Дети от предателя. Он не узнает (СИ)

Глава 34

– Предлагаю на ужин пожарить шашлык, – говорит Глеб, поддерживая сидящую у него на одном плече Дашу, а на втором – Машу.

– Кажется, кто-то разлюбил рестораны, – смеюсь.

Да, с детьми поход в заведение общепита становится не отдыхом, а временем максимальной концентрации. Приходится все время быть в напряжении и ждать, что вот-вот кто-то что-то схватит, уронит, прольет, разобьет или убежит куда-то.

Но я привыкла к такому режиму, а Любимову, видимо, еще нужно время, чтобы до конца втянуться.

– Просто не хочется посторонних вокруг.

– Любимов, если бы я тебя не знала, то просто растаяла бы от умиления.

– Серьезно, Лин. Хочу использовать совместное время и выжать из него максимум.

– На максимум не рассчитывай, – краснею, вспоминая вечер у камина и разговор о том, чтобы быть одной семьей.

– Надежда умирает последней, – усмехается он.

– Тогда твоя помрет в страшных муках, – чувствую себя стервой. Но лучше сразу обрубить любые намеки на возможное возобновление отношений. – Так что там с шашлыками? – перевожу разговор на безопасную тему.

– Я заказал мясо в ресторане.

– То есть жарить ты его не будешь? – и почему я не удивлена?

– Буду. Я заказал маринованное мясо, потому что вблизи нет ни одного магазина.

– Ясно, – отвечаю спокойно. – Но девочки вряд ли будут такое есть.

– Правда? – удивляется он. – Тогда давай закажем то, что они точно съедят. И нам доставят в коттедж.

– Можешь заказать для них сосиски и пожарить их на костре.

– Думаешь, им такое понравится? – теперь он уже не так уверен в себе.

– По крайней мере, попробуем накормить, – смеюсь я, глядя на его хмурое лицо.

– Тогда закажу им кашу, а то вдруг…

Вечер проходит тихо и спокойно. Нам все же удается скормить девочкам немного натуральных куриных сосисок, местного производства. Но каше они больше рады. Сметают все подчистую и начинают зевать раньше, чем мы с Глебом успеваем приготовить ужин для себя.

Умыв и уложив детей, я выхожу на террасу, втягивая неописуемый аромат свежеприготовленного мяса, и застаю недовольного Глеба, напротив которого сидит Антон и лупит мясо, жаренное, похоже, для меня.

– Как здорово, что я вас тут встретил. Есть хоть с кем посидеть и выпить, – говорит он, набив рот.

– Привет, Антон, – сажусь напротив него. – Не ждали тебя.

Почему-то испытываю раздражение. Все же… пусть я и не признаюсь себе, но я бы предпочла побыть наедине с Любимовым. У нас был утомительный день с детьми, и мы заслужили тихий вечер в компании вкусной еды.

Мысленно одергиваю себя, напоминая, что все складывается к лучшему, потому что оставаться наедине с бывшим опасно. И наверное, Антон не такой уж и лишний, потому что послужит буфером безопасности.

– Кушай, – придвигает мне свою тарелку Любимов.

– А ты чего не ешь? – спрашивает Антон.

И только теперь он, кажется, начинает что-то понимать.

– Ты давно, Тох, стал ходить на все готовенькое? – усмехается Глеб.

– О, сорри, ребят. Я просто думал вас позвать посидеть в баре и забылся.

– Бар отменяется. У нас дети. Мы не можем их оставить, – говорит жестко Любимов.

– Черт! – с трудом сглатывает. – Тогда десять минут – и я вернусь.

Антон подрывается с места и куда-то убегает, а я откладываю половину порции Глебу.

– Спасибо, – улыбается он.

– Вот и провели вечер без посторонних, – смеюсь.

– Да уж…

– Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах, – произношу и чувствую, как во рту разливается горечь.

Разрезаю кусочек мяса, стараясь не смотреть на Любимова, но кожа пылает под прицелом его глаз.

– Мне жаль, Лин, – говорит он хрипло. – Мне так чертовски жаль, – его голос пропитан печалью.

И мы оба понимаем, о чем он. В животе сразу все сжимается, и начинает сосать под ложечкой.

– Ты не мог предвидеть, что твой старый дружок объявится, – делаю вид, что не понимаю, о чем он говорит.

– Хотел бы я переписать нашу историю.

– Давай просто поедим, Глеб, – поднимаю на него глаза, давая понять, что не желаю ворошить прошлое. И лучше ему замолчать, иначе я немедленно уйду спать.

Вместо ответа он молча кивает, и мы едим в тишине, постепенно возвращая общение на нейтральные темы, обсуждая детей и мои планы, касающиеся уроков плавания для них.

А спустя двадцать минут возвращается Антон и несет сумки с контейнерами и напитками. И вечер становится веселее. Особенно когда в ход идут напитки покрепче и Антон предлагает сыграть в “Правду или действие”.

Начиная игру, никто не может предсказать, насколько серьезными окажутся ее последствия…