Блаженство и разрушение

Глава 11

Хэдли

Я всегда говорила, что никогда не буду иметь ничего общего с оружием. Я не хотела быть такой, как мои родители. Мне нет необходимости все время быть вооруженной, ожидая возможности застрелить кого-нибудь, потому что что-то, что они сделали, повлияло на меня не так.

Вот почему ходить на урок стрельбы с Йованом кажется таким неправильным. Учиться стрелять — это то, о чем я никогда не думала, что буду делать, но после разговора с Йованом в его офисе, где он сказал, что я застряла в картеле, если я когда-нибудь захочу уйти, кажется, это стало необходимостью.

Йован стоит на парковке возле тира с широкой улыбкой на лице. Это такая улыбка, которую надевают люди, когда они находятся в мире со всем, что их окружает.

Мне очень трудно поверить, что что-то в нем находится в покое.

— Рад видеть, что ты все-таки решила прийти, — говорит Йован, когда я присоединяюсь к нему у дверей. — День или два я беспокоился, что ты собираешься бросить меня.

— Если мне придется проводить с тобой время, я могу с таким же успехом знать, как тебя убить, — говорю я, мило улыбаясь ему, пока он придерживает для меня дверь.

Йован смеется и качает головой. — Знаешь что? Я даже не удивлен, что это причина твоего появления.

— Хорошо. Не недооценивай меня, Йован. Это было бы ошибкой.

Он придвигается ближе ко мне, его рука касается моей, когда мы проходим мимо прилавка и через ряд дверей, ведущих в оружейную комнату.

— Я бы никогда не совершил ошибку, недооценив тебя, Хэдли. Я знаю слишком много женщин, которые выглядели так же мило, как ты, но убили бы меня в мгновение ока.

Йован начинает осматривать оружие, рассказывая мужчине в комнате о некоторых из них. Я почти не обращаю внимания, осматриваясь вокруг. Есть что-то захватывающее в том, чтобы знать, как защитить себя, даже если оружие не является моим любимым оружием.

Отец моего ребенка — лидер картеля. Я не настолько наивна, чтобы думать, что опасности картеля со временем не проникнут в нашу жизнь. Я хочу иметь возможность защитить себя и своего ребенка, когда случится худшее.

Насколько я смогла найти через поиск в Интернете, мой ребенок — единственный наследник картеля Агилар. Я знаю, как много наследники значат для таких людей, как Йован.

Надеюсь, я закончу работу в клубе до того, как начнет выступать живот. Ему не нужно знать о существовании ребенка.

Однако я знаю, что это не будет долго оставаться секретом после того, как срок станет больше. Рио узнает через Кеннеди. Я уверена, что он побежит к своему боссу, как только сможет, чтобы рассказать ему о ребенке.

— Ладно, пойдем постреляем, — говорит Йован, вручая мне пистолет и ухмыляясь. — Держи пистолет направленным в землю и незаряженным, если только не планируешь стрелять из него. Я не хочу получить пулю в спину.

— Только трусы стреляют кому-то в спину, — Говорю я, следуя за ним через вращающиеся двери в тир.

Там есть несколько маленьких кабинок в ряд с мишенями далеко внизу, на другой стене. Йован подходит к одной из маленьких кабинок и кладет пистолет на стойку, которая тянется вдоль всей кабинки.

— Во-первых, тебе нужно надеть средства защиты для ушей, — говорит он, поднимая наушники и прижимая их к моим ушам. — Я собираюсь сделать несколько выстрелов, а потом мы установим новую мишень, и ты будешь стрелять.

Йован поправляет мои наушники, прежде чем надеть свои, затем заряжает пистолет. Я наблюдаю, как он снимает пистолет с предохранителя и взводит курок, прежде чем прицелиться с меньшей дистанции. Палец Йована сжимает спусковой крючок, в то время как другой рукой он поддерживает пистолет.

Он делает выстрел за выстрелом, каждый из которых вызывает громкий треск в воздухе. Хотя звук приглушен наушниками, выстрелы все равно громкие.

Йован прекращает стрелять и разряжает пистолет, прежде чем положить его обратно на стойку. Он нажимает маленькую кнопку, и цель проносится к нам.

Все его выстрелы попали либо в центр тела мишени, либо в голову.

— Мы хотим быть уверены, что ты сможешь убить кого-нибудь, если понадобится, — говорит Йован, откладывая свою мишень в сторону и вешая другую. Он нажимает кнопку, которая отправляет мишень на небольшое расстояние вниз по дистанции. — Мы начнем с близкого расстояния и будем отводить ее дальше, по мере улучшения твоих навыков.

— Ты действительно думаешь, что мне понадобится кого-то убить? — Спрашиваю я, пока он показывает мне, как заряжать пистолет.

Йован пожимает плечами и заходит мне за спину, вкладывая пистолет в мои руки. — Ты собираешься снять пистолет с предохранителя, а затем взвести курок. Тебе нужно поддерживать пистолет одной рукой, пока другой держишь его.

— Люди в кино пользуются только одной рукой, — говорю я, когда его руки накрывают мои, и он показывает мне, как держать пистолет.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда его грудь прижимается к моей спине. Тепло его тела, прижатого к моему, заставляет жар приливать прямо к моей сердцевине. Пряный аромат его одеколона окутывает меня, когда Йован принимает правильное положение моего тела.

— Они стреляют, и их удары получаются безумными. Будут моменты, когда ты сможешь использовать только одну руку, но для этого нужно быть хорошим стрелком. Стать хорошим стрелком — значит научиться стрелять правильно.

У меня сводит живот, когда он заставляет меня снять пистолет с предохранителя и взвести курок. Я не хотела когда-либо учиться стрелять в кого-либо. Это не та жизнь, которую я хотела для себя.

Предполагается, что я учитель. Я должна работать над планами уроков, чтобы разместить их в своем портфолио для школы. Или я могла бы проводить больше времени в клубе и получать деньги за аренду жилья, когда я учусь в школе и не могу так много работать.

— Не клади палец на спусковой крючок, если не уверена, что собираешься выстрелить, — говорит он. Его дыхание на моем затылке заставляет меня чувствовать слабость в коленях, напоминая мне, что мне нужно увеличить расстояние между нами, насколько это возможно.

— Ты хочешь сделать шаг назад?

Йован хихикает, нежно беря зубами мочку моего уха. — Нервничаешь, Хэдли?

— Я думала, мы здесь для того, чтобы стрелять.

— Тогда стреляй. Посмотри, куда должна попасть пуля, а затем нажми на спусковой крючок.

Его руки все еще лежат на моих, когда он помогает мне прицелиться. Палец Йована сжимает мой, и пуля со свистом попадает в цель.

— У меня получилось, — говорю я, глядя на него через плечо. — Я попала в цель!

Он смеется, его улыбка заставляет миллион бабочек быстро забиться у меня в животе. — Ты попала. А теперь проделай это еще пару десятков раз.

Я делаю глубокий вдох, когда он отступает назад, и стреляю сама. Хотя пуля не попадает в центр мишени, как это было раньше, мне все же удается попасть в очертания человека.

Тело Йована все еще прижато ко мне. Я чувствую, как его взгляд прожигает дыру у меня в спине. Я чувствую, что вот-вот сгорю, когда он так близко ко мне.

Еще немного, и я смогу пойти домой и попытаться забыть, что этот день вообще случился.

После того, как я заканчиваю магазин, Йован вставляет мишень обратно. Большинство выстрелов так или иначе попали в бумагу, хотя большинство из них оставили дыры в некритичных местах.

— Неплохо, — говорит Йован, отводя мишень в сторону своей рукой. — Что ты скажешь, если мы выйдем отсюда, и я куплю что-нибудь перекусить?

Я должна сказать ему "нет". Я должна настоять на том, что поеду домой без него. Если он пойдет со мной домой, я знаю, что ни за что не смогу долго сопротивляться ему.

Не тогда, когда он смотрит на меня так, словно собирается сожрать при первом удобном случае.

— Хорошо, — Я говорю, делая шаг назад от него.

Йован берет у меня пистолет и разбирает его. После того, как мы возвращаем оружие и расписываемся на выходе, Йован направляется к своей машине.

Такого я раньше не видела. Машина, на которой он сегодня ездит, винтажная, из кремовой кожи и с черным кузовом. У меня отвисает челюсть при виде машины.

— У тебя действительно много денег, — говорю я, когда он открывает багажник и забрасывает мою мишень внутрь. — Это великолепная машина. Я не думала, что такой человек, как ты, заинтересуется классическими автомобилями.

Йован улыбается и закрывает багажник. — Ты тоже не похожа на человека, который интересовался бы автомобилями.

— У меня есть друг, который реставрировал их летом в старших классах. Я помогала ему, и он дал мне достаточно денег, чтобы продержаться на плаву в течение первого года учебы в университете.

— На днях тебе придется рассказать мне больше о своей жизни. Похоже, я все еще многого о тебе не знаю.

— Ты многого обо мне не знаешь. — Я откидываю волосы с лица и собираю их в неряшливый пучок. — Что ты хочешь съесть на ланч? Моя машина здесь, но мы можем где-нибудь встретиться.

Он изучает меня мгновение, прежде чем бросить ключи от своей машины. Я едва успеваю поймать их, мои глаза расширяются, когда я смотрю на него.

— Вот что я тебе скажу, мы можем взять мою машину и забрать твою позже. Ты можешь вести.

— Ты шутишь! — Говорю я, мой голос повышается на октаву, когда я смотрю на машину.

— Ни капельки. — Йован направляется к пассажирскому сиденью и забирается внутрь. — Поехали. Я хочу бургер на обед.

Я не могу двигаться достаточно быстро, чтобы сесть в машину и завести ее. Двигатель с ревом оживает, когда я хватаюсь за руль и ухмыляюсь. Прошло много времени с тех пор, как у меня был шанс сесть за руль классической машины. Я собираюсь максимально использовать это.

Йован протягивает руку и включает радио, прежде чем откинуться на спинку сиденья и опустить стекло.

— Гоняй сколько хочешь. Я оплачу бензин, если понадобится.

Я бросаю на него шокированный взгляд, прежде чем снова сосредотачиваюсь на дороге. Это не первый раз, когда Йован удивляет меня.

Я сомневаюсь, что это будет в последний раз.

Несколько часов спустя, Йован все еще валяется на моем диване и смеется вместе с фильмом, который мы включили, пока ели. Он ухмыляется, глядя на меня.

Трудно осознать то, что предстает передо мной. Человек, который убивает людей, продает наркотики и оружие, и кто знает, что еще, просто сидит у меня на диване и смотрит фильм.

— Что мы здесь делаем, Йован? — Спрашиваю я, откидываясь на подлокотник дивана и поворачиваясь к нему лицом.

Он хватает пульт и ставит фильм на паузу, прежде чем повернуться ко мне лицом. — Что ты имеешь в виду?

— Ты сидишь здесь, в моей гостиной, как будто мы друзья. — Я стараюсь тщательно формулировать предложения, потому что не хочу показаться задницей. — Я ценю все, что ты делаешь для меня, хотя именно ты втягиваешь меня в это в первую очередь.

Йован усмехается и пожимает плечами. — Что ж, возможно, ты права. Ты была единственной, кто не хотел поджать хвост и убежать, пока у тебя еще был шанс.

— Я не совсем тот человек, который готов отступить перед вызовом. — Я подтягиваю колени к грудии обхватываю их руками. — Хотя мне следовало убежать.

Выражение его лица немного смягчается, когда он окидывает взглядом мое тело. — Хэдли, я бы не стал впутывать тебя, если бы не думал, что смогу обеспечить твою безопасность.

— Не похоже, что ты хочешь обеспечить мою безопасность. Сегодня ты научил меня стрелять из пистолета, Йован. По-моему, это не совсем безопасно.

— Это настолько безопасно, насколько это возможно в таком городе, как Майами. — Йован хватает меня за лодыжку и тянет через диван к себе.

Я откидываюсь на подушки, и он нависает надо мной, ставя одно колено между моих ног.

— Что касается того, что я здесь делаю, мне нравится твое общество, даже если иногда ты напоминаешь мне свернувшуюся кольцом кобру.

У меня перехватывает дыхание, когда одна его рука опускается на мое бедро. Другая находится рядом с моей головой, удерживая его надо мной. Его лицо опускается, пока его губы не касаются моих. Когда он целует меня, мое сердцебиение учащается.

Это плохая идея. Я должна сказать ему, чтобы он уходил, пока мы не зашли слишком далеко.

Его тело прижимается к моему, когда мы целуемся, наши языки переплетаются. Йован стонет и покусывает мою нижнюю губу, прежде чем слегка отстраниться. Его взгляд на мгновение встречается с моим.

Я не знаю, что он там видит, но что бы это ни было, это заставляет его вернуться для следующего поцелуя.

Мои пальцы заплетаются в его волосы, когда я притягиваю его ближе, наслаждаясь ощущением его тела на своем. Когда его член прижимается ко мне, моя сердцевина начинает пульсировать. Я стону в ответ на поцелуй, обвивая одной ногой его бедро.

Если это неправильно, я не хочу быть правым.

Держаться от него подальше невозможно. С таким же успехом я могу положиться на то притяжение, которое возникает между нами, и извлечь из него максимум пользы.

Йован покачивает бедрами и прикусывает мою нижнюю губу, когда я протягиваю руку между нами. Я просовываю руки ему под рубашку, чувствуя, как под моими ладонями напрягаются его мышцы.

— В спальню, — говорит он, прерывая поцелуй и вставая. В его глазах горит огонь, когда он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.

Как только я поднимаюсь на ноги, он разворачивает меня к себе и прижимает к стене. Его рот прокладывает дорожку вдоль моей шеи, покусывая и посасывая, что сводит меня с ума. Мои руки блуждают по его телу, пальцы впиваются в его плоть.

Йован смотрит на меня полуприкрытыми глазами, когда я отстраняюсь от него и опускаюсь перед ним на колени. Он стягивает рубашку через голову и отбрасывает ее в сторону, прежде чем снять остальную одежду.

Его член покачивается передо мной, когда его руки вытаскивают резинку из моих волос. Мои локоны ниспадают каскадом вокруг меня, пока я облизываю его член от основания до кончика. Он издает тихое шипение, когда я беру его в рот и втягиваю щеки.

— Черт возьми, да, Хэдли. Вот так. Ты такая хорошая девочка, когда сосешь мой член.

Я засасываю его глубже, пока он убирает волосы с моего лица. Когда он смотрит на меня, я чувствую влагу, собирающуюся у меня между ног. Я провожу языком по головке, прежде чем скольжу ртом вниз по всей длине, насколько могу. Он снова шипит, когда я провожу зубами по чувствительной коже.

— Если ты продолжишь в том же духе, я кончу тебе в рот. — Йован покачивает бедрами в такт моим посасываниям, толкаясь все глубже.

Я стону вокруг его члена, мои руки скользят вверх и вниз по его бедрам. Когда он вырывается из моего рта, его член пульсирует, а моя киска болит.

— Раздевайся, — говорит он, его командный тон заводит меня еще больше.

Пока я встаю и сбрасываю одежду, его взгляд не отрывается от моего тела. Его язык высовывается, чтобы быстро облизать нижнюю губу, когда я расстегиваю свой кружевной лифчик и бросаю его на землю.

— Ты чертовски совершенна, — говорит он, его голос превращается в хриплое рычание, когда он приближается ко мне. — Я хочу, чтобы ты легла на эту кровать и начала играть с собой.

Я чувствую себя одержимой женщиной, когда направляюсь в спальню и ложусь на кровать. Пока я сажусь на край кровати и раздвигаю ноги, Йован прислоняется к стене. Он скрещивает руки на груди, его мышцы бугрятся.

Мой пристальный взгляд прикован к нему, когда я обвожу пальцами свой клитор, ускоряя темп, когда он наклоняется и берет свой член в руку. Пока я играю сама с собой, мой оргазм нарастает, я наблюдаю за тем, как он гладит себя. Его хватка крепка, когда он проводит ею по всей длине своего члена, прежде чем провести большим пальцем по головке.

Я стону, мои глаза закрываются, я на грани оргазма. Прежде чем я успеваю достичь этого, Йован убирает мою руку с дороги и поднимает меня. Он прижимает меня к стене рядом с кроватью, удерживая мое тело прижатым, когда входит в меня.

Он крепко целует меня, прикусывая мою нижнюю губу и водя своим языком по моему. Я двигаю бедрами, встречая его толчки. Мои внутренние стенки сжимаются вокруг него, когда мои пальцы впиваются в его плечи.

Мой оргазм наступает сильно и быстро, когда он сильнее врезается в меня. Йован стонет, когда начинает двигаться медленнее, его член наполняет меня, когда он толкается глубже.

— Черт, ты так приятно обнимаешь мой член, — говорит он хриплым голосом, поворачиваясь и бросая меня на кровать.

Как только я приземляюсь, он хватает меня за ногу и переворачивает на живот. Руки Йована скользят по моей заднице, массируя мышцы, прежде чем он сжимает мои бедра. Он тянет меня вверх, входя в меня сзади.

Его жесткая хватка снова толкает меня за край, влага покрывает мои бедра, когда я кончаю. Йован толкается сильнее, прижимая меня к себе. Когда он останавливается, все еще удерживая меня на месте, его член пульсирует. Он медленно двигает бедрами, его член едва двигается, когда он кончает.

Мы падаем на кровать потной спутанной кучей. Когда я переворачиваюсь и смотрю на него, мой разум начинает выходить из-под контроля. У меня нет чувства самосохранения, когда дело касается его.

Йован ухмыляется и ложится на меня сверху, прокладывая дорожку из поцелуев вниз по моему телу. Когда его язык скользит по моей влажной щели, я знаю, что это будет долгая ночь.

По крайней мере, я больше не могу забеременеть.