Блаженство и разрушение

Глава 5

Хэдли

Когда лимузин останавливается перед Brazen в пятницу вечером, я начинаю паниковать. Всё в этой ситуации неправильно. Я не должна идти на благотворительный вечер со своим начальником в бар, которым он владеет.

Я не должна связываться с лидером картеля. Не после всего дерьма в моем прошлом. После того, что случилось с моими родителями.

Кто знает, как бы сложилась моя жизнь, если бы они не тратили свою жизнь на погоню за кайфом, который всегда оставлял их неудовлетворенными.

Дверь открывается, и водитель лимузина стоит на красной ковровой дорожке, протягивая мне руку. Несмотря на то, что я хочу спрятаться поглубже в машине, я знаю, что Йован из тех мужчин, которые придут и вытащат меня, если понадобится.

Он как будто чувствует мои колебания, находясь в клубе. Двери открываются, и приглашенная пресса начинает делать снимки и выкрикивать вопросы. Йован выходит с непринужденной улыбкой, в костюме, сшитом по размеру его мускулистого тела.

Когда человек выглядит так, как он, трудно поверить, что он может быть главой картеля.

Я выхожу из лимузина, слегка покачиваясь на каблуках, прежде чем восстановить равновесие. Йован подходит ко мне, и я делаю глубокий вдох.

Я к этому не готова. Ни капельки. Сейчас я должна развернуться и бежать обратно к лимузину.

— Даже не думай об этом, — говорит Йован, останавливаясь передо мной и протягивая руку. — Давай. Красная дорожка не так страшна, как ты думаешь.

Я бросаю взгляд на балдахин, украшенный лампочками и кристаллами, который висит над ковром. Он сияет, как звезды на фоне ночного неба.

— Это выглядит довольно устрашающе. Нормальные люди так не поступают. Это дерьмо предназначено для кинозвезд и миллиардеров.

Он хихикает, когда его взгляд скользит по моему телу, задерживаясь на вырезах по бокам черного платья. Когда он поднимает на меня взгляд, жар разливается у меня внутри. Этот взгляд из тех, что обещают ночь, которую я никогда не забуду.

Точно такой же взгляд он бросил на меня, когда я привела его домой той ночью.

— Ну, — говорит Йован, когда я беру его за руку и позволяю ему вести меня по красной дорожке. — Я не кинозвезда.

Я наклоняюсь ближе к нему, чувствуя, как между нами нарастает напряжение. — Да, но сколько из этих миллиардов долларов чистые?

Йован хихикает, отпуская мою руку, чтобы обнять меня за талию. Мужчины, стоящие по обе стороны от дверей, открывают их, чтобы показать клуб.

Все выглядит совсем не так, как ночью. Стены задрапированы плотным черно-белым полотном. Плотная золотистая ткань нарушает монотонность остальной части комнаты. Вокруг собираются люди в платьях и костюмах, с напитками в руках, под тихую музыку струнного квартета в передней части зала.

— Это ни в коем случае не Brazen, — говорю я, поднимая на него глаза.

Йован улыбается и здоровается с несколькими людьми, пока мы направляемся к бару. Мы подходим к мужчине. Я его не знаю, но видела раньше. Это человек, который пытался заступиться за меня в ту ночь, когда я пролила алкоголь на Йована.

— Алессио Маркетти, познакомься с Хэдли Джеймс. — Йован с улыбкой на лице жестом указывает на нас.

— Хэдли, приятно наконец познакомиться. Я так понимаю, ты все еще работаешь? — говорит Алессио, слегка приподнимая губы. Не совсем улыбка, но ее подобие, когда он подносит бокал с шампанским к губам. Его глаза озорно искрятся, когда он делает глоток. — У меня есть еще несколько коллег, с которыми мне нужно встретиться, но я надеюсь увидеть тебя снова позже этим вечером.

Алессио кивает Йовану, прежде чем исчезнуть в толпе. Йован продолжает обнимать меня за талию, пока мы продолжаем наш путь к бару.

— Почему так важно, чтобы я встретилась с ним? — Спрашиваю я, оглядываясь через плечо, чтобы посмотреть на Алессио. Я осматриваю толпу, но его нигде нет.

— Он из тех мужчин, на которых можно положиться в критической ситуации. Я не собираюсь лгать. То, что тебя видят со мной, в некотором смысле опасно. Алессио живёт в Атланте, но он может быть здесь в любой момент, если у тебя возникнут проблемы. Я дам тебе его номер позже.

— Отлично, — говорю я, когда мы проталкиваемся сквозь толпу к бару. — Только этого мне не хватало. Рисковать своей жизнью ради тебя.

Кеннеди смотрит на меня с понимающей улыбкой на лице, протягивая нам бокалы с шампанским. Ее взгляд мечется между нами, прежде чем остановиться на мне.

— Хорошо проводишь ночь? — спрашивает она, ее улыбка становится шире, когда мои щеки начинают гореть.

— Мы больше никогда не будем об этом упоминать, — говорю я, прищурив глаза. — Никогда. Насколько тебе известно, этого никогда не было.

Кеннеди смеется и закатывает глаза. — Тебе придется рассказать мне все грязные подробности позже.

Ухмыляясь, Йован уводит меня от бара на второй этаж. Мы вместе поднимаемся по лестнице, протискиваясь сквозь группу людей наверху. Вдоль второго этажа расставлены столы с вещами, выставленными на аукцион. Рядом с каждым экспонатом есть небольшой бланк, куда люди записывают свои ставки.

Пока я смотрю на потрясающие серьги, Йован наклоняется ко мне. Он берет ручку и что-то царапает на бланке.

— Что ты делаешь? — Спрашиваю я, когда смотрю вниз и вижу цену в пятьдесят тысяч долларов.

— Ты практически пускаешь на них слюни. Знаешь, если я выиграю, тебе придется найти подходящее кольцо в носу.

Его игривое поведение застает меня врасплох. Он кажется более расслабленным, чем когда-либо с момента нашей встречи. Я не знаю, что и думать о его новой энергии.

Так же, как я не знаю, что и думать обо всей этой ночи.

Когда он попросил меня быть его парой на вечер, я подумала, что он сходит с ума. Когда в мою квартиру доставили черное платье вместе с туфлями и тремя наборами золотых сережек для каждого моего пирсинга, я чуть не сошла с ума.

Это не та жизнь, которой я живу.

Хотя я не хочу, чтобы он думал, что я из тех людей, которые сделают все возможное, чтобы добиться успеха, он предложил мне тысячу долларов.

Тысяча долларов за то, чтобы надеть платье и пойти с ним на благотворительный вечер, — это небольшая просьба.

По крайней мере, это то, что я продолжаю говорить себе.

Хотя большинство людей думают, что заключить сделку с дьяволом — это прекрасно, пока это не окажется ложью.

— Мне нужно встретиться кое с кем, — говорит Йован, отходя. — Сделай все возможное, чтобы очаровать людей и убедить их давать обездоленной молодежи Майами больше денег.

Он исчезает прежде, чем я успеваю возразить, оставляя меня в комнате, полной незнакомых людей.

Я делаю глубокий вдох, прежде чем направиться вниз, где проходит основная вечеринка. Я пробираюсь сквозь толпу, время от времени останавливаясь, чтобы поговорить с тем или иным человеком. Наверху легко говорить об аукционе, когда они спрашивают, на что претендует Йован.

Меня тошнит от того, что я нахожусь в одной комнате с этими людьми. Единственное, что для них имеет значение, — это деньги. Кто что тратит, у кого больше всего и кому что принадлежит. Для них все является символом статуса.

Это все, чего я никогда не хотела.

Когда я начинаю делать еще один круг по комнате, я вижу человека, которого, как я думала, никогда больше не увижу. В моем животе порхают бабочки, когда я смотрю на него, наблюдая, как он разговаривает с окружающими его людьми.

Он отрывается от разговора, его взгляд обегает комнату, прежде чем остановиться на мне. Я поворачиваюсь и пытаюсь раствориться в толпе, хотя знаю, что уже слишком поздно.

Карлос Руис видел меня и собирается выследить.

Если я продолжу двигаться, возможно, мне удастся избегать его, пока не придет время уходить. Я не знаю, как долго мне придется пробыть на гала-концерте, но сомневаюсь, что Йован заставит меня остаться до его окончания.

— Вот ты где, — говорит Карлос, становясь передо мной и останавливая меня на полпути. — Я не видел тебя с тех пор, как сгорел дом твоих родителей. Забавно, как все складывается, не правда ли? У них передозировка. Ты находишь их и звонишь мне. А потом дом загорается прежде, чем я успеваю туда добраться.

— Кто знает, что случилось, — говорю я, вежливо улыбаясь ему. Я делаю глоток шампанского, чтобы попытаться успокоить нервы. Мое сердце бешено колотится, когда он хихикает и качает головой.

— Знаешь, я бы никогда не подумал, что ты на это способна.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. — Мой голос срывается, и я делаю еще глоток своего напитка.

Не показывай ему свой страха.

— Если ты больше не планируешь докучать моей девушке, Карлос, мне нужно с ней поговорить. Я бы посоветовал тебе покинуть бал. Я не помню, чтобы приглашал тебя, и, как ты знаешь, мои мероприятия проводятся только по приглашениям.

Карлос усмехается Йовану, кивая один раз, прежде чем направиться к двери. Я жду, пока он уйдет, прежде чем допить остатки своего шампанского. Йован бросает на меня любопытный взгляд, когда я сую стакан ему в руку, прежде чем уйти.

Мне нужна минутка наедине с собой, прежде чем я снова смогу разобраться с Йованом.

— Хэдли, подожди.

Игнорируя его, я продолжаю идти, пока не вхожу в комнату для персонала. Что-то ломается за дверью за секунду до того, как входит Йован. Он мгновение смотрит на меня, прежде чем повернуться и запереть дверь.

— Ты не хочешь рассказать мне, что там произошло? — спросил он, снимая пиджак и бросая его на один из диванов. — Потому что это выглядело так, будто ты знаешь Карлоса. С ним не стоит связываться.

— С тобой тоже, — говорю я.

Кажется, что комната смыкается вокруг меня. Я делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

— Хэдли, что происходит? Ты выглядишь так, будто тебя вот-вот вырвет. Тебе нужно домой?

— Я в порядке. — Я смотрю на него, стараясь не сорваться. Последний человек, с которым я хочу говорить о Карлосе, — это его босс. — Мне просто нужно отвлечься.

Он смотрит скептически, когда тянется, чтобы взять меня за руку. — Почему бы тебе не присесть? Я могу принести тебе стакан воды, и тогда мы сможем поговорить о том, что тебя так беспокоит.

— Мне не нужен стакан воды, — говорю я, мои слова звучат резче, чем я хочу. Я провожу рукой по своим распущенным локонам и вздыхаю. — Прости. Я не должна огрызаться на тебя, когда ты просто пытаешься помочь. Я не хочу говорить о том, что там было.

— Чего ты хочешь? — спрашивает он, садясь на диван и откидываясь на подушки.

У меня внутри все сжимается от того, как он на меня смотрит. Его взгляд медленно путешествует вверх и вниз по моему телу, давая понять, что он не торопится, наслаждаясь видом.

Несмотря на то, что мы не подходим друг другу, он возбуждает меня. Он заставляет меня чувствовать себя желанной.

Вот почему я сокращаю расстояние между нами и сажусь верхом на его колени, свободная юбка ниспадает ему на колени. Брови Йована приподнимаются, когда я обнимаю его за плечи. Его руки скользят под юбку, сжимая мои бедра, в то время как его член твердеет подо мной.

Он стонет, когда я двигаю бедрами. Пальцы Йована врезаются в плоть моих бедер, притягивая меня к себе.

В его глазах вспыхивает огонь, когда его руки начинают исследовать мое тело под платьем. Его пальцы прокладывают путь вверх и вниз по моим бедрам. Везде, к чему он прикасается, словно горит.

— Это действительно то, чего ты хочешь прямо сейчас? — спрашивает он хриплым голосом, когда я встаю с его колен и завожу руку за спину. Я расстегиваю молнию, и платье падает, ткань растекается по земле.

— Я не знаю, — говорю я, снова садясь ему на колени. — Это ты мне скажи.

Его пальцы проникают мне между ног, отодвигая шелковистый материал нижнего белья в сторону. Я стону, когда он медленно обводит мой клитор, усиливая давление с каждым движением пальцев.

— Ты насквозь промокла для меня, — говорит он хриплым голосом, когда его пальцы покидают мое тело, чтобы вытащить член из штанов. — Но нам нужно поторопиться. Кто-то может прийти за нами. Мы не хотим, чтобы они застали тебя кончающей на моем члене.

Говоря, он поглаживает свой член, его темные глаза прожигают во мне дыру. Другой рукой Йован сжимает мой затылок.

Когда наши рты встречаются, я стону. Его язык проскальзывает в мой рот, двигаясь напротив моего, пока он проводит своим членом по моей киске. Он дразнит меня головкой, скользя ею по моему гладкому естеству, прежде чем войти в меня.

— Тебе нужно вести себя тихо, когда кончишь. — Йован тянет меня за волосы, заставляя мою спину выгибаться, когда он входит в меня.

Я двигаю бедрами, встречая его толчки, когда напряжение начинает нарастать. Моя киска пульсирует вокруг него, когда он входит в меня глубже. Он сильнее тянет меня за волосы, когда врезается в меня. Я хватаю его за плечи, мои пальцы впиваются в мягкий материал его рубашки.

— Кончи для меня, — говорит он, другая его рука скользит между моих ног, чтобы надавить на клитор.

Он опускает голову мне на грудь, втягивая сосок в рот. Я стону и двигаю бедрами быстрее, мой оргазм нарастает. Когда он переключается на другой сосок, нежно прикусывая его, меня захлестывает волна экстаза.

Йован стонет, его руки оставляют мои волосы и клитор, чтобы обхватить оба бедра, когда он входит в меня сильнее и быстрее. Его член пульсирует, когда он неподвижен внутри меня. Моя киска все еще сжимается вокруг него, когда он кончает.

— Нам нужно привести себя в порядок, прежде чем мы вернемся туда, — говорит Йован, когда я слезаю с его колен и беру свое платье.

— Совершенно уверена, что тебе не положено пользоваться душем для персонала после секса.

Он одаривает меня злобной ухмылкой. — Мы также не должны были пользоваться диваном для персонала. Вот предложение, Хэдли. Один последний трах, а потом мы закончим спать друг с другом. Идет?

Я смотрю на него, взвешивая свои варианты. Я уже переспала с ним дважды. Третий раз не повредит.

Но я знаю, что это неправда. Это может быть очень больно. Я могу потерять работу. Люди, с которыми я работаю, могут начать ненавидеть меня. Нас могут поймать.

Мысль о том, что меня поймают, только усиливает похоть, разливающуюся по моему телу, когда я беру его за руку и веду в душ.

Это последний раз, когда я позволяю ему преодолеть мою защиту.

После сегодняшней ночи он мой босс и ничего больше.

Расскажи это фантазиям, которые крутятся в твоей голове, когда ты лежишь ночью в постели.

Когда мы вместе заходим в душ, я стараюсь не думать о той огромной ошибке, которую, я знаю, что совершу.