Будет вам Злодейка!

Глава 34. Выбор

Словно откуда-то извне пришло понимание, что магический щит Элерона вступил в диссонанс с тёмными эманациями божественной искры, которая мне досталась по наследству от Кары.

Он стал сильно вибрировать, сопротивляясь давлению.

Ветер поднялся прямо внутри храма, пускаясь в завихрения.

— Лара! — крикнул Шахрияр, хватая меня за плечо. — Поспеши! Или же оборви связь! Попробуем в другой раз.

Но я не могла этого сделать, потому что чувствовала: другого раза не будет. Больше открывать портал подобным образом ни в коем-случае нельзя.

Я смотрела на них — на свою семью — и страх навсегда потерять их окутывал моё сознание своими ледяными щупальцами.

Даже не подозревая, как мне тяжело в данную секунду, мама шагнула к Шале и… и обняла её.

— Не плачь, детка, — прошептала самая ласковая женщина в мире, мягко поглаживая Шалару по волосам. — Всё у тебя будет хорошо. Надо только научиться дарить окружающим доброту и любовь, и тогда твои люди найдут тебя.

Шалара вжалась всем лицом в изгиб шеи мамы и зарыдала — впервые, наверное, за всю свою жизнь по-настоящему. Громко. С надрывом.

А я…

Я улыбнулась сквозь слёзы, понимая чувства своей похитительницы. Ей в самом деле было непросто расти среди упырей, которые только били её, либо использовали в своих мерзких целях.

— Пора, — решительно дала отмашку Дюри, отрывая правую руку от зеркала. — Шайтар, действуй быстро. Шалару сразу толкни сюда, чтобы она не устроила бедлам со своими способностями. Шах за ней присмотрит. — Я посмотрела на Шиариса и попросила: — Милый, только осторожно. Пусть эта зараза здорово накуролесила, но…

Шах усмехнулся.

— Мне не на что жаловаться, малышка. Наоборот, мы с Альтаиром решили дать Шале шанс только потому, что её поступки и действия привели к нам потомков самой Кары Небесной. Я так и вовсе счастлив…

— Голубки, — поторопил нас, разминающий шею генерал Дюри. — Хватит ворковать. Надо быстрей захлопнуть разрыв, пока он ещё где-нибудь не открылся, и к нам не повалили злобные нуары.

Жрец за нашими спинами траурно взвыл, заламывая руки.

— Шай, — бросила последнее предостережение. — Сначала спроси родителей и братьев, хотят ли они оставить прежнюю жизнь… Не тащи их насильно. И обязательно скажи, что я счастлива на Элероне, как никогда… И…

Дюри осторожно коснулся моего лица, стирая солёную дорожку слёз, которую я даже не заметила.

— Я понял. Не плачь, Аштари. Продержись. Не хочу остаться в твоём мире.

Я кивнула, сдвигаясь так, чтобы Шай сумел протиснуться в напольное зеркало. При этом держалась левой рукой за раму, чтобы не потерять контакт с порталом.

Дальше началось сущее безумие.

Едва Дюри оказался по ту сторону зеркальной глади, в гостиной резко изменилась атмосфера.

Шалара, увидев знакомое лицо из своего беспросветного прошлого, истерично закричала, хватаясь за маму.

Что меня поразило: она не спряталась за ней, а наоборот, затолкала себе за спину, принимая весьма агрессивную стойку.

Зашипела… оскалилась, хотя её порядочно трясло от страха.

Папа и братья, которые моментально сообразили, что происходит что-то из ряда вон, и быстро, по-военному, перегруппировались, могли здорово намять бока Шайтару, несмотря на то, что его физическая сила, как нага, превышает человеческие возможности. Но он один! А их — четверо!

Мы переглянулись с Шахом, и он тут же решительно сделал шаг в портал.

А в гостиной на Шайтара уже накинулись мои братья, от души наминая ему бока.

Дюри пытался сказать хоть слово, но Шала так дико кричала: «Он заберёт меня! Заберёт на Элерон! Отец убьёт меня! УБЬЁТ!!!», что у моих братишек разум помутился.

Нет бы подумать: «Может, этот тип вернёт нам нашу сестру?»

Куда там!

«А ведь Сашке почти двадцать восемь! — покачала я головой, цепляясь за раму зеркала. — Ни ума, ни девушки, ни совести! И Богдан с Вовкой туда же! Повторяют за старшеньким, как безголовые!»

А в гостиной светопреставление набирало обороты.

Мама оттащила Шалару подальше от клубка тел.

В драку втянули Шахрияра, хотя он призывал всех успокоиться. Говорил, что я стою по ту сторону портала и…

В самый критический момент грянул выстрел.

Все резко замерли, поворачивая головы к папе, который выстрелил из своего именного пистолета в край потолка.

— А ну-ка все успокоились и разошлись! — рявкнул подполковник полиции, целясь в Дюри, но с опасением глядя на Шахрияра, который довольно крепко приложил Богдана головой о стену, пытаясь оттолкнуть его в потасовке. — Ты… кто такой? И что там говорил о моей дочери?

— Лара впустила нас в портал. Она ждёт по ту сторону… — Шахрияр посмотрел в мою сторону и нахмурился. — Хм… отсюда портал не видно, но он там. Если хотите видеть свою дочь, вам придётся покинуть этот мир навсегда.

— Это ты несёшь, хлыщ?! — возмутился Богдан, вытирая кровь, которая текла из его ушибленного носа.

— Верните нашу дочь сюда! И не ждите, что мы позволим вам увести Шалару… — припечатала мама. — Девочка достаточно натерпелась.

Шала шмыгнула носом, исподлобья следя за Шахом.

— Это невозможно. Мы пришли, чтобы сказать вам… ваша дочь, да и вы — потомки Кары.

— Ох… — глаза Шалы закатились, и она потеряла сознание, обмякнув на руках у Миланы Андреевны, нашей с виду хрупкой, но не менее боевой, чем папа, мамочки.

Шахрияр сделал вид, что не заметил, стараясь быстрее необходимого донести информацию до сознания моей семьи.

— Ни вам, ни ей нельзя покидать Элерон, если вы попадёте туда. Думаю, так богиня сделала, чтобы её потомков почитали в созданном ею мире и берегли их. Решайте быстрее. Когда я входил в портал, он жутковато трещал.

— Па, что этот хер несёт? — поморщился Вовчик, глядя то на братьев, то на отца.

— Молодой человек! — рыкнула мама. — Не выражайтесь! Лучше помоги Шалу положить на диван.

— Народ! — рявкнул Шайтар Дюри. — Вы его слышали?! У вас всего один шанс, чтобы быть с вашей дочерью. Один выбор. Либо вы идёте с нами, либо забываете, что у вас была дочь и… и сестра.

Папа не думал ни секунды, сделав шаг к нагам, и ласковое тепло разлилось у меня внутри.

— Никакого выбора для нас нет. Мы с женой пойдём… Мила?

— Конечно, дорогой, — с готовностью поддержала отца мамочка, вставая рядом с ним плечом к плечу.

С тяжёлым сердцем папа повернулся к своим сыновьям.

— Саша? Богдан, Вова… Простите нас. Если вы выберете остаться…

Мама всхлипнула, но тут же зажала рот рукой, со страхом глядя в глаза выпрямившихся сыновей.

— Что за дурка? — фыркнул Саня. — Не буду я оставаться! — И тут же поморщился. — Жаль, конечно. Интернатуру почти закончил…

— Пф! Нахер она тебе не упала, если там тоже лечат магией, — нервно засмеялся Вова.

Богдан почесал затылок, а потом нагнулся за Шалой и закинул её себе на плечо.

— Показывай дорогу, мутант. Не будем испытывать на прочность способности нашей малявки.

Я заплакала от счастья, что моя семья согласилась оставить свою жизнь и мир, чтобы быть со мной.

В этот момент Шах обернулся, хмурясь. Он как будто не видел меня, но изо всех сил пытался отыскать взглядом.

Щит затрещал.

В моём теле резко поселилась слабость.

— Мариан! — закричала я, оборачиваясь к бледному жрецу.

Мужчина с отчаянием посмотрел на меня.

Он тоже чувствовал магический сбой, который напоминал землетрясение, только на ментальном уровне.

— Аштари?

— Руку! Сунь руку в портал. Надо показать им, где проход.

Старший жрец подхватил полы своей рясы и быстро оказался рядом, без раздумий и сомнений выполняя мою просьбу.

Шах, наконец, перестал водить взглядом и указан в нужную сторону:

— Туда! Шай, ты будешь замыкающим. — Кивнув моим родителям, любимый сделал шаг. — Следуйте за мной.

Но стоило Шаху перейти невидимый портал-барьер, как я покачнулась.

— Лара, — испуганно придержал меня муж за талию, уходя с дороги Вовчика, нёсшего Шалару на плече.

— Систер… фигово выглядишь, — вместо обнимашек сказал самый главный и самый безотказный подельник, прикрывающий меня во всех детских проказах.

Я почувствовала, как из носа закапала кровь, но упорно продолжила держать портал.

— Шах, забери Шалу. Вовочка, подойди ко мне и коснись плеча.

Это было некое наитие, но с появлением Вовы на Элероне, я ощутила, как вокруг меня завибрировала магия, напитывая пространство. Она как будто приветствовала ещё одного потомка создательницы этого мира. Было бы странно этим наблюдением не воспользоваться!

— Угу, — тут же отозвался брат, передавая свою ношу, которая до сих пор не пришла в сознание. — Что мне делать? — спросил Вовчик, крепко сжимая моё плечо.

— Закрой глаза и чувствуй, — велела тихим шёпотом, уже ощущая лёгкий прилив сил.

То же самое сделали Богдан и Саша, вошедшие следом за Вовой. Без лишних слов, без объяснений. Они видели, что мне плохо, и молча делали, что говорю, прекрасно понимая, что их знания о проблеме даже меньше, чем нулевой уровень.

Когда черту разрыва пересекли мама и папа, я отчётливо увидела: мама — та, кто передал нам наследие от самой Богини.

Как же я была рада их видеть! Чуть концентрацию не потеряла, когда мам бросилась меня обнимать. Только поддержка в виде трёх братьев, стоявших за моей спиной, не позволила случиться трагедии, где Шайтара чуть не располовинил межмировой разрыв.

У Вовочки из носа тоже потекла кровь.

— Божечки! Что же это делается?!

Шай вышел на безопасное место, и я резко отпустила руку, воскликнув:

— Etuelle Modej Nizvar!

Воздух завибрировал, и перед нами бахнула ослепительная вспышка, захлопывая разрыв.

— Мам, дай руку. Мальчики, замрите. Сейчас… сейчас…

Я зажмурилась, вспоминая ромбовидную печать тьмы, которой Кара укрепляла защитное биополе Элерона.

«Обещала же жрецу…»

— Viva eternal! Viva maxima! Viva Eleron Dar!

Раскинув руки в стороны, я выпустила тьму из своей груди, с некоторых пор прекрасно чувствуя убежище, в котором она обитала после того похода в храм Богинь-сестёр.

Чёрные плети дымкой закружились, рисуя в воздухе чёрный ромб с вписанными в него рунами из белого пламени.

Под куполом храма зазвучал протяжный гул, из-за которого хотелось присесть и закрыть уши руками.

А потом на нас обрушилась тишина.

— Получилось, — недоверчиво прошептал старец Мариан, задрав лицо вверх. — Я вижу… Вижу крепкий щит! Спасибо, Великая!

Старик упал на колени и распластался на полу в поклоне. Послушники — все следом за ним.

Богдан хмыкнул:

— А неплохо ты тут устроилась, малая…

— Это он не мне, а нашей пра-пра-пра… бабушке, — я вздохнула и бросилась обнимать всех без разбору, безумно радуясь, что все тревоги теперь позади: со мной все мои любимые люди — и большего для счастья не надо!