Блаженство и разрушение

Глава 3

Хэдли

Я впиваюсь взглядом в серые каменные стены Brazen яркого раннего утра понедельника.

Хотя я не знаю, каким будет мой план, когда я туда попаду, я знаю, что не собираюсь откладывать это в долгий ящик.

Даже если Йован Агилар — лидер картеля Агилара.

Вздыхая, я взвешиваю свои варианты в миллионный раз с тех пор, как узнала, кем был мужчина, с которым я переспала.

С одной стороны, я могу противостоять ему. С другой стороны, я могу просто найти новую работу.

Кроме того, возникает вопрос о том, кто он такой и какие у него связи.

Если я рискну разозлить его, он может превратить мою жизнь в ад.

Как только он ушел в пятницу вечером, я поискала в Интернете какие-нибудь упоминания о владельце Brazen. Потребовалось еще немного покопаться, чтобы найти его фотографию, но как только я это сделала, я поняла, что он говорит правду.

Он владелец Brazen, и мне повезло, что я не умерла.

Мужчина, с которым я переспала, был одновременно моим боссом и одним из самых смертоносных людей, проживавших в Майами за последние несколько десятилетий.

Я прикусываю нижнюю губу, раздумывая о возвращении домой. Никто никогда не узнает, что я была здесь. Мне не нужно втягивать себя в картель после стольких лет избегания его.

Черт возьми, последний раз, когда я была рядом с кем-либо, связанным с картелем, это было в ту ночь, когда у моих родителей была передозировка семь лет назад.

А теперь я раздумываю, не пойти ли мне в логово льва и не потребовать — или умолять — вернуть мне работу.

Сделав глубокий вдох, я вхожу через служебную дверь. Кухонный персонал едва обращает на меня внимание, когда я прохожу мимо оборудования в комнате, прежде чем направиться в главный зал клуба.

За одним из столов в дальнем конце клуба собираются несколько человек, перед ними груды денег. Один из них поднимает голову, когда я прохожу мимо них и направляюсь к двери, ведущей в кабинет наглеца.

Я не останавливаюсь, идя по длинному коридору, пока не достигаю двери, на которой написано имя Йована. Между тем, как я стучу в дверь, и тем, когда она открывается, наступает долгая пауза, но как только это происходит, несколько заранее заготовленных предложений замирают у меня на губах.

Йован вздыхает и, скрестив руки на груди, прислоняется к дверному косяку, глядя на меня сверху вниз. Его взгляда достаточно, чтобы остановить меня на полпути. Все, о чем я могу думать, — это то, как он смотрел на меня, когда был похоронен внутри меня.

Возьми себя в руки. Ты пришла сюда не просто так.

— Могу ли я чем-то помочь? — спрашивает он грубым тоном. — Я был уверен, что уволил тебя, и все же ты здесь. Не хочешь объяснить, почему?

— Я хочу вернуться на свою работу. Пролитый бурбон был несчастным случаем, и ты можете вычесть стоимость из моей первой зарплаты.

Йован усмехается. — Мне от тебя ничего не нужно. Я сказал тебе, что тебя уволили. Найди другую работу, милая. Такую, где ты не будешь выплескивать бутылки на очень влиятельных людей. Ты слишком наивная для такого места, как это. Тебе следовало бы работать в каком-нибудь магазине одежды цвета жевательной резинки и рассказывать о мужчинах, которых ты видишь в фильмах. Может быть, спасать кроликов. Уж точно не в клубе.

— Я всю свою жизнь сталкивалась с плохим дерьмом. Я знаю, кто ты, и это не отпугнет меня от работы здесь.

Если бы он знал, что произошло в моей жизни, он бы не думал, что я слишком невинна, чтобы играть в его маленькую игру.

Ясно, что он хочет иметь надо мной власть, и он ее имеет. Он единственный, кто может сказать, есть у меня работа или нет. Разрешение мне вернуться на работу напрямую влияет на мою способность вернуться в университет и закончить учебу.

Быть воспитателем в детском саду — это то, о чем я всегда мечтала. Я сделала все возможное, чтобы попасть туда, мне просто нужно сделать все остальное, чтобы довести дело до конца.

Если это означает, что я должна вести себя вежливо с Йованом и надеяться, что он вернет мне мою работу, то именно это я и сделаю.

Изменить жизнь ребенка к лучшему стоит того, чтобы поступиться своей гордостью.

Он приподнимает бровь. — А что, по-твоему, подумают твои коллеги, когда узнают, что ты спала с боссом?

Я пожимаю плечами и передразниваю его позу. — Я не думаю, что это будет иметь большое значение, поскольку это была ошибка, которая произошла один раз. Кроме того, я уверена, что я не единственная. Так вот как ты здесь продвигаешься вперед?

Его глаза сужаются, и на мгновение мне кажется, что он собирается вышвырнуть меня вон. Не то чтобы я бы его винила. Я веду себя как заноза в заднице, и он уволил меня только для того, чтобы я появилась в его офисе без предупреждения.

— Зачем тебе эта работа? В десяти минутах езды есть десятки других клубов. Почему именно Brazen?

— Это эксклюзивный клуб. Чаевые выше. Базовая зарплата девушки, разносящей бутылки, выше. Мне нужно несколько тысяч долларов, чтобы позволить себе учиться последний год в колледже.

Я горжусь собой, когда мой голос не дрожит.

Йован выглядит значительно менее впечатленным, но он все еще не сказал мне уходить. Этого достаточно, чтобы дать мне надежду.

— Зачем тебе нужны деньги — не моя проблема. — Он заходит в офис и оглядывается через плечо.

Я следую за ним и закрываю за собой дверь. — Пожалуйста, Йован. Мне действительно нужна эта работа. Я ничего не скажу о том, что переспала с тобой, и буду усердно работать.

Он вздыхает и садится за свой стол, глядя на бумагу, лежащую на нем. Когда он смотрит на меня, я вижу слова, которые он собирается сказать. Он собирается сказать мне, чтобы я уходила.

Его не волнует, что мне нужны деньги, и я не могу винить его за это. Деньги нужны всем. Моя нужда в деньгах ничуть не важнее, чем у кого-либо другого.

Не для него.

— Послушай, Хэдли, это не то место, где тебе следует быть. Сюда постоянно заходят опасные люди.

— Опасные люди есть по всему Майами. Куда бы я ни пошла, я буду сталкиваться с ними. Но я хочу быть здесь.

Йован проводит рукой по подбородку, прежде чем резко кивнуть. — Хорошо. Я верну тебе твою работу. Но есть условия. Я не хочу, чтобы ты стала проблемой. У меня их и так достаточно.

— Я не буду проблемой. — Я встаю перед его столом и засовываю руки в карманы шорт. — Я обещаю.

— Я знаю. Если ты это сделаешь, будут последствия. Ты не будешь разговаривать со мной, пока работаешь здесь, без крайней необходимости, и никто не должен знать о ночи, которую я провел с тобой. Если ты нарушишь любое из этих условий, я уволю тебя на месте.

С трудом сглотнув, я киваю.

У меня нет желания тратить время на разговоры с ним после того, что произошло прошлой ночью. А что касается того, чтобы не говорить об этом, я без проблем скажу "да". Я ни за что не стала бы рассказывать кому-либо все подробности того, что произошло.

Я слишком унижена. Йован держал меня за дуру, и это его нисколько не беспокоит.

— Достаточно просто. Есть что-нибудь еще? — Спрашиваю я, теребя оторвавшуюся нитку в кармане.

— Да. Часть твоей новой работы — быть моей личной разносчицей бутылок. Все встречи, которые я провожу в этом клубе, требуют твоего присутствия. Я хочу, чтобы ты была у меня под каблуком, чтобы я мог наблюдать за тобой и быть уверенным, что ты не облажаешься. Еще раз.

Уголок его рта приподнимается, когда моя гордость получает удар. Он получает от этого какое-то болезненное удовольствие.

Не то чтобы меня это удивляло.

— Знаешь, если ты предпочитаешь, быть девушкой с бутылкой, возможно, я был бы готов оставить тебя рядом и для других целей, — говорит Йован, и на его лице медленно расплывается улыбка.

— При всем моем уважении, нет, спасибо, — говорю я напряженным голосом, стараясь оставаться профессионалом. Мой язык и так доставил мне достаточно неприятностей. Я ничего не выиграю, если скажу то, что крутится у меня в голове. Что он может заключить сделку и отправиться прямиком в ад. То, что прислуживать ему как марионетка, звучит как кошмар. Что я бы даже не возражала против его предложения, если бы он не был таким засранцем после того, как мы закончили.

Что я не могу перестать думать о том, как мы переспали вместе. Хотя делиться тем, что я и мой вибратор делаем наедине, кажется плохой идеей.

Йован ухмыляется и откидывается на спинку стула, закидывая ноги на край стола. Взгляд, которым он одаривает меня, заставляет меня думать, что он точно знает, о чем я думаю.

— Ты можешь послать меня нахуй, — говорит Йован, посмеиваясь про себя. — Я бы не стал тебя за это винить.

— Какой смысл тратить на тебя еще больше энергии?

Вместо того, чтобы ждать ответа, я выхожу из его кабинета и направляюсь через клуб к двери. Я снова на работе. Сегодня мне не нужно больше проводить время с Йованом.

Работать с ним будет достаточно тяжело.

Мне нужно постоянно напоминать себе, с кем я имею дело и на что он способен. Хотя я не могу найти никаких записей о том, что он отбывал тюремный срок, это не значит, что он не опасный человек.

Он лидер картеля и мог бы убить меня, если бы захотел.

Глупая сторона меня — это та, которая готова признать, что знание того, кто такой Йован, заводит меня гораздо больше, чем следовало бы.

В его темноте есть что-то такое, что соблазняет тьму, таящуюся во мне.