Безжалостный король

Глава 8

Алехандро

Люсия сейчас должна быть дома.

Я свяжусь с Эстель после этой встречи и узнаю, как дела.

Конечно, мне не терпится увидеть, как Мия отреагирует на Люсию, и все ли в порядке, но я не могу отрицать, что хочу снова увидеть ее сам в стенах своего дома. Где я смогу начать делать с ней все, что захочу.

Мой член все еще тверд, и хотя я знаю, что мне нужно проявить некоторый контроль, я не могу выкинуть вчерашний день из головы. Я как школьник, жаждущий увидеть девушку, на которую он дрочит.

Черт, я достаточно стар, чтобы быть ее отцом.

Я на двадцать три года старше ее, поэтому мне следовало бы знать лучше, чем поддаваться искушению милой женщины, которой нет никакого дела до моего темного мира.

Я не знаю, о чем я думаю, когда воплощаю в жизнь этот безумный план Криштиано, но, похоже, я его реализую и иду по накатанной.

И теперь мысли о Люсии Феррейре мешают моему и без того неустойчивому вниманию, когда я должен работать. Или, точнее, высматривать явные признаки предательства со стороны своих людей.

Я сижу во главе стола в конференц-зале Equibras. Рядом со мной Криштиану, а вокруг меня мои лейтенанты, которых я окрестил своими Четырьмя Всадниками — Лоренцо, Тьяго, Маркус и Карлос.

Я назвал их так, потому что они обладают собственной силой.

Мой картель устроен так же, как и большинство других, так что, помимо моих помощников, у меня есть киллеры и соколы, уличные парни.

В отличие от большинства, в моей организации более двадцати тысяч членов. Большинство из них находятся здесь, в Бразилии, а остальные разбросаны по Южной Америке и США.

Я являюсь лидером картеля Рамирес уже пятнадцать лет, и я организовал все так, чтобы мои люди были эквивалентами меня и, следовательно, были готовы взять на себя управление в случае моей смерти.

Несмотря на то, что я поручил своим людям заботиться о картеле в целом, у каждого из них есть свои нишевые направления, за которыми они присматривают.

Тьяго занимается новыми клиентами и контрактами, Лоренцо — торговлей людьми, Маркус заботится о рабочих, а Карлос — бухгалтерией и производством.

Тьяго — самый младший, ему тридцать пять, а Лоренцо только что исполнилось сорок. Карлос — самый старший, ему пятьдесят шесть, а Маркус — мой ровесник. Как и Криштиану, мы росли вместе.

Мы всегда встречаемся здесь, в Equibras, независимо от того, какие дела нам нужно обсудить. Это также дает мне возможность наблюдать за ними.

Тьяго берет на себя руководство сегодняшней встречей, поскольку у нас двадцать новых наркоконтрактов в России.

Я синтезирую опиум, чтобы создать фентанил, наркотик, который в сто раз сильнее морфина. Я продаю напрямую различным правительствам и фармацевтическим компаниям по всему миру. Конечно, я не был бы королем картеля, если бы не вел свой побочный бизнес с частными агентствами и другими лицами.

Когда Тьяго начинает говорить о цифрах продаж, я пытаюсь слушать, но эти зловещие вопросы, которые всегда крутятся у меня в голове, застревают в повторе, как раздражающая реклама.

Кто меня предал?

Кто, черт возьми, это сделал?

Кто из них?

Я впервые вижу всех своих людей с момента открытия Эрика, поэтому у меня возникает множество вопросов.

Единственное, что останавливает меня от того, чтобы сойти с ума и убить их всех, это то, что они мне нужны живыми. Нет смысла убивать, когда проблема El Diablo все еще существует.

Конечно, мне бы не хотелось убивать невинного человека, но я нахожусь в той точке, где безумие и тьма слились воедино, и я не вижу ничего, кроме концепции — убей или будь убитым.

Они знают, что я знаю об El Diablo и активно его ищу. Когда такой враг, как этот ублюдок, охотится за тобой, лучшее, что ты можешь сделать, это дать ему знать, что ты его ждешь. Вот почему я скармливаю им кусочки информации в надежде использовать их в качестве живой приманки. Я уверен, что они это знают.

Меня бесит тот факт, что я могу сидеть здесь сейчас с кем-то, кто желает моей смерти.

Я выбрал своих людей в качестве всадников, потому что они были мне близки, как семья. Мы все знаем друг друга уже много лет. Я должен знать их так чертовски хорошо, что, наверное, могу угадать, что они будут делать по часам, так что я не должен все еще думать, что один или несколько из них предали меня.

Но я это делаю, и дело не в моей паранойе или чрезмерной опеке над Мией.

Речь идет о чистой интуиции.

Каждый раз, когда я забываю о чем-то и думаю, что, возможно, я неправ, я исправляюсь, потому что предательство — это единственное, что имеет смысл в смерти Эдуардо.

Я их тщательно проверил, и мужчины за ними наблюдали. Каждая проверка была чистой, и никто не видел ничего подозрительного. Тем не менее, есть только определенное количество наблюдения и проверки, которые может сделать человек. Особенно когда вы наблюдаете и проверяете таких мужчин, как мои.

Они не дураки. Они не стали моими людьми из-за своей дурацкой натуры, и это делает их идеальными кандидатами на то, чтобы предать меня.

— Кажется, на этот месяц все готово, босс, и новые покупатели хотят увеличить свой текущий заказ, — завершает свою речь Тьяго с гордой улыбкой.

Я выхожу из оцепенения, чтобы ответить ему как следует. — Мне нужно, чтобы ты посмотрел график производства на оставшуюся часть года, прежде чем мы придем к согласию. Если производство будет в порядке, мы готовы.

— Я займусь этим прямо сейчас, — кивает он.

— У нас также может быть еще один покупатель из России, — вмешивается Маркус, и я смотрю на него, сидящего рядом с Лоренцо, который внезапно выглядит более заинтересованным.

— Расскажи мне больше, — отвечаю я.

— Это небольшая частная клиника, предлагающая пластическую хирургию и различные другие косметические процедуры.

— Они хотят обсудить более крупный контракт в новом году, — добавляет Лоренцо.

Мы зарабатываем деньги на таких людях, но есть вещи, которые мне нужно обсудить, прежде чем брать на себя какие-либо клинические контракты. Часть меня все еще думает, что я хороший врач.

— Пришли мне контактные данные по электронной почте, и я с ними поговорю.

— Конечно, я сделаю это до того, как мы уйдем.

— Другое дело, с поступлением новых поставок нам нужно будет остаться в Баие на следующую неделю или около того, — прерывает Карлос. — Я организовал все со своими людьми, чтобы контролировать все здесь, если это произойдет.

— Хорошо, — отвечаю я, опуская голову. — Байя — приоритет.

Байя — это место, где находятся плантации, а также судоходная компания в Сальвадоре. Я подозреваю, что они будут отсутствовать по крайней мере две недели. Я не знаю, что это будет значить для меня, но я за ними слежу.

— Отлично, тогда мы уедем через два дня.

— Идеально, — киваю я.

— Что-нибудь еще, босс? — спрашивает Тьяго.

— Нет. Я доволен этим. Хорошая работа. Дайте мне знать, когда вы, ребята, отправляетесь и предполагаемую дату вашего возвращения.

Тьяго улыбается и смотрит на Карлоса привычным ему образом, словно ища эту дополнительную печать одобрения. Карлос дает ее с гордостью. Он тренировал Тьяго, когда я впервые взял его.

— Абсолютно.

— Есть ли еще что-то, что кто-то хочет обсудить?

Они все качают головами.

— Вот и все. — Я выпрямляюсь. — Мы назначим еще одну встречу через две недели.

Они кивают, и пока они встают, я не спускаю с них глаз.

Первыми уходят Тьяго и Карлос, затем Маркус и Лоренцо.

Криштиану и я несколько секунд смотрим на закрывающуюся дверь, а затем переглядываемся.

Сначала он поворачивается ко мне, и когда он достает из кармана листок бумаги, я понимаю, что что-то не так.

— Посмотри на это, Алехандро, — говорит он, протягивая мне его.

Это баланс за прошлый месяц. Не хватает двухсот тысяч долларов.

Отлично, теперь кто-то у меня ворует.

— Что это?

— Я сам сделал подсчеты, когда что-то показалось мне странным в одном из отчетов. Это по фентанилу, проданному в прошлом месяце частным покупателям. Я проверил это десять раз и все равно получил эту цифру, но в системе все выглядит нормально. За эти счета отвечают люди Карлоса.

Карлос. Может ли это быть он?

— Я поговорю об этом с Карлосом.

— Я советую тебе быть осторожнее, когда ты разговариваешь с ним.

— Какого хрена я должен быть осторожным?

— Потому что его либо разыгрывают, либо он часть заговора. — Он делает глубокий вдох и кладет руки на твердую древесину стола. — Когда я делал отчеты, я звонил на базу в Байю. Руководитель пожаловался, что он работал шестнадцатичасовыми сменами, пока мужчины были там в прошлом месяце. Он сказал, что Тьяго, Карлос и Лоренцо все это время отсутствовали. Руководитель и Маркус должны были охранять форт. Он думает, что они были с женщинами. Очевидно, я так не думаю.

Моя челюсть напрягается от осознания того, что это может означать.

Тьяго, Карлос и Лоренцо все вместе, но не Маркус, и он не поднял шумиху из-за того, что сделал всю работу. Думаю, если бы они сказали ему, что были с женщинами, он бы их прикрыл. Так что, это исключает его?

Нет. Этого недостаточно, но это может быть хоть чем-то.

Но подождите минутку… тут есть еще одна проблема. Мы должны вести наблюдение за их передвижениями. Эрик бы получил уведомление о том, что они покидают плантацию. Если он знал, он бы мне сказал, даже если бы то, куда бы они ни пошли, было для нас бесполезно. Он присылает мне отчет каждый день.

— Криштиану, мы все это время вели учет их пребывания на плантации. Если они куда-то пошли, Эрик должен был это знать.

Он кивает. — И это еще одна проблема. Я не знаю, что там произошло.

— Я позвоню ему через секунду.

— Хорошо. Я также думаю, что мне следует зарегистрироваться в Баие, пока там будут мужчины, но я не дам им знать о моем присутствии.

— Ладно, но будь осторожен, amigo.

— Всегда. — Его брови хмурятся. — В прошлый раз они застали меня врасплох и выстрелили мне в спину. Это все равно, что связать меня, чтобы избить. Я буду готов к ним. Моя интуиция всегда говорила мне, что это не Маркус, но я не исключаю его, пока у меня не будет веских доказательств.

— Нет, мы не можем рисковать. Его могли оставить, чтобы он следил за местом и просто прикрывал их.

— Да, возможно. С другой стороны, если это не он, и это не он, это может быть Тьяго, Карлос и/или Лоренцо. Все слишком тихо, Алехандро. Это как чертово затишье перед бурей, но мы не знаем, какой чертов шторм нас ждет.

— Что бы это ни было, даже если это меня заденет, я все равно хочу, чтобы ты забрал Мию и ушел.

— Алехандро, что за хрень…

— Ты меня слышал. Забирай ее и уходи. Это моя дочь. Мой ребенок. Обещай мне, что сделаешь именно это.

— Да, — неохотно говорит он. — Конечно. Я просто надеюсь, что до этого не дойдет.

Я тоже, но надежда — это мечта для таких тёмных дьяволов, как я.