Дети от предателя. Он не узнает (СИ)

Глава 22

До конца дня Любимов так и не дает о себе знать.

И у меня по этому поводу противоречивые мысли.

С одной стороны, я рада, что он оставил нас с девочками в покое, а с другой – разочарована в нем.

Если он так и не появится, то грош цена его слову. Хотя в этом я уже успела убедиться два года назад. Но неужели он настолько не хозяин своим обещаниям, что даже в вопросе выяснения отцовства настолько равнодушен?

Признаться, мне неприятно думать о том, что я была влюблена по уши в подобного человека. Это ж насколько слепой нужно быть?

Но еще больше я злюсь, когда он звонит в двенадцатом часу ночи.

– Любимов, ты в своем уме? – шиплю я в трубку, закрывшись на кухне. – Ты время видел?

– Время детское еще, – говорит он совершенно холодно.

– А вот и нет! Мои дети уже больше двух часов спят у себя в кроватках и видят прекрасные сны, – хочется настучать ему по голове, чтобы он понял, что, когда в жизни появляются дети, приходится адаптировать режим дня и свои привычки под них.

– Черт, не подумал, прости, – его голос и правда звучит растерянно.

– Думать надо, Глеб! Головой! – зачем-то добавляю последнее.

– Ты права, надо было раньше позвонить, но день получился какой-то напряженный…

– Мог бы и не утруждаться в таком случае! – отвечаю с несвойственным мне ехидством.

– Я же говорил, что позвоню…

– Ты всегда много чего говорил, но ни разу не сдержал своего слова, – не упускаю возможности уколоть.

– Лин, – тяжело вздыхает Глеб. – Спустись, пожалуйста, к подъезду, поговорим… – на мгновение мне даже кажется, что он меня упрашивает.

– Нет, Глеб. Уже поздно, я легла спать.

– Не спустишься, значит? – меняются его интонации, становясь более холодными.

– Нет, не спущусь, – отвечаю твердо.

– Я хочу просто поговорить.

– Любимов, я не пойму! У тебя, что ли, друзей нет? Тебе разговаривать не с кем? Так поезжай к маме, она будет очень рада подтереть тебе сопли.

– Терехова, я бы на твоем месте поосторожнее выбирал выражения, – злится он, и я испытываю от этого садисткое удовольствие.

– А то что, Глеб? – непроизвольно усмехаюсь. – А я отвечу что, – делаю глубже вдох, – ни-че-го!

– Ангелина! – снова включает он грозного начальника, на мнение которого мне глубоко плевать. – Следи за языком!

– Не буду, Любимов! Не заслужил ты ни того, чтобы я за языком следила, ни уважения, ни даже презрения. Сплошная пустота. Пустое место. Ноль! – отчего-то хочется ударить его побольнее. Хоть немного отыграться за причиненные мне страдания.

– Лин, – делает он глубокий вдох, смягчаясь. – Мне есть что сказать… Если через десять минут ты не выйдешь, то я уеду и этот разговор потеряет актуальность, – сбрасывает вызов.

А я смотрю на смартфон несколько мгновений и думаю над его словами.

Что именно он хочет сказать? И почему если не сейчас, то никогда?

Вопросы жалят меня. Я знаю, что если не спущусь и не выслушаю то, что он хочет сказать, то буду изводить себя вопросами на эту тему до конца жизни.

Поэтому либо сейчас, либо никогда.

– Чёрт с тобой, Любимов! – бормочу себе под нос и выхожу в коридор, накидывая кожаную куртку.

– Дочь, ты куда? – выглядывает из-за угла мама, щурясь от света.

– Любимов приехал.

– Он что, свихнулся? Время хоть видел?

– Он не подумал, – хмыкаю я, обувая шлепки.

– И что? Почему ты должна идти куда-то посреди ночи? – кажется, от маминого сна не остается и следа.

– Он хочет сказать что-то важное, – пытаюсь убедить себя в причинах своего поступка.

– И это не может подождать до утра? – фыркает она.

– Говорит, что потом уже срок действия предложения истекает, – сама смеюсь над этим.

– Значит, не так уж и важно, – говорит мама. – Было бы важно – он бы сам искал с тобой встречи, чтобы это обсудить. Но поскольку он вынуждает тебя тащиться куда-то посреди ночи, то таким образом он убедится еще раз, что ты до сих пор к нему неравнодушна.

– Что за ерунда? – смеюсь.

– Ерунда – это бегать к нему по первому зову, – рычит мама. – Надо будет – приедет посреди дня и скажется все, что нужно. А теперь спать, живо, – снимает она с меня куртку и гонит в сторону спальни.

– А вдруг там правда что-то важное? – смотрю на нее озадаченно.

– Важные у тебя спят в комнате, и утром у тебя будет важное задание собрать их в детский сад. А Глеб твой пусть сам теперь побегает. Слишком легко ему все достается.

Понимаю, что мама права.

Снимаю на ходу шлепки и пишу сообщение: “Доброй ночи, Глеб. Не жди меня”.

Прохожу к своей кровати и потом еще долгое время не могу уснуть, думая над тем, что именно он хотел сказать и не пожалею ли я, что так легко его проигнорировала.