Черт побери!

Глава 24

Сон начался, так же как и другие – с незримого ощущения присутствия Дрейка, которое проникло в самое сердце моего существа и мягко, но настойчиво пробудило сознание.

Как обычно в сновидениях Дрейка сначала я не понимала, где нахожусь – я была в теплой шелковистой воде большого черного бассейна, окруженного свечами, пламя которых плясало в горячем воздухе. Свет заливал только воду бассейна, все остальное же утопало во мраке.

– М-м-м. Что-то новенькое. Ладан и мирра? – спросил я, пропуская сквозь пальцы маслянистую воду. – Мне нравится. Очень по-драконьи. Ужасно мило с твоей стороны навеять мне сон, раз тебе пришлось уехать в Париж за чертовыми Орудиями, Дрейк, но в этом не было необходимости. Я вполне могла подождать и до твоего возвращения завтра.

– А вот я напротив не мог так долго ждать. – Его голос скользил как бархат по моей влажной коже, посылая мурашки удовольствия по спине. Я обернулась на звук его голоса, но кроме темноты ничего не увидела.

– О-о-о, хочешь задавать правила игры в этом сне? – Я зачерпнула еще пригоршню воды и, запрокинув голову, позволила ей стечь по шее на грудь.

– Я всегда задаю правила. Я виверн. Ты моя супруга. Таков естественный порядок вещей.

Слева что-то мелькнуло. Я вгляделась в темноту, но смогла услышать только шорох упавшей на пол ткани. Я улыбнулась и притворно вздохнула.

– Дай угадаю, ты живешь в своем собственном маленьком мирке?

– Да. – Легкий ветерок пощекотал мою спину. Я повернулась, но там никого не было. – Он состоит из тебя и меня, а все остальное не имеет значения. – Люби меня, супруга.

Я почувствовала теплые губы на своем затылке и выгнула спину, когда его руки скользнули по моей смазанной маслом коже и обхватили грудь, пока он покусывал несколько очень эрогенных мест за моим ухом.

– Ого, неужели будет ночь «все только для Дрейка»? – поинтересовалась я.

– Именно. Сегодня я буду наслаждаться тобой. А когда закончу, если решу, что ты заслужила, возможно, я позволю получить немного удовольствия и тебе.

Я рассмеялась и ущипнула его за бедро.

– Только в твоих снах, приятель. Хм, погоди, это же и есть твой сон.

– Ты так уверена, что это всего лишь сон? – спросил он. Его руки мягко, но требовательно скользили по моей груди.

– О, да. Если бы это был мой сон, ты бы лежал на кровати, раскинув руки и ноги, а я бы слизывала с тебя теплый шоколад.

– Мы прибережем это для ночи «все только для Эшлинг».

– Идет. М-м-м. Нам нужно перестать видеться вот так. – Я прижалась к нему и провела руками по мышцам его бедер – теплым, гладким и совершенно восхитительным на ощупь. – Я предпочитаю тебя во плоти, хоть сами сны довольно приятные. Но ничто не сравнится со встречей в живую.

– Полностью согласен.

Я развернулась и посмотрела на его лицо, удивляясь, как могла когда-то жить без Дрейка. Он был высокомерным, он был властным, он делал то, что считал нужным, независимо от моих желаний – большую часть времени, хотя и начал исправляться – короче говоря, он самый раздражающий из всех встреченных мной мужчин, и все же я любила его всеми фибрами своего сердца и души. Раньше я думала, что любовь – просто желание быть с кем-то. Но это нечто большее. Это разочарование, раздражение и все восхитительно чудесные мгновения, сплетенные в одном волшебном чувстве, что пустило во мне корни, став неотъемлемой моей частью, так что нас уже и не разделить.

Его губы коснулись моих, и во мне разгорелся знакомый жар.

– Ты моя жизнь, Эшлинг. Я понял это сразу, стоило тебе войти в «Черное и Белое». Я никогда не забуду, как ты подошла к стойке и бросила мне вызов, даже не зная, кто я на самом деле. Не хотелось признаваться, но уже тогда ты покорила мое сердце.

Я рассмеялась, а по щеке скатилась слеза.

– Тогда ты сводил меня с ума. Ты был таким властным, таким загадочным и никогда не отвечал на мои вопросы, но почему-то всегда оказывался рядом, когда я в тебе нуждалась.

– Ты никогда во мне не нуждалась, – произнес он, пресекая мои возражения поцелуем, настолько горячим, что воду в бассейне охватило пламя. – Чтобы достигнуть желаемого, я был тебе не нужен, kincsem. Ты изначально уже обладала выдающейся силой, хоть и не осознавала всей ее полноты. Силой, что, даже в темные времена, всегда будет с тобой.

Я прикрыла глаза и потянулась к печальному уголку своей души. Самым сложным для меня оказалось перестать быть Стражем. Эта сторона моей жизни являлась такой же частью меня, какой стал Дрейк, и отказ от нее – сродни ампутации. Но я смогу это пережить, а вот потерю мужчины, которого держала в своих объятиях, вряд ли. Мужчины, прогонявшего все мои печали поцелуями.

– Мы справимся и с этим, супруга. Ты должна верить, что все будет хорошо.

– Я верю тебе, – прошептала я.

Его язык сплелся с моим, когда я поцеловала Дрейка, открываясь его огню, принимая его, упиваясь им, наслаждаясь возможностью вновь разделить его с ним. Мышцы спины Дрейка напряглись под моими ладонями, и он поднял меня обратно на сиденье, с которого я соскользнула. Опустившись передо мной на колени, он просунул руку между моих ног и коснулся шелковистой плоти.

– Заметь, у меня пропадет талия. Я толстею. Джим сказал, что боится того, что произойдет, если я увижу свой вес, поэтому спрятал весы. – У меня перехватило дыхание, стоило ему накрыть один из ноющих сосков губами, вбирая его в адское пекло своего рта. Я извивалась на теплом, скользком сиденье бассейна, пока его пальцы дразнили мое самое сокровенное местечко; пламя, что он там разжег, перекинулось на мою грудь, ласкаемую его языком. – Ты считаешь беременных женщин сексуальными?

Он оторвался от моей груди и проложил огненную дорожку к другому соску.

– Нет.

Я ущипнула его за плечо.

Он одарил меня одной из своих самых крышесносных улыбок, его глаза горели страстью с искрами веселья.

– Если эта женщина ты, то да.

– Минус пять баллов за задержку с правильным ответом, – проговорила я и выгнулась, предъявляя ему мою обделенную вниманием грудь.

Он выдохнул на нее колечко огня.

– Ты будешь меня возбуждать, даже когда твои восхитительные груди потеряют форму и обвиснут.

– Эй! – возмутилась я. – Я бессмертная! Разве это не значит, что моя грудь никогда не обвиснет, и я не поседею? Потому что если нет, то я требую компенса…

Его глубокий смех заполнил мое сердце. Он склонился над моей грудью, потерся об нее носом, а в следующую секунду подхватил под ягодицы, немного приподнимая меня над сиденьем.

– Ты даришь мне радость, Эшлинг. Еще ни одной женщине не удавалось подобного.

Он вошел в меня, и сотня маленьких нервных окончаний напряглась в ожидании. Жар от движения его члена во мне и пламя, что мы разделили, слились воедино, усиливая друг другу. Я обхватила Дрейка ногами, приветствуя его вторжение, чувствуя, как открываюсь навстречу его любви. Каждое мгновение моей жизни вело меня к кульминации этого самого момента. Я впилась ногтями в гладкую кожу его спины, когда меня накрыл оргазм, посылая волны экстаза, что заставляли мои мышцы сжиматься вокруг его плоти и вырывая из горла Дрейка хрип. Его тело начало трансформироваться, кожа на груди и руках покрылась желто-зелеными чешуйками, на спине вздыбились острые шипы. Мелькнули ставшие раскосыми знакомые изумрудные глаза, подернутые дымкой наслаждения, напряглась длинная мощная шея. А затем Дрейк откинул голову назад и взревел.

Это было последнее, что я видела, последнее, что проникло в мое сознание, пока много-много времени спустя я наконец не пришла в себя. В ушах гулко стучало сердце. Я обмякла, и развалившийся рядом Дрейк утянул меня к себе на колени.

Он снова выглядел нормальным, как обычный мужчина, но только внешне. Внутри него билось сердце дракона.

И все это принадлежало только мне.

– Я думала, сегодняшней ночью наслаждаться будешь только ты, – мурлыкнула я ему на ухо и прикусила мочку.

– Так и есть. Я полностью доволен, – ответил он, закрыв глаза и положив голову на край ванны.

Я провела рукой по его мокрой груди и улыбнулась, почувствовав, как быстро бьется его сердце под моей ладонью. Я была настолько расслаблена, настолько удовлетворена, что мне казалось, будто я плыву.

– У нас должно быть больше таких ночей. Ночей Дрейка.

– Аминь.

Стук моего сердца все не утихал. Нахмурившись, я подняла голову и заметила, что звук стал громче.

Дрейк слегка поморщился. Видимо, он тоже слышал шум.

– В чем дело? – громко спросил он, мрачно глядя в темноту.

Тьму прорезала трещина света. Она росла и росла, превращаясь в очертания двери. В щель просунулась рука, владелец которой к счастью остался снаружи. Рука помахала мобильным телефоном.

– Это Пал. Он хочет с вами поговорить.

Я покосилась на дверь.

– Похоже на голос Иштвана. Что он делает в нашем сне?

– Чего он хочет?

– Он следит за Костей, как вы приказывали. Он сказал, ваш брат забрал филактерию… и Пал считает, что он направляется к Габриэлю.

– Нет, нет, нет, нет, – проговорила я, недовольно воззрившись на руку с мобильным телефоном. – Хоть я и свободомыслящая женщина, я против присутствия Иштвана в нашем эротическом сне. И даже слышать ничего не желаю о драконьей политике. Пусть он исчезнет, любимый.

Вид обнаженного тыла Дрейка на фоне распахнутой им двери многое мне прояснил.

Ливший из проема свет озарил таинственную комнату из сна. В зеркале напротив отразилось мое ошарашенное лицо. Я увидела знакомые тумбочки, лежанку Джима (к счастью, пустую), полотенцесушитель и ночнушку, что надевала, когда ложилась спать.

– Это не сон, – с ужасом осознала я.

– Нет. Мы рано вернулись. Я не хотел проводить еще одну ночь без тебя, – объяснил Дрейк и заговорил по мобильному на венгерском.

– Боже. Тогда Костя…

Дрейк прорычал что-то не очень приятное и захлопнул трубку. Он включил свет в ванной и схватил штаны, которые валялись на скамейке.

– Костя отправился выяснять отношения с Габриэлем.

– О пламя Абаддона, – выдала я любимое восклицание Джима, вылезая из черной мраморной ванны.

Дрейк встал у двери и бросил мне халат. Меня поразило выражение ярости на его лице.

– Он будет мечтать оказаться в Абаддоне, когда я с ним разберусь. Брат или нет, сейчас он зашел слишком далеко. Это равносильно войне.