Глава 4

Кира проснулась с колотящимся сердцем, ее руки нацелились на нападающего, которого не было. В течение нескольких секунд паники она не могла объединить реальность с образом той вещи, вскрывающей ей живот. Затем она упала обратно на подушки, тяжело дыша. Это просто кошмар, только кошмар.

И ничего больше. Кира заставила свое дыхание замедлиться, отсчитывая в обратном порядке от тридцати. К тому времени, как она достигла одного, ее сердце прекратило гонку, и она перестала задыхаться. Другой отсчет назад позаботился о дрожи в ее руках. После третьего отсчета, Кира смогла встать с кровати без постоянных образов лица упыря, атакующих ее разум. Он мертв, он больше не может причинить тебе вред, твердо напоминала она себе.

Кроме того, хотя обстоятельства и были другими, это был не первый раз, когда кто-то нападал на нее, но она выжила. Эти ужасные воспоминания могут снова появиться в ее снах, но она не позволит заполучить призракам — либо кому-то из них — власть над ней, как только она проснется.

И в ближайшее время, ее воспоминание о недавнем нападении будет стерто странно обходительным, смертельно мощным вампиром по имени Менчерес. Из всех нападений, с которыми она столкнулась по пути в свою квартиру, кто бы поверил, что она была с одним из существ, которые не должны были существовать? Никто, вот кто, — мысли Киры были мрачными. Черт, она видела это, была свидетелем того, как ее живот чудесным образом был излечен, и до сих пор она не могла поверить, что все это было реально.

Вампиры. Упыри. Какие существа существовали еще из тех, что не должны быть реальными? Кира вздрогнула. Возможно, Менчерес был прав. Она, наверное, проживет гораздо счастливую жизнь, если не будет помнить этого.

Как ни странно, она не надеялась выйти из всего этого живой. После их разговора прошлой ночью, Кира поверила Менчересу, когда он сказал, что отпустил бы ее. Это просто могло быть частью обаяния вампира, но все инстинкты Киры говорили, что Менчерес заслуживал доверия, а ее инстинкты никогда не подводили — даже тогда, когда она отчаянно хотела этого.

Вампиры, которые не убивали невинных людей. Это было почти как невероятное открытие о существовании самих вампиров. Упыри казались более жестоким видом, по крайней мере, из того, что Кира видела. Все, что эти существа делали с Менчересом было ужасающим и они, безусловно, показали ей свою беспощадность. Если бы Менчерес не остановил их, а затем и не излечил ее, она не продержалась бы и пяти минут, войдя в этот склад…

Кира застыла на полушаге в ванную, когда вопрос, погребенный глубоко в сознании шоком, наконец, всплыл в ее голове.

Если Менчерес смог остановить этих упырей так легко, почему он не сделал этого до ее появления?


Менчерес почувствовал приближение Горгона прежде, чем его образ появился в дымке воды над ним. Он мысленно вздохнул, поднимаясь со своего удобного положения на дне бассейна. Существование под водой было одним из немногих периодов времени, когда он наслаждался тишиной. Слои воды приглушали звуки смертных в его доме, и время, проводимое там, стало своего рода медитацией.

— Сир, — произнес Горгон, когда Менчерес всплыл на поверхность. — Ваш человек просит позволения поговорить с вами.

Взгляд Менчереса проследовал мимо Горгона на Киру, чье выражение сказало о том, что ей не нравится термин "ваш человек". Еще раз Менчерес исследовал разум Киры, и снова натолкнулся на толстую стену. Малейший намек замешательства протиснулся сквозь ее запах, но впечатляющие преграды не давали ему услышать мысли Киры, как раньше он слышал ее сердцебиение, которое все еще слышал сейчас.

— Подведи ее вперед, — сказал Менчерес, упираясь руками о край бассейна.

— Тонированное стекло, — были первые слова Киры, когда Горгон поманил ее вперед. — Я думала, ты сказал, что у вампиров нет отвращения к солнечному свету?

Менчерес оглядел территорию крытого бассейна, слегка пожав плечами. — Солнечный свет не вредит нам, как гласят легенды, но длительное воздействие истощает наши силы, и мы склонны слегка загореть.

Почему я объясняюсь перед ней? — удивился он в следующий момент. Каждое слово, произнесенное им Кире, будет позже стерто из ее памяти. Говорить с ней было также бессмысленно, как и с ветром.

Она села в нескольких футах от края бассейна, поджав ноги под себя, как будто была на пикнике.

— Почему бы не сделать настоящие стены вокруг бассейна? Бетонные блоки намного больше защищают от солнечного света, чем непрозрачные стекла.

Менчерес выдавил небольшую, мрачную улыбку. — Потому что иногда я получаю удовольствие от вещей независимо от того, полезны они мне или нет.

Разговор с Кирой был другой невыгодной вещью, которая казалась, доставляла ему удовольствие, потому что он был здесь, по-прежнему отвечая на ее вопросы, несмотря на отсутствие в этом смысла.

Кира склонила голову, приглушая солнечный свет, отсвечивающий золотом в ее волосах. На ней были джинсы и блузка с воротником, которая обтягивала ее. Менчерес мысленно отметил для себя приобрести новую одежду для Киры, на время ее пребывания здесь. Сейчас она была одета в одежду Селены, но грудь Селены не была столь большая, как у Киры.

Взгляд Менчереса задержался на ее груди, пока Кира с явным раздражением не скрестила на ней руки. Она послала ему колкий взгляд, в то время, как его — пропутешествовал вверх, пока не встретился с её глазами. Он отвел взгляд, почти посмеиваясь над этой неожиданной нелепостью. Сколько веков прошло с тех пор, как его поймали пялящимся на женскую грудь? На одетую женскую грудь, не меньше. Его приемник, Кости, смеясь, сломал бы ребро, если бы узнал об этом.

— Некоторые вещи никогда не меняются, — пробормотала Кира себе под нос.

Менчерес улыбнулся. — Похоже, они и не собираются.

Кира прошлась рукой по волосам, посылая ему другой женственный, осуждающий взгляд, прежде чем ее выражение стало серьезным.

— Почему ты не остановил тех упырей вчера до того, как появилась я? Ты…

— Тихо, — мгновенно ответил Менчерес. Горгон был вне поля зрения, но все еще мог услышать ее.

— Я обдумала это, но не нашла никакого смысла, — продолжила Кира, полностью игнорируя его приказ соблюдать тишину. Ошеломленный во второй раз, Менчерес не знал, как отреагировать. Прошли века с тех пор, как человек, по крайней мере, осмеливался игнорировать его команды. — Тебе даже не нужно прикасаться к ним, чтобы… Вааауууу!

Он выбрался из бассейна, физически останавливая Киру, произносящую изобличающие изречения, прижав свой палец к ее рту. Вода капала на ее одежду, и ее бледно-голубые глаза расширились, когда он навис над ней.

— Никогда снова не говори об этом, — сказал Менчерес, его голос был мягким, но стальным. Он не мог заставить ее соблюдать тишину, но если будет нужно, он закроет кляпом Кире рот, чтобы Горгон не выяснил о сорвавшемся плане Менчереса с упырями вчера.

Ее сердцебиение ускорилось в тот момент, когда он выскочил из воды, и осталось повышенным, когда она отвела взгляд от его лица к остальной части его тела.

Тогда она ахнула.

Ее теплое дыхание касалось пальца, который он все еще держал у ее губ. Кира ахнула снова, когда ее взгляд перешел от его плеч к ногам, а затем задержался на точке, между его ног. Внезапно, мрачное настроение Менчереса на то, что она почти выдала его секрет, сменилось удовольствием, когда Кира, казалось, не могла оторвать свой взгляд.

Когда вампир выбрался из воды, чтобы нависнуть над ней, первой ее мыслью было — ой! Она даже не уловила его движение, когда он навис над ней, черные глаза сверкали предупреждением, вода капала на нее. Единственный палец у ее губ чувствовался, как мини молоток, и Кира напомнила себе, что в пищевой цепочке он был хищником, а она была жертвой. Ему действительно не нравилась эта тема, поэтому замолчать сейчас было ее очень логическим решением.

Затем она посмотрела вниз и забыла, о чем начала его спрашивать. Капли воды стекали вниз по самому твердому, самому мощному телу, какое она когда-либо видела. Грудь Менчереса, руки и живот обвивали мышцы, которые казались слишком безупречными, чтобы быть настоящими. Его бледную кожу подчеркивали его волосы, спадающие, как темные реки, на его плечи. Ее взгляд опустился ниже, выявляя, что его ноги были также мускулисты, как и весь он. Ничто не препятствовала ее взору на его подтянутое, пульсирующее тело, потому что Менчерес купался обнаженным. Кира была удивлена, увидев, что он повсюду был безволосым, даже между его бедер…

Глаза Киры устремились туда, расширяясь. О. Мой. Если бы вампир не держал палец у ее губ, она бы их рефлекторно облизала.

— Некоторые вещи не должны меняться, — отметил глубокий голос, когда его палец покинул ее губы, чтобы поднять ее подбородок.

Кира неохотно оторвала свой взгляд, чтобы встретиться с темными глазами Менчереса. В них больше не было гнева, а уголки его губ дернулись. До нее, наконец, дошло, что он повторил, сказанное ее ранее, замечание, и она засмеялась.

— Упс… Виновата, — призналась она, сопротивляясь желанию снова опустить взгляд. Неудивительно, что вампир не носил плавки.

Он улыбнулся, когда откинулся назад. — Одно могу утверждать, что я ждал этого.

Он протянул руку, потянув белое полотенце со стула, обмотал его вокруг своих бедер с небрежной медлительностью, что говорило, что в его действии было больше манер, чем скромности. Кира слегка тряхнула головой. По крайней мере, теперь с ним, прикрывшим нижнюю часть своего тела, она должна быть в состоянии сохранить ясность мысли.

Конечно, ее начальная мысль послужила тому, что он вылез из бассейна, чтобы заставить ее замолчать. Что-то из вчерашнего дня так испугало Менчереса, что он отказался это обсуждать с ней. Было ли это просто тем, что он был близок к тому, чтобы быть съеденным упырями? Может он не хочет вспоминать, каким беспомощным был? Он не казался смущенным этим вчера, когда она проснулась в первый раз, но, возможно, это изменилось. Посттравматическая реакция или нечто подобное. Она сталкивалась с этим прежде.

В любом случае, это была деликатная тема, и хотя все ее следственные инстинкты сгорали от любопытства, она хотела свободу больше. Казалось, здравый смысл, что сохранился у Менчереса, был напрямую связан с тем, чтобы отпустить ее, так как она была свидетелем его неспособности освободить себя. Возвратиться к своей жизни было важнее, чем узнать, почему пугающе мощный вампир едва не умер от рук нескольких упырей, который он позже убил, даже не прикасаясь к ним.

— Ты сказал, что я могу позвонить своей сестре, — напомнила ему Кира, меняя тему.

Он встал с той же медлительной грацией, что присутствовала, казалось, во всех его движениях. — Можешь. Пойдем.

Менчерес протянул руку, и Кира взяла ее, позволяя ему поднять ее на ноги. Она посмотрела вниз на свои заимствованные рубашку и брюки, ощущая, что они прилипли в тех местах, где на нее капала вода с Менчереса.

Он протянул свое полотенце без малейших колебаний о том, что это была единственная вещь, покрывающая его. — Пожалуйста, воспользуйся им.

Так же, как и когда болталась на веревке за пределами дома, Кира сказала себе не смотреть вниз. — Ох, спасибо, но нет. Мне кажется, оно тебе нужнее.

Его рот снова изогнулся, как будто он боролся с улыбкой. Кира почувствовала, что еще раз прикоснулась к сюрреализму. Она не могла действительно стоять у бассейна рядом с обнаженным вампиром, который предлагает свое полотенце, чтобы она могла вытереть влажные пятна со своих брюк и рубашки, ведь так? Так много произошедшего за последние тридцать с небольшим часов было просто сказочным. Всем, что могло сделать этот сценарий еще более невероятным, был бы приход кувыркающихся гномов из ближайшего сада.

Или если великолепный обнаженный вампир сделает ей чувственный массаж, во время которого будет кормить ее виноградом. Тогда бы она знала, что это был сон. Но так как Менчерес снова обернул полотенце вокруг бедер, а не бросил его на землю и не пошел искать фрукты и ароматические масла, Кира предположила, что это была реальность. Причудливая, иногда страшная, иногда приятно возбуждающая реальность, но, тем не менее, реальность.

И ее воспоминания об этом будут носить лишь временный характер. В некотором смысле, эта была самая странная часть всего этого дела. Как сможет она не помнить что-нибудь об этой неделе? Неужели не останутся некоторые знания? Нечто подобное, как дежа вю, когда она будет видеть вампира в кино в будущем?

— Нет никакой причины для беспокойства, — тихо сказал Менчерес. — Твоя жизнь продолжится без каких-либо негативных последствий от этого опыта.

— Вы уже можете читать мои мысли? — Кира спросила, чувство смущения возросло. — Потому что если это так, то массаж…

Его брови вздернулись вверх. — Я все еще не могу читать твои мысли, но запах и выражение заставили меня предположению, что ты думаете о своем будущем. Я бы, однако, хотел бы услышать о массаже

— Я, гм, вывернула плечо, — Кира сказала, глядя вдаль.

Мягкий смех. — Люди излучают запах, когда лгут, и вы, Кира, сейчас пахните ложью.

Кира обернулась вокруг с испытывающим взглядом. Он хотел правду? Ладно, хорошо. Менчерес может быть могучим вампиром, но она была взрослой женщиной, поэтому она не собирается вести себя как робкая, слепая девственница.

— Мертвый или нет, вам должно быть скучно с женщинами, поверьте мне, вы выглядите, как горячий, самый экзотический сон, который у них когда-либо был. Неудивительно, что мысль о вас, винограде и массажном ароматическом масле, приходила мне в голову, а если вы снимете полотенце снова, я буду нуждаться в холодный душе.

Кира ожидается самодовольной улыбки в ответ. Может быть, например, косой взгляд и еще подмигивание. Но выражение Менчереса могла было быть охарактеризовано только как… удивлен. Затем он стал внимательно пустым.

— Ты ничего не знаешь обо мне.

Она напряглась. Это был его способ сказать ей, что она ничтожна? О, пожалуйста, он щеголял вокруг голый, теперь же она дешевка, потому что она это заметила?

— Не волнуйтесь. Я думаю также, что Эверест великолепен, но это не означает, что я собираюсь подняться на него.

— Я не понимаю эту аналогию, — пробормотал Менчерес.

Кира вздохнула. — Давайте просто оставим этот вопрос в той же категории «Не обсуждается», в которой вы хотите оставить ваши вчерашние действия.

Зелень сверкнула в его угольного цвета глаза, напоминая Кире, что сказанное ею было все равно, что дергать тигра за хвост. Но странно, Кира не боялась Менчереса. Он может быть хищником, который способен играючи убить ее, но Менчерес также выказал полный контроль над собой. Даже когда он выскочил из бассейна, чтобы утихомирить ее, она вздрогнула, но все ее инстинкты говорили, он не нарушит своего обещания и не навредит ей.

Если бы не его слово о ее безопасности, Кира была бы в ужасе от него. Все эти удивительные способности в сочетании с железной волей делали Менчереса более, чем смертоносным — это практически делало его силой природы. Тот, кто может оторвать головы других сверхъестественных существ, не используя руки, кто мог исцелить ее смертельные травмы, мог летать, и заставить ее забыть обо всем случившемся? Менчерес не пугал ее настолько, как должен был, но знать, что подобные способности существуют, страшно.

Что делать, если все вампиры могут делать то же самое, что и он, но они не столь дисциплинированны, как Менчерес по поводу жизни людей? Упыри вчера сделали бы обед из них обоих, то есть очевидно, не у всех сверхъестественных созданий есть строгий моральный кодекс. Дела о пропавших без вести людях со странными связанными с ними обстоятельствами вспыхнули в памяти Киры. Что, если эти исчезновения связаны не только со зловещей человеческой деятельностью, но и с чем-то еще?

Кира взглянула вверх, и увидела — Менчерес изучает ее с очевидным вниманием. Он снова пытается заглянуть в ее разум? Есть ли у него успех? Она почти надеялся, что успех есть. Если он сможет прочитать ее мысли, то скоро сможет подредактировать ее память, следовательно, она сможет идти домой.

— Есть успехи? — спросила она.

Он один раз моргнул, и отвернулся. Он словно тут же отгородился невидимым щитом, и он стал равнодушным, абсолютно официальным.

— Я ничего не слышу.

Черт!

— Позвольте мне позвонить моей сестре. И не волнуйтесь, вам не нужно напоминать мне ничего не говорить ей о вампирах.

Загрузка...