Дети от предателя. Он не узнает (СИ)

Глава 24

– Ну и мразь же ты, Любимов! – отхожу к противоположной стене и говорю, как только закрываются двери.

– Вот так сразу? – вскидывает он вопросительно бровь.

– Ты теперь намерен сделать так, чтобы я нигде не нашла работу и ты забрал у меня дочерей? – в груди все клокочет, и меня разрывает от страха и ярости.

– С чего такие выводы? – усмехается он.

– А как иначе я должна трактовать эту твою подставу?

– Так, что я не собираюсь отдавать конкурентам ценные кадры, – Глеб смотрит на меня свысока, демонстрируя свое превосходство.

– Что-то было не похоже, что ты дорожишь кадрами и готов предоставить им достойные условия, когда я работала у тебя.

– На тот момент я был не в курсе некоторых деталей…

– Деталей? Так разве имеет значение, какие там детали, если речь идёт о ценности кадра? – смотрю в его наглые глаза и жду очередной порции лжи.

Глеб плотно сжимает губы, но не разрывает зрительного контакта.

– Что ты хочешь услышать, м? – высокомерная маска идет трещинами, демонстрируя его истинные эмоции.

– Правду! Скажи прямо, что тебя раздражало моё присутствие у тебя в компании и ты сделал все, чтобы меня выжить!

Лифт останавливается. Я делаю шаг вперёд, но Любимов не выпускает меня и нажимает снова на самую верхнюю кнопку, и мы отправляемся вверх.

– Ты спятил? – пытаюсь добраться до кнопок, но Любимов закрывает собой консоль. – Какого черта ты не выпустил меня? – меня разрывает от возмущения.

– Ты не выйдешь, пока мы не договорим, – его голос звучит твердо, будто он уверен в том, что все будет протекать по написанному им сценарию.

– Поэтому ты собираешься захватить лифт конкурентов и не дать их сотрудникам добраться до рабочего места?

– Да при чем тут это? – повышает он голос. – Плевать на все! Можешь ты просто по-человечески со мной обсудить сложившуюся ситуацию?

– Зачем?! Чего ты добиваешься?

– Я хочу быть отцом своим детям! Разве я не имею на это права? – теперь мне мерещится нечто похожее на отчаяние в его словах.

– Нет! Ты потерял все права, когда отправил меня на аборт! – все-таки срываюсь на крик.

Каждая встреча с Любимовым становится испытанием на прочность для моей нервной системы. Я думала, все самые острые моменты остались позади, но кажется, между нами еще столько невысказанных обид и подавленных эмоций, что мы просто не сможем общаться как нормальные люди.

Звучит сигнал, что лифт добрался до нужного этажа. Двери разъезжаются, а мы сверлим с Любимовым друг друга взглядами.

– Простите, вы выходите? – слышу чей-то голос.

– Да!

– Нет! – говорит одновременно со мной Глеб, но я успеваю выскочить из лифта и свернуть к лестнице.

Спускаюсь на пару пролетов вниз и, не услышав позади себя шагов, прижимаюсь спиной к стене. Зажмуриваюсь, прикусив губу так сильно, чтобы боль могла привести меня в чувство.

Но буря внутри меня не затихает и, кажется, вывернула там уже все с корнем, превратив мой спокойный и размеренных мир в настоящий хаос.

Пережидаю какое-то время, рассчитывая на то, что у такого занятого и делового человека, как Любимов, просто нет возможности прохлаждаться без дела целый день. И только после этого покидаю здание. Но не успеваю я оказаться на улице, как меня подхватывают под локоть и тащат к джипу.

– Прекрати немедленно! – шиплю я, растерявшись в первые мгновения. – Что ты себе позволяешь!

– Мы поговорим! Сейчас же! И хватит притворяться страусихой.

– Кем?

– Страусихой! Хватит прятать голову в песок! Как ты вообще отвечаешь за детей, если не в состоянии вести взрослый диалог?

Его слова, наполненные презрением, бьют наотмашь, и я злюсь на него за то, что он прав. Не хочу признавать это, но теперь поздно бегать и прятаться. Нужно принять сложившиеся обстоятельства и думать, как жить дальше.

– Хорошо, – говорю примирительно. – Я готова к диалогу.

– Тогда поехали, – открывает он пассажирскую дверь в машины.

– Куда? – врастаю ногами в асфальт.

– К моей матери, – его ответ лишает меня дара речи.

– Что? – позвоночник сковывает льдом. – Зачем?

– Для очной ставки, – подталкивает меня к салону Любимов.

– Я не хочу видеть твою мать.

– Придется, Лина. Иначе мы так и не сможем договориться, – добивается он своего и сажает меня в салон, а затем сразу закрывает за мной дверь, оставляя в полной растерянности.