Бывший. (не)простой выбор императора-дракона

Глава 51

Антэро

Огромных усилий мне стоило устоять на ногах. Потому что в этот момент для меня будто весь мир перевернулся.

— Что… что ты только что сказал… — едва смог выдохнуть я, — Пожалуйста, скажи что ты сейчас не серьезно…

Но отец лишь молча смотрел на меня все с той же безумной ухмылкой на лице.

Опустошение, которое накатило сразу после его слов, быстро отступило, и теперь его место заняла ярость. На то, что отец посмел пойти на такой гнусный и подлый шаг.

— Если ты правда решился на это, я тебя никогда не прощу! — вонзил в него яростный взгляд.

— Можно подумать, мне нужно от тебя это прощение, — брезгливо ответил отец, — Единственное, чего я по-настоящему хочу от тебя, так это того, чтобы ты стал достойным главой рода. И если для этого мне потребуется размазать пару ничтожных букашек, я, не задумываясь, пойду на это.

Внутри меня все полыхало, дракон рвался наружу, готовый сразу же залить все вокруг безудержным пламенем. Меня останавливало лишь осознание того, что если я поддамся на эту провокацию, могут пострадать невинные слуги, которые находились в нашем особняке.

— Знаешь, когда все вокруг называли тебя за глаза беспощадным тираном, я вступался за тебя, — стиснув кулаки до боли в костяшках, отозвался я, — Потому что ты — мой отец. И потому что я до последнего хотел верить в то, что для тебя окружающие люди действительно хоть что-то, да значат. В особенности, я. Мне было важно знать, что ты воспринимаешь меня, как сына, а не как еще одну ступень на пути нашего рода к императорскому престолу. Но похоже, что я ошибался...

— То, что ты там себе нафантазировал — только твои проблемы! — раздраженно прервал меня отец, — Похоже, что твоя мать слишком сильно тебя избаловала. Так что, в некотором роде мне жаль, что она не ушла раньше, как только выполнила свое предназначение и родила тебя.

Мне и так было непросто сдерживаться. Но в этот момент, когда речь зашла о моей матери, которая умерла от тяжелой болезни, когда мне было шестнадцать, я потерял всякий контроль.

Схватил отца за грудки и припечатал к стене.

— Не смей говорить подобного про маму! В отличие от тебя, она была хорошим человеком!

— Вот именно! — неожиданно рявкнул мне в лицо отец, не обратив никакого внимания на мой внезапный порыв, — Она была самым обычным человеком. Пусть и высокого статуса. В то время как та, кого ты хочешь взять в жены, не имеет даже этого. Понимаешь что вас с ней ждет? Только нищета, болезни и страдания.

— Да мне плевать на это! — снова приложил я его об стену, — Я хочу быть с Каролиной, и мне не важно, какой у нее статус и в каком доме мы будем жить! В любом случае, я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы она ни в чем не нуждалась!

— Глупец! — выплюнул мне прямо в лицо отец, — Какой же ты всё-таки жалкий и ничтожный глупец! Я больше не вижу никакого смысла говорить с тобой о чем-либо. Если ты не понимаешь слов, придется разжевать тебе всё поступками. Прямо сейчас виноградники Лотта окружены моими людьми. Одно мое слово, один сигнал, и они выжгут всё, до чего только дотянутся. Не оставят никого в живых, сотрут само упоминание об их существовании, и остановить их сможешь только ты.

Он снова зашёлся каркающим смехом, а я заревел от ярости и отшвырнул его от себя.

— По сути, сейчас у тебя всего два варианта, — снова отозвался он, — Либо прямо сейчас отказаться от своей затеи и навсегда забыть об этой нищенке. Либо убить меня и встать во главе рода, отменив мой приказ. И мне дьявольски интересно, что ты выберешь.

Дьявольски...

Вот именно! Мой отец — самый настоящий дьявол!

Не видя практически ничего перед собой от захлестнувшей меня ярости, я приблизился к нему вплотную.

Отец смотрел на меня с вызовом и интересом. Для него это была лишь игра. И плевать, что на обеих чашах весов стояли чьи-то жизни.

— Итак, что же ты выберешь? — глядя мне в глаза, прорычал он, — Потерять отца или свою любимую? Подумай хорошенько, от этого выбора будет зависеть твое будущее!

Я сделал глубокий вдох и обуздал свои эмоции.

Как это было ни больно признавать, но отец прав. Пока он стоит во главе рода, никто из его близких не будет по-настоящему свободен. Да что там свободен, им не будут принадлежать даже их собственные жизни, ведь отец пребывал в твердой уверенности, что на пути к наивысшей цели можно поступиться любыми жертвами.

Так что, предложенный им вариант выглядел хорошим выходом из сложившейся ситуации.

Вот только…

Вот только, чем дольше я думал об этом, тем яснее понимал, что не могу поднять на него руку. Я — не мой отец, и я не желаю им быть. Даже во благо я не готов становиться таким же тираном.

А потому…

— Я выберу сохранить вас обоих… — ровно ответил я.

И по исказившемуся от бешенства лицу отца понял, что он рассчитывал на другой вариант.

— Трус! Ты — жалкий, ничтожный слабак! Который даже в собственных чувствах разобраться не может! — прошипел он, — Потому что если бы ты по-настоящему любил, то ради неё был бы готов на все!

— Ошибаешься, — мотнул я головой, — Я иду на такой поступок именно из-за того, что так сильно люблю её. Потому что я лучше кого-либо знаю, что если я выберу другой путь, нам с Каролиной точно никогда не быть вместе. Она ни за что не полюбит убийцу.

— Подумать только, и этот жалкий отброс — мой сын! — заревел отец и быстрым шагом направился к выходу из гостиной.

Перед тем, как выйти из неё, он всё же задержался в дверях и, не поворачивая головы, отозвался:

— Так и быть, я отзову своих людей. Хоть и для тебя самого и для империи было бы лучше, если бы их семейка в полном составе перестала бы существовать.

В тот момент, будучи всё ещё разбитым от подлого ультиматума отца, я иначе истолковал его слова. Я подумал, что он имеет в виду, что Каролина, как и моя мать, в его понимании, делает меня более слабым. А, значит, она должна умереть.

Однако, чуть позже всплыл еще один разговор, который касался Каролины и её семьи.

Антэро

Две недели спустя

Дьявол! Снова всё то же самое!

Я выгреб из камина клочки разорванного и подпаленного письма. Ещё даже не использовав на них магию восстановления, я уже знал, от кого оно. А когда я закончил собирать их воедино и моему взгляду предстал желтоватый лист бумаги с таким знакомым мне аккуратным почерком, мои опасения окончательно подтвердились.

Это было очередное письмо от Каролины. Еще одно, в котором она в отчаянии интересовалась, всё ли со мной в порядке и куда я пропал.

Она спрашивала это уже который раз подряд, будто ни одно из моих прошлых писем до неё так и не дошло.

Но как такое возможно?

Специально, чтобы не вызвать подозрения, я передавал письма через Ярве. Несмотря на то, что он был начальником стражи отца, он один из немногих, помимо моего дяди, кто поддерживал меня и относился ко мне со всей теплотой. Более того, не было ни единого случая, когда я мог бы усомниться в верности Ярве.

Так что, я был уверен наверняка — мои письма Каролине он передает, как положено.

Так почему они до неё не доходят? Может ли быть так, что кто-то из людей отца перехватывает их по пути?

Я стиснул зубы.

Хотелось прямо сейчас сорваться с места, опять приехать к знакомым виноградникам и лично рассказать обо всём Каролине, принести свои извинения и, как это только возможно, загладить свою вину.

Потому что я себе даже представить не могу, через что она прошла, когда поняла, что меня не будет на церемонии. А потом ещё и в её жизни.

Но сделать я этого не мог.

Это главное условие, которое мне поставил отец. Я не должен с ней видеться. Никогда. Если нарушу это условие — поставлю под удар не только её жизнь, но и жизнь всех членов ее семьи.

Однако, и мириться с таким положением дел я был не намерен. А потому впитывал в себя магические искусства, военное дело и фехтование, как проклятый. Я намеревался как можно скорее возглавить род, вырвав бразды правления из рук отца. Но сделать это я хотел, не убивая его. А для этого я должен был убедить всех окружающих — не только членов моей семьи, но и глав соседствующих родов — в том, что мне по силам справиться с такой ношей.

И когда я добьюсь своего, тогда я смогу прийти к Каролине и рассказать ей всё. Прижать к себе, извиниться за страдания, на которые её обрек и, если она согласится меня простить, то заново попросить ее руки!

Антэро

(год спустя)

С каждым днем я двигался к плану, который перед собой поставил. Занятия военным делом и мастерством остались в прошлом, и единственное, в чём я по-прежнему уступал отцу — магия.

Будто оценив моё рвение, тот нанял для меня нескольких сильных наставников. Среди них был один, который выделялся сильнее всего. Окутанный аурой таинственности, вечно мрачный, с длинными черными вьющимися волосами, которые он постоянно закидывал за плечи и пустыми глазами, в которых будто бы отражалась бездна, он вселял в меня опасения.

Однако, я не мог не признать, что его магия существенно превосходила всю ту, что я уже освоил до этого и которой меня учили другие наставники. Ведь Рейдер специализировался на обрядах, ритуалах и проклятиях. И хоть я не собирался использовать их против кого бы то ни было, я учился защищаться от них, перенаправлять и развеивать.

Изначально меня не интересовало ничего, кроме магических приемов защиты. Но чем дольше мы занимались с Рейдером, тем чаще я стал задумываться, зачем он выбрал это путь. Почему именно проклятья, что повлияло на его выбор и что сделало его тем, кем он является сейчас.

Однажды я задал ему этот вопрос и он, на удивление, ответил. У меня даже было ощущение, будто бы он ответил слишком охотно — будто бы уже долгое время надеялся, что найдётся хоть кто-то, кто задаст ему этот вопрос.

— Я всего лишь хочу отомстить одному дракону за то, что уничтожил мой дом десять лет назад. Очень сильному и могущественному, — отозвался он, — И, так уж получилось, что, несмотря на то, что я тоже дракон, сам по себе я не представляю для него никакой угрозы. Я слаб и прекрасно понимаю это. Так что, магия проклятия — это единственный способ достать его. Потому что только она способна поставить нас в равные условия.

При этом, сколько бы я ни добивался от него подробностей, — кто этот дракон, которому хочет отомстить Рейдер и за что — он лишь отмалчивался. Тогда как я тоже рассказал о своей цели.

Но самое странное было в реакции Рейдера на упоминание семьи Лотта. В тот момент, его лицо перекосило не хуже, чем у отца, а сам Рейдер недовольно бросил:

— Они — самая большая угроза! И, будь я на месте вашего отца, не стал бы проявлять слабохарактерность и тут же избавился бы от них!

— Что это значит?! — моментально прервал я свои занятия и пошел на него.

— Всего лишь то, что я сказал, — озлобленно прорычал Рейдер, — Они скрывают тайну, о которой пока даже не подозревают сами. И о которой никто больше не должен узнать.

И снова на любые мои вопросы и требования объяснить, что скрывается за его словами, Рейдер молчал. Я снова и снова возвращался к этому разговору, попутно отдав приказ Ярве постоянно следить как за самим Рейдером, так и за виноградниками Лотта, но мой наставник будто бы разом потерял интерес как к моим вопросам, так и ко всему происходящему вообще.

А потом случилось страшное.

Мой отец неожиданно умер.

Всего за год он из уверенного в себе, полного сил и ярости дракона, превратился в немощного старика, постоянно заходящегося кашлем. А после этого, он и вовсе потерял сознание и вскоре скончался, так и не приходя в себя.

Судя по тому, что одновременно с этим событием пропал и Рейдер, я был уверен в том, что это его рук дело. Хоть всё, чему он меня учил, разительно отличалось от того, с чем мы столкнулись когда поняли, что состояние отца ненормальное и попытались его вылечить.

Ничего не указывало на то, что он умер от проклятия. И, тем не менее, я был уверен, что ничего другое с ним случиться просто не могло.

Я перевернул всю библиотеку вверх дном, связывался со всеми лекарями и магами в поисках хоть какого-то способа спасти отца, но все было без толку. Зато, я нашел одну интересную зацепку. В книге хроник я вычитал, что десять лет назад, когда у нашей империи был очередной конфликт с империей Кэнэлл, наш отряд, который возглавлял отец, вторгся в пограничные земли, дотла спалив замок одного из противоборствующих драконьих родов вместе со всеми прилегающими землями, чтобы выманить на себя часть войск противника.

Я уверен, что сам он даже не помнит этого эпизода. Ведь это он делал для того, чтобы добиться более высокой цели — зарекомендовать себя перед лицом императора и подняться на следующую ступеньку в бесконечной лестнице власти и статуса.

Тогда как Рейдер был одним из немногих выживших, которым посчастливилось скрыться от отряда отца. А теперь, его месть свершилась. И поняв это, я быстро нашел его в том самом приграничном замке.

Вернее, то, что от него осталось.

После того, как он был полностью уничтожен, его решено было не восстанавливать, а род, в итоге, канул в лету. Так что там если что и осталось, то редкие каменные остовы, заросшие вьюном и плющом.

Вот посреди этого заросшего буйной зеленью погоста я и нашел Рейдера.

Он не бежал от меня и не пытался отбиваться. Он просто сдался, сказав, что не видит смысла в дальнейшем своем существовании. Ведь то, ради чего он жил — уже свершилось. Он даже просил прикончить его прямо на том месте, но я отказался.

Рейдер отправился в темницу.

Не сказать, чтобы я его не понимал… я чувствовал его боль и понимал, что его толкнуло на такой отчаянный шаг. По правде говоря, я не уверен, что на его месте нашел бы в себе силы поступить иначе. Именно поэтому я и не стал его казнить.

Впрочем, и помилования он от меня не дождался. Рейдер совершил тяжкое преступление и должен был его полностью искупить.

Зато от него я узнал, что это было за проклятье и почему я не ощутил ничего странного. Это было сильнейшее проклятье, на которое он только был способен — проклятье крови.

Опасное и очень вероломное, что не только поражало цель изнутри, но и маскировалось под ту болезнь, которая больше всего терзала цель, в разы ускоряя время ее течения.

В тот момент, когда я недавно оказался у Каролины дома, я почувствовал что-то смутно знакомое в виноградниках её семьи. Этим оказалось проклятье Рейдера. Как и в случае с отцом, у меня сработала интуиция. Я не был до конца уверен в этом, для начала я должен был обо всем расспросить Рейдера. Однако, в тот момент перед глазами встала забытая сцена из прошлого, когда он, еще будучи моим наставником, сказал, что семья Лотта скрывает какую-то тайну.

Но только спустя пару дней все встало на свои места. Когда и Каролина, и я узнали о её даре. Именно его и имел в виду Рейдер. В то время как проклятье крови считалось самым сильным, от которого не существовало никаких способов защититься, дар Каролины мог помочь развеять даже его.

Поэтому Рейдер, опасаясь, что мы уже знаем секрет Лотта, который мог бы спасти моего отца, решил заодно уничтожить и Каролину со всей её семьей.

Единственное, в чем ошибся Рейдер, было то, что Каролина не могла контролировать и вообще хоть как-то управлять своим даром. За счет того, что она долго работала в поле, проклятье частично ослабло, впитавшись лозами. Но то касалось только проклятья Каролины. Но вот мать Каролины, которая так же владела этим даром, наоборот, вбирала в себя проклятье остальных родных. В результате чего, первой проклятье забрало именно ее. А теперь, пришло время и ее отца…

И, только собрав все части мозаики, только поняв как все получилось, спустя целую неделю, проведенную практически без сна и отдыха, я смог создать двухкомпонентное зелье, которое развеяло бы проклятье, доселе считавшееся абсолютным.

Правда, пока это касалось только отца Каролины. Мне еще предстояло снять проклятье с нее самой, ее сестры и виноградников. Но это уже было дело за малым.

Потому что по-настоящему меня все это время волновал только один-единственный вопрос…

Антэро

(наши дни)

— Простишь ли ты меня, Каролина? За то, что бросил тебя у дворца. За то, что не нашел способа тебе всё рассказать. За то, что не был рядом, когда ты нуждалась в этом больше всего. За то, что доставил тебе столько страданий. Могу ли я хоть когда-нибудь надеяться на то, что хоть когда-нибудь заслужу твоего нисхождения, моя дорогая Маэде-лин?