Чудеса по контракту

Глава 17. Умный дом

Долго играть в занимательную игрушку Светлана Львовна не смогла. Почти очистив помещение от совершенно лишней, по ее мнению, мебели, она задумалась о его назначении в доме. Внезапно сознание поплыло, Райскую замутило, она дернулась, и рука соскользнула с блестящего чешуйчатого бока бывшего диско-шара.

— О как! — Дядюшка Гво довольно причмокнул губами. — Ремонт не сделала, мебелишку, которую можно было бы оприходовать в счет растраты, ликвидировала, да еще и артефактик казенный поломала. Непорядок выходит по всем статьям!

Светлана, сдерживая подступающую к горлу дурноту, слышала это все как сквозь вату. Перед лицом появилась чашечка с водой, которую она осушила за несколько секунд.

— Спасибо, Кельда, — выдохнула она в сторону доброй гномы и уже собиралась с достоинством ответить скряге лепрекону, но ее опередил Гринстен.

— Мебель у вас по документикам никак не проходила! Это раз! — запальчиво начал гном. — Ремонт за пару часов никто не делает, минимум неделя нужна, а то и больше. Это если бригаду нанять, а не своими силами, как в нашем случае. Это два! Ну и артефакты не монеты, вы не в состоянии оценить, сломался он или, наоборот, активировался, наконец, как положено! Это три!

Что-что, а поспорить на финансовые темы Гринстен любил, особенно когда чуйка подсказывала ему, что он прав.

— Можно подумать, вы разбираетесь! — подскочил на своем кресле дядюшка Гво и обвел помещение руками, а потом ткнул в центр стола с уже чешуйчатым шаром. — Сплошная разруха, а денежка-то за вот это уплочена!

Вокруг и правда было запустение. После того как исчезли воплощенные магами предметы, большой зал смотрелся пустым, гулким, с облупившейся цветной штукатуркой на стенах.

Светлане Львовне стало получше, и она пыталась осознать, что только что произошло, а еще как теперь быть с ремонтом.

«Может, тоже можно как в игрушках про дизайн дома или сада. Вдруг есть какие-то варианты?» — предположила она про себя и уже хотела спросить об этом мэтра Пшечека, перебив спорщиков по финансовым вопросам.

Но преподаватель ЧС, сам оказавшись рядом с ней, не очень вежливо ухватил Свету за кисть правой, здоровой, руки и уже бурчал что-то непонятное:

— Паучий ключ. Как интересно... — Август Пшечек почти уткнулся носом в неизвестно откуда взявшуюся на ее руке перчатку. — Значит, где-то тут, возможно, и сеть выхода! Занятненько, занятненько, я об этом только слышал, но видеть не приходилось. Похоже, это артефакт живого дома, и если понять, как его разбудить...

— А что, артефакт не до конца активирован?

— Живой дом — это не опасно?

— Живой как Изя будет? Его надо будет кормить?

Вопросы посыпались со всех сторон, а Светлана Львовна, отобрав свою руку, безуспешно пыталась стянуть с кисти похожую на перламутрово-серый капрон ткань перчатки.

— Если у мадам Райской получится, — гордый всеобщим вниманием ЧСник напыжился и начал вещать лекторским тоном, — то ваше жилье будет учитывать все пожелания живущих, подстраиваться под максимальный комфорт жильцов и станет самообновляющимся и самоочищающимся! И не пытайтесь это снять, — посоветовал он Свете. — Я бы на вашем месте радовался, что вы так срастаетесь с сердцем жилища.

Светлана Львовна ни с каким сердцем срастаться не хотела, но шелковистая ткань, похоже, приросла к коже и отделяться не желала.

— У мадам получится! — опять хрипло прокаркала женщина-статуя так громко, что Света вздрогнула и дернулась, смахнув со стола пустую кружку, которую, к счастью, подхватила стоявшая у нее за спиной шустрая Летси.

— Со временем, — невозмутимо продолжила дама, проигнорировав реакцию Светы на свое заявление. — Но раз мы разобрались, кто будет заниматься артефактом, то пора обсудить ваше участие в конкурсе. Всех преподавателей заинтересовала возможность в случае вашей победы не игнорировать более слабые таланты поступивших, а находить им применение на других факультетах. В этом определенно что-то есть. Как и в командной работе. Будучи деканом Окружайного факультета, я понимаю это как никто, ибо мне в свое время удалось самостоятельно обуздать и развить более слабые стороны своей магии. За это пришлось дорого заплатить, и, возможно, если бы мне тогда помогли...

— Элнида, ты совершенно права, — торопливо заговорил мэтр Висказес и, повернувшись к Свете, наконец представил незнакомку: — Это, как вы, наверное, поняли, мадам Райская, декан окружайников Элнида Хелариус. Потрясающей силы мультистихийный маг, единственный в своем роде. Она очень заинтересовалась вашей новаторской идеей факультативных занятий по всем направлениям академии и хотела с вами познакомиться.

— Совершенно верно, — подтвердила мэтресса. — Особенно интересно, как такой разношерстной командой со странными талантами можно победить мага, который показал себя лучшим, даже будучи новичком на своем факультете. Это будет фееричная победа или не менее фееричный провал.

— И зачем это вам нужно, ребятки? — опять нудным комаром зазудел лепрекон. — Девоньки замуж без магии пойдут за милую душу, парней род найдет куда пристроить. Дриадка, конечно, подсохнет, но никто из нас не вечен. А питомца своего могла бы подарить академии, шоб не сдох, когда магию тебе заблокируют. Слышишь? — обратился он к Олиско. — Я бы взял. Вон как вымахал, да еще и ходит. Ежели правильно воспитать, то полезное будет приобретение, выгодное.

Вот тут Света разозлилась, прямо по-настоящему. Когда противный дедулька грозился ее в поломойки на десять лет за долги определить, она боялась и молчала. Другие за нее заступались. Но сейчас женщина промолчать не смогла.

«Это что он тут приперся?! — возмутилась она про себя, не замечая, как чешуйчатый шарик наливается едва заметным пока багрянцем. — Вот бы вышвырнуть противного дедка и больше сюда не пускать без, скажем… заместителя ректора с оценочной комиссией! Недельки через две, а может, и три!»

Она грозно поднялась со стула, открыла рот и, ткнув пальцем в лепрекона, начала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Знаете что, мистер...

Кресло под рыжим дедулей тряхнуло, и тот истерично взвизгнул от неожиданности, выпучив глаза. А потом вся изумленная общественность наблюдала, как сиденье с вцепившимся в него старикашкой поехало к дверям и исчезло за ними. Издалека слышались угрозы и ругательства, а потом гулкий хлопок возвестил о выдворении нежелательного элемента с территории общежития «изгоев».

— О-о-о! — зашелся в экстазе мэтр Пшечек. — Вы видели, видели? Полный симбиоз, прямо взаимопроникновение! Можно сказать, врастание в магическую структуру управления немагического существа! Это грандиозно!

Светлане Львовне от этих слов опять стало не по себе, а Мюль Висказес, который своим свиным рылом, видимо, прекрасно чувствовал момент, как и должен каждый высококлассный смешивальщик, подхватил чрезмерно восторженного ЧСника под локоток.

— Мне кажется, мы все тут загостились. Обитателям этого жилья не мешало бы без посторонних разобраться с открывшимися возможностями и обсудить перспективы. Правда, дамы? — Глазки декана, ожидая поддержки, смотрели на Тионелию и мэтрессу Хелариус.

Циклопиха плавно поднялась со стула, колыхнув перед носом мэтра Августа внушительным бюстом и заслонив собой обзор на Светлану и стол с артефактом.

— Наверное, мы и правда засиделись. Вам ведь наверняка надо сделать обо всем записи и непременно их у меня зарегистрировать, милый мэтр Пшечек. Вы же понимаете, как важна отчетность в этом деле! А план исследований данного артефакта? Ведь если об этом узнает ваш декан, он может перехватить у вас такое перспективное начинание и, оформив все должным образом, отстранить вас от этой работы.

Ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. ЧСник вцепился в руку секретарши и почти силком потащил ее к двери, восклицая на ходу:

— Вы совершенно правы, прекраснейшая! Вы самая замечательная и чуткая повелительница бумаг и отчетов. Скорее оформлять!

Мисс Пиктосви, не ожидавшей такого напора от казавшегося хиловатым на ее фоне мужичка, пришлось торопливо бежать за ним, спотыкаясь на высоченных шпильках.

Мэтресса «кружил» тоже поднялась, тряхнула синей гривой и прокаркала:

— Была рада знакомству. Ждем от вас заявку на участие. Форма заявки у Гринстена Фрока.

Затем она двинулась к дверям, благосклонно кивая негромко что-то говорящему ей Мюлю.

Светлана Львовна сидела в ступоре, уставившись на дверь, куда сначала кресло унесло лепрекона, а потом ушли так называемые гости.

— Светланочка Львовна, мадам Райская, — обеспокоенно хлопотала вокруг нее Кельда, — с вами все хорошо? Вы в порядке?

Подошедшая Олиско сунула женщине под нос цветочек, видимо пожертвовав «волоском» своей прически-клумбочки.

В ярко-желтом, похожем на лютик бутончике маслянисто блестела сердцевинка, и резкий запах чего-то лекарственного, как в аптеке, просто шибанул в нос, заставив Свету прийти в себя.

Она еще раз оглядела «перчатку» и настороженно покосилась на шипастенький чешуйчатый шарик в центре стола.

«Словно драконья кукушка яйцо мне подкинула, — сыронизировала она. — Мало мне невменяемого временами которектора, мстительных хозяйственников, странных педагогов и экзотических воспитанников, так еще и это чудо-юдо. Игрулечка-тошнюлечка. Надеюсь, я после всего этого останусь в своем уме? А то вернут на Землю уже спятившей».

Столпившихся вокруг нее «изгоев», видимо, ее молчание обеспокоило еще больше, и дриада снова ткнула ей под нос цветочный аналог нашатыря.

Света чихнула и отмахнулась здоровой рукой.

— Хорошо все со мной, хорошо.

Но желудок Райской решил внести свои коррективы, выдав немелодичную трель и опровергнув ее заверения, поскольку на голодный желудок ничего хорошего быть не может.

Что поразило Светлану Львовну больше всего, так это то, что к ней первым подскочил гном. Гринстен легко, как перышко, поднял стул с сидящей на нем женщиной, поставил его себе на голову и потопал к двери, подгоняя сестру:

— Кельда, давай на кухню, живо. Накрывай ужин. Совсем про еду забыли, а мадам в ее состоянии голодать совсем нельзя! И каталоги с одежонкой прихватите, надо выбрать добротное и представительное к началу академических соревнований. Решили уже, что участвуем, выхода все равно другого нет.

С чего вдруг Гринстен, желающий, чтобы ему, наоборот, убрали магию, загорелся соревнованиями, Света не поняла и решила узнать потом, а заодно и про такую необычную физическую силу спросить, интересно ведь.

Ужинать они собрались не наверху, как раньше, а в расчищенной столовой. За время Светиного отсутствия помещение отмыли и даже рассортировали мебель, подремонтировав что смогли. Общий стол был в наличии, и даже разномастных стульев хватило всем. За огромными раздвижными стеклянными дверями в уже медленно опускающихся сумерках на фоне живой плетеной изгороди виднелся силуэт Изи, что-то ковыряющего во дворе.

Свету бережно поставили вместе со стулом у обеденного стола, и народ дружной вереницей потянулся на кухню, помогая переносить тарелки и блюда с едой.

Светлана Львовна только глазами хлопала, изумляясь хозяйственности верховодившей всем гномы.

«Хотя, возможно, ей остальные помогали», — решила она, приметив, как Вильент на ходу подогревает руками большой сотейник с неизвестным блюдом, неся его к столу.

Мельзитунейн, сев рядом, налил ей наваристого супа с овощами, в котором аппетитным островком бугрился сочный кусок мяса.

Ели они молча, думая каждый о своем, только столовые приборы звякали в тишине.

После съеденного супа Свете стало жарко, а еще глаза все время останавливались на гуляющей во дворе избушке.

— А Изю кормили сегодня? — заинтересовалась она, вспомнив, как нахальная избушка, будучи крошечной, таскала еду из тарелок на столе.

— Так он не ест сейчас, — с доброй улыбкой ручейком прожурчала Олиско. — Печку топим, вот и пирогов там напекли. Изе этого хватает, видимо, печь ему нравится, вон какую красоту творит.

Дриада подвинула к Свете плетеную корзинку с ватрушками, плюшками и пирожками.

Пахла эта сдоба, непонятно как состряпанная волшебным домиком, просто потрясающе. Вытащив себе приглянувшуюся ватрушку с творогом, Светлана решила прогуляться к избушке и даже поблагодарить домик за чудную выпечку, ведь Изя прекрасно понимал, что ему говорят, и любил, когда его хвалили.

Компания за столом как раз оживилась, пытаясь понять условия конкурсных заданий и разбирая написанное в переданных Гринстену бумагах. Они не сразу обратили внимание, что их воспитательница вышла из дома.

Зато крик Светланы Львовны и кудахтанье Изи все услышали прекрасно. И обернулись к окну как раз вовремя, чтобы увидеть, как домик, схватив женщину курьей лапой, запихивает ее в себя, хорошо хоть, не в трубу, а через дверь.

Оказавшись внутри, Светлана попыталась выйти, но дверь не открывалась, а еще вредный избенок, словно зажмурившись, захлопнул ставни. Света слышала вопли гнома, строгие увещевания Сапролейна, уговоры Олиско, но испуг от неожиданности прошел, и на нее словно снизошло какое-то сонливое умиротворение. Рядом с печью стояла широкая лавка-лежанка с матрасом, застеленная пестрым лоскутным одеяльцем.

Стряхнув с себя остатки грязного и рваного пальтишка-пончо, которое все еще таскала на себе, не замечая этого, и юбку Олиско, всю в пятнах грязи, Светлана Львовна осталась в своей рубашке. Затем она просто рухнула на эту лавку и, зарывшись в одеяло, довольно вдохнула запахи дерева, сушеных трав и выпечки.

Вокруг Изи бушевали «изгои», а измотанная событиями Светочка крепко и сладко спала внутри. Снился ей дом и «яйцо дракона», только дом был совсем не такой, а яйцо очень хотело вылупиться и стать самостоятельным.