Будет вам Злодейка!

Глава 30. Будем знакомы!

Ко мне приблизилась Вивиан.

В её руке светился ритуальный клинок.

— Ты что…

— Спокойно! — решительно произнесла молодая женщина, одной рукой поддевая пряжку ошейника, а второй пристраивая поудобнее лезвие кинжала, чтобы не задеть меня. — Я всего лишь хочу вернуться во дворец. Твоя задница на холодном камне этому не способствует.

— Угу… — глядя, как воины Альтаира, Шахрияра и Барсиана начинают выносить из храма трупы, нервно сглотнула, замирая. — Как вы оказались на Севире? Кажется, сюда плыть не одну неделю от континента людей.

— Так и есть, — кивнула Вивиан, ковыряя осторожно мой ошейник.

Мужчины подошли ближе.

Альтаир прищурился, пристально изучая меня.

Шах взял за руку.

Он и ответил на мой вопрос развёрнуто:

— Они активировали камни Карнеона, когда те стали тревожно мигать.

— Магия пропала, — добавила Вивиан. — По всей Алире. Изначально мы не планировали ничего такого, но потом Тар сказал, что камни требуют вернуть их в амулет. Он чувствует такое, потому что Карнеон был подарен богиней именно его роду.

— Хм… И как же вы активировали портал, если по легенде их все разрушили хасаки, чтобы Кара не нашла дочь?

— Нас перенёс не портал, — взял слово Альтаир. — Камни. И путь этот был весьма неприятным по ощущениям.

Вивиан кивнула, тяжело вздохнув.

— Хорошо, что Айши не было с нами, — в глазах императрицы мелькнула боль. — Но как же…

— Да, любимая, — Альтаир взошёл по ступеням к алтарю и положил руку на плечо жены. — Мне тоже её не хватает. Но дома Айша в безопасности. В кругу надёжных и верных тебе людей. А мы, как только разберёмся со всем, что тут происходит, тут же вернёмся к нашей малышке. — Посмотрев на меня, лицо императора сразу утратило нежность. — Итак… это правда, что ты больше не Шалара?

— Угу. Я… — цокнула языком, переводя взгляд на Вивиан. — А можно поговорить во дворце? С приставленным к моему горлу кинжалом, ваши вопросы больше похожи на допрос. Не люблю такое.

— Моя девочка, — в притворной жалости скуксила лицо герцогиня, которая императрица. — Никто не любит вопросы. Но отвечать надо. Правда, меня интересует другое. Скажи: как называется твой мир?

— Земля…

Одно простое слово вызвало у молодой женщины целую бурю эмоций.

Глаза Вивиан как будто зажглись изнутри.

Влага скопилась в уголках глаз, и Вива быстро заморгала, напряжённо оглядевшись.

— Красиво… — всё, что она выдала в ответ, наконец, избавляя меня от ошейника.

«Хм. Не сказала, что тоже с Земли. Неужели никто здесь этого не знает?» — задалась вопросом я, оценивая реакцию императора.

По хмурому лицу Альтаира ничего не было понятно.

Зато я оценила количество свидетелей, которые уже разобрались с телами поверженных, а теперь пристально таращились и внимательно прислушивались к нам.

«М-да. Не место и не время для располагающей и откровенной беседы».

Сжав пистолет, я протянула его Вивиан:

— Спасибо. Классная штука.

Императрица сдержано улыбнулась и забрала «Полоз», глядя мне в глаза. И в этом взгляде было всё: обещание скорой беседы, лёгкая радость от встречи с землячкой и светлая грусть по миру, в котором ты выросла. Хотя я грустью я могла себе накрутить, потому что Вивиан быстро отошла от меня и растворилась в объятьях Альтаира, шумно выдохнув, как будто от облегчения. Мол: «Хорошо, что я с тобой».

Такой же вздох достался мне со стороны Шахрияра.

Шиарис передал остатки ошейника своему доверенному лицу, Шайтару Дюри, и помог мне сползти с алтаря… прямо в свои объятья.

— Ты же ранен, — переполошилась я, когда меня крепко прижали к себе через боль. — Тише-тише…

Шах покачнулся.

Я еле его удержала.

Началась суета.

Но пара чётких команд Альтаира быстро исправили ситуацию, и уже через пять минут над Сверкающим Утёсом поднялся в небо табун крылатых лунм, оставляя за нашими спинами разрушенный храм, пылающий костёр с телами предателей и скелет Дашала Хасиса, обращённый лицом вниз — в знак вечного позора.

Та же картина повторилась чуть позже, когда мы достигли императорского дворца.

Без паники, но в спешке, Шахрияра и других раненых нагов и барсов быстро расположили в левом крыле дворца. Вызвали целый отряд целителей.

Барсиану было велено собрать делегацию в зале советов, а Шайтару — самих советников.

Альтаир, убедившись, что его брат в порядке и лежит в своих покоях, приставил ко мне аж четырёх адашей.

Своих. Личных.

После чего вместе с подмигнувшей Вивиан направился раздавать всем пиз… люлей.

Я осталась с Шахрияром.

После осмотра целителя, весь перемотанный бинтами, точно мумия, он через силу мне улыбался, борясь с накатывающей дремотой, которая являлась побочкой местных восстанавливающих зелий.

Шах крепко сжал мою руку.

— Прости меня.

— Перестань, — мягко улыбнулась я, поглаживая невероятного мужчину по бледным скулам. Облегчение медленно обволакивало душу, как тёплый пар человека, зашедшего в баню. — Ты ни в чём не виноват.

— Виноват! Не проконтролировал, чтобы на пост твоей охраны заступили хотя бы двое! Побежал, как идиот, разбираться с дипломатической миссией, чтобы поскорее к тебе вернуться! Ещё и того сопляка этого не проверил! Сын Дашала! Сколько этот гнус ещё внебрачных детей наплодил?! Сволочь! Узнаю, кто на дежурство пацана отправил — придушу лично!

Шахрияр рассказал о том парне, который взломал защиту на императорских покоях и пустил хасаки-шакалов. О том, как молниеносно собранный Шахрияром отряд уже был готов отправляться вдогонку за мной, но пришло сообщение из горного храма Кары, где находился Карнеон. Жрецы оповестили о прибытии Альтаира и Вивиан. Пришлось разделяться.

Голос Шаха становился всё тише, а речь медленнее.

Я же просто слушала.

Слушала и улыбалась, накрыв руку любимого ладошкой.

Сонный эффект побеждал пробудившегося василиска, который вопреки земной мифологии не повергал своих врагов в камень. Он их кусал и рвал зубами.

Признания в любви мне уже шептали.

— Не уходи… Только не уходи, — через силу открыл глаза мужчина, сейчас напоминающий беззащитного ребёнка. А я всего лишь сдвинулась на миллиметр. — Не оставляй меня, моя Богиня…

— Не оставлю, — пообещала, нагнувшись и поцеловав Шаха в щёку. — Подвинься только. С тобой полежу.

Так и заснули в обнимку, не обращая внимания на слепящий солнечный полдень.