Будет вам Злодейка!

Глава 24. На совете

Честно признаться, теперь я совершенно не знала, что делать. Идти по стопам Шалары — нельзя. Открывать портал — нельзя. Да даже подсмотреть, как там мои справляются с закидонами новой «меня» и то нельзя!

Вместе с этим я уловила, что это самое «нельзя» как будто успокоило меня. Как будто невозможность вернуться сняла груз с души. Нет, я не перестала беспокоиться о семье. Мне так же было переживательно за маму и папу, за братьев. Но согласитесь! Ответственность за благополучие целого мира, пусть и не своего родного — это слишком мощная константа на весах выбора. Стать причиной смерти целой цивилизации…

«Эм… Нет уж! Пусть Алиана Пресветлая со своим пророчеством идёт в задницу! Я не возьму такой грех на душу!»

Возможно, не зная всего, что теперь знаю, я и смогла бы стать невольным палачом для Элерона. Но не сейчас!

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как внутри постепенно пробуждается новая сила — не та, которой меня одарили магические искры, оставленные создательницей этого удивительного мира, а другая — вера в правильность происходящего.

Я посмотрела в ростовое зеркало, стоящее у двери гардеробной Шахрияра, и улыбнулась.

«Ну, нифига себе! Я — чёртов Геркулес! Персей или Менелай… Кто там ещё рождён был от союза богов с людьми?!»

Моё быстро сменяющееся настроение прервал стук в дверь.

Пришёл генерал Дюри.

С улыбкой от уха до уха этот рыжий проверил каждый уголок в комнатах Шаха. Поглядывал косо на меня, но упорно молчал, чем-то сильно довольный. Скорей всего причина в природе моего происхождения, которое оказалось божественным, ведь теперь — теоретически — я могу пробудить змея его лучшего друга!

Учитывая, что эта причина для довольной улыбки мне самой была очень близка, я не почувствовала раздражения.

«Только бы понять, как помочь Шиарису…»

— Всё чисто, — отрапортовал генерал Шайтар, замирая рядом со смежной дверью, ведущей в мои комнаты. — Сейчас ваша камеристка, — перешёл на «вы» наг, — занесёт все вещи, и я магией закрою этот выход. Приказ наместника.

Я кивнула. Шахрияр говорил.

Едва Дюри открыл дверь, за ней показалась счастливая Элейн.

— Ваша Светлость! — девушка чуть не упала на колени, стараясь выразить мне своё почтение.

Шайтар усмехнулся, когда я возмущённо зашипела, отчитывая девушку, чтобы она так больше никогда не делала.

Дальше мы занялись «переездом».

Особенно запомнился момент, когда я переносила из секретера небольшой ящик с заточенными гвоздиками-пулями. Там же Шайтар заметил испорченные обои, на которых я испытывала прицел самострела.

— Это из твоего мира? Оружие? Я видел такое у нашей императрицы… неужели она тоже потомок богини?

Я отвечала спокойно и правдиво, больше не видя смысла в том, чтобы таиться и умалчивать о попадании. Наги не в пример людям и оборотням нормально относились к путешественникам между мирами, ведь Кара была той самой путешественницей, которая спасла их погибающую расу и перенесла её на Элерон. Да, сейчас они знают это лишь из легенд, но было же!

— Насчёт Вивиан Моран точно сказать не могу, — я поморщилась, припоминая из мутных воспоминаний Шалары особу, укравшую у неё возможность присесть не трон. — Так размахивать секирами… На Земле мало кто умеет. Если она тоже из моего мира, то прошла Крым и Рим… Эм… Так говорят у нас о тех, кому по жизни пришлось не сладко.

Шайтар кивнул, принимая мои ответы.

Вернул мне самострел, из которого я разрешила ему пострелять и, наконец, сделал то, зачем пришёл — запаял магией двери и окна покоев наместника.

Элейн к этому времени уже развесила все наряды.

Из гостиной послышался голос сиры Хамсат, и камеристка быстро вышла, чтобы узнать, что привело распорядительницу гарема к нам.

Всё оказалось прозаично.

Совет нагов и хасаки зашёл в тупик.

Наместник попросил меня явиться в зал заседаний прямо сейчас.

Я занервничала.

— Спокойно, Лара, — подмигнул Шайтар, выходя в гостиную, чтобы Элейн помогла мне выбраться из воскресного наряда для служб во что-то более удобное. Меня порадовало возвращение Дюри к неформальному общению. — Всё будет хорошо. Наша раса слишком любит и чтит Тёмную Богиню. Она спасла нас... а мы отдадим за тебя, её потомка, жизнь! — Мужчина похлопал себя рукой в грудь и широко улыбнулся. — Это у нас в крови. В сердце. Одевайся и ни о чём плохом не думай. Я подожду тебя в коридоре. Проведу пока инструктаж для адашей. — Шайтар подмигнул, развернулся к двери, но на секунду задержался, бросив через плечо. — Но своё оружие носи всегда с собой. Мало ли что… А потом, когда научишься управлять божественной силой, никто тебе будет не указ! Тебе и тем, кого ты любишь. Шахрияру повезло.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как довольная улыбка появляется на моих губах.

— Ваша Светлость, костюм готов, — отчиталась Элейн, выходя из гардеробной с изумительным чёрным костюмом, куда входила кремовая блуза, юбка, ничем не отличающаяся от наших стильных юбок-дудочек, и пиджак с острыми плечиками.

«Воу! Тут и такое есть?! Не только длинные платья с пошляцкими декольте?!»

— Как красиво!

— Это специальный костюм для зала советов, — похвасталась камеристка, аккуратно начиная опустошать вешалку. — Вообще женщин редко туда приглашают, несмотря на то, что в нашей империи равноправие… Видимо, — поморщилась молоденькая нагиня, хихикнув, — оно тоже относительное. Но когда такое случается, то приличествует являться женщинам в такого рода костюме.

— Почти, как в моём мире, — отметила я, быстро снимая через голову белоснежное великолепие из плотной вуали и целого наследства бриллиантов.

Костюм сел на мне идеально! Юбка, правда, оказалась слишком плотной, облепив мой зад и бёдра, словно вторая кожа… если не первая. Наверное, я за эти пару недель успела отъесться, не сильно переживая о фигуре Шалары. Опрометчиво. Теперь, исходя из соображения, что обратного обмена телами не будет, надо начинать следить за собой и не тащить в рот всё подряд, заедая стресс.

С другой стороны, облегающий костюм очень сексуально подчёркивал женственные округлости. Особенно вкупе с чёрными туфлями на высокой шпильке! И конским хвостом из длинных волос, который Элейн накрутила мне на макушке, выпрямив волосы заклинанием горячего воздуха.

Кстати, насчёт декольте, я погорячилась. Блуза оказалась не совсем стандартной, без пуговиц, с запахом. Из-за него получался весьма пикантный вид на грудь. Причём грудь без лифа или бюстье, потому что запах, оказывается, не предполагает подобный аксессуар!

В общем, я шла по коридорам дворца в окружении стражей с весьма двойственными ощущениями: уверенности в своём безупречном виде и противоположному ему сомнению, что этот вид вышел слишком провокационным!

Заходила в зал советов с гордо поднятой головой.

Огромное помещение с высокими окнами, трибунами, как в суде, и несколькими рядами стульев погружало в мрачные думы. Как будто меня кто-то прямо сейчас начнёт в чём-то преступном обвинять.

Но ничего такого не случилось. Наоборот, советники-наги и делегация альф из расы хасаки резко оборвали препирания, замолкая.

Стараясь смотреть только на Шахрияра, сидевшего по правую сторону от пустого трона, который пустовал в отсутствие императора, я прошлась по проходу зала, как по подиуму.

Шах встал мне навстречу и протянул руку.

Подав ему ладонь, я оказалась совершенно не готова к тому, что он проведёт меня к трону и кивком головы укажет сесть.

«М?» — я замерла, пытаясь не сильно таращить глаза.

— Сядь, — беззвучно выдохнул Шиарис, приказав одними губами.

Красные глаза наместника светились, но, как только наши руки перестали соприкасаться, сияние пропало.

Я повернулась лицом к рядам сидящих сторон и медленно опустилась на трон, дабы не создавать момента, который кому-то из присутствующих мог бы показаться неуверенностью.

«Раз Шах сказал сесть — надо садиться! Очевидно, потомку богини положено занимать место высочайшей власти».

— Аштари, — обратился ко мне Шахрияр, но громко и довольно пафосно, ведь «аштари» на змеином значило «дева-ангел», — мы попросили вас прийти на совет, чтобы раз и навсегда разрешить некоторые нюансы, вызывающие недопонимания среди лордов Севиры и альф Сильварина.

Шиарис замолчал, грозно глядя на совет и хасаки, и в зале воцарилось молчание.

Я, стараясь не выдать свои внутренние переживания, медленно закинула одну ногу на другую, выпрямилась на троне, показательно откинувшись на его мягкую, оббитую красным бархатом спинку, и улыбнулась.

— Ну, что ж. Я здесь. Говорите.

Рваными фразами я добилась лишь того, что лорды даже перестали шевелиться. Не моргая, таращились на меня, не желая быть тем первым, кто начнёт предъявлять потомку создавшей Элерон Богини свои какие-то примитивные недовольства.

Это был психологический ход, которым нас обучали в академии, знакомя с темой «Следственные мероприятия. Допросы».

Честно признаться, я сейчас чувствовала себя иначе. А если точнее: СОВСЕМ ПО-ДРУГОМУ!

Я больше не играла Шалару. А ещё не боялась, что меня рассекретят. Это уже случилось!

Более того!

Этот мир признал меня потомком создательницы — это круто поднимало самооценку, если что!

Я как будто свысока смотрела на собравшихся недовольных чинушей, хотя не прилагала к этому никаких усилий. Не знаю, внушаемость тому виной, или что-то другое, но уверенность во мне росла в геометрической прогрессии.

Я даже улыбнулась, разглядывая мужчин в ответ на их восторженную оторопь.

— Раз все молчат, я начну, — взял слово Шах, продолжая стоять полубоком возле трона так, чтобы ему было хорошо видно не только меня (точнее моё декольте), но и все трибуны в зале. — Подтвердите, что вы — не Шалара Хасис.

— Я — не она, — кивнула, продолжая говорить максимально коротко. — Меня зовут Лара. Наследница Хасис разорвала пространство миров и обменяла нас телами.

— Зачем она это сделала? — выкрикнул кто-то.

Шах нахмурился, но я остановила его недовольство, подняв руку.

«А удобно тут сидеть!» — усмехнулась мысленно.

— Советник Хасис требовал от Шалары невыполнимое, — Шахрияру достался мой тяжёлый взгляд. — Он планировал захватить власть в Шиатаре в отсутствие императора. Девушка не выдержала давления.

По рядам членов совета прошлись взволнованные шепотки, но я заметила пару лиц, пытающихся спрятать нервные взгляды.

«Потенциальные сообщники Дашала…»

— Но как так получилось, что она выбрала именно потомка Богини Кары?! — прилетел ещё один вопрос.

Я насмешливо развела руками, садясь ровнее.

— Счастливая случайность.

Со стороны делегации хасаки поднялся Барсиан Фирс.

— Аштари… вы, наверное, слышали легенду о похищенном дитя? — получив от меня скупой кивок, снежный барс нахмурился. — Мой народ виноват — мы не отрицаем свою причастность и несём проклятие тёмной богини с честью... Но поймите правильно, я, как глава альф, не могу не спросить…

— Входит ли в мои планы разрушить Элерон? — насмешливо поинтересовалась я.

В зале прямо отчётливо стали слышны нервные сглатывания нескольких мужчин сразу.

Барсиан напрягся.

Чтобы не нагнетать, я сразу ответила:

— Не в коем случае. Чтобы обозначить серьёзность своих слов, я громко заявляю: моя нога не перешагнёт ни портал! — Я судорожно выдохнула остаток воздуха, набирая полную грудь с решительным видом. — Я останусь здесь.

— А как же магический фон? Божественные искры служили нам для поддержания рождаемости… появления одарённых магией детей… — этот вопрос задал советник в белой хламиде. Видимо, представитель местного духовенства.

Вопрос хороший, и он заставил меня задуматься, но решение нашлось довольно быстро.

— Я верну пять божественных искр в храмы. Наместник и старший жрец выберут — в какие именно. Три оставлю себе… В конце концов, это моё достояние. — Все, кто недовольно хмурился, резко опустил взгляды, стоило мне только сжать кулачки на тронных подлокотниках. — Кара обрекла себя на небытие, чтобы её потомок чувствовал себя здесь, как дома. Так и будет!

Мужчина в белой хламиде благодарно кивнул с облегчённым выдохом откидываясь на спинку своего стула.

Во мне же тлело глухое принятие. И вроде бы оно должно доставлять боль душе, но я посмотрела на осторожную улыбку Шахрияра, обращённую ко мне, и на душе потеплело. Как будто костёр моих стремлений по возвращению домой потушили не водой, которая оставила бы после себя грязь, а сладким, тягучим мёдом. Невероятное ощущение!

Это был непростой выбор, но я сделала его!

— Что насчёт связи с наместником? — выкрикнул ни кто иной, как довольный собой генерал Дюри. — Что планируете делать, когда печать лимриха исчезнет? Вы же в курсе, что у нагов не приняты разводы?

— Шайтар! — рыкнул Шиарис, сжав кулаки до хруста.

Но я не была в обиде на рыжего негодника. Он правильно спросил! Раз взялись расставлять все точки на «Ё», то нужно доводить дело до конца.

Словно подслушав мои мысли, понеслись выкрики лордов:

— Но Аштари Лара — не принадлежит расе нагов! Она наполовину человек, а на другую — божественный потомок Кары!

— Почему Аштари должна отвечать за преступление наследницы Хасис?!

— Да, верно! Надо провести отбор на эту великую честь — быть супругом Аштари! На Элероне есть… другие достойные мужчины.

Шахрияр напрягся, как и я, уловив невысказанное «более достойные, чем дефективный наг без змея».

Альфы обменялись между собой загадочными улыбками, хотя их альфа, Фирс, недовольно поджал губы, с прищуром запоминая лица высказавшихся.

Не дожидаясь, когда Шиарис отчебучит какую-нибудь дурость в ответ на дерзкие выкрики, я резко встала.

Замолчали все. Лишь наблюдали, как я делаю шаг к Шаху и беру его за руку, переплетая наши пальцы.

— Провидение распорядилось таким образом, что теперь — да — я — жена наместника Шиатарской империи, генерала Шиариса. Я знаю законы змеелюдов… и они меня более чем устраивают.

Самоуверенно улыбнувшись уголком губ, посмотрела на Шаха.

Он в ответ смотрел на меня, как на восьмое чудо света, с восхищением и обжигающим желанием обладания.

Зрачок Шиариса вытянулся, чернея, и кто-то на трибунах охнул:

— Вы видели? Видели?!

— Как такое возможно? — долетал до меня едва слышный шёпот.

— Совещание окончено! — громко гаркнул генерал Дюри, отдавая команды адашам, торопливо выступившим от стен, дабы придать расторопность некоторым важным особам. — Конца света не будет!!! Возрадуйтесь, зверолюды!

— Но как же… — возмутился кто-то со стороны хасаки.

Шиарис кивнул поднявшемуся Барсиану, и тот рыкнул:

— Все на выход!

— Ждём вас на торжественном ужине, — взялась сгладить эффект от властных команд, наблюдая, как советники и хасаки покидают зал советов.

Последним был рыжий генерал, дурашливо подмигивающий пока закрывал створки дверей.

Шах упорно продолжал смотреть на меня, поэтому не видел карикатурной мимики этого шута, но я едва сдерживала смех.

Как только двери закрылись, и мы остались одни, муж Шалары… ой! Теперь мой. Мой муж резко притянул меня в свои объятья.

— Странно, — хрипло прошептал Шах, медленно оглаживая мои скулы костяшками пальцев. Его взгляд завораживал, утягивая в омут красных молний. — Богиня Тёмная, а в твоих глазах горит белое пламя…

— Угу… странно…

Шах хищно улыбнулся, нагнувшись ближе. Его нос коснулся щеки, глубоко вдыхая запах моей кожи.

Я вздрогнула, ощущая, как томно тянет внизу живота.

Наг чувственно выдохнул, довольно щурясь:

— Значит, тебя всё устраивает?

— Более чем, — ответила шёпотом.

Жар бросился в лицо.

— Дааа… Более чем. Как я мог упустить это уточнение? — от тихого хриплого смеха мужчины, лёгкого, как дуновение летнего ветерка, кровь бросилась в голову, а в ушах зашумело.

Я вцепилась в неудобные металлические пластины боевого жилета, чтобы не упасть.

Шах обнял меня крепче, замечая, как я поморщилась.

— Что-то не нравится?

— Да, — призналась я, сама в шоке от своей бесстрашной откровенности. — Сними жилет. Неудобно тебя обнимать…

Шах не отошёл. Лишь слегка отстранился назад, отстёгивая ремни, чтобы снять верхнюю часть брони.

— Так лучше?

Насмешливый взгляд нага испепелял. Кажется, от него у меня поднималась температура.

— Весьма… — я поплыла, наблюдая, как лицо Шахрияра приближается, а его губы вот-вот коснуться моей души. Именно души, а не кожи или рта.

Я вся как будто превратилась в оголённый провод, состоящий из одних эмоций и нервов.

Шах крепко прижал меня к себе и поцеловал, больше не испытывая ничьё терпение. В этот момент казалось, что весь мир замер, и существуем мы вдвоём — в вихре чувств, которые невозможно описать словами.

Его губы обожгли меня нежностью и огнём одновременно — сначала лёгкое прикосновение, словно шёпот ветра, а затем волна страсти, накрывшая с головой.

Сердце забилось в бешеном ритме, дыхание сбилось, и всё вокруг исчезло, оставив только нас двоих.

Руки нага крепко обвили меня, словно боясь отпустить, и я ответила ему тем же — растворяясь в этом мгновении, в этом огне, который жёг и согревал одновременно.

Поцелуй был глубоким, жадным, наполненным обещаниями и страхами, которые мы больше не хотели скрывать.