Блаженство и разрушение

Глава 20

Йован

Хэдли снимает туфли на каблуках, когда мы стоим на краю причала. Я протягиваю руку, чтобы помочь ей забраться на яхту, прежде чем запрыгнуть следом за ней. Она улыбается, оглядываясь по сторонам, теплый ветерок развевает ее волосы.

— Если бы я знала, что у тебя есть яхта, я бы попросила разрешения приехать сюда раньше, — говорит она, поднимаясь по лестнице на верхнюю палубу.

— У меня нет привычки ходить повсюду и объявлять, что у меня есть яхта. Люди начинают хотеть повеселиться на яхте, и из-за этого трудно произвести впечатление на красивую женщину, проведя ночь в одиночестве.

Ее щеки становятся ярко-розовыми, когда мы достигаем верхней палубы. Капитан кивает мне и исчезает внутри лодки.

— Куда мы собираемся отправиться сегодня вечером? — спрашивает она, садясь в одно из шезлонгов и поджимая под себя пятки.

Я снимаю свои ботинки и кладу их под стул. — Думаю, капитан собирается устроить нам экскурсию по побережью. Шеф-повар тоже собирается что-нибудь приготовить.

Хэдли кивает и откидывается на спинку кресла, глядя на звезды, пока команда начинает отвязывать яхту от причала. — Это прекрасная ночь, чтобы провести немного времени на воде.

— Даже если бы это было не так, вид из спальни просто потрясающий. — Говорю я, придвигая свой стул поближе к ней, прежде чем сесть.

Хэдли смеется и качает головой, ее глаза сверкают в тусклом свете. — Ты действительно нечто особенное, не так ли?

— Мне нравится думать, что я мужчина, который знает, чего хочет.

— И чего ты хочешь? — спрашивает она дразнящим тоном, когда я протягиваю руку и беру ее за руку.

Я переплетаю наши пальцы и целую тыльную сторону ее ладони. — Думаю, я уже ясно дал понять, что хочу тебя. Между нами все непросто, но я бы не хотел, чтобы было по-другому. Мне нравится, что ты заставляешь меня работать ради твоей привязанности.

— Я ведь не заставляю тебя слишком много работать, правда?

Улыбаясь, я снова целую тыльную сторону ее ладони. — Мне было бы неинтересно, если бы ты не была строга со мной. Не у многих людей хватает смелости противостоять мне так, как это делаешь ты. Черт возьми, Рио — единственный, кто почти каждый день подходит близко, и даже у него есть предел. Но не у тебя. Ты говоришь мне пойти трахнуть себя тем же ртом, которым ты обхватываешь мой член.

Ее щеки приобретают ярко-красный оттенок, когда появляется один из членов группы со стаканами искрящегося яблочного сока. Стюард прочищает горло и ставит напитки, прежде чем развернуться и уйти.

— Что ж, по крайней мере, это, вероятно, не самое худшее, что он слышал, работая на тебя.

— Понятия не имею. Ты единственная женщина, которую я когда-либо приводил сюда в одиночную поездку.

Улыбка, которую она мне дарит, стоит всего того ада, через который мы прошли за последние несколько недель, и всего дерьма, через которое нам еще предстоит пройти. Я знаю, что это только вопрос времени, когда Феликс сделает шаг и попытается отобрать ее у меня.

Тогда возникает вопрос о ее связи с картелем Домингоса. Я до сих пор не знаю, что это такое, и есть очень большая часть меня, которая никогда не хочет этого узнавать.

— Это восхитительно, — говорит Хэдли, сделав глоток сока. — Еще чуть меньше семи месяцев, и мы могли бы сделать это снова, но с шампанским.

Тепло разливается по мне при упоминании о будущем между нами. Мне приятно осознавать, что я не единственный, кто думает о том, что будет после рождения ребенка.

Я хочу ее до тех пор, пока она готова позволить мне обладать ею.

— Хорошо, — говорю я, устраиваясь в кресле и закидывая ногу на ногу. — Расскажи мне обо всем, чего ты хочешь достичь в своей жизни.

Хэдли отрывисто смеется, прежде чем сделать еще глоток своего напитка. — Просто так, ты хочешь знать все?

— У нас с тобой будет ребенок. Мы потратили много времени на разговоры, но ты никогда не рассказываешь о том, чего ты хочешь от жизни или откуда ты родом. Я хочу знать о тебе все, что только можно знать, каким бы незначительным тебе это ни казалось.

Она взбалтывает сок в стакане. — Не то чтобы я считала это незначительным. Скорее, я думаю, что это отпугнет людей. Ты уже знаешь, что я жила в своей машине и заботилась о себе в доме, полном наркоманов. В моем прошлом не так уж много всего, кроме этого.

— Я думаю, что в твоей истории есть гораздо больше, чем это.

— Я знала, как вызвать скорую помощь при передозировке, еще до того, как пошла в детский сад, — говорит она с ноткой горечи в голосе. — Моя мама перестала готовить для меня, как только я стал достаточно большой, чтобы стоять на стуле и делать это самостоятельно, не поджигая дом.

— Сколько тебе тогда было лет?

— Семь.

У меня сжимается грудь, когда я думаю о юной Хэдли, способной постоять за себя. Все взрослые в ее жизни подвели ее. Они должны были быть рядом, заботиться о ней. Кто-то должен был увидеть, что происходит, и забрать ее из того дома.

— Я не думаю, что мои родители вообще по-настоящему любили меня. Я думаю, что я просто случайно родилась, и они поняли, что есть кто-то, кто убирает в доме и готовит им еду, когда они были слишком под кайфом, чтобы делать это самостоятельно.

— Тебя когда-нибудь забирали из приюта? — Спрашиваю я, вставая и жестом приглашая ее сесть на стул.

Хэдли слегка подается вперед, и я втискиваюсь ей за спину. Мои ноги обхватывают ее на широком шезлонге. Она со вздохом прислоняется спиной к моей груди, когда мои руки обвиваются вокруг нее.

— Нет. Учителя знали, что происходит — как они могли не знать, когда я пришла в школу со спутанными волосами и в грязной одежде? Когда я умоляла дать мне любую еду, которую могла достать? Они знали, но ничего не сделали, чтобы помочь мне.

— И именно поэтому ты хочешь стать учителем.

Она кивает и откидывает голову мне на плечо, чтобы посмотреть на меня снизу-вверх. — Я говорила тебе это раньше, но я думаю, что это нечто большее. Я хочу подарить детям любовь, которой они, возможно, не получат дома, но я также хочу спасти их всех. Я не знаю, что произойдет, когда настанет день, а я не смогу.

— Я буду рядом, чтобы помочь. Каким бы способом тебе это ни понадобилось. Ты хочешь поплакать, мы можем поплакать. Если ты хочешь, чтобы я проверил все связи, которые у меня есть, чтобы вмешаться во что-то опасное, я это сделаю.

Она изучает меня мгновение, ее глаза расширяются от удивления. — Ты действительно это имеешь в виду, не так ли?

— Да. — Я целую ее в висок. — Я сказал тебе, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе осуществить твои мечты. Только скажи, и я смогу все устроить. На самом деле, все, что угодно.

— Легко забыть, какой властью ты обладаешь в этом городе. — Хэдли снова бросает взгляд на воду. — Я не хочу, чтобы наш ребенок прошел через то же дерьмо, что и я. Вот почему я не хочу, чтобы он был связан с картелем. Я хочу дать ему наилучший шанс на жизнь.

Я вздыхаю и крепче обнимаю ее. — Я знаю. Я тоже не хочу, чтобы он был так глубоко погружен в жизнь, как я. Я хочу, чтобы наш ребенок пользовался деньгами и властью, но это не та жизнь, которую я бы выбрал для кого-либо.

— Тогда почему ты в этом участвуешь?

— У меня больше ничего не было. Я уже был в картеле Домингоса, но там были беспорядки. В то время я был молод, и у меня были проблемы с плечом. Я думал, что мне есть что доказать, поэтому, когда представился шанс прийти к власти, я им воспользовался. Я совершил много вещей, которыми не горжусь, и из-за этого погибла моя семья.

Ее дыхание слегка сбивается, и на мгновение мне кажется, что я, возможно, сказал слишком много. Она знает, что моя семья была убита. Я не сомневаюсь, что она знает о том, что я сделал, чтобы прийти к власти.

Я не горжусь этим. То, что я сделал тогда, было ужасно. Мне нечего было терять, и я позаботился о том, чтобы все это знали.

— Тебе когда-нибудь хотелось вернуться в прошлое и все изменить?

Я запрокидываю голову, чтобы посмотреть на звезды, сияющие над головой. — И да, и нет. Я бы хотел, чтобы не погибло так много невинных людей. Я хочу, чтобы моя семья была все еще жива. И то, и другое было бы правдой, если бы я не взял контроль в свои руки.

— Тогда почему бы тебе не вернуться в прошлое и не изменить это, если бы это было возможно?

— Все, что я когда-либо делал в своей жизни, привело меня к этому моменту с тобой и нашим ребенком. Если бы я вернулся назад и изменил хотя бы одну вещь, я бы никогда не встретил тебя. Я бы не смог ощутить свет, который ты приносишь в мою жизнь, или то, как ты не принимаешь мое дерьмо.

Она прижимается ко мне, пока мои пальцы проводят по ее бедру. — Знаешь, раньше я думала, что если бы я могла просто вернуться в прошлое и заставить одного учителя высказаться, моя жизнь сложилась бы намного лучше.

— А теперь, что ты думаешь?

— Я думаю, что встреча с тобой, возможно, была лучшей ошибкой в моей жизни.

Я улыбаюсь и целую ее, растворяясь в ощущении ее губ на своих, когда мы оставляем дела Майами позади. Здесь ничто не может коснуться нас. Мне не нужно беспокоиться о Феликсе или о том, что Хэдли собирается встать и уйти.

Прямо сейчас она в безопасности в моих объятиях, и я не мог придумать лучшего способа провести свою ночь.

Конечно, все это рушится час спустя, когда мой телефон вибрирует от сообщения, когда Хэдли находится в туалете. Я вздыхаю и вытаскиваю телефон из кармана, жалея, что не могу проигнорировать его. Отключив телефон, я направляюсь к перилам, чтобы посмотреть на волны.

Рио: Brazen горит. Феликс — подозреваемый № 1. Приезжай скорее.

— Черт! — Я посылаю Рио быстрый ответ, прежде чем сказать стюарду попросить капитана развернуться.

Прямо сейчас мне ничего так не хочется, как выбросить свой телефон в воду и притвориться, что я так и не получил сообщение.

Однако это было бы признаком слабости. Те в Майами, кто колеблется в своей верности мне, воспримут игнорирование пожара как ясный сигнал о том, что я теряю власть в своем собственном городе.

Как будто, черт возьми, я позволю этому случиться.

Стюард уже убегает, когда Хэдли снова появляется на палубе с лучезарной улыбкой. Я пытаюсь выдавить из себя улыбку в ответ, но мой пульс бешено колотится, а гнев вырывается на поверхность.

Феликс Домингос — ходячий мертвец.

— Все в порядке? — Хэдли обвивает руками мою талию и склоняет голову мне на грудь.

Я целую ее в макушку и провожу рукой вверх-вниз по ее обнаженной спине. — Нет. Нам нужно возвращаться на пристань. Brazen подожгли, и Рио уверен, что за этим стоит Феликс.

Хэдли напрягается и смотрит на меня. Я вижу миллион разных эмоций, мелькающих на ее лице, прежде чем она разжимает руки и отворачивается от меня. И я ненавижу холод, который ощущаю на расстоянии от нее. У нас была хорошая ночь. Конечно, Феликс нашел бы способ все нам испортить.

— Ладно, что ж, думаю, нам придется заняться десертом в другой раз, — говорит она, поворачиваясь ко мне с улыбкой. — Ты в порядке?

— Ты спрашиваешь, в порядке ли я? — Я смеюсь и качаю головой, притягивая ее обратно к себе. — Хэдли, я в порядке. Я просто беспокоюсь, что испорчу тебе вечер. Я пытался сделать его для нас чем-то особенным, а потом должно было случиться такое дерьмо.

— Ты справишься с этим, — говорит она, привстав на цыпочки, чтобы нежно поцеловать меня.

Рио стоит через дорогу от Brazen, когда мы подъезжаем. Я выхожу из машины и присоединяюсь к нему, пока Хэдли сидит на пассажирском сиденье и листает свой телефон. Рио бросает на нее обеспокоенный взгляд, прежде чем посмотреть на меня.

Алессио выходит из другой машины и подходит к нам, смотрит на горящее здание, прежде чем повернуться ко мне. — Ты быстро добрался.

— Я не знал, что ты вернулся в город, — говорю я, глядя на него. — Я думал, я достаточно тебе понравился, чтобы сказать, когда ты приедешь навестить меня.

Алессио пожимает плечами и улыбается. — Я слышал, что Феликс планировал что-то крупное по слухам. Подумал, что тебе может понадобиться еще немного помощи, когда дело дойдет до дела. Мой советник присматривает за моими людьми, пока я не вернусь. Со мной несколько человек, которым я все еще доверяю.

Я киваю. — Спасибо, что пришли. Мне бы сейчас не помешала дополнительная поддержка. Я не знаю, что будет с Феликсом, но чем больше людей в городе будут следить за ним, тем лучше.

— Как она это воспринимает? Я знаю, что прямо сейчас это больше, чем она рассчитывала. — Алессио смотрит на меня, прежде чем переключить свое внимание на Хэдли.

Я не упускаю из виду блеск в глазах Рио, когда они сужаются. Такой же взгляд появляется у него, когда кто-то расстраивает Кеннеди. Он из тех людей, которые готовы противостоять кому угодно и чему угодно ради людей, которым он предан.

Еще один человек в списке, который превосходит меня по рангу в его глазах.

Хотя я не расстроен из-за этого. Знание того, что Рио собирается поставить Хэдли выше почти всего остального, заставляет меня чувствовать себя лучше.

— Она справляется. Прямо сейчас я собираюсь отвезти ее домой и запереть. Рио, я хочу, чтобы ты последовал за нами и остался там с ней. Приведи и Кеннеди. Хэдли сейчас не помешал бы друг.

— Ты не хочешь, чтобы я выслеживал Феликса? — Спрашивает Рио, глядя на Алессио. — Он мог бы остаться с ними, пока я пойду поохочусь.

Я качаю головой и смотрю на пламя, поднимающееся все выше по стене моего клуба, пока пожарные пытаются его потушить. — Нет. Я хочу, чтобы ты был с ней. Ты человек, которому я доверяю присматривать за ней. Там будут и другие, но я сомневаюсь в их преданности работе.

— Это достаточно простые способы проверить, — говорит Рио хриплым голосом, оглядываясь на Хэдли. — Я заберу Кеннеди и встретимся у тебя дома.

— Спасибо тебе.

Алессио смотрит на меня, когда Рио исчезает на улице. — Итак, Хэдли, она твоя, да?

— Странно это признавать, но да. — Я сглатываю комок который встает у меня в горле. — Я не знаю, что буду делать, если с ней что-нибудь случится.

— Ты должен взять себя в руки и продолжать идти, даже если это будет чертовски больно. — Алессио протягивает руку, чтобы похлопать меня по плечу. — Послушай, я не хочу видеть, как тебе будет больно, как моей матери, когда умер мой отец. Она до сих пор не смогла взять себя в руки. Я не хочу этого для тебя.

Я изучаю его мгновение, замечая отстраненный взгляд в его глазах. — Так вот почему ты все еще один спустя столько времени?

Алессио хмурится, засовывая руки в карманы. — Мы сейчас говорим не обо мне и моей личной жизни.

— Так, значит, есть о ком поговорить? — Я стараюсь говорить легким и поддразнивающим тоном, но у меня сводит живот. Мне нужно, чтобы Хэдли прошла через все эти неприятности с Феликсом, не пострадав.

Знание того, что она будет его целью, и невозможность выследить его до того, как он доберется до нее, убивает меня изнутри.

Он где-то там, ждет подходящего момента, чтобы нанести удар, как той ночью, когда напал на меня из засады. Он умрет, ожидая, если это будет зависеть от меня.

— Любовь — для людей, которым нравится боль. Я не из таких людей. Я был свидетелем того, что это делает с людьми, когда все заканчивается или когда ты теряешь любимого человека, и я не уверен, что смог бы выдержать такой удар сейчас. Не тогда, когда я уже делаю то, чего никогда не должен был делать.

— Извини за это. Никто не ожидал, что ты потеряешь своего отца и брата так быстро, — говорю я, удерживая его взгляд своим. — Все, что тебе понадобится, как только мы закончим с делом Феликса, ты получишь.

Он кивает нескольким своим людям, стоящим в тени. — Я начну искать Феликса. Рано или поздно мы сможем вытащить его из-под того камня, под который он заполз.

— Я действительно ценю, что ты приехал сюда. Я знаю, что у тебя достаточно забот дома.

— Это решается, и тебе нужна помощь. Я не собираюсь поворачиваться к тебе спиной.

— Ты уверен? Мне, конечно, нужна помощь, но я сам разберусь с этим, если тебе нужно вернуться в Атланту.

Алессио качает головой. — Именно здесь мне и нужно быть. Ситуация дома не из лучших, но пока она достаточно стабильна. Сохранить жизнь моему другу в любом случае важнее, чем мафия.

— Твоему отцу было бы неприятно услышать это от тебя, — говорю я, уголок моего рта слегка приподнимается. — Я рад, что ты не такой, как он.

— Я тоже. — Он вздыхает и кивает в сторону Хэдли. — Тебе следует позаботиться о своей женщине, красавчик. Я собираюсь присоединиться к поискам.

— Хорошо. Спасибо.

Алессио уходит, а я возвращаюсь в машину к Хэдли. Она смотрит на меня, между ее бровями появляется тонкая морщинка, когда она заправляет прядь волос за ухо.

— Все в порядке? — спрашивает она, протягивая руку, чтобы выключить музыку. — Вы двое выглядели довольно серьезными.

— Я собираюсь отвезти тебя в дом, где, я знаю, ты будешь в безопасности. Я попросил Рио сходить за Кеннеди, чтобы ты не была совсем одна.

Ее улыбки достаточно, чтобы мое сердце забилось сильнее в груди. — Спасибо тебе за это. Я не собиралась ничего говорить, но на самом деле я не хочу быть окруженной кучей незнакомцев, в то время как какой-то человек, который хочет убить меня, на свободе.

Я завожу двигатель и направляюсь в сторону дома. — Я хочу, чтобы ты взяла пистолет из сейфа, когда вернешься домой. И для Кеннеди тоже. Рио останется внутри с вами обоими, в то время как другие мои люди будут снаружи. Система безопасности будет включена, но в случае, если что-то все-таки случится, мне нужно знать, что ты в состоянии позаботиться о себе.

Хэдли берет меня за руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону. — Все будет хорошо, Йован.

Когда я высаживаю ее у дома, я не так уверен в этом.

— Будь в безопасности, — говорит Хэдли дрожащим голосом, когда я заканчиваю устанавливать систему безопасности.

— Обязательно. — Я быстро целую ее, прежде чем протянуть руку, чтобы смахнуть слезу. — Все будет хорошо. Я сомневаюсь, что мы вообще найдем Феликса сегодня вечером. Это было просто жалкое шоу, чтобы всем стало ясно, что он не заинтересован в отказе от боя.

— Ты обещаешь мне, что вернешься домой, Йован. С шоу или без.

Я крепко обнимаю ее и зарываюсь лицом в ее волосы. — Я обещаю, что вернусь домой, к тебе, Хэдли. Тебе не нужно беспокоиться обо мне. Я знаю, как за себя постоять. Я обещаю.

Когда я отхожу от нее и направляюсь на улицу, я знаю, что это обещание, которое мне никогда не следовало давать, и которое я отчаянно хочу сдержать.