Бесконечный поцелуй тьмы

Глава 20

Кира проснулась от свиста приближающегося поезда и криков людей. Инстинктивно она дернулась вверх, чтобы избежать надвигающегося локомотива, но твердая рука удержала ее.

— Не бойся. Ты в безопасности.

Менчерес. Сколько раз она слышала от него эти слова? Казалось, очень много.

Она проснулась в достаточной степени, чтобы заметить, что они находятся в голой комнате со сложенными у стен частями большого оборудования. Машины жужжали своим собственным гулом, в то время как где-то над ними то усиливался, то ослабевал каданс из криков, сопровождаемых грохотом грузового поезда.

— Что? — выдавила Кира.

Он поглядел на потолок.

— Мы под американскими горками. «Большая грозовая гора», полагаю, это так называется.

С секунду Кира не знала, рассмеяться или спросить не шутит ли он. Диснейленд? Это и есть то место, где, как решил Менчерес, будет безопаснее укрыться после такого спешного отъезда? Он не сказал ей, куда направляется, когда они улетали из дома, а то, что она заснула на рассвете, помешало ей увидеть, куда они держат путь спустя несколько остановок

— Сначала ванны с пузыриками. Теперь Диснейленд. Ты рушишь все жуткие вампирские мифы, который я когда-либо слышала.

Менчерес пожал плечами.

— Парк — легкий ориентир, и у нас здесь встреча. К тому же, тебе нужно спокойное место, чтобы отдохнуть. Под этими тематическими парками расположены лабиринты со множеством неиспользуемых комнат, чтобы скрывать уборку и беготню персонала от глаз гостей.

Кира пыталась это переварить. Она не знала, что под Диснейлендом что-то есть, а это, вероятно, означало, что большинство людей тоже об этом понятия не имеют. Уж наверняка тут безопаснее, чем спать в машине или на скамейке в парке.

— С кем встречаемся?

— Моим соправителем и его женой, — ответил Менчерес.

— Соправителем. — Ее брови взлетели вверх. — Это означает, что он твой партнер в крупной вампирской корпорации, которой вы оба руководите?

Его губы дернулись вверх.

— В общих чертах.

— И ты доверяешь ему?

Кира чувствовала, что его эмоции скачут между печалью и решимостью. По ней так странная комбинация.

— Я верю, что он сделает все для наших людей и что он скажет правду о своих намерениях, какими бы они ни были, — ответил он, наконец.

— И почему мне показалось, будто ты не даешь мне прямой ответ на заданный вопрос? — пробормотала она.

Улыбка Менчереса стала заметнее.

— Потому что ты проницательна.

Она посмотрела вниз и увидела, что лежит на его пальто, нескольких полотенцах, пуловере и еще каких-то мягких вещах с изображениями персонажей Диснея. Они были единственным буфером между нею и твердым бетонным полом. Она покачала головой. Ее первая поездка в Диснейленд состоялась в качестве вампира, скрывающегося под американскими горками с еще одним вампиром. Внезапно приключения Алисы в стране чудес показалась ей в сравнении совершенно нормальными.

Менчерес протянул руку, чтобы помочь ей встать. Кира приняла ее, уже привыкнув к естественной энергии, исходящей от его тела. Первые несколько раз ей казалось, что это похоже на умеренное по силе поражение электрическим током, но теперь она наслаждалась покалывающими ощущениями, вызываемыми прикосновениями Менчереса. Его пульсирующая сила совершенно точно имела свои неожиданные преимущества. С прошлой ночи Кира знала, что его язык был подобен вибратору на скорости «Ах, черт, да».

Его рука сжалась, а губы внезапно коснулись ее шеи, когда он вдохнул рядом с нею. Аромат Менчереса тоже усилился, и насыщенный естественный запах темных специй углубился. Что-то внутри нее сжалось.

— Ты соблазняешь меня больше, чем можешь себе вообразить. — Его голос был тихим, но при этом резонировал. — О чем бы ты ни думала в тот момент, продолжай об этом думать. Эти мысли подслащивают твой аромат самым соблазнительным образом.

Кира почти задохнулась от ощущений, охвативших ее. Ему не нужно было даже целовать ее, чтобы она почувствовала возбуждение. Просто находиться рядом с ним было достаточно, чтобы заставить ее захотеть его.

Она провела свободной ладонью вдоль руки Менчереса.

— Сколько у нас времени до того, как нужно будет встретиться с этими людьми? — В ее словах прозвучало намного большее, чем просто вопрос об их встрече.

Его рот снова заскользил по ее шее, заставляя ее задрожать от усилившегося покалывания.

— Ты заслуживаешь лучшего, чем это, — мягко произнес он.

Кира чувствовала, что его желание борется с благородством — и она хотела, чтобы это самое благородство проиграло.

— Может, это и грязная комната для оборудования, но на этот раз мы одни, — прошептала она в ответ. — Давай не упускать возможность.

Его губы дразнили ее кожу, отчего еще больше покалывающей ряби принялось блуждать по ее телу. Она высвободила короткий стон. Она знала, что его сила ласкает ее тысячей невидимых прикосновений, некоторые из которых шокирующе интимны. Ее клыки удлинились по собственной воле, а тело покрылось мурашками.

— Это значит «да»? — выдавила Кира.

Его губы склонились к ней в ответ. Она сразу же приоткрыла рот, касаясь его языка своим и не уступая в настойчивости поцелуя. Она снова застонала, когда призрачные прикосновения увеличились, а ощущение его рук, спускающихся все ниже, лишь подпитывало эти эмоции.

Она потянулась к пуговицам на его рубашке и случайно оторвала их, забыв ослабить новоприобретенную силу. Менчерес разделся, не отрывая от Киры своих рук: все швы разошлись и отделились друг от друга, а оставшиеся части просто упали на пол. Кира почувствовала, что ее собственная одежда соскользнула с нее таким же образом, и они двое остались стоять голыми с грудой испорченной одежды у ног.

Первородный вздох сорвался с ее губ, когда она почувствовала, как его твердая длина прижалась к ее животу. Почти болезненное желание затопило ее, когда она сомкнула вокруг него руку и почувствовала, что он стал еще больше. После всех этих начал, остановок и прерываний она хотела, чтобы он был в ней. Желание было слишком сильным, чтобы задерживаться прелюдией.

— Возьми меня. Не жди, — выдавила она срывающимся голосом, как только он оставил ее губы, спускаясь своим опустошающим поцелуем вниз по ее шее.

Его пальцы нашли ее глубины в следующий же момент, заставляя ее вскрикнуть от опаляющего ощущения. Он поглаживал ее намного медленнее, чем она его. Ее более быстрый темп вырывал у Менчереса глубокие, хриплые стоны, лишь усиливавшие ее жажду.

— Ты еще не готова. Я сделаю тебе больно, — прохрипел он.

Она чувствовала его желание так, будто оно было живым существом, пытающимся вырваться из него. Интенсивность, подавляющая сила его желания подпитывала ее нетерпение. Да, именно это она чувствовала. Будто она умрет, если он не окажется в ней сейчас же.

— Жажда тебя еще больнее, — задыхалась Кира.

Резкий вздох сорвался с его губ сразу же, как она почувствовала, что его осторожный контроль поскользнулся. В следующий же момент прохлада стены встретила ее спину, а Менчерес, раздвинув ее ноги, поднял ее на себя. Его рот требовал ее в жарком поцелуе, пока твердая, крепкая плоть прижималась к ее центру.

Нервные окончания буквально наэлектризовались от такого близкого прикосновения. Из ее горла вырвался крик, когда с толчком он врезался в нее словно раскаленное железо. Она была влажной, но недостаточно для его размера. Однако Кира обхватила его руками и выгнулась к нему навстречу, пока ее желание соперничало с первоначальной болью, что она почувствовала.

— Еще, — простонала она в его рот.

Мышцы на его спине вздулись под ее руками, и с следующим иссушающим толчком он вошел в нее глубже. Она всхлипнула, когда нега объединилась с яркой вспышкой боли, и все же она не хотела, чтобы он останавливался. Ничто не могло сравниться с тем, как Менчерес опустошал ее рот своим языком, пока его тело растягивало ее к своему пределу.

С новым толчком она откинула голову назад, поскольку удовольствие заглушило первоначальную боль. Она чувствовала каждое трение своей спины о стену, каждое скольжение его языка, рук и силы, в то время как его твердость уходила в нее все глубже. Ее бедра крутились с импульсивным желанием, которым она не могла управлять, заставляя его двигаться все глубже до тех пор, пока у него не вырвался стон и он полностью не вошел в нее, выгнувшись в бедрах.

Ей не нужно было дышать, но Кира практически задыхалась от обилия ощущений. Кожа Менчереса потрескивала энергией, и каждое прикосновение посылало сквозь нее еще больше покалываний, пока ей не показалось, что ее тело вибрирует с той же пульсирующей силой. Наполненность внутри нее была подавляющей, она заставляла ее нервные окончания пульсировать, тогда, как голодная безотлагательность требовала большего.

Он оторвался от ее рта и смотрел ей в глаза, медленно выходя из нее. Большим пальцем он очертил ее губу, тогда как другая его рука поддерживала ее снизу, удерживая их бедра вместе. Глубокое, подавляющее до мозга костей удовольствие ринулось через подсознание Киры, когда он толкнулся вперед снова, практически вырывая у нее крик от наполнившего ее восторга.

— Именно это я чувствую, когда нахожусь в тебе. — Его голос был низким, а глаза светились ослепительно зеленым. — И ты почувствуешь полную меру того же, обещаю.

Его эмоции снова скрылись под занавесом, и эмоции, что испытывала Кира, снова стали принадлежать ей и только ей одной. Она сжала ладони в его волосах, собираясь попросить его опустить эту воздвигнутую им стену, чтобы между ними не было никаких барьеров, но удовольствие охватило ее прежде, чем она успела произнести хоть что-то. Оно очистило ее разум от любых мыслей, вырывая вместо слов крик. Губы Менчерес приоткрылись, и он начал медленно двигаться, смотря на нее, пока сливались их тела. Новый поток удовольствия накрыл ее, заставляя то и дело выдыхать его имя, пока восторженные струны все сжимались в ней.

Он улыбнулся, столь чувственный и красивый, что это было другой формой блаженства — просто смотреть на него. Руки Киры выпутались из его волос, чтобы начать ласкать его спину, все более восхищаясь каждым изгибом его мышц, означавшим новый невероятный толчок внутри нее. Он снова накрыл ее губы, и его поцелуй каким-то образом стал еще более глубоким и насыщенным. Их языки сплелись с той же гладкостью, что и его движения в ней, и усиленная страсть Киры привела ее тело в состояние спокойной способности принять всего его целиком.

Его руки блуждали по ней, пока он медленно начал увеличивать темп. Он заглушил поцелуем ее стоны, соединив их со своими хриплыми и рваными вздохам. Каждый новый толчок наращивал в ней напряжение, распространяя его до тех пор, пока вместо одного только лона не начало пульсировать все ее тело. Даже ее кожа испытывала боль от притягательного мучения ощутить больший контакт с его кожей, вынуждая ее схватить его еще более лихорадочно, скользя ногами вокруг него, обхватывая его тело.

Крепким захватом он поймал ее под бедра, удерживая ближе, пока усиливались его толчки. Волны удовольствия, каскадом разливающиеся от лона, заставляли ее вскрикивать ему в рот. Ее клыки проткнули ему губу, когда она дернула головой от всевозрастающей безотлагательности. Он запутался рукой в ее волосах, удерживая ее на месте. Его поцелуй стал опаляющим, а губы пожирали с голодом слишком яростным, чтобы можно было сдерживаться.

Она впилась ногтями в его бедра, когда он начал двигаться еще быстрее, разрушая весь ее рассудок своим непрерывным ритмом. Чувственное напряжение нарастало, и вскоре ей стало казаться, что она взорвется, если он не остановится — а она не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела, чтобы он завел ее за самый край, отпуская в свободное падение за его пределами.

Менчерес оторвался от ее рта с криком, эхом, отозвавшимся в небольшой комнате. Его темп внезапно увеличился до такой степени, что он напугал бы Киру, не дари он того экстаза, что взрывался сквозь нее. Она закрыла глаза, когда ее лоно наконец сжалось в конвульсиях от охватившего блаженства, затопляя ощущением слишком сильным, чтобы его можно было назвать удовольствием.

С губ Менчереса полились слова на языке, который она не понимала. Она обхватила его, пока оргазм продолжал пульсировать в ней, потрясая своей интенсивностью. Она хотела, чтобы он чувствовал то же, что и она. Заставить его отпустить эти последние крупинки самоконтроля.

— Войди в меня, — задыхалась Кира, ее голос почти охрип. — Я должна почувствовать, что ты кончишь сейчас, Менчерес…

Новый поток слов, которые она не узнала, с хрипом сорвались с его губ, но потом он поцеловал ее со страстью, не уступающей горящему желанию его тела. Она сомкнула свои объятия, двигаясь вместе с ним, и ее разум ускользнул далеко от действительности в чистые ощущения.

Она почувствовала сотрясение глубоко в себе, дрожь, прошедшую от его тела в ее. Оно согнулось и сжалось, как раз когда резкий крик вылетел из его горла. Менчерес выгнулся, проникая в нее так глубоко, что она задохнулась. Он откинул голову назад, темные волосы рассыпались позади него, когда другой, еще более долгий стон сорвался с его губ. В этот же момент она ощутила отразившиеся внутри нее судороги, и его оргазм прогремел через ее лоно мощными, ритмичными колебаниями.

Ее руки обвились вокруг его шеи, пока она смаковала все еще сотрясающую его дрожь. Ее наполнило глубокое чувство принадлежности, словно что-то очень долго остававшееся неприкаянным внутри нее нашло свой дом. В течение нескольких долгих секунд она даже не хотела говорить, дабы не нарушить словами ощущение правильности, что ее наполняло.

Затем она посмотрела мимо лица Менчереса и увидела груду их одежды прямо под ними. В нескольких метрах под ними, если быть точнее.

— Что? — задохнулась она. Взгляд вокруг подтвердил то, что первыми сообщили ей глаза. Теперь ее спина касалась вовсе не стены. Это был потолок.

Низкий смех сотряс его, когда расстояние до земли начало уменьшаться, а их тела принялись опускаться медленнее, чем дрейфующее перо.

— Думаешь, я позволил бы тебе упасть? — хрипло спросил он, целуя ее шею с томной основательностью, прогнавшей ее вспышку беспокойства. Он уложил их сверху мягкой груды одежды, ни разу не обернувшись, чтобы посмотреть, где она. Таким образом она осталась на Менчересе, ее колени погрузились в ворох ткани вокруг них, а его волосы теперь обрамляли его лицо подобно черному шелку. Его руки скользили по ее спине уверенными, ровными движениями, останавливаясь на округлой части бедер.

— Я слышала выражение «по стенке ползти», но никогда не думала, что испытаю подобное, не говоря уже об этом, — пробормотала она, и ее губы изогнулись в мечтательной улыбке.

Он улыбнулся в ответ, не сдерживаясь, широко растянув губы, что напомнило ей, каким еще более великолепным выглядел Менчерес без своего обычного безразличного выражения. Она погладила его лицо, прослеживая пальцами высокие скулы, темные густые брови, полные губы и гордый нос.

— О чем думаешь? — спросила она, наклоняясь вперед, чтобы прижаться грудью к его груди.

— О том, что хотел бы навсегда остаться вот так с тобой, если бы мог, — ответил он, и его улыбка немного поблекла.

Была ли причиной этой тени, пробежавшей по его лицу, нехватка времени, потому что скоро им нужно будет встретиться его соправителем? Или же сфабрикованное Раджем обвинение Менчереса в убийствах, которые он не совершал? Она не хотела спрашивать. Она лишь хотела продлить этот момент, пока они только одни и ничто и никто их не прерывает.

— Почему ты закрываешься от меня, чтобы я не могла тебя чувствовать? — спросила она, кладя локти на его плечи.

Его взгляд скользнул по ее груди, прижатой теперь к его крепкому торсу.

— Ничтожен тот любовник, что гарантирует удовольствие своей леди, лишь позволяя удовлетворить собственное, — ответил он с намеком на усмешку.

Кира хихикнула.

— Не думаю, что тебе стоит об этом волноваться. Никогда.

— Тогда в следующий раз, — ответил он, и его голос стал глубже, — мы разделим его вместе.

Порыв предвкушения наполнил ее, заставив захотеть превратить «следующий раз» в «прямо сейчас». Но новое сжатие внутри нее, более страшное, заставило Киру испуганно оглядеть комнату. Кроме машин, пальто Менчереса и диснеевской атрибутики, на которой они лежали, комната была пуста. А она очень проголодалась.

Менчерес не взял с собой холодильник с кровью, когда они торопились покинуть дом за несколько часов до рассвета. Она была настолько потрясена видео с ее смертью и обвинением Менчереса в убийстве и поджоге, что даже не подумала попросить взять его. Единственное, на чем она настояла перед уходом, — позвонить Тине, но в спешке Кире удалось лишь передать сестре, что она в безопасности, и попросить передать брату, не верить ничему, что он увидит по телевизору. Это и близко не походило на нормальное объяснение, но на данный момент это все.

— Пожалуйста, скажи, что ты запихнул пару пакетиков крови в свое пальто, прежде чем мы улетели, — сказала она, неловко сдвигаясь, когда спазм в животе усилился.

— Я говорил, что придет время, когда ты не будешь в состоянии угодить своему предпочтению в питании. Это время настало скорее, чем ожидалось.

Разум Киры восстал от этой мысли, тогда как желудок завопил о своей нужде еще раз. Она сглотнула. Если она откажется и попытается переждать, пока они не наткнутся на больницу или банк крови, ее снова может поглотить тот бессознательный голод с провалами памяти, который доминировал над ней первые пару дней в качестве вампира. И если в этот момент Менчереса не окажется рядом, она может убить кого-нибудь.

— Как мне это сделать? — прошептала она. Ни за что на свете она не собиралась проходить через это.

Он жестом указал на груду под ними.

— Мы переоденемся во что-нибудь из этой одежды и поднимемся до уровня парка. Там сотни взрослых на выбор.

Говоря это, Менчерес мягко перевернул ее и сел, вытащил футболку откуда-то из-под себя и надел ее. Выбрав штаны, он так же небрежно натянул и их, закончив тем самым прикрывать свое великолепное голое тело к большому огорчению Киры. Однако она не могла жаловаться. Если бы не она, они могли бы провести больше времени за занятием любовью в этой, теперь ее самой любимой в мире, комнате.

Следующим он выбрал из груды кепку, скрутил свои длинные темные волосы в узел и натянул бейсболку на голову. Эффект был потрясающим. Каким-то образом за считанные секунды Менчерес перестал выглядеть импозантным и элегантным мужчиной около тридцати и превратился в намного более молодого туриста, у которого могли бы попросить документы, попытайся он купить пиво.

— Ты как хамелеон, знаешь? — сказала Кира.

Он поднял бровь.

— Маскировка — необходимый навык для вампира. Дело не просто в переодевании, но и в новой личности. Наши лица показали не только в Чикагских новостях, они по всему Интернету. Не стоит рисковать тем, что нас здесь узнают, несмотря на то, что пробудем мы здесь недолго.

— Ты так и не успел рассказать, в чем состоит наш план, прежде чем я вырубилась на рассвете. Я даже не знаю, как тебе удалось добраться от Вайоминга до Южной Калифорнии. Ты же не мог лететь все это время.

Он пожал плечами.

— Было достаточно легко заставить людей отвезти нас туда, куда нужно, когда я убедился, что за нами не следят.

И с гипнотическими силами Менчереса ни один из этих водителей даже не вспомнит свою подработку таксистом. От этой мысли Кира остановилась. Была ли у нее сейчас такая же способность гипнотизировать людей? Или она обретет ее со временем?

Новый спазм в желудке напомнил ей, что у нее не было такой роскоши как время, чтобы сидеть здесь и обдумывать степень развития своих новых способностей. Она рылась в груде одежды, пока не нашла футболку и какие-то штаны, сделав паузу, чтобы осторожно вытереть остатки их страсти одним из порванных клочков своей бывшей одежды. Затем она, как и Менчерес, затолкала волосы в кепку. Было невероятно сознавать, что скоро она узнает, как по-настоящему укусить кого-то и выпить кровь… и все это в кепке с Гуффи и футболке с Минни Маус.

Ее жизнь была разорвана Раджем на части всеми возможными способами, но в данный момент Кира думала не об этом. Невероятно, но она была счастлива, несмотря на то, что это счастье не имело никакого смысла в свете страшных обстоятельств, в которых находились они с Менчересом.

Он погладил ее по щеке, когда она встала, смотря более с чем обычным интересом на ее губы. Кира облизнула их. Если бы только она подумала попросить Менчереса положить несколько пакетиков в пальто. Тогда она могла бы провести следующий час, выясняя, что заставляет его стонать громче, а не изучать, как кусают людей.

Он вдохнул, и его глаза вспыхнули зеленым.

— Я люблю твой аромат, — почти прорычал он. — Я люблю его еще больше теперь, когда он по всему моему телу.

Явный голод в его тоне заставил сжаться низ живота, но, к сожалению, желудок отказался занять заднее сиденье, уступив возрастающему желанию, с которым вкупе шли планы дальнейшего исследования потолка.

— Давай пойдем сейчас, — сказала она. — Или же я вообще не захочу уходить, а это будет опасно для любого человека, которого я встречу потом.

Будь проклята эта ее потребность в таком количестве питания. Ее уверяли, что с течением времени она ослабнет, и она уже дождаться этого не могла. Какое было бы облегчение, если бы все, в чем она нуждалась, — чашечка запакетированной крови в день.

— Да. Сейчас, — пробормотал Менчерес. Его губы коснулись ее последним ищущим поцелуем, почти заставившим Киру решить забить на питание, но он остановился, и они вместе вышли из шумной комнаты с оборудованием.