Блаженство и разрушение

Глава 13

Хэдли

Музыка звучит громко, напитки льются рекой. У меня болят ноги, когда я спешу обратно к бару. Кеннеди улыбается мне, ставя бутылку дорогого шампанского на свой поднос.

— Как проходит твой вечер? — спрашивает она, беря несколько бокалов с шампанским и добавляя их на поднос. — Потому что на данный момент я начинаю подумывать о том, чтобы уволиться и найти другое место для работы.

Я ухмыляюсь и пожимаю плечами. — Звучит так, будто все идет лучше, чем у тебя. У Йована сегодня здесь свободный столик, и у меня тоже есть еще одна группа. Чаевые сегодня должны быть неплохими. Один человек уже сунул мне двести долларов за то, что я уговорила ди-джея поставить его любимую песню.

— Черт, — говорит Кеннеди, отступая в сторону, чтобы я могла взять бутылку скотча, которую попросил Йован. — Жаль, что сегодня вечером у меня нет твоей порции. Люди, с которыми я нахожусь, продолжают пытаться схватить меня за задницу. Рио, похоже, скоро выйдет из тени и начнет убивать людей.

Я ставлю бутылку скотча на свой поднос, прежде чем взять несколько стаканов и ведерко со льдом. Загружая поднос, я оглядываюсь. И действительно, Рио стоит в тени прямо за столиком Йована.

Хотя предполагается, что он наблюдает за своим боссом, его взгляд прикован к столу, за которым работает Кеннеди.

— Что ж, удачи тебе с твоей сегодняшней драмой. Если будет драка, обязательно сними это на видео, — говорю я поддразнивающим тоном. — Вероятно, мы могли бы на этом немного подзаработать.

Кеннеди смеется и качает головой, переводя взгляд на Йована. — Как продвигается вся эта ситуация?

— Он остался на ночь в прошлый раз, — говорю я, понизив голос и убедившись, что нас никто не подслушивает. — Но ты не можешь распускать язык по этому поводу. Я не хочу, чтобы кто-нибудь здесь знал.

Глаза Кеннеди чуть не вылезают из орбит. — Тебе придется рассказать мне все подробности позже. Мне нужно знать об этом все.

— Больше тебе ничего знать не нужно. — Я улыбаюсь и поднимаю свой поднос, балансируя им, прежде чем выйти из-за стойки. — Как только я сообщу тебе какие-нибудь подробности, ты расскажешь Рио. Последнее, что мне нужно, это чтобы Рио знал о моей сексуальной жизни.

Кеннеди визжит. — Хорошо, мы собираемся закончить эту смену, а потом ты придешь ко мне вечером. Мне нужно знать, что происходит, и я угощу тебя лимонным пирогом, который ты так любишь.

— Ты испекла мне лимонный пирог с меренгой? — Мои брови приподнимаются. — Ладно, прекрасно. Но тебе тоже лучше выпить немного виски.

— Вчера вечером я также приготовила кувшинчик лимонада с ванильным виски. Ты должна попробовать. — Кеннеди улыбается мне, прежде чем повернуться к своему столику. — Встретимся на улице после работы.

— Идет.

Рио поднимает на меня взгляд, когда я прохожу мимо него. Он заглядывает мне через плечо, и его глаза сужаются. Не говоря ни слова, он направляется к другому столику.

Йован смеется и хлопает по плечу мужчину, сидящего справа от него. Я игнорирую то, о чем они говорят, и ставлю поднос на полку позади их столика. Я наполняю бокалы льдом, прежде чем расставить их по столу.

— Хэдли, мы бы хотели, чтобы к столу принесли одно из ассорти закусок, — говорит Йован, пока я разливаю им напитки. — И еще бутылку скотча.

Я киваю и наливаю последний бокал, прежде чем поставить бутылку обратно на поднос. — Могу я кому-нибудь еще что-нибудь принести прямо сейчас?

— Не сейчас, дорогая, — говорит один из мужчин, ухмыляясь мне. Его взгляд путешествует вверх и вниз по моему телу. — Но, может быть, когда закончится твоя смена, мне понадобится помощь с кое-чем.

— Хватит, — говорит Йован резким тоном, глядя на мужчину. — Оставь ее в покое, Рикардо. Нам нужно обсудить дело, и мне бы не хотелось выгонять тебя до того, как мы это сделаем.

Рикардо усмехается и пожимает плечами. — Я просто хотел немного повеселился с твоей официанткой. Я уверен, что она хотела бы хорошо провести время. Работать на тебя, должно быть, ад для любой социальной жизни.

— Я вернусь с тарелкой, — говорю я и спешу прочь, пока у Рикардо не появился шанс еще больше раззадорить Йована.

Хотя я все еще слышу, как они разговаривают у меня за спиной, я предпочитаю сосредоточиться на музыке. Я слушаю громкий ритм, спускаясь по лестнице и направляясь на кухню.

До меня доносится аромат бургера, когда я подхожу к автомату и набираю заказ. Появляется билет, и один из поваров хватает его, объявляя заказ всем остальным на кухне.

Сейчас самое подходящее время сделать перерыв, думаю я, присаживаясь за маленький столик в углу.

Кастрюли и сковородки гремят друг о друга, время от времени сопровождая это возгласами «да пошло оно всё» и «да пошли вы». Я ухмыляюсь, слушая этот хаос, наслаждаясь моментом про себя. Есть что-то в том, чтобы сидеть на кухне и слушать поваров, что снимает стресс от моей смены.

Трудно переживать, когда несколько человек участвуют в конкурсе на самое креативное ругательное слово.

— Знаешь, ты становишься для меня настоящей проблемой, — говорит женщина, садясь напротив меня.

— Кто ты? — Спрашиваю я, садясь немного прямее. — И почему я становлюсь твоей проблемой? Я тебя даже никогда не встречала.

— Заказ! — кричит один из поваров, подмигивая мне и ставя поднос с едой в проход.

Я встаю и беру поднос, собираясь вернуться в клуб, когда девушка встает у меня на пути.

— Ты не можешь просто разгуливать здесь, как будто это место твое, — говорит женщина. — Ты думаешь, что ты что-то значишь, потому что ты новая девушка Йована, но это не так.

— Я не понимаю, какое отношение к тебе имеет работа за столом Йована.

Она перебрасывает свои чернильные волосы через плечо и фыркает. — Я Эрика. У меня были лучшие чаевые в здании, пока ты не вошла сюда. Я не знаю, чей член ты отсосала, чтобы получить такое удобное место, но сейчас все закончится. Ты отбираешь мои чаевые.

Я вздыхаю и сжимаю тарелку чуть крепче. — Послушай, если у тебя проблемы с расписанием, тебе, наверное, стоит поговорить с кем-нибудь об этом. К сожалению, я не тот человек, с которым тебе следует разговаривать.

— Он тоже спит со мной, — говорит Эрика, и широкая улыбка расплывается на ее лице. — В тебе нет ничего особенного. Ты думаешь, что обслуживать его столики — это что-то важное, но это просто еще один способ держать тебя рядом, пока он тут со всеми трахается.

Я знаю, что лучше не позволять ей думать, что она права насчет того, что происходит между мной и Йованом. — Поздравляю? Если спать с боссом — это твое хобби, то, думаю, тебе повезло. Однако я держу ноги сомкнутыми. А теперь, если ты не возражаешь, я должна отнести этот поднос моим гостям.

Даже когда я прохожу мимо нее и выхожу из кухни, я киплю от злости. Хотя я знаю, что между мной и Йованом нет ничего серьезного, я раздражена. У меня нет права ревновать, поскольку я продолжаю стараться держаться от него подальше, но мне неприятно сознавать, что он спит с кем-то еще.

Особенно после того, что произошло между нами на днях.

Он настоял на том, чтобы провести день со мной. Мы хорошо провели время. Не похоже, что он трахал меня просто для того, чтобы было с кем трахаться, но я и раньше плохо разбиралась в людях.

— Ладно, мальчики, — Я говорю несколько минут спустя, когда я подхожу к столу. — У меня есть еда, и я вернусь с другой бутылкой через минуту.

Мужчины поднимают глаза и начинают тянуться за едой, как только блюдо ставится на середину стола. Я делаю шаг назад и поворачиваюсь, но чья-то рука обхватывает мое запястье. Йован улыбается мне, и на секунду мне кажется, что я единственный человек в комнате.

— Ты сегодня отлично справляешься, — говорит он, вкладывая стодолларовую купюру мне в руку. — Я собираюсь уговорить их оставить тебе хорошие чаевые.

Я качаю головой и засовываю деньги в карман фартука. — Не беспокойся. Ты просто сделаешь мою спину еще большей мишенью.

Его брови сходятся на переносице. — О чем ты говоришь?

— Твоя маленькая подружка с черными волосами и сиськами до шеи думает, что я трахаюсь с ее чаевыми. Или трахаюсь с тобой. Я все еще не уверена, в чем был смысл ее маленькой тирады.

— Хэдли, если тебя кто-то беспокоит, я могу с этим разобраться.

— Не утруждай себя. — Я убираю от него руку. — Я могу справиться с этим дерьмом сама. Если ты вмешаешься, мне будет только хуже.

— Котенок.

— Нет. Не здесь. Честно говоря, нигде. Мне следовало знать, что между нами все усложнится.

Я отхожу от него, когда другие мужчины начинают выкрикивать его имя. Его взгляд прожигает мне спину, когда я беру поднос и пустую бутылку. Направляясь к бару, я делаю глубокий вдох.

Связываться в любом качестве с Йованом — плохая идея. То, что произошло на кухне, было еще одним напоминанием об этом.

Проходят часы, наступает и уходит полночь, прежде чем моя смена наконец заканчивается.

Кеннеди зевает, когда загорается яркий свет и хлопает дверь внизу. Клуб закрыт на ночь, и пора приступать к уборке.

— Не знаю, хватит ли у меня сил приехать, — говорю я, глядя на время в телефоне. — Почти четыре утра. Мне нужно уладить кое-какие дела для школы к обеду.

Кеннеди напевает под негромкую музыку, пока снимает туфли на каблуках. — Ты знаешь, что можешь приходить в любое время. Я просто хочу вытянуть из тебя все подробности, какие только смогу. Кто знает, когда у меня снова будет шанс.

— Я тебе много чего рассказываю, — говорю я, скидывая собственные туфли и хватая бутылку с дезинфицирующим средством.

Она усмехается и бросает мне тряпку из кучи на стойке. — Ты многого мне не рассказываешь. Черт возьми, единственный человек, которого я знаю, который более замкнут, чем ты, — это Йован.

— Приму это как оскорбление. Я не так уж плоха. — Я обрызгиваю два столика, прежде чем вытереть их. — Моя жизнь просто не настолько интересна. Рассказывать особо нечего.

— В твоей жизни происходит гораздо больше событий, о которых ты не хочешь мне рассказывать. Хотя это нормально. Ты умеешь хранить свои секреты. Рано или поздно я напою тебя, и ты мне все расскажешь.

— Продолжай мечтать, — говорю я, чувствуя себя немного виноватой за то, что не рассказала ей о ребенке.

Если я и собираюсь кому-то рассказать о своей беременности, то это будет Кеннеди. Однако мне кажется неправильным говорить ей об этом до того, как я расскажу Йовану. Он отец ребенка и заслуживает того, чтобы знать.

Может быть.

Я все еще не хочу, чтобы мой ребенок застрял в жизни картеля. Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Пошли, — говорит Кеннеди, указывая на другие столики с бутылками. — Чем скорее мы здесь разберемся, тем скорее сможем уехать.

Она танцует в такт музыке, пока мы убираемся. Время от времени она смотрит на меня так, словно хочет что-то сказать. Вместо этого она держит рот на замке и продолжает уборку.

К тому времени, как мы заканчиваем и покидаем Brazen, солнце уже поднимается над горизонтом. Кеннеди подбегает к машине Рио, задерживаясь достаточно надолго, чтобы помахать мне рукой, прежде чем проскользнуть внутрь.

— Привет, — говорит Йован, появляясь из ниоткуда.

Я прищуриваюсь, мое сердце бешено колотится. Слишком раннее утро — или поздняя ночь — для того, чтобы он выглядел так хорошо. Его серая рубашка идеально облегает мускулистый торс.

— Нам нужно поговорить о том, что, черт возьми, произошло раньше, — говорит он, скрещивая руки на груди и преграждая мне дорогу.

— Нет, на самом деле нет. Нам не о чем говорить. — Я пытаюсь обойти его, но он встает у меня на пути. — Йован, пожалуйста.

Выражение его лица слегка смягчается. — Хэдли, ты знаешь, я могу помочь тебе. Все, что тебе нужно.

Я качаю головой, мое сердце проваливается куда-то в желудок. — Возможно, ты и смог бы мне помочь, но какой ценой?

— Что ты хочешь сказать?

— Было неправильно связываться с тобой. — Я прохожу мимо него и спешу к своей машине, вытаскивая ключи из кармана. — Пожалуйста, просто дай мне немного пространства.

Прежде чем он успевает ответить, я сажусь в машину и запираю двери. На минуту я не уверена, собирается ли он встать перед машиной, чтобы я не смогла уехать, или нет.

Кажется, что его взгляд прожигает меня изнутри. Йован кивает один раз, прежде чем отойти в сторону. По какой-то причине я не могу отвести от него взгляд.

Какая-то часть меня считает, что я должна выговориться. Возможно, у него было бы какое-то понимание, которого нет у меня.

Может быть, он смог бы утихомирить зеленоглазого демона, который вырвался наружу, когда Эрика загнала меня в угол.

Однако, когда дело доходит до дела, я не знаю, что ему сказать.

Все, что я знаю, это то, что мне нужно убраться подальше от него, пока моя жизнь не стала еще более запутанной.

Йован — прекрасная и смертельно опасная ошибка, которую я твердо решила не совершать.