте. — От твоего старика есть вести?

— Пока нет, — Трой отвёл взгляд.

— Он меня удивил. Чёртов ниндзя, — я сжал кулак.

— Меня тоже, — пробормотал Трой.

От того, что получилось, я довольно ухмыльнулся. Женщина молча подошла к нам.

— Мадлен, а почему вы нам помогаете? — спросил я.

— Ты же Сантьяго Родригес… Как тебе не помочь? — она мне подмигнула. — Этот брат-близнец Ласейраса отдал детям сухпай. Очень просил. Но это даже не требовалось, мой отец погиб, сражаясь в рядах армии Карлоса за наш новый дом.

— Мои соболезнования…

— Вы же здесь не просто так? Как и имперцы, что бродят, замаскировавшись под местных… — она как-то вдохновенно, с болезненно пылающими глазами уставилась на меня. — Вы же начинаете всё снова? Ходят слухи, что Принцесса сбежала с каторги, чтобы всё-таки отвоевать для нас Вегу. Правда? Она же твоя невеста. Ты должен знать!

Её голос был таким зычным, что слова откликались в груди. Глаза, окутанные сетью морщинок, пялились на меня в ожидании ответа. Мальчик с матраса замер. Тоже ждал. Они хотели выхватить из моего ответа тот запретный плод, которого я не имел. У меня уже четыре года не было никакой надежды. Даже когда вернулась Принс, я её не почувствовал. Иногда проблесками что-то загоралось. Но быстро тлело, угасая снова.

— Да, она сбежала с Пегаса, — ответил за меня Трой. — Сбежала, чтобы отвоевать Вегу для всех жителей колоний и дальнего космоса.

Мне хотелось дать ему подзатыльник, за то, что даёт ложную надежду. Но сейчас, наверное, именно это и нужно было. Мне долго казалось, что большинство простых людей осуждают нас за поражение. Я старался лишний раз не показываться нигде. А они, оказывается, простили и ждут реванша?

Это придало мне сил, и я попытался сесть на кровати. Но острая боль в животе заставила лечь обратно.

— Эй, ещё рано, — просипела Мадлен. — Хотя бы час вам нужен покой.

— 3112~

Когда мы вошли в кабинет Альдо, голограмма была выключена. Это было непривычно. Комната будто осиротела без неё, ушёл налет мистической таинственности.

Альдо впустил Гомера первым, затем вошел сам, за ним в кабинет просочились Шёпот и я. Шёпот был угрюмо-спокойным, как всегда. Отстранённый вояка, даже и не скажешь, что мы с ним задушевно разговаривали всего пару часов назад.

Гомер остановился у стола, над которым раньше висела голограмма, одна его рука по-прежнему была убрана за спину.

Его чёткая выправка оттеняла какое-то слишком расслабленное лицо с веселыми глазами. Он часто на меня поглядывал с такой восхищённой доброжелательностью, что несколько раз мне даже пришлось отвести взгляд, сделав вид, что я разглядываю стены.

— Ладно, мы в кабинете, — Альдо кивнул Гомеру на стул. — Рассказывай. Какого чёрта ты здесь? В добрых самаритян я давно уже не верю. Тем более, ты точно не такой.

— Время пришло, — тихо сказал Гомер, присаживаясь, и снова уставился на меня. — Вы же чувствуете это? Принцесса вернулась. Событие зрит и безумный.

— Насколько мне известно, событие это спровоцировал ты, — лицо Альдо не выражало ничего, мне стали интересны их с Гомером взаимоотношения.

— Я верно почувствовал момент, когда колесо фортуны повернется к нам, — Гомер сейчас глянул-таки на Альдо.

И здесь я ощутила укол раздражения. Чего они вообще болтают, даже будто праздно. Скучали друг по другу?

— Давайте без прелюдий? — сказала я, и Шёпот изобразил что-то похожее на улыбку. — Наши люди в опасности. Зачем вы здесь и что можете предложить?

— Молодая горячая кровь, это то, что нужно, чтобы…

На сей раз Альдо пресёк его, постучав по столешнице:

— У тебя пять минут.

— Служба имперской безопасности узнала от директора ВАД, что вы летите на Линдроуз, и они уже на станции. Ничего не знаю о ваших людях, но насколько мне известно, от станции планируют избавиться, как только вы появитесь там.

У меня внутри всё сжалось. На Линдроузе раньше проживало не менее сорока тысяч человек. Всех уничтожат из-за нас?

— А если мы там не появимся? — спросил Альдо.

— Их уничтожат в любом случае, — Гомер пожал плечами. — Этот пиратский конгломерат перестал быть выгоден корпорации, уже нашли других.

— Ублюдки! — я выплюнула это слово сквозь сжатые челюсти.

— Нам лучше туда не соваться, — пробормотал Альдо. — Найдём другую станцию.

— Нет, — коротко сказала я.

Альдо молча посмотрел на меня обжигающе холодным взглядом. Захотелось вжаться в стену. Но я осталась стоять на месте и на своëм. Гомер улыбнулся мне.

— Мы должны спасти станцию, а потом уже полетим на поиски сокровищ! — воскликнула я. — Иначе я возьму истребитель, который нам подарили, и полечу сама. Главное, это люди. Если нам они безразличны, о чём мы тогда вообще говорим?

Гомер, оглядывая кабинет, остановил взгляд на мне.

— Мисс Гонсалес права, — шелковым голосом выдохнул он.

Мне так понравилось это сочетание букв, которым он обозначал мою фамилию. Она была, как музыка, в унисон которой звучал мой сердечный ритм. Мне так и хотелось присвоить её. Моя. Моя. У меня есть фамилия. У меня есть корни и история. Никогда не думала, что это окажется таким важным. Гомер даже прибавил плюс один к симпатии. Очень хотелось его расспросить о том, почему именно эта? Что она значит? Жаль, не было времени.

— Станция важна. Она может стать нашим оплотом в дальнейшей борьбе, — сказал внезапно Шепот, и я чувствовала, что он на моей стороне.

Альдо окинул нас всех тяжёлым взглядом, потом спросил у Гомера:

— Что ты можешь предложить для защиты станции? Одного истребителя мало.

— Военный корабль, и ещё два истребителя, — улыбаясь сказал Гомер.

— Какой корабль? — спросил Шёпот.

— Линкор класса «Деспот».

Шёпот вдруг присвистнул и рассмеялся. А я своим ушам не поверила. Как такое может быть? Это же самый передовой корабль на службе империи, и говорят, что их выпущено всего три. Они несут с собой такую мощь, что одним кораблем можно было бы какое-то время удерживать станцию.

— Знаешь, как они попытаются её взорвать? — спросил Альдо, не обращая на наше замешательство внимания.

— У меня есть опасения, что изнутри, — мрачно покачал головой Гомер. — Наверное, они уже готовят фейерверки.

— Нам очень нужно… связ… — хотела было сказать я с Сантьяго, но Шепот больно сжал мне предплечье, очевидно призывая молчать.

Гомер приподнял брови, и я продолжила:

— Нужно связаться с конгломератом, пусть проводят эвакуацию, — закончила я.

— Вам нужно появиться там инкогнито, уничтожить имперских диверсантов, — сказал Гомер. — Затем разобраться с теми, кто их курирует. Слетятся не меньше пяти патрульных кораблей. Но думаю, что Деспот поможет вам.

— А что тебе с этого? — спросил Альдо. — Что ты просишь взамен?

— Место в истории, которую вы будете перекраивать, — его глаза загорелись, и я упорно искала в них что-то зловещее, хитрое, но не находила. — Ты запустил этот процесс, а я починил его, когда он сломался. Я буду рад, если мы вместе полетим на Броссар.

Говоря это, Гомер смотрел на меня таким пламенным взглядом, что мурашки шли по коже. То есть его цель действительно Броссар? Мне хотелось спросить, не нужен ли ему ключ… Карлос же говорил, что он охотится за ним. Но не хотелось вскрывать все карты.

— Что ты знаешь о Броссаре? — спросил Альдо.

— Знаю, что там есть некое место… — Гомер шарил пальцами по столу Альдо, словно проверяя гладкость панели. — Попав туда, можно изменить политическую карту галактики.

— Откуда вы о нём знаете? — спросила я, хотя знала ответ.

— От двух людей. От Елены Бланк и Карлоса Гонсалеса, — с нотой сожаления сказал он.

Я вспомнила свой вопрос Трою в наш первый день знакомства. Почему эта сраная ложа сведения у Карлоса выудила, но не спасла? Сейчас я уже мыслила трезвее, только боль всё равно ужалила в самое сердце. Хотя уважительность в голосе Гомера и фамилия, чуть усмирили мой гнев.

— И что же тебе конкретно известно? — прищурившись прошелестел Альдо.

— Руины визитантес. Нужен подходящий человек и какой-то инопланетный артефакт, — выдал Гомер. — Он у вас есть?

Альдо пропустил его вопрос мимо ушей. Повисла короткая пауза.

— Я думал, что мы союзники, — как-то заискивающе произнес Гомер. — Если вы хотите помощи, было бы неплохо, чтобы я понимал, что всё не зря.

— А как же жизни тысяч людей? — спросила я. — Трой говорил, что вы делаете всё ради справедливости.

— Конечно, просто не хотелось бы тайн, — он виновато глянул на меня.

— Ладно, — помолчав, сказал Альдо. — У тебя есть корабль, на котором мы могли бы лететь инкогнито? Наши все засвечены.

— Есть. Тот, что у вас в ангаре. Только сначала вам придётся высадить меня на моём корабле.

— А ты полетишь с нами? — иронично хмыкнув, спросил Шёпот.

— Я не боец, — Гомер поджал губы и развёл руками. — И так делаю всё, что могу, ставя на кон, всё, что есть.

— Да ты отчаянный игрок, — спрыстнул Шëпот. — Всё, что угодно, чужими руками. Парнишку ты здорово подставил…

— Троя-то? — Гомер сокрушенно опустил глаза куда-то под стол. — Да, плохо вышло. Это не его борьба. Я не учёл, что есть другие игроки, которые преследуют иные цели. Андромаха обманул и меня.

— Стало быть и здесь ты мог много не учесть, — процедил Альдо.

Я подумала, что Трою действительно досталось. Но если бы всё пошло так, как изначально планировалось, сблизись бы мы с ним тогда? Скорее всего, нет. Поэтому я равнодушно выслушала реплику Гомера.

— Кстати, а где Трой? — спросил Гомер, прервав мои размышления. — Я бы хотел с ним поговорить, да и ему тоже не место в прямом столкновении.

— Он занят, — сказал Шёпот.

— Когда он освободится?

— Думаю, что после того, как мы попадём на Линдроуз.

— Он там? — я увидела на миг, что невозмутимо-доброе лицо Гомера исказилось рябью смятения.

— Боюсь, что так, — сказал Альдо.

— Он выполняет боевые задачи, — с гордостью сказала я. — За эти три недели Трой показал, что в столкновении ему как раз место. Ещё нужно некоторые навыки подтянуть, но он теперь один из нас.

Шёпот на этот раз не дёрнул меня за руку. Да, пожалуй, скрывать уже не имело смысла.

— Вот оно что… — лицо Гомера снова стало ясным, как у монаха. — Надеюсь, что он хотя бы жив.

Я подумала, ничего себе, неужели Трой этому мужчине не безразличен. Сам бросил кролика на съедение волкам, а теперь страдает, жив ли его питомец.

— Подтверждений о гибели пока не поступало, — дежурно отчеканил Альдо. — Значит, так. Я не могу быть уверен в лояльности твоей команды, поэтому Гомер, ты останешься с нами.

— Ну что ж… Ладно, только я слишком гуманен для боевых операций, — ответил тот.

Я внимательно следила за ним, и не увидела, чтобы он как-то ещё выдал своё расстройство. Самообладание у Гомера было, как и у Альдо, на высоте. Они вообще казались похожими.

— Ты просто будешь гостем, — сказал Альдо, но взгляд Шепота почему-то стал холоднее, наверное, ему совершенно не хотелось, чтобы Гомер находился на нашем корабле.

— Хорошо, буду рад такой чести, — улыбнулся имперец. — Какие будут указания?

Альдо внимательно взглянул Гомеру в глаза, выдержал паузу.

— Шёпот, грузитесь в транспортник, который предоставит Гомер. Бери с собой шесть человек на твоё усмотрение, кроме Принс, разумеется.

— Что? — воскликнула я.

— Тобой рисковать нельзя, — тихой сталью отчеканил он.

— Я хороший боец, сэр, — начала было возмущаться я. — Мне…

— Знаю, но мы не можем потерять всех. Ты свободна.

Я ошарашенно выдохнула и вышла за дверь. На кровати в кубрике до сих пор сидел Матео. Я подошла к нему и опустилась рядом.

— Ну что? — спросил он.

— Вараха, Катран, Хил, Хан… — следом за мной вышел Шёпот и с ходу начал называть имена. — Сбор в ангаре. Полная боевая экипировка.

Десантники повскакивали с мест, рванули к отсеку со снаряжением. А я сидела на кровати Матео, и сердце отчаянно ныло. Как же так? Я должна отправится вместе со всеми… Как можно оставаться и ждать, когда Трой в опасности.

Всё это ощущение, что меня принимают в расчёт, что моё слово теперь важно обернулись каким-то жутким разочарованием. Да я же просто капризное приложение к ключу, которым нужно что-то открыть. Вот как видит меня Альдо. Все эти политические игры и решения удел старых мужиков, которые в этом что-то соображают, или думают, что соображают. Нет. Нет. Я сама в состоянии решить. Я нужна там, в сражении. Мне нужно спасти Троя. Спасти всех этих людей.

Я уже почти подскочила, собираясь как-то просочиться на транспортник вместе со всеми остальными, но Матео прижал мою руку своей культей.

— Шёпот тебя не называл, cabra, — произнёс он. — Как и меня. Успокойся. Они справятся без нас.

— Без вас-то понятно, — Кали, стоящая у своей кровати, недовольно взглянула на нас. — А я-то почему остаюсь?

Тут я не выдержала, скинула руку Матео, ринулась в коридор за ускользающей в сумрачном освещении группой. Я пойду с ними. Проберусь тайком.

Специально шла следом, но не приближалась. Добралась до отсека со снаряжением, приметила себе бронескаф. Спряталась за переборкой. Да. Траханные звезды. Не могу я остаться.

Выглянула проверить, и тут меня пришибло тяжёлой рукой к стене.

— Куда собралась, пронырливая задница? — рыкнула Вараха, сдувая красную прядь с лица.

— Ты знаешь куда, — ответила я.

— Послушай, ты должна остаться, — сказала Вараха мягче. — Ты наша надежда, ЕГО надежда. Тебе нельзя рисковать.

— Но… Трой… Сантьяго. Люди…

— Смотри на меня, — она изобразила страшную рожу. — Если надо будет, я твоего девственника достану и с того света. Для тебя. Выдохни. Ты не одна. Я за тебя горой. И я в тебя верю. Верю, что ты можешь привести нас к лучшей жизни. Верю. Но для этого, девочка моя, нужно жить.

Ее голос дрогнул. Я закусила губу.

— И жить нужно поближе к руководству, чтобы в нужный момент перехватить бразды, — она улыбнулась и вдруг поцеловала меня в лоб. — Иди в кубрик.

Она резко отстранилась, а я осталась стоять на месте, обдумывая её слова, и не в силах шелохнуться.