Бесконечный поцелуй тьмы

Глава 26

— Она, кажется, была весьма расстроена.

Менчерес поднял глаза от недавно уснувшей Киры, чтобы встретить пристальный взгляд Влада.

— Я ей всё объясню, когда она проснётся, — сухо ответил он.

— Ты, объясняешься с вампиром, которому нет и двух недель, — покачал головой Влад. — Мне, например, прекрасно видно, что Раджедеф был прав: ты опрометчиво влюбился.

— Может, тебя интересует, истинны ли другие его высказывания обо мне? — с вызовом спросил Менчерес.

Влад холодно улыбнулся.

— Нет. Но мне интересно, почему это вдруг Радж решил так безжалостно преследовать тебя? Вы враждуете уже давно, но никогда не выступали открыто. Он даже не поддерживал Патру в её войне против тебя. Это интересует и других твоих союзников. Почему вдруг Хранитель рискует всем ради многолетней вражды?

— Радж не поддержал Патру, потому что она хотела моей смерти, а ему я нужен живым, — ответил Менчерес, удобнее устраивая Киру в своих объятьях. — Почему сейчас? Потому что он боится, что, если помедлит, я выскользну из его рук, забрав с собой то единственное, что никто уже ему дать не сможет.

Влад приподнял бровь.

— И это..?

— Моя сила, — тихо произнёс Менчерес. — Многие вампиры были в ярости, когда я передал силу Кости, но сильнее всех злился Радж. Он думает, что эта сила его, что я её несправедливо украл, что если бы не я, Теноч отдал бы её кому-нибудь другому. Но Теноч знал, что Раджу нельзя доверить такую огромную власть над вампирами. Конечно, Радж не был с ним согласен.

Влад усмехнулся.

— Признаюсь, что был одним из тех, кто думал, что может получить эту силу. В конце концов, мы с тобой были близки, и я был последним, кого обратил Теноч, хотя он и завещал тебе заботиться обо мне и всех остальных зависимых членах клана, когда покончил с собой буквально через несколько недель после моего обращения.

— Я гордился, что называл тебя одним из своих, пока не настало время и ты сам не стал Мастером, — произнес Менчерес голосом, полным воспоминаний. — Ты знаешь, что я по-прежнему забочусь о тебе. Судьба выбрала Кости в качестве моего наследника. Я просто подчинился её выбору.

Губы Влада дёрнулись.

— Да, у судьбы весьма причудливое чувство юмора, не так ли?

Затем обычное, насмешливое выражение вернулось на лицо Влада.

— Никаких жалоб. Ты спасал мой рассудок бесчисленное количество раз в мои первые годы, когда я потерял жену, а затем и сына. У тебя всегда будет моя лояльность и благодарность за это. И да, я буду твоим свидетелем во время встречи с Веритас и повторю всё, что выяснится, в случае необходимости. Тебе, однако, осталась работа посложнее. Надо сделать так, чтобы она пришла.

Менчерес откинулся на сиденье лимузина. Убедить самого преданного члена Совета Хранителей встретится с ним тайно, чтобы обвинить другого Хранителя Закона во лжи и предательстве своей расы? И добиться того, чтобы Веритас согласилась просто дать ему уйти после их встречи? Да, эта часть будет представлять собой проблему.

***

Кира проснулась от того, что её желудок сводило судорогами. Она огляделась и, конечно же, обнаружила себя уже не в лимузине с Менчересом и другим печально известным вампиром. Если точнее, она была одна.

В комнате не было окон, но это абсолютно точно была спальня, что подтверждала постель, на которой она лежала. Звуки доходили до неё странным приглушенным эхом, да и стены точно были не из гипса и бетона. Они выглядели, как полированный камень, а в воздухе витал какой-то странный запах. Не то чтобы неприятный, просто незнакомый.

Ещё один спазм отодвинул любопытство Киры в сторону. Последний раз она питалась от молодого человека во время посещения «Дома с приведениями». Почти сутки назад, о чём её желудок напоминал с все увеличивающейся настойчивостью.

Она поднялась с постели, заметив, что теперь одета в темно-красную атласную ночную сорочку, а не завёрнута в простыню. Менчерес, должно быть, переодел её, но его самого нигде не было видно. Кира совершила быстрый осмотр комнаты, в которой, к счастью, оказался шкаф, забитый мужской и женской одеждой. Она надела кардиган и слаксы, мысленно извиняясь перед тем, кому принадлежала эта одежда, но урчание в животе становилось всё более зловещим.

Как только Кира оделась, то сразу вышла из спальни в поисках Менчереса. К её удивлению, она вышла в коридор с высокими потолками и такими же странными стенами, как и в комнате. Она прошла ещё три двери и остановилась на вершине лестницы. Спускаясь, Кира осматривалась. Лестница была сделана из полированного камня и вела в невероятно большую гостиную с огромным куполообразным потолком. Здесь также не было окон, только блестящие сероватые стены.

— А, ты уже встала, — голос с лёгким акцентом принадлежал кому-то вне зоны её видимости.

Кира прошла вглубь комнаты, разочарованная тем, что голос принадлежал не Менчересу. Влад сидел на одном из трёх диванов, находившихся в огромном зале, перед ним стоял открытый ноутбук, а рука его лениво поглаживала бородку.

— Менчерес здесь? — спросила Кира. Для нее это было важнее болезненных спазмов в животе.

— Нет, но он должен скоро вернуться. Ты встала раньше, чем мы ожидали. До заката ещё часа два. Ты голодна?

— Немного, — Кира смогла произнести это ровным голосом, несмотря на то, что в этот миг её пронзила новая вспышка боли.

— Не волнуйся, я пришлю кого-нибудь, — ответил он.

Кого-нибудь?

— Гм, а у тебя нет крови в пакетиках, это было бы лучше.

Влад коротко рассмеялся.

— Кровь в пакетиках? Всё ещё пользуешься колёсиками-стабилизаторами? (Прим. переводчика: Влад имел в виду дополнительные колёса у велосипеда, которые помогают начинающему велосипедисту удержать равновесие) Конечно, когда меня обратили, крови в пакетах не было. Тогда в руки новообращённых вампиров в первые дни отдавали преступников или вражеских солдат.

Но Кира была голодна настолько, что, даже представив все это, не потеряла аппетит.

— Я не рассматриваю людей в качестве еды, и это мой выбор, — ответила она, ощетинившись на комментарий о «колёсиках-стабилизаторах».

Влад холодно взглянул на неё.

— Ты думаешь, что тем самым уважаешь людей, но на самом деле ты им вредишь. Крови животных надолго не хватит, а запасы человеческой крови постоянно сокращаются, потому что не хватает доноров. Те пакетики, которые ты выпьешь, могут представлять собой разницу между жизнью и смертью для нескольких людей в неотложке, а, если пакетики есть у тебя, это значит, что их нет там.

Он подчеркнул последние слова, вызывающе вздернув бровь. Кира поймала себя на мысли, что все актеры, которые играли Дракулу в кино, делали это неправильно. Влад не был бледнолицым денди с халтурным европейским акцентом, не был он и стареющим аристократом с отвратительной внешностью и когтями вместо ногтей. Нет, Влад был представительным мужчиной около тридцати с впечатляющей внешностью, у которого сформировался жестоко честный взгляд на вещи. И, как оказалось, он не стесняется им делиться.

И в его словах был смысл. Её пищевые предпочтения не должны никого подвергать опасности, но если её рацион будет ограничен пакетами с плазмой, так и произойдет.

— Ты прав, — сказала она. — Я была бы благодарна, если бы ты послал за кем-нибудь, кого ты держишь в качестве донора. Я голодна настолько, что это становится проблемой.

Он улыбнулся, и его суровые черты лица вдруг стали очаровательными.

— Разумеется.

Затем он позвонил по сотовому и сказал кому-то по имени Мордред «прислать Льюиса».

Кира осталась там, где и была, неуверенная, что ей делать. Следует ли ей сесть? Или здесь была специальная комната для кормления? Очевидным выбором казалась кухня, но Кира находилась в странном вампирском убежище без окон, с каменными стенами и полами и гулкой акустикой. Кто вообще знает, есть ли здесь кухня?

— Мы под землёй? — спросила она.

— Не совсем. Мы под горой. Раньше это был старый горный участок, но он уже давно не используется по назначению. Я обновил его несколько десятилетий назад для более комфортного — и уединенного — окружения.

А наличие заброшенных шахт под ними объясняло эхо.

— Куда пошёл Менчерес?

— Сделать важный звонок. Звонок с моего сотового было бы легко отследить, учитывая, кому он звонит.

Действительно, Менчерес хотел встретиться с другим Хранителем Закона, с тем, кто назывался латинским словом «истина»: Веритас. Кире оставалось только надеяться, что Веритас оправдает своё имя и не попытается устроить засаду Менчересу, если согласится на встречу.

Кира задумалась, могло ли еще одной причиной, по которой Менчерес до сих пор еще не появился, быть то, что он тянул время. Она не могла так просто забыть, что он пытался покончить с собой с помощью упырей.

В этот момент в комнату вошёл молодой человек с рыжевато-каштановыми волосами. Он поклонился Владу, чем поразил Киру, затем опустился на колени.

— Не ко мне, Льюис. К ней, — сказал Влад, взмахом руки указывая на Киру. — Ты делала это раньше?

Она поняла, что вопрос предназначался ей, так как Льюис выглядел профи.

— Один раз.

— Тогда кусай руку. Меньше вероятности ошибиться.

То же самое сказал мне Менчерес, мрачно подумала Кира. Всё это было ускоренным курсом для вампиров? Что же тогда входит в расширенный?

Льюис улыбнулся ей и подошел, протягивая руку. Кира огляделась. Пол был каменный, поэтому она ничего не испортит, даже если случайно прольет несколько капель.

— Давай, хм, присядем, — сказала она.

Влад просто наблюдал, сидя на диване, а на его лице явно отражалось веселье. Кира расправила плечи. Она могла сделать это сама. Главное не волноваться.

— Может, хочешь, чтобы я сначала взяла тебя под контроль? — спросила она Льюиса, когда они уселись.

— А? — ответил он в замешательстве.

Со стороны Влада послышалось что-то вроде кашля, и это заставило её поднять голову. Вампирам не нужно кашлять. Это что, приглушённый смех?

— Ну, знаешь, — Кира сверкнула на Льюиса зелёными глазами, и её клыки буквально выпрыгнули из десен. — Заколдовать тебя, чтобы ты не чувствовал или не помнил это.

Льюис казался ещё более сконфуженным.

— Если ты этого хочешь.

Я больше не буду просить подсказок у Дракулы, поклялась она себе. Не буду.

— Да, я буду чувствовать себя лучше. Так, а… посмотри в мои глаза.

Со стороны Влада послышался ещё один приглушённый звук. Теперь Кира была уверена, что это смех. И решила не замечать его.

Льюис послушно уставился на нее, и Кира постаралась, чтобы голос звучал более уверенно.

— Ты ничего не чувствуешь. Ты не боишься.

— Да, — незамедлительно последовал ответ Влада. — А если следующим, что ты ему скажешь, будет «Волки — дети ночи», я подавлюсь от смеха.

— Я пытаюсь сконцентрироваться, — выдавила она, в то время как боль внутри неё усиливалась.

Затем так деликатно, как только смогла, она подняла руку Льюиса к губам, ища пульсирующую жилка на запястье, которую она кусала вчера. Её клыки практически причиняли ей боль к тому моменту, как она медленно начала протыкать ими кожу. Тихий стон вырвался у неё в тот момент, когда горячий вкус крови встретился с её языком.

После этого Кира забыла о Владе. Забыла обо всём, кроме счастья, даримого кормлением, и контроля над собой, чтобы не повредить своим захватом хрупкие руки. К тому времени, как ее голод прошёл, она поняла, что глаза её закрылись от удовольствия… и, когда она их открыла, в комнате находился Менчерес.

Он вошёл молча, поняв, что происходит, прежде чем увидел Киру. Хотя вход в дом было почти невозможно увидеть снаружи горы, внутри раздавались голоса. Он наблюдал, как она питается от человека, со смесью гордости и возбуждения. Выражение его лица было таким чувственным, когда она это делала — и, как оказалась, его поездка в больницу с целью достать ей кровь, оказалась ненужной.

Затем она открыла глаза и посмотрела прямо на него. На мгновение он почувствовал, что весь мир исчез. Если бы они действительно были одни, он бы набросился на неё и целовал до тех пор, пока её ногти не оставили бы восхитительно глубокие следы на его спине. Его сила взвилась в нем, желая прикоснуться к ней как можно скорее. Кира делала его живым. Его не было всего несколько часов, но ожидание тянулось и жгло его сознание, став почти болезненным.

Она отняла губы от мужской руки и закрыла ранки прежде, чем больше двух красных капелек упали на пол. Затем она встала и пошла к нему, а её взгляд по-прежнему оставался ослепительно зелёным.

— Прежде, чем вы зайдёте слишком далеко, что сказала Веритас? — спросил Влад.

Менчерес показал головой, чтобы прогнать все мысленные картинки того, что они с Кирой будут делать, вернувшись в спальню.

— Она придёт, — ответил он коротко. — Завтра.

— Днём или вечером, так ведь? — спросила Кира, её страстное выражение лица тут же сменилось упрямым. — Не утром?

Менчерес слабо улыбнулся.

— Нет, не утром.

Как будто он и так не видел, что близится тот самый спор.

— Хорошо. — Однако выражение её лица не изменилось. — Мне нужно в душ. А после этого, Менчерес, нам нужно будет поговорить.

По её тону, запаху и языку тела было ясно, что он не приглашен насладиться её купанием. И он не был удивлён. Менчерес знал, что она будет спорить с ним об упырях, и надеялся, что Влада не окажется в пределах слышимости, когда она начнет.

Сейчас это не имело значения. Каковы бы ни были его планы ранее, они изменились. Теперь он сопротивлялся своей смерти, вместо того чтобы идти в её объятья, как планировал ранее. Смерть означала разлуку с Кирой, а это было неприемлемо для него. Смерть может прийти, невзирая ни на что, но он больше не станет ей помогать.

Кира ушла в комнату, поблагодарив молодого человека, который поклонился Владу, прежде чем уйти. Менчерес обменялся с Владом долгим взглядом. Его друг понимающе улыбался.

— Прозвучало так, будто у тебя проблемы, — протянул Влад.

Менчерес пожал плечами.

— Увидим.