Чудеса по контракту

Глава 31. Когда одни проблемы решают другие

Возможно, сфинкс еще продолжал бы рычать и угрожать, но только что исчезнувшая на полигоне академии живая скульптурная композиция из древесного моро в обнимку с Изей, подняв волну, рухнула в озеро. Компания на берегу, включая саму хранительницу, промокла насквозь от шквала летящих брызг, а изображение в водоеме, не выдержав такого надругательства над магическим аналогом телевизора, закономерно пропало, как будто его и не было.

Моро, попав в воду, мгновенно разрослось и вытащило на поверхность булькающую избушку. У Изи из дверей, окон и трубы потекла водичка, и таким же образом вслед за уже не такой кристально прозрачной жидкостью на упругие ветки древокуста выползла вся команда Светиных подопечных.

— Это еще что за баба-зверь с крыльями? — Хамоватый, как всегда, и жутко недовольный всем происходящим гном уткнулся взглядом в мокрую хранительницу с обвисшими встопорщенными крыльями.

Та взревела, и львиный хвост хлыстом щелкнул по песку. Всех, кроме моро, пузырями окутала неизвестная магия и, притянув к золотистой полоске пляжа, подвесила в паре метров над песком напротив гневного лица женщины-львицы.

— Наглый и далеко не бессмертный гном с магией вещих пташек ветреных стихий. — Злой взгляд прошил ругающегося на чем свет стоит Гринстена, который барахтался в сфере, похожей на мыльный пузырь, и безуспешно пытался встать на ноги.

Впрочем, проигнорировав забористые проклятия, Милдоресида уже разглядывала следующий прозрачный шарик.

— Эльф, решивший, что чистую магию можно превратить в жидкость или размягчить настолько, чтобы сделать отверстие. Занятно и необычно, но неосуществимо. — Она провела когтем по прогнувшейся от воздействия сфере и перешла к Сапролейну.

— Тагон, мнящий себя самым умным, но сжигающий вокруг себя воздух, пригодный для дыхания. Странный способ самоубийства, но продолжай, конечно. — На красивых губах мелькнула тень улыбки. — Это сократит мою работу и, возможно, решит часть созданной вами проблемы.

Продолжив обход пойманной добычи, Милдоресида остановилась у самой крупной сферы, где, вцепившись в куриную лапу домика руками, ногами и даже своими растительными волосами, плакала Олиско.

— Как интересно… — Голос сфинкса снова стал мурлыкающим. — Нелепая живая постройка обзавелась сердцем дома? К тому же еще с хранителем и странным живым образованием пока не совсем мне понятного происхождения. Рядом с ним я не чувствую прорехи и дисбаланса мирового пространства.

Крылья хранительницы хлопнули, и она взлетела в воздух, чтобы сделать круг над озером, в котором, заняв треть водоема, расположилось моро, и пляжем, где кучковались непрошеные гости.

Приземление взвихрило песок, а на восточном лице Милдоресиды проступило легкое замешательство и непонимание происходящего.

— Милдора, это просто студенты, и они не рвались сюда попасть. — Аджарас с обвисшими мокрыми усами и кружевными манжетами на рукавах рубашки выступил вперед. — Ты не можешь их ни в чем обвинить и наказать, в них нет вины, поскольку ни один сюда не стремился, как и мадам Райская с господином Швиусвисом. Отправь их обратно. Они не пытались прорвать полотно мироздания, чтобы пройти между мирами, и уж точно не в курсе всего происходящего.

— А Изенька просто кустики греет, это они живые образования, — послышался тихий робкий голосок Кельды. — У моро из семечек в ямке кустики вылупились и почему-то в домик залезли к печке. Мы не стали их выгонять, когда на соревнования пошли.

— Я читала про моро, думала, что можно его было бы использовать на конкурсе, если договориться, — подала голос Летси Резвен. — Информации мало, но мне нужна была только про их способы общения. Они же могут общаться с животными и птицами, которые в них селятся. Даже защищают своих жильцов. Может, оно смогло бы помогать моему зверю понимать, что от него требуется команде. Моро могут перемещаться, и, возможно, это свойства щенков… простите, кустиков моро так повлияли на Изю. И еще там на печке циферблат появился нарисованный, раньше его не было.

— Вот видишь, Милдора, это чудит артефакт, попавший в их общежитие. — Ректор изо всех сил пытался убедить хранительницу. — Они даже магией своей не владеют в полной мере, а мадам Райская и иергон Швиусвис вообще не маги. Это просто случайность, и ты могла бы закрыть на это глаза и отпустить их обратно.

— Не всегда случайность не имеет последствий, а цепочка таких совпадений — это уже закономерность и, возможно, знак провидения. — Сфинкс улегся на песок и прикрыл глаза, погрузившись в раздумья.

Гринстен, не особо вникая в происходящее, прослушал половину сказанного, но въедливый ум финансиста с рождения выловил ключевые моменты.

— А чего это иергон без магии? Поступил же к НЗшникам с каким-то там даром маскировки. И откуда все это знает тот усатый тип? Кто это вообще? А что за дырки, которые надо латать? И если Изя не порвал какие-то мировые тряпки, то мы совсем не при делах! У нас там трактирчик без присмотра конкурсный, и мясо не все дожарено, а еще лепрекон приплюсует все по бумагам к академической собственности, и ничего мы не докажем потом.

Бородач помрачнел и яростно подергал себя за бороду, отчаянно ворча:

— Точно приберет старый прохиндей и скажет, что мы не выиграли ничего, а что на территории академии — это собственность академии.

Аджарас достал из кармана пиджака плотный кожаный футляр, открыл и вытащил несколько листов совершенно сухой бумаги. Над бумагой маг просто провел руками, заставив хранительницу приоткрыть один глаз и раздраженно на него покоситься. Видимо, творимая магия отвлекала и мешала ей думать.

— Вот. — По щелчку пальцев исписанные листы переместились в сферы прямо в руки Светиных подопечных, а сама она сочла нужным пояснить:

— Это ректор академии Аджарас… м-м-м... дальше я не помню.

— Аджарас Мендейнос ус Баренд. Эта темпераментная дама, — ректор показал на женщину-львицу, — хранительница межмировых переходов Милдоресида ар Хортедиус Леу. Бумаги, которые вы получили, подтверждают ваше право собственности на разработанный проект и магически заверены мной. Вдобавок я вынес решение о вашем прохождении этого конкурсного этапа вне зависимости от результатов судейства комиссии. У меня есть такое право. — Довольный маг приосанился и, ожидая благодарностей, подкрутил усы, одновременно подсушив их и возвращая им прежний вид а-ля Сальвадор Дали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы пропали очень давно, — решил ответить за всех Вильент, вертя в руках полученный документ. — Даже если эта ваша бумага может нам помочь, то мы-то здесь, а наша судьба пока не очень ясна. Как я понял, она в руках хранительницы.

— А этот пронырливый сиреневый иергон? — Гном все никак не желал успокоиться. — Где его магия? Как он поступил-то?

— Меня больше интересует зачем. — Летси меланхолично разлеглась в висящей сфере и колупала упругую стенку отросшим когтем. — Зачем иергону вообще поступать в магическую академию и чему-то учиться?

— Ну… — Швиусвис пожал плечами. — У нас не такая большая территория для жизни, и хоть соседи к нам не лезут, но магия вытягивается на их земли из наших владений. Не знаю, происходит это намеренно или случайно. Чтобы понять, надо разбираться в происходящем, но никто в племени иергонов в этом не сведущ. Спросить — значит показать свою уязвимость. Без магии истощается земля, пересыхают источники, в лесах стали короче урожайные сезоны... — Обезьянье личико иергона выражало глубокую печаль. — А я все равно не мог там жить, у меня аллергия на определенное растение. Вот и подался в академию, выдав смену цвета от аллергии за магию маскировки. Думал, за первый курс смогу узнать про нужное воздействие магии, а заодно средство от своего недуга найду.

Ректор ус Баренд обошел иергона по кругу и осторожно, словно гладя воздух вокруг сидящей худой фигурки в мокром белом комбинезоне, попытался что-то наколдовать. Последствия были странными. Усы ректора превратились в два пушистых наэлектризованных помпона, волосы на голове встали дыбом, а одежда моментально просохла. Досталось и сидящей рядом Светлане Львовне. Правда, не так сильно, чтобы испортить ей прическу и совсем просушить, но женщине стало значительно комфортнее.

— Аджарас! — прозвучало у мага за спиной тихое, но грозное рычание хозяйки этого места. — Еще одно магическое действие — и я посчитаю это достаточным для применения оков. Тебе-то уж прекрасно известно о магическом балансе, особенно в этом месте! Знаете, детишки, почему ваш ректор, несмотря на свою силу, не смог вернуться? Потому что он решил тут помагичить и нарушил равновесие, за что заслужил оковы, выпивающие магию, чтобы нивелировать содеянное. Ну а потом не придумал ничего лучше, чем поторговаться со мной. — Она рассмеялась. — Любой пожизненный страж хочет всегда одного: свободы! Хотя бы ненадолго. Но заменить меня нельзя, если только заблокировать на время все возможные межмировые магические переходы. А это требует очень, очень много магической энергии и опять же нарушит равновесие! Для баланса нужного мне количества магии тут нет, и Аджарас находится здесь как якорь своего мира, откуда магия поступает, как только ее у кого-то блокируют.

В чем-то Светлана Милдоресиду понимала: работать без отпуска своеобразным таможенником, вылавливая нелегалов, — та еще работенка. К тому же эти «дыры», которые ушлые маги-путешественники проделывают, чтобы попасть куда-нибудь, не зная правил перемещения.

— Вот бы как-то перегородить им все что можно, а в нужных местах поставить таможню, — размечталась она. — Такую, чтобы за проход брали магией. И чтобы взяток не брали! — Света вспомнила о земных реалиях и коррупции чиновников подобных служб.

Самое интересное, что, сама того не замечая, мечтала она вслух, а поняла это только тогда, когда прямо перед ее носом возник восточный лик прекрасной женщины-сфинкса.

— Нет такого мага, который бы не захотел стать сильнее и не присвоил бы чужую магию, а кроме магов, никто с подобной ролью не справится, ибо нечего будет противопоставить магической энергии. Да и невозможно опутать барьерами все мироздание. Только закрыть совсем.

Тонкий сиреневый палец робко потрогал крупные перья на крыльях песочного цвета.

— А если этих… тахкамошников будет много? Таких, как я? — Длиннорукий и нескладный, когда просто стоял, иергон вопросительно смотрел на хранительницу пуговками глазок. — На нас магия не действует почти совсем, а тут даже вот так получается. Швиусвис обернулся на ректора, пытающегося вытянуть нормальные усы из получившихся помпонов.

Милдоресида задумалась, но в этот раз ненадолго. Шелест и скрип заставили всех подскочить на месте.

Из воды взметнулось, разрастаясь и охватывая весь оазис, древесное моро, сферы лопнули, уронив на песок «изгоев», а бедного Изю буквально вырвало через дверцу ворохом кустиков. По песку закрутился десяток юных моро, пока похожих на перекати-поле.

— Да растудыть кирку мне в зад! — эмоционально выразил всеобщее мнение Гринстен, шмякнувшись на пляж и сведенными в кучку глазами разглядывая чудо-растения.

Каждый кустик, словно кукла, имел лицо-циферблат со стрелочками, на груди болтался маятник, а «во лбу» торчала дверца, рождая смутные надежды на появление кукушки.

Что все это значило и откуда взялось, было непонятно, а потом все словно завязли в киселе, исчезли звуки, остановилось движение, у Светланы Львовны сдавило виски. Казалось, что ее сейчас раздавит что-то древнее, как вселенная, и неумолимо могущественное.

Миг — и в уши снова ворвался шум.

— Благодарю тебя, дедушка Время! — разнеслось по всему мирозданию громогласное урчание сфинкса. Карие глаза на лице хранительницы поменяли цвет на ярко-синий, светящийся и слепящий, как автомобильные фары.

Бьющие из них лучи накрыли всех моро, и Милдоресида исчезла вместе с псевдоразумной растительностью в неизвестном направлении.

Перед изумленным таким поворотом Аджарасом упал черный ключ, а на запястьях иергона появились сияющие лазурные браслеты с вязью рун на непонятном Светлане языке.

Ректор, всполошившись, подскочил и, как курица птенцов, погнал всех к Изе, громко приказывая срочно залезать в домик на курьих ножках.

— Быстрее, пока она не передумала! Быстрее! — кричал он ничего не понимающим «изгоям». Гринстена, пытающегося качать права и требующего объяснений, он просто цапнул за шкирку и с неведомо откуда взявшейся силой зашвырнул внутрь куролапой избушки.

— Не знаю, повезло тебе или нет, — сказал Аджарас Швиусвису, под изумленными взглядами запирая за всеми дверь и кидаясь к печке, — но нам главное сейчас уйти, а потом разберемся! Все потом. И объяснения, и выяснения.

Черный ключ вошел в скважину под стрелками нарисованного на печи циферблата. Рисунок ожил, стрелки закрутились, печь кашлянула пеплом Аджарасу в лицо, и в воздухе снова гулко зазвенело: «Бом-бом».