Будет вам Злодейка!

Глава 21. Божественная трагедия

Стук в дверь оборвал мой сладкий сон, где я тонула в страстных объятьях чужого мужа, умоляющим шёпотом уговаривая его стать моим.

Я резко села на кровати, сонно моргая за распущенным алым пологом, скрывающим меня тонкой вуалью.

— Она спит, — тихо буркнул Шахрияр, слегка приоткрыв дверь. — Приди через полчаса.

— Но Ваша Светлость! А как же служба?

— Отодвиньте её на полчаса-час, в чём проблема? Уверен, придворные и хасаки только спасибо скажут.

— Как… Как прикажете, — сдалась сира Хамсат, бесшумно удаляясь.

Шах, с влажными волосами после душа и обмотанным вокруг бёдер полотенцем, тихо прикрыл дверь обратно и повернулся в сторону кровати.

Увидев, что я проснулась, наг цокнул языком. Но недовольство не долго продержалось на его лице.

Минуты не прошло, как на губах Шахрияра засветилась улыбка.

Медленно приблизившись, Шах откинул вуаль и забрался на кровать, отчётливо двигаясь к своей цели.

Этой целью была я!

Достигнув желаемого, Шиарис ласково взял двумя пальцами мой подбородок и чмокнул меня в нос, затем в щёку. Сначала в одну, потом в другую.

— Доброе утро, Лара. Как ты?

Поцелуи нага двигались ниже, заставляя внутри всё вибрировать от удовольствия.

Но смущение не позволило насладиться этой эмоцией.

Я выставила ладонь вперёд и накрыла губы нага, останавливая его соблазнение.

— Хорошо. Но мне нужно почистить зубки.

— Пф! — фыркнул Шиарис, открыто демонстрируя свои соображения на этот счёт. — Поверь…

— И в туалет.

Шах улыбнулся и опрокинулся на спину, заложив руки за голову.

— Беги. Я буду ждать тебя здесь. У нас с тобой есть ещё два часа…

Юркнув в ванную комнату, я прислонилась спиной к двери, пытаясь справиться с глупой улыбкой. Щёки лихорадочно горели.

Видеть и знать, что тебя хотят настолько, что даже твои не чищенные зубки — не повод для терпеливого ожидания, дико приятно. Ну, странно, конечно… но приятно!

А ещё мне ужасно хотелось побыстрее закончить с утренними процедурами, чтобы вернуться к Шаху.

«Осталось так мало времени… — сердце ёкнуло, и настроение сразу испортилось. — Нет! Не думать об этом! В конце концов, божественная искра ещё не у меня! Но ускоряться, действительно, нужно. Магическая подпитка лимриха не вечная. Если я не потороплюсь, то останусь здесь навсегда!»

«А плохо ли это?» — робко прокрался кто-то в мои размышления, путая мысли.

«Брысь! Этот мир — не мой! Я должна вернуться домой!» — тяжело дыша, оперлась на мраморный умывальник, глядя в светло-фиолетовые глаза вроде и своего, но всё-таки чужого отражения.

Слёзы покатились из глаз, прокладывая мокрые солёные дорожки по щекам.

«Не жалей! Не жалей себя! У тебя нет будущего с этим мужчиной! Ты — не его жена! Ты вообще врёшь ему!»

Шахрияр тихо постучал в дверь ванной, и я услышала его голос, мягкий, но полный нетерпения:

— Лара, всё хорошо? Я уже начинаю волноваться. Не заставляй меня ждать слишком долго, любимая.

Я глубоко вздохнула, стараясь собрать мысли в кучу, но сердце бешено колотилось. В душе бушевала буря — желание и страх, надежда и сомнение. Я знала, что прошлая ночь и эти часы — всего лишь подарок. Но как же мне хотелось растянуть его!

Я плеснула в лицо холодной водой, чтобы быстрее прийти в себя.

Закончив с чистотой, вышла из ванной и тут же увидела его: влажные волосы, чуть растрёпанные, глаза, полные огня и страсти.

Шах улыбнулся, и в этой улыбке было всё — и обещание, и восторг.

— Ты знаешь, — прошептал наг, принимая меня в свои объятия, — я не могу насытиться тобой! Если раньше воздействие лимриха воспринималось как досадное раздражение, то после того вечера, когда наш поход в храм закончился полным провалом, что-то будто перещёлкнулось. Каждый раз, когда ты рядом, я забываю обо всём, кроме твоих губ, твоей кожи, твоего дыхания.

Он наклонился, губы коснулись моего уха:

— Ты — чистое безумие для моего разума. Позволь мне показать тебе, как сильно я тебя люблю… как сильно хочу…

Я не могла устоять. Его руки обвили меня, и мы слились устами в едином порыве страсти и нежности.

Его шёпотки-признания звучали, как заклинания:

— Ты — огонь, который я хочу разжечь! Каждый твой вздох — как музыка, которую я хочу слушать всю ночь. — Ты — моя богиня, и я готов поклоняться тебе без остатка.

Мы почти добрались до постели, жадно гладя друг друга и целуя, как дверь чуть не вынес с петель громкий стук.

— Шах! — требовательно прозвучал голос генерала Шайтара. — Я знаю, что ты здесь! Прости… Но ты мне нужен! Прямо сейчас!

Шахрияр тяжело вздохнул, отстраняясь.

— Прости. Генерал Дюри выполнял одно очень важное поручение. Я должен уйти.

Я разочарованно опустила руки вдоль тела, стараясь улыбаться, чтобы скрыть печаль.

— Конечно. Иди. Это помутнение надо было остановить, иначе поход в храм снова пришлось бы откладывать… как и дипломатическую встречу в зале советов.

— Да, — Шахрияр тихо засмеялся, снова обнимая меня и нежно целуя в висок. — Ты права. Всё это время я буду думать о тебе. Прошу, пообещай, что вечер и ночь подаришь мне… Все ночи!

А я не могла этого пообещать! Я планирована уйти уже сегодня! Уйти, удрать, сбежать!

К горлу подступила нервозная тошнота.

— ШАХРИЯР!

Я вздрогнула, испуганная очередным ударом рыжеволосого нага в дверь.

— Тебе пора… — прошептала онемевшими губами.

— Пообещай.

Открытый взгляд Шаха давил.

Но язык не поворачивался, чтобы дать обещание.

«Ложь, ложь… Я скоро утону в ней!»

— Лара?

Шиарис провёл подушечкой большого пальца по моей щеке, с особым вниманием вглядываясь в мои глаза. Он начинал нервничать.

С большим трудом я разлепила губы… и кивнула.

Не смогла врать ему, но кивнула.

Лицо нага просияло.

Шах нагнулся ко мне, обхватив горячими ладонями мои щёки, и быстро поцеловал в губы.

— Я буду ждать! И в храме смотреть только на тебя, моя богиня!

Шиарис ушёл, а я обессиленно осела на пол, желая одного — вернуться назад во времени и не пойти на слепое свидание! Чтобы я никогда не узнала о существовании ни Элерона, ни Шалары… ни Шахрияра. Чтобы моё сердце не болело так, как болит сейчас, разрываясь между любимой семьёй и чужим мужчиной, который стал родным.

Но на жалость к себе мне не дали время.

В комнату постучала Элейн, и я резко отвернулась, натягивая неестественную маску безразличия на лицо.

— Доброе утро, Ваша Светлость! Завтрак в гостиной, — щебетала довольная девушка, раздвигая тяжёлые ночные шторы. Она не заметила моего состояния, и я выдохнула с облегчением. — Скорей кушайте, и мы займёмся подготовкой к походу в храм великих Богинь.

Мне хватило десяти минут, чтобы подкрепиться.

Вернувшись, я обнаружила Элейн возле манекена, на котором девушка магическими импульсами разглаживала невероятно красивое белоснежное платье. Наряд был расшит бриллиантами, если верить моим глазам!

— Господи! Какая красота!

— Ваша Светлость, — хмыкнула Элейн, осторожно поправляя белое платье. — О каком Господе вы толкуете? Неужто ударились в новую веру? Так-то у нас две Богини — Пресветлая Алиана и Кара Небесная.

— Я… да. К слову пришлось, — улыбнулась нервно, подходя ближе и отдавая себя на поруки заботливой камеристки.

«Как хорошо, что она никогда не была знакома с Шаларой! — в который раз подумалось мне. — С ней я могу быть собой!»

— Знаешь, я не особо была набожна. Толком ничего не знаю о Богинях.

— Оу… — удивилась Элейн. — Тогда позвольте вам немного рассказать о сёстрах-Богинях, ведь сегодня может случится так, что кто-то получит в храме благословение Великих! Вы должны быть готовы… Древняя легенда о Богинях всегда звучит на священных службах в дни Великой Скорби. Странно, что вы не чтите тёмную Богиню, она же наша покровительница.

Я напряжённо кивнула, одновременно вместе с этим мысленно радуясь, что можно отвлечься от мыслей о Шахрияре и моём мутном будущем.

— Давным-давно, — начала девушка, снимая с меня халат, — когда две великие богини, Кара и Алиана, сотворили наш мир, они сошли с Индаля — небесных чертогов, и поселились среди смертных, чтобы принести свет и мудрость в этот мир. Алиана Пресветлая стала покровительницей хасаки, сильфидов и людей, и Кара не отставала от неё, хотя была богиней Тьмы первозданной. Но её тьма не была злом, а глубиной, из которой возникает жизнь, надежда и любовь.

Элейн на мгновение замолчала, помогая надеть белоснежное великолепие на меня и приступая к причёске.

— Всё было хорошо… пока от великой любви Кары к смертному не родился ребёнок — дочь, чистая и светлая, как сама заря. Но счастье оказалось недолгим. Хасаки — представители не самой дружелюбной из рас, известные своей жестокостью и высокомерием из-за способности обретать зверя, украли дочь Кары и продали её в другой мир. Тогда ещё были портальные арки, через которые могли перемещаться даже люди!

Глаза Элейн блеснули от слёз, и её голос стал тише.

— Представьте себе, как сердце богини Тьмы разрывалось от горя и отчаяния! Она искала дочь повсюду — сквозь тёмные леса, через горы и пустыни, сквозь порталы миров, но ребёнок словно растворился во мраке Вселенной. Тьма Богини стала ещё глубже. В ярости и боли Кара обрушила свой гнев на тех, кто предал её — оборотней, союзников хасаки, почти истребила их, многих прокляла. Она разрушила портальные арки, чтобы никто больше не мог похищать невинных и разрушать судьбы, но сама не перестала ходить по мирам. В одном из таких путешествий Кара нашла нас — нагов. Наш мир умирал, и она спасла нас, привела сюда, на Севиру…

Мои локоны мягко укладывались за спиной как по волшебству, пока девушка вела своё удивительно грустное повествование.

— Но через время стало ясно, что попытки Богини найти свою дочь несут смертельный вред Элерону — стали появляться разрывы в мёртвые миры, откуда повадились нападать мёртвые нуары. Кара с сожалением была вынуждена принять непростое решение — оставить поиски своей малышки. Всё это, чтобы спасти людей и нагов, для которых она стала великой спасительницей!

— Какой тяжёлый выбор, — прошептала я, искренне сочувствуя создательнице Элерона… если она реально существовала.

— Очень! Каре было безумно тяжело! Она не могла находиться здесь — всё напоминало ей о тех кратких мгновениях, когда она была счастлива. — Элейн тяжело вздохнула, берясь за косметику. — В какой-то момент Кара сдалась. Не смогла найти покоя. Она решилась раствориться в мироздании. Но перед этим вложила всю свою силу в девятнадцать божественных амулетов, чтобы её благодать хранила нас. Так был создан Карнеон — артефакт, защищающий Элерон от нуаров и другой гадости! Больше двух веков назад его похитили у нас люди, и прорывы нуар возобновились, но год назад герцогиня из Альвиора вернула реликвию.

У меня глаза были на мокром месте, поэтому я отстранила пальцы девушки, в которых она держала кисточку для ресниц.

Элейн взглянула на меня с грустной улыбкой.

— Правильно. У вас без того длинные ресницы.

— А как же Алиана? Разве она не могла помочь сестре с поисками дочери?!

Брови Элейн подлетели к чёлке от удивления.

— О! А я разве не сказала? По легенде именно Алиана виновата в том, что её хасаки похитить дочь Кары. Ну, как виновата? Она дала пророчество, что потомок Кары разрушит наш мир. Точно неизвестно, соврала она из зависти, или пророчество вправду было, однако известно точно, что Кара отправила Алиану обратно в Индаль без права на возвращение. Так что тёмная Богиня потеряла не только дочь, но и сестру… Уходя, Кара плакала. Так её отобразили на фресках того храма, куда вы сегодня поведёте делегацию хасаки.

— Ужас! — я нахмурилась, на веру воспринимая легенду нагов. — А это ничего, что мы их туда вообще ведём?

— Хасаки не пойдут в зал тёмной Богини, — Элейн усмехнулась. — Они пойдут на половину Алианы. Иначе есть риск отхватить проклятие, ведь магия Кары до сих пор жива… Она, как будто отголосок души тёмной Богини, видит всех насквозь.

— Вот это легенда!

— Согласна. Эта легенда восхитительна несмотря на трагизм. Она о том, как из самой глубокой тьмы рождается свет, о боли, любви и силе, которая живёт в каждом из нас. Она учит нас не поддаваться страхам, которые могут привести к необратимым последствиям. — Элейн отошла на два шага от меня и улыбнулась. — Всё. Вы готовы! Восхитительный наряд! Сбегаю к сире Хамсат и спрошу, как там дела, а вы посидите немного. Десять минут!

Элейн убежала, а я поднялась во весь рост, замирая напротив напольного зеркала.