Безжалостный король

Глава 34

Алехандро

Когда слова срываются с ее губ, правда бьет меня по лицу и моему сердцу.

В горле у меня скапливается пульсирующий ком, и я не могу дышать.

Именно этого я и боялся, когда Эрик набросился на меня с критикой по поводу нее.

Я сохранял спокойствие, отправившись на охоту за Лоренцо с Маркусом, а затем намеренно держался подальше от всех этим утром.

Я установил себе крайний срок, когда поговорить с ней, потому что мне все еще нужно было успокоиться, но она меня опередила.

В большинстве случаев лучше получить признание, прежде чем узнать правду, но в данном случае я не знаю, что лучше.

— Мне так жаль, Алехандро. Они собирались убить моего отца. Он все еще у них. Они просто избили его и зарезали. — Она подносит руки к щекам и смотрит на меня своими ярко-зелеными глазами, в которых я всегда теряюсь.

Когда я думал, что это просто деньги, которые нужны ее отцу, я не мог ошибаться сильнее. Это было частью какого-то заговора, чтобы обмануть меня, и это мой отец. Это он.

Иисус.

Мой отец и Тьяго. Тьяго мой единокровный брат?

Или, может быть, это чертов Лоренцо? Или кто-то другой.

Мне нужно вырваться из этого состояния и преодолеть предательство, которое, как я чувствую, меня терзает.

Она — ответ. Недостающая часть головоломки, поэтому мне нужно знать, что она знает.

— Расскажи мне все. Все, Люсия. — Я не отрываю от нее взгляда.

Она кивает, трясясь. Все ее тело дрожит. Инстинкт хочет, чтобы я ее утешил, но я воздвигаю стену, которую всегда воздвигаю, чтобы запечатать свое сердце.

— Мой отец — гений технологий. Он работает внештатным сотрудником правительства. В основном это было Министерство обороны.

Я смотрю на Эрика. Вот наш ответ на вопрос, кто дергал за технические ниточки.

— Я думала, он просто выполняет государственную работу, но это не так. El Diablo сказал, что нанял моего отца, чтобы тот что-то для него сделал, так что, полагаю, он выполнял разные работы и брал у него деньги, чтобы заплатить за… мое пребывание в реабилитационном центре. — Смущение заливает ее щеки румянцем. — Он также пытался спасти мою мать, но не смог. Мой отец просто влез в долги. Они заставляют его делать для них всякие вещи.

— Там были только Тьяго и мой отец?

— Тот мужчина той ночью тоже был с ними. Я узнала его. Он был одним из тех, кто похитил меня. Я больше никого не знаю. — Она моргает, сдерживая слезы. — Алехандро, я не знала, кто такой Тьяго, пока не увидела его в ресторане. Только когда ты представил его, я узнала его имя. Я должна была называть его Редом. И что касается твоего отца, то это было то же самое. Я поняла, что El Diablo — твой отец, только когда увидела фотографию.

— Скажи мне что-нибудь полезное, Люсия. Это ничего для меня не значит.

— Это важно, ты знаешь. Я знаю, что ты больше ничему во мне не доверяешь, но если я рассказываю тебе все, мне нужно рассказать тебе и эти части.

Я киплю и смотрю на Эрика, который смотрит на меня понимающе. Честно говоря, именно его присутствие удерживает меня от того, чтобы сорваться прямо сейчас.

— Продолжай, — говорю я Люсии, оглядываясь на нее.

Слезы катятся по ее щекам, и она переводит дыхание.

— Они хотят, чтобы ты был жив на данный момент.

— На данный момент? Для меня это новость, потому что я думал, что я следующий после Эдуардо. Я жил с этим, нависшим над моей головой.

— Да.

— И у них нет даты истечения срока действия моего исчезновения? — в моем голосе слышен сарказм.

— Нет. После нападения на прошлой неделе в переулке стало ясно, что им нужна не только информация, поэтому я спросила Тьяго, почему они следят за тобой. Он сказал, что они хотят собрать свою собственную информацию. Затем я спросила о компании. Он сказал, что они хотят отобрать у тебя все, и теперь мы все в курсе. Но затем он сказал, что дело не только в компании, как ты думаешь, и ты неосознанно выиграл себе немного времени с помощью различных транзакций.

Воздух вокруг моего горла уплотняется, когда до меня доходит все больше истины.

Я знаю, что все это значит.

— Equibras, — вставляет Эрик, приближаясь. — Они могли иметь в виду только Equibras.

— Да, — соглашаюсь я.

Конечно, они по-прежнему хотят Нефть, о чем свидетельствует присоединение Бернардо к ним на встрече Каморры, но речь идет об Equibras.

— Сделка, о которой они говорят, — это передача мной империи Мие. Пока я этого не сделал, они могли бы просто убить меня, и следующий живой наследник получил бы компанию. Что облегчило бы моему отцу и моему единокровному брату задачу забрать компанию и империю. — Я крепко сжимаю задние зубы. — Передача активировала защитную оговорку, которую применил мой дед. Он установил десятимесячный период охлаждения, так что технически компания все еще моя. Если они убьют меня до того, как она закончится, все перейдет к моим исполнителям. Я сделал Синдикат своими исполнителями. И, полагаю, так я выиграл себе немного времени.

— Когда оно выйдет?

Я опускаю голову. — Завтра. Завтра все будет. Я создал траст и завещание через несколько недель после смерти Мики.

— Значит, они могут убить тебя послезавтра? — выдавливает Люсия, и по ее щекам текут новые слезы.

— Да. Вот что это значит. — Я думаю, они следят за мной, чтобы разработать лучший способ убить меня. Это имело бы смысл, потому что я был очень скрытным в своих передвижениях. Следование за мной — единственный способ собрать информацию о том, когда я буду один или когда они смогут сделать четкий выстрел, чтобы достать меня.

— Люсия, ты знаешь, где находится El Diablo? Где ты с ним познакомилась? — Я уверен, что он уже переместился, но местоположение дало бы мне что-то, с чем можно работать.

— Я встретила его в Штатах. Нас с отцом забрали в Нью-Йорке. Сначала они забрали меня, и поездка туда, куда мы направлялись, заняла несколько часов. Я была уверена, что мы выехали из штата. Потом они посадили меня в темницу. — Ее голос срывается, и я ничего не могу с собой поделать, та часть меня, которая заботится о ней, прорывается наружу, когда я думаю о том, что ей пришлось пережить.

— Они причинили тебе боль? — спрашиваю я.

— Все нормально.

— Люсия…

— Они просто били меня, ничего больше. Это неважно. Я была в подземелье, но это была часть дома.

— Ты можешь что-нибудь вспомнить о доме? У моего отца было несколько домов в Штатах, которые служили и домами отдыха, и безопасными домами. Во многих из них были подземелья.

— Там был двор из красных роз. Ярко-красных роз. И там был фонтан со статуей женщины. Валентины. Так было написано на табличке.

Я знаю, где это. Мой отец назвал эту статую в честь моей матери.

— Бостон. Вот где ты была.

— Это имеет смысл. Я улетела на частном самолете, так что я даже не знала, из какого аэропорта я вылетела или что-то в этом роде.

— Что еще есть?

Когда она морщится и опускает взгляд, я понимаю, что меня что-то еще может разозлить.

— Я рассказала Тьяго о Мии. Он знает о непреложном доверии. — Ее глаза снова встречаются с моими. — Он хочет, чтобы я отвела ее к нему. Украла ее у тебя. Я не смогла этого сделать.

Она качает головой.

— Когда ты с ним говорила?

— Только что. Я не хотела ему говорить, но они пытали моего отца. Он переключился на видеозвонок, чтобы я могла видеть. У меня есть время до заката завтрашнего дня, чтобы рассказать ему, как я собираюсь доставить ему Мию.

Черт возьми, она действительно предала мое доверие. В тот момент, когда я попросил ее убедиться, что Мия защищена, она не знала, что мне нужно, чтобы сделать это.

Никто бы этого не сделал.

— Что-нибудь еще?

— Нет.

Я выпрямляю свой позвоночник и пронзаю ее суровым взглядом.

— Дай мне свой телефон.

Она лезет в карман и протягивает его мне.

— Теперь иди в свою комнату и жди.

— Ждать чего?

— Мне нужно решить, что, черт возьми, мне с тобой делать.

— Мне жаль. Я…

— Не надо. Просто иди.

Ее грудь сжимается, она отворачивается и уходит.

Я оглядываюсь на Эрика и качаю головой. — Я не могу в это поверить. Какой идеальный план, чтобы подставить меня, да еще и в моем доме.

— Я согласен, но постарайся сосредоточиться. У нас не так много времени. Мы можем использовать то, что знаем, в своих интересах. Они не ждут, что она расскажет тебе, что происходит. Все, что они использовали, — это тактика запугивания, чтобы убедиться, что она подчинится.

Я вздыхаю и стискиваю зубы. — Мне нужно придумать план, как заставить это работать в мою пользу.

— И использовать ее, — вмешивается он. — Люсия может привести нас к ним. Сейчас она — единственная связь и способ добраться до них. Я уверен, что Тьяго с Лоренцо, и мы можем найти El Diablo с ними. Если мы придумаем гипотетический план, как доставить к ним Мию, мы выманим их.

Тень беспокойства пронзает мое сердце. — Использование ее подвергает ее опасности, Эрик. Если план пойдет к черту, они узнают, что произошло. Они узнают, что она рассказала мне, что они замышляют. Они убьют ее и либо продолжат использовать ее отца, либо убьют и его.

— Я знаю, что это маловероятно, но это все, что у меня есть. Я думаю, это может быть все, что у нас есть.

— Дай мне подумать, как мы могли бы это реализовать.

— А как насчет ее отца? Если он все еще в Штатах, у нас есть место. Его поиски могут как-то помочь. Но нам нужно будет все спланировать. Если ты согласен.

Как я могу не согласиться? Я не из тех монстров, которые позволят человеку умереть так, как, я знаю, его убил бы мой отец.

— Свяжись с командой Чикаго и заставь их лететь в Нью-Йорк. Дай им подсказку.

— Конечно. Ты в порядке, Алехандро? Я сказал, что Люсия заботится о тебе, но я никогда не говорил, что ты тоже заботишься.

— Она подорвала мое доверие, так что нет, со мной все плохо.

Он смотрит на меня с сочувствием, которое я ненавижу. Это заставляет меня чувствовать себя дерьмом, а не безжалостным королем, которым я должен быть.

— Мне жаль, чувак.

— Мать Мии сделала со мной то же самое. И Ванесса тоже. Они все лгали. Каждая из них, и у всех были веские причины это делать.

Но жизнь — такая сука, потому что с Люсией мне становится еще хуже, и я не знаю почему.

Мне потребовалось более двадцати лет, чтобы забыть Ванессу, потому что я знал ее дольше всех, и она была моей первой любовью. Ущерб, нанесенный Присциллой, расширил дыру в моем сердце, но Люсия сделала что-то с моей душой. То, что она сделала, кажется таким ужасным, что я даже не могу думать о причинах, по которым она это сделала.

Может быть, мне стало хуже из-за Мии.

Она — единственное правильное, что я сделал в этом мире.

Мой свет.

Люсия тоже казалась мне светом, и именно это заставило меня влюбиться в нее.

— Мы разберемся с этим. — Он кладет руку мне на плечо, и я киваю ему в знак признательности. Затем он оставляет меня наедине с моими мыслями.

Я кладу руки на перила и опускаю голову.

Такое чувство, что конец близок, и я надеюсь, что выживу и смогу защитить любимых людей.

Все по-прежнему висит на волоске от жизни, потому что мой отец хочет моей смерти.