Чудеса по контракту

Глава 18. Прорвемся!

Проснулась Светлана Львовна оттого, что ее кто-то как будто погладил мягкой лапкой по щеке. Нахального рыжего которектора Жорика поблизости не наблюдалось, но зато в домике на курьих лапках аппетитно пахло свежеиспеченными пирогами и пшенной кашей. Юбка была вычищена и висела на спинке стула, а вот пальтишко Кельды внутренняя магия Изи, похоже, признала никуда не годным, и поэтому оно валялось подле лавки неопрятной половой тряпочкой.

Но все это сейчас было совсем неважно, поскольку на деревянном, накрытом вышитой скатеркой столике стоял чугунок, от которого шел горячий пар, и лежала расписная ложка, маня наложить в глиняную обливную мисочку его содержимое. А уж меднобокий самовар с заварочником на маковке вкупе с блюдом румяных плюшек и вовсе требовали немедленно сесть к столу, плеснуть в кружку крепкого чаю и впиться зубами в румяный бочок, чтобы хрустнуть поджаристой сахарной корочкой и ощутить во рту всю нежность пористого сдобного мякиша, свежеиспеченного и нежно-воздушного, как облачко.

Сопротивляться искушению Светлана не собиралась и, быстренько приведя себя в порядок, приступила к завтраку. Босые ноги, на которые она не стала пока надевать ботинки, нежились теплом нагретых от печи половиц. А еще Света кожей чувствовала беспокойство о себе любопытного куролапого домика, его попытку рассказать что-то о большом доме и недовольство, связанное с двумя настойчиво пытающимися попасть внутрь посетителями, которых Изя немного побаивался.

Светлана Львовна решила, что завтрак никуда не убежит, тем более что тарелку пуховой, распаренной в печи пшенной каши, с духмяной коричнево-золотистой пенкой и тающей пленкой масла, она уже съела, а плюшки хоть и выглядели заманчиво, но могли подождать. Ласково погладив бревенчатую стену, Света попросила домик открыть окошко.

Изя распахнул расписанные голубыми цветами ставеньки, ну и само оконце открыл, понимая, что женщина хочет сделать.

Светлана высунулась почти по пояс и подивилась, как высоко вознесли домишко от земли голенастые лапы. Затем ее внимание обратилось к парочке горячо спорящих ученых мужей, эмоционально обсуждающих внизу освобождение ценного работника из бревенчатого узилища.

Райской, еще вчера испуганной поведением избушки, после сна все стало предельно ясно. Домик просто хотел помочь Свете восстановить силы после ее «общения» с большим домом. Он бы и помыться в печи предложил, да боялся, что напуганная женщина не поймет такого. Вряд ли городская жительница могла себе представить мытье в печи. Хотя раньше так в деревнях частенько мылись, когда наступали лютые морозы или снега наваливало по крыши домов.

Правда, больше детвору внутрь пихали, взрослые мылись рядом с печью, поскольку влезть туда не всегда позволяли размеры. Изина же печка была магическая, а потому вполне себе безразмерная.

Добрая тетенька, которая, по чутким ощущениям куролапой избушки, могла всем помочь, хорошо отдохнула и снова могла «общаться» с просыпающимся большим домом. Изя постарался всеми силами объяснить Свете во сне, что тут она может восстановить силы и тогда справится со своей задачей разбудить их жилье. А потом и делать ничего не надо будет, домище общежитовский не молоденький, опытный, сам разберется со всем.

Это и выдала Светлана Львовна из окна на головы двух мэтров, не дожидаясь, пока Висказес начнет лить непонятную жижу из колбы в руке на дверь избеныша или пока Пшечек создаст круг артефактов для вскрытия древних саркофагов, раскатав несчастный домик по бревнышку. А заодно потребовала сообщить, где ее подопечные, так как странно было не видеть никого при таких животрепещущих обсуждениях.

— Так они на полигоне, — услышала она неожиданный ответ. — Им разрешили под присмотром мэтрессы Хелариус посмотреть на конкурсное соревнование НЗшников.

— Понимаете, мадам Райская, ваши воспитанники, не дожидаясь вас, подписали соглашение, и первым выпало соревнование с факультетом нападения и защиты, — пояснил ей мэтр Мюль. — А поскольку у них команда, то общие бои заменили полосой препятствий. Ваши должны все до одного пройти ее быстрее НЗшного чемпиона из новичков.

— Если кто-то отстанет или не пройдет, вы проиграете. Тогда до остальных соревнований вас не допустят! — эмоционально и несколько нервозно замахал руками, объясняя опасность всего предприятия, Август Пшечек. — А ваши гномы — недостаточно быстрые и проворные, в отличие от всех остальных. Мешать же сопернику и замедлять его запрещается правилами! Очень, очень неудачно первым соперником выпал факультет нападения и защиты.

Светлана же считала совсем иначе, а еще у нее сразу появилась гениальная идея. Только вот необходимо было уточнить одну деталь.

— А питомцев брать с собой не запрещено? — поинтересовалась она, облокотившись на подоконник, и так аппетитно хрустнула поджаристой корочкой плюшки, что хрюкотавристый мэтр, глядя на это снизу вверх, шумно сглотнул слюну.

Оживившийся от вопроса женщины Пшечек окинул взглядом Изю, покачивающегося на мощных голенастых лапах с немаленькими когтями, и, сложив в уме два и два, довольно захихикал.

— Точно не запрещено, а значит, можно! Казначея удар хватит, он ведь против вас поставил, и не только он. Питомца-то больше никто не видел, а старику Гво даже в голову не пришло...

— Да никому не пришло, мадам Райская. — Скаля клыки под наморщившимся пятачком, радостно улыбался тоже, видимо, поставивший на «изгоев» мэтр Мюль. — Только там ведь еще магические препятствия, и сражаться придется, а не просто пробежать до финиша. Хотя, думаю, и это вы как-нибудь нестандартно решите.

И это, и все остальное Светлана Львовна собиралась решать немного погодя, когда вернутся ее подопечные. А пока женщина с молчаливого одобрения Изи прихватила плетушку с выпечкой и покинула свое ночное пристанище, не забыв забрать с собой грязную тряпочку, бывшую когда-то вполне добротным гномьим пончо.

Пригласив двух мэтров на чай, она завела за столом разговор о преображении особнячка, служившего «изгоям» общежитием.

— Думаю, начать стоит с этой столовой, раз уж мы теперь тут питаемся, — подперев кулачком щеку, рассуждала она, наблюдая, как оба мужчины с удовольствием жуют еще теплую сдобу. — Еще неплохо бы зал с самим артефактом привести в порядок и террасу вот эту нашу тоже. Пока стоят осенние, но относительно теплые и солнечные деньки, чтобы можно было посидеть в кресле с пледом и кружечкой горячего кофейку или чая с лимоном и медом.

— А не лучше ли начать с общего фасада? — Август Пшечек откусывал большие куски плюшки и, торопливо жуя, проглатывал, чтобы успеть высказать свое мнение. — Так сразу будет видно, что ремонт начат и артефакт работает!

Мэтр Висказес, несмотря на кабанье рыло, наоборот, ел аккуратно. Он отщипывал небольшие кусочки и клал их в рот, чтобы потом тщательно прожевать, запить глотком горячего чая и, обдумав в это время какую-нибудь мысль, рассудительно ответить или возразить.

Вот и сейчас он не поддержал коллегу.

— Зачем раскрывать всем сразу свои секреты и порождать преждевременную зависть? Это можно сделать потом, когда станет очевиден положительный итог соревнований. К тому же сил мадам Райской на такой объем может сразу не хватить, а кусками, возможно, это делать не стоит.

Светлана задумчиво покивала, тоже отпив глоточек чайку, и высказала вслух мысль, не дававшую ей покоя:

— А что за силы забирает у меня этот артефакт? Я ведь не маг. И почему я?

— Предположительно, — важно вздернул указательный палец к потолку ЧСник, — это здание настроено на жизненные силы, поскольку вы не маг, а у вас их после травмы, к сожалению, было маловато.

— Кстати, как вы себя чувствуете? — сообразили наконец поинтересоваться твердолобые мужи от науки.

— Думаю, что лучше, чем выгляжу, — отмахнулась от напускной заботы Светлана, понимая, что этих двоих интересует артефакт и победа ее воспитанников в соревнованиях, а ее самочувствие — лишь настолько, насколько она может все это обеспечивать. — А про жизненные силы хотелось бы поподробнее! Это я так умереть могу или стану высушенной, как мумия, старушенцией?

Пшечек аж плюшкой поперхнулся, закашлялся и всполошенно замахал руками, брызнув изо рта на стол размокшим крошевом от мощного хлопка по спине. Рука у мэтра Мюля была тяжелая, как лопата, и приложил он ЧСника от души, чтобы объяснял нормально и не пугал ничего не смыслящую в артефактах женщину.

— Надо же, — отойдя от дружеского хлопка и запив кашель, высказался Август. Он косился на хрюкотавра и не рисковал взять очередную завитушечку, манящую румяным бочком с крупинками сахара, — как вы странно все интерпретируете. У вас с артефактом установился своеобразный симбиоз! Обмен, так сказать, энергиями с последующим их преобразованием из-за того, что вы не маг! Просто организм у вас, мадам Райская, не привык к таким большим дозам возвращаемой вам энергии магического толка, к этому добавилась ваша травма с сопутствующими обстоятельствами. Кстати, как вы так быстро все усвоили? Мне казалось, как минимум пару дней вам будет не очень хорошо.

Пшечек тряхнул каштановыми кудрями своего молодящегося костюмированного облика и подозрительно уставился на Светлану Львовну, пытаясь найти разгадку.

— Мне даже кажется, вы посвежели и помолодели...

— То есть раньше я была старой и подтухшей?! — нахмурилась Света, пытаясь своим возмущением увести разговор в сторону от Изи. Ей почему-то очень не хотелось, чтобы Пшечек обо всем догадался. Уж очень он назойливо везде лез со своими экспериментами, не думая о последствиях для окружающих. Ее вон не предупредил ни про жизненные силы, ни про накачивание магической энергией, которая могла быть не принята организмом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что вы, что вы! — Мужчина тут же смутился, и его глазки стыдливо забегали из стороны в сторону. — Я совсем не это имел в виду. Просто сегодня вы особенно хороши! А еще ваша подопечная Кельда Фрок просила напомнить про каталоги с одеждой! — тоже пытаясь перевести стрелки, как мог выкрутился он. Пшечек полагал, что все женщины обожают покупки, и рассчитывал, что Светлана Львовна кинется в спешке листать пухлые журналы, стремясь пополнить скудный гардероб.

Но она его ожиданий не оправдала.

— Никуда они не денутся, — отмахнулась странная мадам и, встав из-за стола, сообщила, что намерена заняться сейчас как минимум столовой. — Ребятки придут голодные, и надо будет накормить их в нормальных условиях, а не в таких.

Светлана ткнула пальцем в углы потолка, где виднелись пятна копоти. Как она поняла, Вильент там выжигал плесень.

— Сейчас только с Изечкой про обед посоветуюсь, а то сама могу и не успеть все одновременно.

— Если вы не против, то я мог бы помочь вашему бревенчатому приятелю, — неожиданно вызвался Висказес. — Очень мне интересно, как он это делает.

Искорки в глазах мэтра при всем его добродушии у Светланы Львовны доверия не вызывали. Кроме того, оставаться один на один с фанатичным экспериментатором Пшечеком ей тоже не хотелось. Поэтому Райская отговорилась тем, что без Олиско не может дать мэтру разрешение на такие действия.

В итоге все, что смогла сделать Света, пока ее опять не накрыло тошнотой от потери сил и вливания плохо переносимой магической энергии, это столовая и пара кресел-качалок на террасе.

Вернувшиеся подопечные застали за накрытым столом в обновленной столовой двух спорящих между собой мэтров и одну очень уставшую женщину с тусклым замученным взглядом. Она никак не хотела уходить до их прихода, несмотря на то что Изя призывно курлыкал, заглядывая через стеклянные двери.

— О-о-о! — Мельзитунейн с интересом разглядывал висевшие на стене картины.

Не желая придумывать какие-то обои, Светлана Львовна обошлась декоративной штукатуркой с интересной текстурой и, недолго думая, украсила ее интерьерными картинами в технике наливного акрила с золотой поталью, чтобы и гному не к чему было придраться. И Гринстен, кстати, оценил, потому как даже не задержался у накрытого стола, что для него было немыслимо.

— Да чтоб я гор никогда не видел! — Гном буквально впился взглядом в изумрудные разводы с золотистыми вкраплениями потали. — Это так же прекрасно, как только что расколотая жеода! Вот это настоящее искусство, а не всякая там мазня с цветочками и ручейками. Учись, ушастый, это больших денег стоить будет, а возможно, не только это!

Он цепко огляделся вокруг, жадно пересчитывая в голове изменения в звонкую монетку, и, причмокивая губами, представил себе всю прелесть составленного отчета, к которому не сможет подкопаться казначей академии. При этом Гринстен еще не забывал спорить с эльфом о художественной ценности полотен.

Пока эти два ценителя искусства обсуждали картины, а остальные разбрелись, осматривая свеженький дизайн, рядом со Светой плюхнулась на стул раздраженная Летси Резвен.

— Зря мы все это затеяли, — без предисловий буркнула девушка. — Поодиночке мы, может, и прошли бы полосу НЗшников, гномы не в счет. Но с вашей подачи мы заявили себя как команду. Теперь надежды нет совсем, только позориться, или вы гномам новые ноги приделаете.

Она потянулась к обильно посыпанной орехами коврижке, проигнорировав жаркое и наваристые щи в чугунке.

— Вон вам и ноги, и танк самоходный с полевой кухней, — ткнула Светлана Львовна рукой в избушонка за стеклом и отчаянно зевнула.

У Летси глаза округлились как у совы, а оказавшийся рядом Вильент Сапролейн успел подхватить на руки начавшую заваливаться со стула заснувшую женщину.

Изя у террасы отчаянно заскреб лапами, а мэтр Висказес, который был намного наблюдательнее увлекающегося Пшечека, уже успевшего присоединиться к спору эльфа и гнома об искусстве, махнул рукой в сторону беспокойной избушки:

— Отнесите ее туда. К ужину, думаю, придет в себя. А пока я могу просветить вас насчет своих догадок и предположений, заодно расскажу, что тут было в ваше отсутствие, и выслушаю, что же там такого вытворяли НЗшники, что ваша бойкая барышня пришла в такое упадническое настроение.

Летси сердито дернула плечом, проводила взглядом Сапролейна, несущего Светлану к куролапому домику, и хмуро бросила:

— А вы знали, что нашим противником будет иергорн?