Бесконечный поцелуй тьмы

Глава 23

Кира наблюдала, как дюжина вампиров надвигаются на них, словно в кошмарном сне. Они продвигались мимо людей в парке, будто их там вовсе не было, и делали это с такой целеустремленностью, что она уже подумывала побежать к ним навстречу и сдаться. Она не перенесет, если вспыхнет битва, застав оставшихся посетителей парка — мужчин, женщин и детей — на линии огня, где их могут ранить. Или того хуже.

Она выпалила что-то в этом духе Менчересу, но он вырвался из ее безумной хватки. Его ответ Инфорсерам ошеломил ее.

— Если хотите меня, я здесь.

Открытый вызов в его голосе ясно говорил, что у него нет намерения уходить спокойно. О, Боже! Он же не собирается бороться с ними! Не здесь со всеми этими семьями вокруг!

Кира испуганно вскрикнула, когда приближающиеся вампиры, среди которых были и мужчины, и женщины, вытащили из ножен на своих поясах сверкающие лезвия и ускорили темп. Несколько человек остановились посмотреть, но Менчерес даже не вздрогнул. Он просто стоял с распростертыми руками, широко расставив ноги.

— Менчерес, — прокричал один из Инфорсеров, — по приказу Совета Хранителей ты пойдешь с нами.

Приглушенный звук взрыва, сопровождаемый многократными потоками искр, заполнил воздух в следующий же момент, когда погас весь свет в их части парка. Даже огни указателей экстренного выхода взорвались с негромким шумом, погружая ворота в тень для Киры и во тьму для любого человека. Вокруг них раздались звуки останавливающихся аттракционов парка.

Несколько человек потрясенно втянули воздух. Дети начали вопить, но кроме брошенного на Менчереса неодобрительного взгляда, Инфорсеры никак не отреагировали. Они всё приближались.

Кира попыталась рвануть к ним, дабы предотвратить смертельную конфронтацию, сдавшись им, нравилось это Менчересу или нет. Но, сделав два шага, она не смогла сдвинуться с места. Ее тело, казалось, до самой шеи поместили с бетонный блок. Тем не менее, она по-прежнему могла поворачивать голову, что она и сделала как раз вовремя, чтобы встретить порицающий хмурый взгляд Менчереса.

— В этом нет необходимости. Этим вечером не будет пролито ни капли крови.

Затем его сила затопила воздух приливной волной, и Менчерес оказался в самом ее центре. Все Инфорсеры резко начали замедляться, их быстрые, точные движения становиться вялыми. Одновременно люди вокруг них — взрослые и дети — отступили в поражающей совершенностью и быстротой синхронности. Вскоре место было пусто, за исключением Менчереса, Киры и Инфорсеров, чья скорость теперь замедлилась так, что теперь они практически ползли.

— Отпусти… нас, — задушенным рычанием потребовал ближайший к Менчересу.

Он сжал кулаки в ответ. Другая волна силы вырвалась на свободу, и все серебряные кинжалы оказались вырваны из захвата Инфорсеров и грудой упали к ногам Менчереса. Затем все как один Инфорсеры оказались подброшены в ночь выше ближайших американских горок, прежде чем рухнуть обратно на землю. Удар разрушил бетон и послал через весь парк сотрясающую волну. Несмотря на то, что осталось совсем мало людей, способных увидеть то, что произошло, раздались крики.

Столь же резко, эта дюжина вампиров снова взлетела в воздух, на сей раз врезаясь друг в друга. Кира была ошеломлена, наблюдая, как могущественные Инфорсеры превратились в участников своего рода кукольного камикадзе-представления.

— Вы пришли арестовать меня за преступление, которое я не совершал, — спокойно сказал Менчерес, стоя под ними. — Скажите Раджедефу, что я представлю себя Совету Хранителей… как только у меня появится доказательство против того, кто действительно совершил эти деяния.

Затем Инфорсеров подкинули вверх, прежде чем хлопнуть вниз о землю снова, и снова, и снова. Кира была слишком потрясена их жутким методичным подпрыгиванием, каждый раз все сильнее разламывающим бетон, чтобы заметить, что Менчерес теперь стоит у ее локтя.

— Нам нужно уходить.

Она оцепенело кивнула, обхватывая руками его шею, когда он прижал ее к себе. Затем Менчерес рванул вверх, а Инфорсеры все продолжали единогласно биться о землю.

Менчерес одной рукой обхватывал Киру, устремляясь в небо. Половину своей концентрации он удерживал на оставшихся внизу Инфорсерах, повторными ударами силы пытаясь сохранить их обездвиженными, насколько это возможно, но как только расстояние между ними выросло, его власть над ними рухнула.

Почувствовав этот ментальный щелчок, Менчерес устремил всю свою концентрацию на продвижение все выше в небо, дальше, чем он посмел бы, когда Кира была человеком. Спустя несколько секунд воздух вокруг заледенел, а огни внизу потускнели. Однако он не сбавил темп. Он знал характер Инфорсеров. Они быстро оправятся, а затем погонятся за ними.

Достаточно скоро он почувствовал в потоках внизу волну чужой силы. Он сосредоточился на ней, посылая сконцентрированный взрыв силы к ее источнику. Он был вознагражден приглушенным криком и резким рассеиванием преследующей его энергии. Скорее всего, Инфорсер оправится еще до того, как достигнет земли. Если нет, сейчас под ними были горы, а не тысячи невинных людей, собравшихся в парке развлечений, а жесткая посадка вампира не убьет.

Еще две волны силы рванули за ними воздушными потоками. Менчерес мрачно покачал головой, используя еще больше своей власти, чтобы парой мощных ударов отправить их обратно к земле. Убить их в парке было бы намного легче, но Радж хотел, чтобы Менчерес убил их. Убийство хотя бы одного из Инфорсеров станет гарантией того, что все Хранители объединятся против него. Он не мог этого сделать, но это не означало, что он позволит им схватить себя или Киру. Единственным сюрпризом для него было то, что Радж не пришел вместе с Инфорсерами, дабы помочь в их попытке поймать его.

— Холодно… слишком холодно, — пробормотала Кира.

Мороз начал покрывать их обоих, но он не мог рисковать и снизиться. Потребовалась большая часть его значительной силы, чтобы поддерживать такую скорость и высоту. Большинство Инфорсеров просто не могли достичь такой высоты и скорости. Именно это было его лучшим шансом оторваться, пока не придется начать убивать тех, кто продолжит их преследовать.

Обширное темно-синее пространство бежало рядом с неустойчивыми огнями внизу. Менчерес присмотрелся. Возможно, был другой способ ускользнуть от Инфорсеров, не исчерпывая до предела свою силу на этой высоте и не используя те взрывы силы, которые должны были помочь оторваться от преследователей.

Менчерес развернул их к той непрерывной синей поверхности, снижая высоту до тех пор, пока лед не перестал выкристаллизовываться на коже Киры. В тот же самый момент он почувствовал скопление энергии еще трех Инфорсеров, приближающихся снизу. Он подпустил их ближе. Ближе, ближе…

Тройной заряд посланной им силы отбросил их назад к горам. Потянувшись вокруг своими чувствами, он ощутил, что других Инфорсеров поблизости больше нет. Удовлетворенный, Менчерес обхватил Киру обеими руками и пулей направил их тела по прямой нисходящей линии к той манящей поверхности цвета индиго.

— Менчерес, нет! — закричала она.

Мгновение спустя их тела погрузились в океан.

Удар сотряс Киру, посылая испепеляющую боль через все ее тело. В течение нескольких секунд она ничего не соображала. Затем боль рассеялась, сменившись необъяснимым приступом паники. Ей пришлось напомнить себе, что ей нечего бояться. Ей больше не нужен воздух, но какая-то ее часть по-прежнему хотела кричать, пока Менчерес погружал их все глубже в океан. Под водой он двигался медленнее, чем в небе, но все еще настолько быстро, что ей казалось, будто их тянули вниз большой невидимой цепью. Вода окружала ее крепким объятием, давление все увеличивалось, пока у нее не началась клаустрофобия. Вокруг нее не было ничего, кроме жидкости, однако она сжималась вокруг нее с силой кулака, медленно сдавливающего ее тело.

Затем их нисходящее движение прекратилось, и она полетела боком сквозь глубины. Вода раздвигалась вокруг них от сильных взрывов, которые Менчерес использовал, чтобы плыть вперед, горизонтально разрезая глубины, как будто их тела превратились в одну цельную торпеду.

Наконец, ощущение стремительного движения прекратилось. Кира крепко держалась за Менчереса, в любую секунду ожидая новый взрыв движения, но он оставался неподвижным. Она даже не сознавала, что плотно сожмурила глаза, пока соль не обожгла их, стоило их приоткрыть. Менчерес остановился в самой глубокой тени, какую она когда-либо видела, став вампиром, одни лишь изумрудные огни его глаз обеспечивали желанное освещение.

Кира потерла глаза, но жечь их не перестало. Он ослабил свои объятия, и теперь лишь одна его рука поддерживала ее. Он посмотрел вверх, затем обратно на нее и покачал головой.

Она предположила, что это означало невозможность для них подняться на поверхность в ближайшие несколько минут, на что — хоть она и знала, что шансы малы — она по-прежнему надеялась. К сильному давлению вокруг нее добавилось чувство, что она задыхается, несмотря на то, что на прошлой неделе она часами ходила, не сделав ни единого вдоха. Темнота лишь увеличивала ее дискомфорт, что не имело абсолютно никакого смысла. Совсем недавно она оплакивала то, что никогда больше не увидит темноту снова. И вот здесь вокруг нее вполне приемлемая замена ей, но она ее ненавидит. Как же быстро она привыкла к способности видеть все вокруг с кристальной ясностью.

Кира не носила часы, но постучала по запястью с тем, что, как она надеялась, было вопросительным взглядом. Менчерес поднял в ответ два пальца, чуть ли не заставив ее попытаться выругаться под водой. Два часа здесь? Если бы она увидела акулу, она бы наверняка закричала, хотя у самой сейчас тоже были остренькие зубки.

Что-то коснулось ее спины. Кира с беззвучным воплем развернулась, но единственное, что она смогла разглядеть — морская синь. Это касание снова прокатилось вниз с ее плеч к пояснице с успокоительной и твердой нежностью. Она расслабилась. Менчерес.

Она повернулась к нему лицом, осветив его своим горящим взглядом. Его волосы черным облаком плавали вокруг него, футболка слегка задралась, открывая тугой и мускулистый живот. Поражающие черты его лица выглядели почти устрашающе красивыми на фоне бесконечного холста цвета индиго и подводных потоков, мягко шевеливших его волосы. Он был таким ошеломляющим… а масштабы силы, которой он владел, были ужасающи.

Он выкинул Кости и Кэт из парка так же легко, как пушинку со своей рубашки. Затем он обезоружил этих Инфорсеров. Переместил людей в безопасное место. Неоднократно откидывал Инфорсеров на землю так легко, как ребенок мячик — и все это, не касаясь ни одного из них. Затем он поднял ее до самых пределов неба, прежде чем погрузить в глубины океана, причем делая это, казалось, без каких-либо усилий. Кира не могла постичь величину его способностей. Она и так была приведена в замешательство тем, что смогла управлять разумом человека вспышкой своего пристального взгляда, но это было ничем по сравнению с возможностями Менчереса.

Он наблюдал за нею, и на его лице было обычное закрытое выражение, однако обрывки обеспокоенной тоски призрачно коснулись ее подсознания. Это не ее эмоции. Его.

Менчерес думал, что его чумовое представление отпугнет ее? На уровне способностей они с ним были чрезвычайно непропорциональны. К тому же он был на тысячу лет старше нее, что было трудно уразуметь. Плюс, у него была эта дурацкая склонность думать за других, как он уже признавал прежде и доказал снова, когда не позволил ей сдаться Инфорсерам.

Все же со всей этой поражающей властью Менчерес был высокоморален. Абсолютная власть развращает абсолютно, язвительно заметил он однажды, и все же он неоднократно доказывал обратное своими действиями. Со всей их неравностью по силе Менчерес держал себя с нею на равной эмоциональной почве, всегда давая ей свободу принять его или отклонить.

Практичность предупреждала ее, что их различия достаточно велики, чтобы можно было разрушить их, даже если бы они не находились в такой серьезной опасности со стороны Раджа, Инфорсеров и других Хранителей Закона. И все же ее инстинкт твердил, что Менчерес предназначен ей.

Кира улыбнулась этой мысли. Менчерес, ее Менчерес. Она потянулась через разделяющую их воду и погладила его лицо, чувствуя искру его силы на своей коже. Мой. Это казалось правильным. Это казалось правильнее всего, что было у нее до того.

Он притянул ее в свои объятия, и эмоции слишком сильные, чтобы она смогла дать им имя, коснулись ее подсознания. Внезапно мысль о двух часах в океане показалась ей не такой уж неприятной. Нет, если она будет обнимать его и чувствовать все, что он еще не позволял себе сказать ей.