Буду твоей Верой

11

— Точно, вспомнил, — соглашается Бестужев. — Так как, говоришь, тебя зовут?

Кажется, пауз в нашем диалоге слишком много.

Он нормальный вообще или слегка того?

— По имени меня зовут, — «пустая ты голова» — добавляю мысленно.

И что в нем находит целая армия поклонниц?

— А ты смешная, — хмыкает Егор и теряя ко мне интерес, отворачивается и что-то набирает в своем телефоне.

Ну и манеры.

И что значит смешная?

Я стою тут перед ним, понимаешь ли, предложение собираюсь делать, а он во мне мартышку цирковую в очках видит?

Вот же Рональдо недоделанный!

— Егор! — решаю напомнить о своем нахождении, нагло дергая парня за рукав.

Парень дергается и поворачивает голову на звук своего имени.

— Ты еще здесь? — высокомерно смотрит сверху, как на докучную вошь.

— Здесь, — мои плечи обреченно опускаются.

Думаешь мне нравится тут перед тобой стоять?

Но ради внимания Артема я готова потерпеть твою тупость.

Он смотрит на меня со скучающим видом, посматривая на время.

Так, сейчас или никогда.

Собираюсь с духом, делаю глубокий вдох и…

— Меня утвердили в качестве твоего куратора. Ну знаешь, типа помощь отстающим и всё такое. Так вот, я хочу помочь тебе с бизнес-проектом по рискам.

Мило улыбаюсь.

Ну мне кажется, что это выглядит мило.

Бестужев долго всматривается в меня, морщится и скорее всего решает, как бы повежливее отшить.

Потому что именно так я бы сама и поступила.

Жду.

— Ты сейчас сама это придумала? — складывает руки на груди, а я теряюсь под его таким осуждающим взглядом.

Мои плечи обреченно падают.

Так очевидно, да?

— Не сейчас, — обиженно отвечаю и закусываю губу. — Утром, — уверенна, мои пунцовые щеки меня сдали, потому что врать я не умею. — Но помочь я тебе все равно хочу.

— Ну окей, а зачем?

— Ну-у-у…зачем обычно помогают?

— Чтобы что-то получить потом взамен, — заключает Бестужев.

Оскорбленно всплёскиваю руками.

Театр по мне не плачет, перекрестившись, что Боженька отвел от такой недоактрисы, как я.

— Как можно? Я от чистого сердца, — прижимаю правую руку к сердцу, а на левой скрещиваю указательный и средний пальцы.

«От чистого сердца и грязных помыслов», — подзуживает мой праведный внутренний голос, и я сильнее заливаюсь краской.

Ох, Вера, Вера…

— Сам справлюсь, — бросает Бестужев и собирается вроде как уходить.

— А вот и не справишься! — прищуриваюсь. — Все знают, как Бубновский к тебе относится. Да он сделает всё, чтобы тебя завалить. А я бы могла тебе сделать такой проект — закачаешься! Да еще бы и объяснила так, что ни у одного Бубновского вопросов к тебе не возникнет! Как тебе такой вариант? — пытливо выжидаю Бестужевского вердикта.

— Хорошо. А взамен тогда я должен…? — смешно выгибает бровь и усмехается одним уголком верхней губы.

В идеале я обязана сказать, что ничего не должен, я же вроде как собралась помочь от чистого сердца.

Но это в идеале, а по моему плану…

Снова собираюсь с духом, закрываю глаза и на одном дыхании выпаливаю:

— Должен стать моим парнем.

Секунда, две, три…

Тишина.

Подозрительно тихо.

Медленно открываю один глаз, а второй расширяется от удивления сам.

Потому что…

Хватаю ртом воздух, как выброшенная на берег тарашка.

Потому что передо мной ПУСТО!

Растерянно кручу головой по сторонам и вижу, как опустив руки в карманы спортивного трико, Бестужев расслабленной походкой выходит из студгородка, чуть ли не присвистывая.

Да как он смеет вообще?

Ну уж нет, женишок, так легко ты от меня не отделаешься!

Мои ноздри широко раздуваются, как у скакового коня, пока несусь в след за бросившим меня парнем.

Хохотнув, подмечаю, что как-то быстро меня бросил парень, даже не успев стать тем самым парнем!

Оббегаю Бестужева спереди снова и преграждаю путь.

— Опять ты? Да что ты ко мне прицепилась? — хватает меня за плечи, пытаясь сдвинуть с пути, но баул с учебниками приходится как никогда кстати, выступая моим временным якорем.

Бестужев округляет глаза, а я победно улыбаюсь.

— Ты носишь с собой кирпичи, чтобы тебя ветром не унесло? — выпаливает мой одногруппник.

Ха-ха, смешно.

— Нет. Чтобы двинуть как следует тому, кто хватает меня за руки, — гневно смотрю на его клешни, которые, почему-то, до сих пор путешествуют по моим плечам. — Руки!

Егор фыркает и резко одергивает руки, как от огня.

То-то же!

Удовлетворенно задираю подбородок, но вдруг понимаю, что с таким поведением ни одну девушку в девушки не возьмут.

Нужно быть как-то помягче что ли…

— Егор…

— Сразу нет, — перебивает меня Бестужев.

Эээ, че эт сразу нет?

— Да погоди ты. Выслушай для начала, а потом уже выводы заключай.

Нас обходят студенты, потому что мы стоим по середине аллеи.

Решаю, что такие судьбоносные разговоры так не ведутся.

Бросаю взгляд на пустующую скамейку рядом и кивком головы приглашаю на место наших партнерских переговоров.

Бестужев вытягивает длинные ноги, а руки закидывает за голову, прислоняясь к спинке скамейки.

— Предлагаю сделку, — начинаю издалека.

Егор выгибает бровь и, кажется, я читаю в его мимике подобие интереса, но мне могло и показаться.

Когда вижу, что меня не собираются послать, продолжаю:

— Я делаю за тебя проект, — замолкаю, подумав, — лучший проект на потоке, — поднимаю вверх указательный палец, чтобы выглядело мое предложение эффектнее. — А ты мне помогаешь привлечь внимание одного парня, — потупив глаза, смущенно отвожу лицо в сторону.

Звезда гандбола сосредоточенно молчит и, кажется, обдумывает мое предложение.

Уже неплохо.

— Интересно. И как я должен помочь тебе привлечь внимание какого-то парня?

— Не какого-то, а вполне реального Артема Чернышова.

Бестужев присвистывает и ухмыляется, давая понять, что губа у меня — не дура.

Но я и так знаю, что слишком лихо замахнулась, поэтому тыкать меня мордой в молоко не нужно.

— Так у него же вроде девушка есть?

Он про Карину что ли?

Тю-ю!

— Сегодня Карина, завтра я! — гордо выпячиваю грудь, которой отродясь не было, и расправляю плечи. — А вот ты мне как раз и поможешь, чтобы завтра была я.

Да, самонадеянно, ну а как иначе?

— И каков план? — заинтересовано уточняет Рональдо Бестужев.

Сажусь поудобнее и сдуваю мешающий клок волос со лба.

— Мы представимся парой, — вижу, как дернулся кадык Бестужева. От счастья, наверное! — Ты — местная спортивная звезда, я — тоже ничего! — а про себя добавляю «ничего особенного». — Чернышов заметит меня в твоей компании, обратит внимание, оценит и поймет, что именно я ему и нужна!

Егор гаденько морщится и проходится по мне таким взглядом, как будто перед ним сижу не я, а царевна-лягушка, которую нужно поцеловать.

Так и он не принц сказочный! И целовать меня не надо!

От представленного меня начинает тошнить.

Фу!

— Фуфло, — с деловым видом заключает Егорша, как научный сотрудник, который после нескольких лет неудачных испытаний и потраченных на нововведение инвестиций, отчитывается перед спонсорами-заказчиками.

— Почему это фуфло?

Ну и словечко.

— Потому что Чернышов твой не поверит в наше представление.

— Почему?

Сама далеко не ушла, заладила — «почему да почему», тьфу, аж самой противно от себя!

— Потому что у меня такой девушки не может быть, — бросает свой брезгливый взгляд мне на голову, потом на лицо и останавливается на плече Ромкиной куртки.

Что он там увидел?

Опускаю лицо и вижу желтое жирное пятно, расплывшееся и начинающее впитываться в куртку брата.

Елки-иголки!

На меня ж голубь нагадил!

Я же собиралась привести себя в порядок, пока не увидела в зеркальце Бестужева.

И он все это время разговаривал со мной и молчал?

Скоропостижно лезу в баул под пристальным вниманием будущего фальшивого парня, извлекаю оставшуюся половину влажных салфеток и зеркало.

«Свет мой, зеркальце, скажи, кто на свете всех милее, кто румяней и белее?».

Точно не я, потому что в зеркале на меня смотрит люмпен с помойки: на голове — укладка от розетки в 240 вольт, на лице — багровые обветренные пятна, на куртке -влажные разводы, а на плече — жирное птичье пятно.

Мрааак…

Хочется стукнуть себя по лбу.

Так себе претендентка в девушки, согласна.

— Извини. Меня это… — нда, Илюхина, вот, уже и ты начинаешь разговаривать, как недалёкая — «меня это, того самого, ну ты понял».

Правильно говорят, с кем поведешься!

— Обосрали? — невозмутимо помогает Бестужев.

Замираю с салфеткой в руке.

Как грубо.

Ну и мужлан.

Это все спортсмены такие остолопы или мне такой достался?

— Говорят, «на счастье», — пожимаю плечами.

Егор недоверчиво хмыкает, но ждет, пока я проделаю все манипуляции по наведению порядка своего внешнего вида.

— А так? — улыбаюсь, потом хмурюсь, поправляю очки, поворачиваюсь боком.

Просто я не умею позировать!

— Тоже не прокатит, — крутит головой Бестужев.

Ааа! Стухнуть можно!

— Вот и сделай так, чтобы прокатило! Я между прочим, собираюсь сделать твой проект лучше своего. И тебе не придется сдавать экзамен у Бубновского. Поэтому тебе тоже придется постараться выполнить свою часть уговора на отлично, — злостно выпаливаю я.

Ты смотри-ка какой!

Всё ему не так!

Звезда гандбола Рональдо Бестужев внимательно разглядывает меня, а потом протягивает свою длинную культяпку:

— Хорошо, по рукам.

Довольно улыбаюсь и вкладываю свою маленькую, по сравнению с его медвежьей лапой, руку.

— По рукам.

Закрепляем нашу сделку крепким рукопожатием и на этом прощаемся.

Смотрю в след скрывающейся в метро спортивной спине, и тут в моей голове вспыхивает осознание того, что мы с моим парнем не придумали историю наших вдруг возникших отношений, и не решили, как представим целому потоку нашу сомнительную пару.

Эх, да мы даже телефонами не успели обменяться…

Гадство!