Будет вам Злодейка!

Глава 31. Искра

Целую неделю Шахрияр находился в бреду, то приходя в себя, то снова проваливаясь в беспамятство. В какое бы существо папенька Шалары ни превратил себя, а его укусы дали самые неприятные последствия. Целитель обмолвился, что это яд. Причём такой, которого доселе на Элероне не встречали. Видимо, эксперименты Дашала таки дали самый непредвиденный результат.

Если бы не моё родство с местным божеством, я даже не знаю, чем бы это всё закончилось!

А так… Вивиан притащила талмуд, оставленный мною в покоях Альтаира, и мы принялись изучать дневник Кары вместе.

За первые же сутки сблизились, как будто всю жизнь были знакомы. Свидетелей на этот раз не было, и Аня (так на самом деле звали попаданку, попавшую в тело молоденькой и беззащитной Вивиан Моран) с видимым удовольствием рассказала о себе, а после охотно выслушала мою историю.

Это было бы отличное знакомство, если бы не страх за жизнь Шахрияра, который лежал рядышком на кровати, иногда постанывая от жуткого жара, который упорно держался, никак не желая сбиваться. Даже пробудившийся змей не мог залечить раны нага, края которых чернели, напоминая обугленные лоскуты.

Нужные сведения о целебных возможностях божественной силы мы нашли где-то в середине дневника. Там шло упоминание посещения одного из миров, где Кара столкнулась с эпидемией.

Описание, как она своей магией лечила жителей планеты под названием «Леатур», было весьма подробным. На четырёх страницах был расписан ритуал исцеления, его магическая формула и внутренняя установка богини, без которой всё остальное не работало.

Аня очень мне помогла, подбадривая, когда одна попытка, вторая, а потом и третья заканчивались полным моим провалом.

— У меня ничего не выходит! — вскочила я после очередной неудачи, нервно заламывая руки. — Где я, и где магия!?

За это и прилетела мне первая оплеуха поддержки.

— Возьми себя в руки! — рыкнула Вивиан, отвесив мне тяжёлый подзатыльник. — Без твоей помощи Шах умрёт. Соберись уже!

Три бесполезных дня я билась над ритуалом… Ничего не выходило. И причина была во мне — в той самой внутренней установке, которую я никак не могла нащупать, до сих пор не до конца веря в своё божественное происхождение. Да — магия признала меня, но… камон! Я — обычная студентка! Дочь подполковника полиции и домохозяйки! Ну, какая может быть магия?!

Я пыталась побороть этот барьер, но ничего не выходило.

Всё решил критический момент.

Это было ранним утром.

Я сидела возле кровати Шахрияра, положив голову на постель, и беспокойно дремала. Аня обещала зайти сразу после завтрака, чтобы продолжить наши занятия.

Шах, чьё тело выбилось из сил от борьбы с неизвестным ядом, хрипло дышал… и вдруг его дыхание оборвалось!

Шахрияр перестал дышать.

Не «стал дышать тише». Не «задыхался».

Просто остановился.

Сердце ухнуло в пятки.

Я вскочила, будто меня ударило током, и ухватила его за плечи.

— Шах! Шахрияр! — голос сорвался, стал хриплым. — НЕТ! Ты не смеешь! Ты слышишь?! Ты обещал!

Но он не слышал.

Грудь — неподвижна.

Губы — посинели.

А чернота с краёв ран расползлась вглубь тела, будто тьма пожирала Шаха изнутри.

— Аня! — закричала я в пустоту. Но её ещё не было.

За окном только занимался рассвет.

— Госпожа?! — вбежали в комнату два адаша.

— БЫСТРО за лекарем! Императора позовите… и императрицу!

Услышав приказ, стражи бросились исполнять, оставляя меня один на один с собственным ужасом.

Всё внутри перевернулось.

Я упала на колени, схватила за руку неподвижного Шаха и прижала к губам.

— Пожалуйста… — прошептала я, и слёзы хлынули рекой. — Пожалуйста, Кара… если ты действительно во мне… если я действительно твой потомок… Помоги!

И я закрыла глаза, мысленно повторяя каждый пунктик ритуала исцеления. Только теперь не как Лара — жительница Земли, а как женщина, которая любит — безоглядно, до боли, до конца.

Я вспомнила голос любимого, когда он говорил: «Ты сияешь сильнее всех огней в этом зале». Вспомнила, как он держал меня за руку, когда я боялась. Как смотрел на меня, будто я — единственное чудо в этом мире.

И неожиданно поняла:

«Внутренняя установка — это не про магию! Это про любовь и жгучее желание помочь!»

Я вдохнула глубоко и произнесла слова ритуала:

«Я — искра крови твоей. Я — дочь тьмы, что не боится света. Я — Аштари… И я беру эту боль на себя, чтобы эта жизнь не прервалась никогда».

В тот же миг в груди вспыхнуло.

Не боль.

Огонь — фиолетовый, живой, пульсирующий — как сердце мира.

Он вырвался из меня, обвил Шахрияра светящимися нитями, проник в каждую рану, в каждую клеточку, в каждую чёрную жилку яда.

Воздух зазвенел, как стекло.

Свет в комнате погас, а потом вспыхнул — не солнечный, а магический, фиолетовый.

Я не открывала глаз.

Я чувствовала, направив руки ладонями вниз прямо на широкую грудь генерала Шиариса.

Чувствовала, как яд нуар корчится под моими пальцами. Как он пытается уцепиться, но не может — потому что божественное пламя сильнее.

Чувствовала, как сердце Шахрияра — тихое, почти остановившееся — вздрагивает, и тут же начинает уверенно, мощно пульсировать, возвращаясь в жизнеутверждающий ритм.

И тогда я увидела.

Не глазами.

Внутри.

Кару.

Она стояла во тьме моего сознания, на фоне белого пламени, с распущенными волосами и глазами, полными боли и гордости.

Губы Кары дрогнули и растянулись в мягкой улыбке.

Приблизившись ко мне в священном полёте, ослепительно красивая женщина коснулась моего лба кончиками пальцев.

«Моя малышка…»

Вспышка ослепила мой внутренний взор, и всё схлынуло обратно.

Я вздрогнула, открыв глаза.

Передо мной — Шахрияр.

Его грудь уверено вздымалась.

Ровно.

Глубоко.

А раны на боку…

Они затягивались. Да так лихо, что дух захватывало! Будто тело наконец-то получило право на то самое магическое исцеление, в которое мне никак не получалось поверить!

Чернота исчезала на моих глазах, кожа становилась целой, даже шрамов не осталось — только лёгкое свечение.

Наг смотрел на меня.

— Шах… — прошептала я, касаясь его щеки. — Ты… ты как?

Шиарис моргнул, медленно садясь повыше.

Потом улыбнулся — устало, но искренне.

— Ты… — прохрипел Шахрияр, с трудом поднимая руку и тыльной стороной ладони коснувшись моей скулы. — Ты сияешь…

В этот момент дверь распахнулась.

Ворвалась целая толпа перепуганных спасателей: пара целителей, полуголые Шайтар и Альтаир и Аня — в ночнушке, поверх которой был наброшен длинный халат.

— Ну, наконец-то, — выдохнула императрица, с облегчением переводя дыхание и приобнимая своего мужа. — Я знала, что ты справишься, Лара.

Я рассмеялась — сквозь слёзы, через дрожь, от которой меня до сих пор изрядно потряхивало!

— Так… выходим, — быстро сориентировалась молодая императрица, ловко избавляя нас от любопытных взглядов. — Аштари вылечила наместника. Готовимся к балу! Пора спровадить, наконец, делегацию хасаки домой… да и нам, Тар, тоже пришло время отчаливать. Как подумаю, что плыть домой целый месяц… — Аня тяжко вздохнула, закрывая за собой дверь и оставляя нас с Шахом одних.

— Люблю тебя, — Шахрияр сжал мою руку — крепко, как будто больше никогда не отпустит.

Я шмыгнула носом и потянулась к нему.

Шах коварно улыбнулся, дёрнул меня на себя и перевернулся, оказываясь сверху.

— Ты так красива… Прости, что заставил тебя поволноваться, — шептал наг, сопровождая каждое своё слово лёгкими поцелуями, от которых у меня оттаивало сердце. — Сколько дней я здесь валялся?

— Неделю! — буркнула обиженно, крепко обнимая мужчину за талию и руками, и ногами. — Больше так не делай.

— Не буду! — клятвенно заверил любимый, наконец, целуя в губы.

Я с облегчением растворилась в этом моменте, безумно счастливая, что Шах — живой, и что у меня получилось удержать его на грани и вернуть к жизни.

Кажется, всё налаживалось.

Оставался только один момент. Точнее вопрос: «Когда будет можно открыть портал к родным, чтобы рассказать им о нашем наследии и вернуть Шалару Хасис?! Ибо нечего этой змеюке делать в мире среди простых людей!»