Буду твоей Верой

16

Стираю варежкой запотевшее стекло очков и пытаюсь сравнить высланный Кирой в смс адрес с тем, который вижу на выгравированной табличке «Diana’s stylebeauty».

Всё верно, ну!

Что в понимании Киры является небольшим салоном красоты — я не знаю, но то, что я вижу перед собой меня слегка обескураживает. Вернее не так, — настораживает.

Этот «небольшой салон» занимает весь первый этаж старинного четырехэтажного дома, расположенного вдоль Большой Ордынки.

И почему я не придала этому значения, когда Кира упомянула эту древнейшую историческую улицу в самом центре Москвы?

Я стою перед входом и рассматриваю кованную тяжелую дверь, опасаясь войти. Я никогда не была в таких роскошных местах и чувствую себя здесь не к месту. Мой максимум — социальная парикмахерская на районе, где раз в полгода я обновляю кончики волос.

Мне хочется ошибиться этой шикарной дверью, и чтобы салоном оказалась какая-нибудь маленькая уютная студия чуть дальше по улице.

Но дверь с размаху отворяется, и я еле успеваю спасти свой нос от столкновения с металлической махиной.

— Ты чего нос морозишь? Проходи давай, — улыбается Кира и по-свойски приглашает внутрь, будто к себе домой в гости. Ей не хватает кукуля на голове и милых домашних тапочек с ушками, потому что Кира одета в невообразимо плюшевую теплую пижаму и в меховые кроссовки.

С внутренней части помещения прислоняюсь спиной к двери, не смея пройти дальше, чтобы не наследить. Глянцевые полы, отражающие яркий свет мелких рассеянных по всему потолку светильников, выглядят настолько блестящими и стерильно чистыми, что в напольной плитке я успеваю разглядеть свои запотевшие очки, съехавшую на бок белую вязаную шапку с огромным помпоном и красные румяные от мороза щеки.

Елки-иголки! Вот так пугало!

Я похожа на зачуханную Золушку в прекрасном дворце, и мне хочется спросить у себя и у Киры, что я забыла в этом огромном просторном салоне, воздух которого ионизирован богатством и роскошью.

Чтобы не казаться дикаркой, стягиваю шапку и закрываю рот, который все это время был от восторга открыт.

— Та самая Вера? — перед нами с Федотовой возникает молодая женщина лет 45. Она спрашивает Киру, но смотрит с умилением на меня. — Какая хорошенькая! — улыбается и прижимает ладошки к щеке. — Меня зовут Диана, я — мама Киры, — протягивает мне руку, и я, не раздумывая, вкладываю свою…мокрую от снега варежку.

— Ой, простите, — вот балда! Смущенно стягиваю рукавичку под хитрый смешок Киры и пожимаю теплую, гладкую руку с большим количеством миниатюрных колец.

Эта женщина…Диана…она настолько красива и ухожена, что ее не только внешняя, но и внутренняя красота подсвечивает ее изнутри! В ней нет ничего броского, вызывающего и надменного. Она просто самодостаточная, уверенная в себе леди! И этот аристократизм совершенно не вяжется с Кирой, которая сегодня может прийти на пару, как гот, а завтра — в джинсах и полупрозрачной блузе.

— Очень рада с Вами познакомиться! — лепечу точно Настенька из «Морозко». Ну какой же голос противный!

— Я тоже, дорогая! — улыбается мама Киры, а потом сцепляет руки в замок на груди. — Девочки, у нас мало времени, поэтому давайте поторопимся! За мной! — смешливо командует Диана, а Кира подталкивает меня в спину, чтобы я, наконец, перестала подпирать их тяжелую, устойчивую без моей помощи, дверь.

Мы проходим вдоль больших сверкающих зеркал, и я шугаюсь, отшатываясь на полметра. Из идеальной зеркальной поверхности на меня смотрит нечто пытающееся, видимо, установить связь с космосом. Мои волосы от шерстяной шапки наэлектризовались и торчат во все стороны точно многочисленные антенны.

Вот эту жертву электрического разряда мама Киры назвала хорошенькой?

Кажется, меня уже ничего и никто не сможет спасти, потому что я — врожденная неудачница!

Но когда я вижу перед собой его, я забываю обо всем на свете, даже собственное имя…

Дом, в котором живет наша Дива, находится недалеко за МКАДом в коттеджном поселке. Добраться сюда на такси, которое за меня вызвали и оплатили, под мое негодование, не составляет труда, потому что московские коммунальщики работают как проклятый Папа Карло!

Пока я еду, ощущение всё той же Золушки так и не отпускает.

Моя личная сказка сбылась в волшебных руках сказочной феи Дианы и ее помощницы Киры, но только с небольшой разницей в том, что везет меня не карета, а такси, мой кучер — не полевая мышь, а мужчина с орлиным носом, на мне не пышное бальное платье, а миниатюрное платьице, в котором я ощущаю себя практически голой, на ногах Кирины кожаные укороченные ботинки без каблука фирмы, о которой даже подумать страшно, не то, что носить. Поэтому, я с полностью уверенностью могу их назвать хрустальными! Вся сказка заканчивается чудесной встречей с Принцем на балу, а у меня — в адовом чистилище с ненавистным лжепринцем.

Я очень нервничаю.

Такие разительные изменения меня пугают. По телу вверх-вниз пробегает холодок, а ладошки наоборот потеют.

Я боюсь выглядеть нелепо и неуверенно.

Перед выходом Кира сказала: «Давай, куколка, надери Карине задницу!».

И я пообещала, что именно так и сделаю, но уже сомневаюсь в себе и в своих силах, потому что здесь — ее территория, ее друзья и она — здесь хозяйка.

Прищуриваюсь, чувствуя небольшой непривычный дискомфорт.

На расчищенной подъездной дорожке много дорогих и не очень машин, а так же такси, которые периодически подъезжают и высаживают, очевидно, гостей этого притона всякой нечисти. Молодые ребята в причудливых костюмах быстро скрываются за распахнутыми воротами дома, из которого даже отсюда, с противоположной от входа стороны, доносится грохочущая басами не тематическая музыка, а обычный клубняк.

Я снова стою как вкопанная, осознавая, что роскоши и дороговизны за сегодняшний день — как-то ту мач.

Дом Карины — двухэтажных особняк, и в таких домах мне не приходилось бывать тоже.

Да мне вообще не приходилось бывать на вечеринках.

Какой-то невероятный день первооткрытий!

У меня начинают от мороза покалывать уши и мне хочется втянуть их в ворот пуховика, но вовремя вспоминаю — нельзя.

Рыскаю по небольшим группкам ребят, столпившихся у входа в ворота.

Я никого не знаю в этих совершенно безумных костюмах и диком окрасе.

Но одну, стоящую неподалеку фигуру, я всё-таки узнаю.

Бестужев оказался прав, когда говорил, что я смогу без проблем его распознать.

Его костюм выигрышно выделяется среди толпы, потому что Бестыжев — БЕЗ КОСТЮМА!!!

Даже в вечерних сумерках под распахнутой нараспашку спортивной курткой можно легко разглядеть однотонную черную толстовку с капюшоном.

Черные брючные джинсы, заправленные в черные высокие тяжелые берцы, черная бейсболка, прикрывающая половину опущенного в телефон лица — он что, пришел на похороны? Хотя, возможно для Хэллоуина такой выбор одежды вполне оправдан!

И если честно, я не представляю Бестужева в каком-нибудь костюме Дракулы или Смерти с косой!

Тихо ступая по примятому снегу, обхожу парня сбоку и встаю аккурат сзади.

— Бу! — решаю подшутить.

Но снова встречаюсь с непрошибаемым бестыжевским спокойствием, когда ни один мускул не дергается на его расслабленном лице. Этот парень хоть иногда проявляет какие-нибудь эмоции? Вот как так можно существовать в мире ортодоксального пофигизма?

— Привет, — машу варежкой, которую я все-таки выцыганила у Киры, потому что шапку и шарф у меня отобрали, чтобы ничего не помять. — Не замерз?

— Привет, — рассматривает мой макияж и причёску,а я не могу понять, нравится ему или снова «У меня такой девушки не может быть». — Пока нет, — бродит по лицу, залипая на моих губах.

— Нуу…пошли? — что-то я смущаюсь его вот этого совершенно нового для меня взгляда, полного неподдельного интереса. Мне хочется одернуть короткую фатиновую юбку платья и прикрыть голые плечи руками, но вовремя вспоминаю, что я в пуховике.

Не знаю, как буду его снимать.

Потому что под ним для Веры Илюхиной — чересчур!

— Слушай, — отмирает мой застывший на морозе парень и крутит по сторонам головой, словно кого-то выискивая. — Я тут кое-кого жду, — мнется Бестужев, — давай я тебя позже на вечеринке найду?

Эээ… что? Он что, хочет бросить меня одну там, в логове Карины и ее нечисти?

Совсем офонарел?

Мозги что ли отморозил?

— Бестыжев, ну ты и свинья! — возмущаюсь и горю адским желанием набрать хорошую горсть холодного снега и залепить прямо в эту бесстыжую рожу.

— Вера? — неверующе заглядывает в лицо глупый спортсмен.

— Нет. Почтальон Печкин, принес посылку для вашего мальчика! — старательно злюсь я, чтобы не испортить макияж.

Неужели и правда не узнал?

— А что с твоими глазами? — присматривается.

— Так, это…линзы, — сообщаю очевидное и дико хочу почесать левый глаз, который начинает слезиться.

Мне жутко непривычно и не удобно. Я никогда в своей жизни ими не пользовалась. Один раз мы с мамой решили попробовать, но идея провалилась с треском, потому что я их даже аккуратно подцепить не смогла, не то, чтобы каким-то невероятным образом засунуть себе в глаз.

Пробовали совать все: и мама, и папа, и даже Ромыч, уверяя нас всех, что на них нужно плюнуть, чтобы увлажнить.

В общем, я и плюнула!

Плюнула на линзы и покончила с этой идеей раз, но, как оказалось, не навсегда.

На втором этаже салона мамы Киры располагается магазин элитной оптики. И каким-то поистине волшебным образом владелица салона для очкариков оказалась подругой Дианы. Таким же волшебным образом, с легкой руки подруги и убедительными уговорами Дианы, в моих глаза очутились линзы бледно-голубого цвета, которые кажутся практически прозрачными. Самое то для эффекта фарфоровой куклы, которой сегодня мне и предстоит быть!

— Очень…- задумывается, — впечатляюще, — выдаёт Бестужев.

Ну какой сегодня день, а!

И первый снег, и первый в моей жизни салон красоты, и первая вечеринка, и первый…эээ….комплимент от Бестужева?

Что еще должно произойти в этот вечер впервые?

Мне уже стоит переживать?

— Эмм, спасибо, — тушуюсь я, не зная, что нужно ответить. — У тебя тоже весьма оригинальный выбор костюма, — киваю на его черный прикид.

— А что не так? — сбрасывает с плеч куртку и делает разворот, демонстрируя на мощной спортивной спине черной толстовки, белый огромный череп. — Кажется, в тематику попал!

Ндаа…кажется, бестужевские мозги не только заморозило, их, очевидно, вообще через уши выдуло.

— Ну это же не костюм! — качаю головой и возмущаюсь.

— Другого у меня нет, — пожимает плечами.

— Ну надел бы свою спортивную форму гандболиста, — как вариант предлагаю я.

— И кем бы я был? Идиотом? –хмыкает Егор и о, Боже! Неужели я действительно вижу, как слегка изгибается уголок его верхней губы, что-то отдаленно напоминающий улыбку? Или это новые линзы искажают реальность?

Мне хочется ответить ему, что идиотом он уже никак не сможет стать, потому что он давно такой, но решаю смолчать, потому как, если мы и дальше продолжим вести этот бесполезный разговор, я окончательно околею.

Бестужев, будто читая мои мысли, а может заметив мой отмороженный нос, первый раз на моей памяти предлагает что-то дельное:

— Может пойдем? А то замерзнешь, — по-джентельменски предлагает локоть, и я хватаюсь за него.

Мы входим в ворота, и в очередной раз за сегодняшний день открываю от восторга рот, потому что — вауууу!

Вау, как вдоль припорошенной снегом дорожки к дому, с обеих сторон расставлены небольшие тыквы, внутри которых горят мелкие светильники. Это так изумительно красиво, что просто завораживает! Я наклоняюсь, чтобы проверить, настоящие ли они или мистический антураж. Егору приходится притормозить и задержаться, пока я ощупываю парочку тыкв.

Настоящие!

Ну надо же сколько испорчено овощной культуры! Столько тыквенных пирогов можно было напечь! Ммм!

Бестужев ухмыляется, делая снисходительное лицо. В его глазах я выгляжу чудаковатой дикаркой, просто для меня это всё впервые.

Выпрямляюсь, и мы идем дальше, а я разглядываю дом, контур которого обрамлен мерцающими фонариками! В каждом окне горит тусклый оранжевый свет, и если бы не бутафорские тени пауков, летучих мышей и зубастых тыкв, можно было бы подумать, что мы идем на новогодний маскарад!

Деревья придомовой территории украшены крупными лампочками, и здесь настолько светло и уютно, что я бы в жизни не подумала, что здесь живет Карина Дивеева, которая, стоит сказать, постаралась на славу!

Три невысокие ступеньки, ведущие к входной двери, подсвечиваются оранжевыми гирляндами и забиты костюмами «кто-на-что-горазд». Пока мы ждем своей очереди, чтобы пройти, решаюсь задать Бестужеву вопрос, который мучает меня все это время.

— Егор, а ты правда меня не узнал?

Здесь, на небольшой, освещенной иллюминацией, веранде, мне очень хорошо видно его лицо так же, как и ему мое.

Бестужев задумывается и смотрит пронзительно, а мои губы, впервые тронутые прозрачным блеском, снова начинают покалывать от его цепкого горячего взгляда.

Рефлекторно провожу верхней губой по нижней, ощущая, как от мороза они стали как будто хрустально стеклянными!

Какой интересный эффект!

Вижу, как Егор натужно сгладывает, и быстро кивает, отворачиваясь от меня.

Чего это он?

Но меня его реакция несказанно радует, позволяя надеяться, что мои сегодняшние перевоплощения и жертвы произведут должный эффект по завоеванию сердца Артема.

Чувствую прикосновение к пояснице даже через плотный пуховик и понимаю, что это Егор подталкивает нас внутрь дома.

Делаю глубокий вдох…

Медленный выдох…и…я оказываюсь на своей первой студенческой вечеринке!

Ваааууу!