Дети от предателя. Он не узнает (СИ)

Глава 32

– Ну вот, уснули, – торжественно говорит Любимов. – А ты бурчала, что не заснут.

– Но, как я и говорила, уснули они только после полуночи, – осторожно прикрываю дверь, оставляя узкую щелку, чтобы услышать, если девочки вдруг проснутся.

Прохожу в гостиную и вижу зажженный камин, а на журнальном столике – бутылку игристого в ведерке со льдом, рядом два фужера на тонких ножках и блюдо с клубникой в шоколаде.

Всего этого здесь не было, когда я ушла усыплять детей.

Замерев, смотрю на этот натюрморт, а затем поднимаю глаза к Глебу.

– Это что? Точнее, для чего? – хочу услышать прямой ответ от этого наглеца. Неужели он считает меня все той же сопливой дурехой, на которую произведут впечатление подобные подкаты?

– Это? Решил сделать тебе приятно, – улыбается он и проходит к ведерку, доставая бутылку и мастерски откупоривая пробку с легким щелчком, так что из горлышка появляется белый дымок.

– Зачем? – я не двигаюсь с места, прекрасно понимая, что он хочет получить с помощью подобной активности.

– Чтобы разговор протекал легче и непринужденнее, – мужчина разливает напиток по бокалам и вручает мне один.

Осторожно обхватываю тонкую длинную ножку, но совершенно не чувствую той непринужденности, о которой говорит бывший.

– Давай за то, чтобы наше общение наладилось! – приподнимает он бокал.

Внутренне я не одобряю происходящего, но в то же время не могу не согласиться с тем, что нам просто необходимо уметь нормально общаться.

– Надеюсь, ты имеешь в виду общение как родителей общих детей, и не более, – чокаюсь с ним и делаю глоток.

Мою фразу Глеб оставляет неотвеченной.

Я прохожу к дивану, опускаясь на сидение и смотря на огонь. Любимов садится полубоком рядом.

– Глеб, давай сразу проясним, – отставляю напиток на стол и поворачиваюсь к нему. – Спать я с тобой не собираюсь, – решаю сразу же расставить все по своим местам. – Мне, конечно, очень страшно впускать тебя в жизнь девочек, потому что я тебе не доверяю. Но ты их отец, и очевидно, что, когда у детей есть оба родителя, для их эмоционального развития это гораздо лучше, чем если их воспитывает только мама или папа, – да, да, я все еще помню его угрозы. – Да и привязываются они к тебе. Но в свою жизнь я тебя не приглашаю, – смотрю прямо ему в глаза, давая понять, что все будет так, как я говорю, а не так, как он себе придумал.

– Но ты же понимаешь, что для детей лучше расти в полной семье? – не сводит с меня глаз Любимов.

– Разумеется, понимаю. Но что поделать, если у них такая ситуация.

– В наших силах все исправить.

– Глеб, не смеши меня! Быть вместе ради детей – это дорога в никуда. Девочки будут чувствовать фальшь. И разве ложь сделает их счастливыми? Да и нас с тобой… – снова беру бокал и делаю очередной глоток, набираясь смелости для сложного разговора.

– Для меня все очевидно, – придвигается он ближе.

От этого действия сердце начинает стучать быстрее.

– Я хочу быть с тобой не только потому, что ты мать моих детей. А потому, что вижу с собой только тебя. С тобой я хочу строить семью и растить детей.

– Прекрати, Глеб! – вновь избавляюсь от напитка. – Ты был женат. Более того, ты женился через месяц после нашего разрыва. Поэтому давай не будем о том, что ты представляешь рядом только меня.

– Это правда, Лин, – тянет он ко мне руку, но, встретившись со мной взглядом, кладет ее на спинку дивана. – Я женился тебе назло, понимаешь? Думал, что ты предала меня. Все выглядело так, будто ты уже долгое время морочила мне голову.

– Так же, как и ты мне, – щеки горят, дыхание становится чаще и тяжелее. – Я не хочу вспоминать то время, Глеб. Я пережила его и больше даже мысленно не собираюсь туда возвращаться.

– Я лишь хочу сказать, что мне очень жаль…

– Это ничего не изменит.

– Меня обвели вокруг пальца, а я как лох повелся на это разводилово и в итоге потерял самое важное, что у меня было в жизни, – тебя.

От его слов пульс учащается и в горле встает ком.

Боже! Как я мечтала это услышать от него, когда ждала малышек. Ждала, что он все осознает и приползет ко мне на коленях, вымаливая прощение. Но время шло, Любимов не объявлялся. Более того, он продолжал жить в браке с той, кого, как говорил, не хотел.

И постепенно он просто перестал мне быть нужен.

– Глеб, давай заканчивай с этим цирком. У тебя просто, как у свежеиспеченного папаши, гормоны шалят. Но пройдет время, ты привыкнешь, что есть девочки, а есть их мать, живущая параллельной с тобой жизнью. В конечном итоге встретишь более подходящую девушку и слепишь с ней настоящую семью. А я смогу повстречать достойного мужчину.

– А я, значит, недостойный? – губы улыбаются, но глаза стреляют молнии.

– Ну… – пожимаю я плечами. – Достойный мужчина не позволил бы подобному случиться. Сам, не сам, но ты позволил нашей истории сложиться именно таким образом. Ты улетел с другой, жил с ней вместе, у нее почему-то был доступ к твоим гаджетам, а потом ты женился на ней! Вот только не надо говорить, что вы жили как соседи. Все у вас было. Хотя я не знаю, по какой причине вы все-таки разошлись, но факт остается фактом. Ты предал меня, а предателей не прощают, – поднимаюсь с дивана, чтобы уйти спать.

– Лина, стой, – мужчина хватает меня за руку. – Что я должен сделать, чтобы ты поверила мне?

– Не знаю, Глеб. Как минимум совершить подвиг, – осторожно забираю у него ладонь и скрываюсь в спальне, думая о том, что даже самый настоящий подвиг ничего не исправит.