Довод для измены

Глава 13. Художества

Когда я медленно открываю глаза, все тело ноет. На нем, если честно, вообще не осталось ни одного «живого» места, так что свою «угрозу» Довод выполнил на все сто.

А еще он рядом.

Обнимает меня кольцом сильных рук, сопит в макушку.

О-бал-деть.

Впервые в жизни проснулась с мужчиной…так: после ночи настолько жаркой, что не уверена в правильном положении солнца в своем воображении. В смысле…утро сейчас? День? Или ночь следующего дня? Я абсолютно не понимаю и не знаю, а еще мне плевать. И я не чувствую себя плохо! Это тоже со мной впервые. Похмелье, напоминаю, я переживаю с трудом, а тут ничего! Ни головной боли, ни тошноты, ни реакции на свет — ни-че-го. Я, как огурчик! Пережатый, правда, но огурчик! Необычные ощущения, но приятные. Мне нравится.

Я глупо хихикаю, Влад сразу недовольно морщится и тянется.

О черт! Неужели я его разбудила?! Он настолько чутко спит?!

Фу-у-ух…Пронесло. Просто переворачивается на живот, оставив на мне всего одну конечность — даже к лучшему. Как выбираться из под него в прошлом положении, не придумал бы даже создатель Кубика-Рубика, а он тот еще любитель головоломок с перестановкой объектов из одного угла в другой.

Ох, понесло душу поэта в степи степные — какие метафоры лезут в голову на сытое нутро и беспохмельное утро после пьянки! Только успевай подставлять ладошки: сегодня мой мозг явно богат на забавные комментарии.

По крайней мере… пока Довод в отрубе.

Ха! А я все-таки выиграла! Краснею, конечно, от воспоминаний о том, как дерзко ему отвечала, но все равно: я проснулась первая, полная энергии и долгоиграющих планов, а он без сил.

Наверно, даже слон его не разбудит! Дважды «ха-ха»!

Только вот все равно рисковать не решаюсь, а выхожу из комнаты на полупальчиках, по пути натягивая на плечи его рубашку, которую вижу на стуле. Целую рубашку, слава богу, потому что вчерашнюю, опять же, я разодрала, как дикая кошка — помню. И как напала на него, и как не терпелось, и как хотелось.

Ох, мамочки, надеюсь, что это все же алкоголь так меня поджег, потому что если это мои истинные желания — дело труба. Огромная такая, прямо под самое небо упертая. И дым из нее темный валит: мне ведь хана по всем фронтам.

Чувства-чувства-чувства.

Стыдно признаться, но прежде, чем встать, я еще пару минут смотрела, как он спит.

Фу, у самой зубы от сладости свело, но куда деваться опять же, если так и есть? Лежала и пялилась на шикарного мужчину, от которого коленки дрожат, и который делал вчера со мной такое…

Что именно прямо на теле отпечаталось. Тут можно притворяться человеком с амнезией или нет, только скрыть все равно не получится — вся шея в засосах, а по телу маленькие синячки от его пальцев. Нет, он не делал мне больно, я это хорошо помню, просто такая страсть.

Страсть…так вот какой ты, зверь, которого так малюют? Теперь понимаю. И что в сексе люди находят, и что значит «привязка», и что значит вожделение.

Мне ведь мало. Я снова хочу. Его. Как чокнутая во время течки кошка.

Себя не узнаю…от одного такого сравнения в свой адрес раньше покраснела бы и непременно оскорбилась! А теперь улыбаюсь…касаюсь своих губ, смотрю, как глаза сияют, и не могу сдержать счастливого смешка.

Боже…как же я на нем подвисла то.

Надо отвлечься!

Идея приходит в голову резко, а пустой желудок недовольно урчит. Ну конечно! Надо что-нибудь покушать…Я, конечно, не мастак на разные блюда, но кое что тоже умею. Да и был ли у меня выбор, как думаете? Если лучшая подруга постоянно смотрит кулинарные передачи и буквально заставляет пробовать готовить разные блюда? Не-а.

Так что я нахожу кухню, пару мгновений еще смущаюсь, но потом и это в сторону отталкиваю: чего уже смущаться то? Вряд ли он мне предъявит за продукты. Та-а-ак…что у нас тут есть?

Есть все, что душе угодно.

Может быть он здесь живет?

Этого вопроса я сразу же страшусь: это же значит, что его жена может придти в любой момент, а я тут бегаю с голой задницей…

Стоп, Жень, мысли, пожалуйста, разумно: разве Довод похож на дебила? Стал бы тащить тебя в семейное лоно? Ты же, как ни крути, любовница…

Фу. Формулировка, на этот раз неприятная от собственной персоны, больно режет, и я даже морщусь, но снова отметаю все копошения в груди. Не хочу об этом думать. Не хочу! Поэтому переключаюсь на готовку.

Решаю, что душеньке угодно блинчиков. Вот так. Их я хорошо готовлю, даже лучше, чем Ника, да и процесс трудоемкий, а значит я совершенно точно не буду ни о каких женах вспоминать, ни о своем месте в его жизни.

Вот это правильно. Вот это я понимаю. К ним в догонку делаю мясную начинку, так как все-таки Влад мужик, а папа всегда недовольно бурчит, когда его "травой" пытаются накормить.

Ой, а вдруг Довод вегетарианец?

Черт. Такое мне в голову даже не приходило, а я уже курицу тут нарезала и кинула жариться…

Черт-черт-черт…башка из соломы! Хотя если у него есть мясо в холодильнике, то вряд ли он вегетарианец, так?

Мамочки! Сейчас все подгорит!

Отгибаю уголки губ и подлетаю к плите, быстро перемешивая кусочки любовно нарезанного мяса, как вдруг…

— Вот этого я совершенно точно не ожидал…

ААА!

Ты не ожидал?! А я?! Поседела, наверно! Ну отпрыгнула в сторону точно, подняв к груди лопатку, чтобы защищаться. Теперь дышу тяжело, в глазах круги бьют, горло саднит от крика, а он стоит…

Улыбается, гад!

И такой красивый…тоже гад! Без футболки, только в спортивных штанах. Смотрит еще так…удивленно, но в месте с тем…горячо. Его взгляд шпарит сильнее, чем разогретые на максимум конфорки по левую руку.

Курица недовольно шипит.

Я имею ввиду мясо, если что, потому что другая курица в его рубашке млеет. А Влад кайфует. Он наслаждается моей реакцией, медленно направляясь к островку по середине кухни, не отрывает взгляда, когда прижимается к ней торсом, сложив шикарные руки с шикарными венами сверху, игриво улыбается.

Нет, он точно кот! Ну серьезно! И ему нравится, как я реагирую! Не устану это повторять, пока не устану вестись на все его примочки, как дурочка. Интересно, а я когда-нибудь смогу?…

— Горит.

Еще как.

Резко краснею, ежусь, пытаясь скинуть пульсацию, что снова отважилась завладеть моим сознанием, глупо переспрашиваю.

— Что?

— У тебя горит, малышка-Женечка.

— Черт!

Расширяю глаза и бросаюсь к сковородке! Мне Ника всегда говорила, что внимание — не моя сильная сторона. Рассеянное оно у меня, а еще быстро переключающееся. Я, как ворона, блестяшку покажи — полетела, блин, и это плохо. Очень важно уметь сосредотачиваться, и я надеюсь, что с возрастом научусь это делать.

Если не умру, конечно, тут.

Что возможно.

Пока я безуспешно стараюсь отодрать мясо от сковородки, Влад подходит сзади и обнимает крепко за бедра.

И все. Снова блестяшка в поле зрения — Жени тут уже, как будто бы, и нет.

А она есть!

Давай! Соберись и перестань, право дело, о себе в третьем лице говорить, королева драмы.

— Влад, я…подожди…

Куда там? Он меня словно и не слышит. Наглые пальцы уже под рубашкой, сам он дышит тяжело мне в затылок, прижимает к себе сильно, так что его явное желание получить сразу десерт, оставит мне синяк на пояснице.

Еще один.

О боже!

Он впивается мне в шею, как вампир, который не крови хочет, а жизнь мою выкачать планирует! Точнее выдержку. Разум там? Сознание? Остаток внимания?

По телу сразу пускаются токовые разряды, и я поневоле закатываю глаза от наслаждения и роняю голову ему на плечо.

Мамочки…

— Влад… — но я все еще пытаюсь, прошу занести в протокол! — Все сгорит…

Даже руку кладу на его, чтобы оторвать от своего бедного тела, которое, как бенгальский огонек после встречи с зажигалкой, вспыхнуло и заискрилось.

Господи, да прекрати ты!

— Влад, я не закончила…

— Ты еще не начала, — рычит мне на ухо, одним движением поворачивает к себе и впивается в израненные губы.

Ауч.

Это почти больно, но все равно также приятно.

— Ты сумасшедший… — шепчу, — Спалишь дом и…

И ему на это абсолютно плевать, спешу доложить. Влад очередным резким движением выключает плиту, потом подсаживает меня на островок и занимает свое, кажется, любимое место — между моих ног.

Фу. Звучит просто мрак, однако, как человек павший на то же дно, мне приходится признать, что я совсем не против. Очень даже «за».

— Тебе идет моя рубашка, — порочно, хрипло говорит на ухо, расстегивая пуговицы, — Но сейчас я хочу тебя без нее.

Почему его пошлости меня не отталкивают, а наоборот распаляют? Почему они делают из меня куклу? Я же разумный человек. Я могу сопротивляться — но это все в теории.

Как и обычно, разум перекрывают инстинкты, а его губы играют на их стороне. Явно не на моей.

Он ведет ими ниже по ключицам, опускается еще, задевая верхушку груди, потом берет ее в ладони и сжимает.

— Давай, малышка, покажи, как ты умеешь стонать, — слышу хриплое и сразу подчиняюсь, когда его язык проходится по взбухшим, острым соскам.

Откидываю голову назад.

Черт, крышу сносит.

Мне так ярко сносит все барьеры, что голова кружится. Я уже и не я вовсе, рядом с ним другой человек! Который не боится своих желаний, а с радостью их воплощает в жизнь.

Не он же меня заставляет стянуть с себя спортивки. Не он велит обхватить каменную эрекцию и направить в себя. Он только толкается с силой вперед, а я подчиняюсь и подаюсь бедрами на него.

Потому что мне нравится. Вот она правда, которую не скрыть принятым в социуме благочестием: мне плевать, что он женат. Мне плевать, что я ему нужна только ради секса. Мне плевать, что занимаемся мы им без защиты. Мне на все плевать. К сожалению, я не могу сопротивляться. Наверно, когда гормоны немного отпустят, и я смогу думать, будет иначе, но я навсегда запомню это острое «мне плевать».

Так и есть.

Извините, все женщины мира, которым когда-либо изменяли их мужчины. Уверена, что за это позже отхвачу по полной программе, но если бы вы были на моем месте…Черт, вы бы тоже не смогли сдержаться. Он делает с моим телом такое…оно, как глина в опытных руках скульптора: податливое, чувственное, принимает любую форму, которую он захочет.

Это я. Его творение. Бешенная сучка без морали и принципов, сгорающая от стыда в ясном уме и сознании, но сейчас его напрочь лишенная.

Прости, Жень. Просто прости. Я знаю, что тебе все это не нравится, но по-другому я не могу…меня так тянет…

Я словно слышу громкую исповедь собственного тела и готова зарыдать.

Ну почему все так сложно?... Ну почему «если нельзя», то «очень хочется»? Почему непременно так должно быть?

Мне это совершенно точно не понять. Оно ускользает с очередным мощным толчком, а после разлетается на миллион горящих звезд. Оргазм такой силы может, наверно, стереть все и стирает: я больше не помню ни о чем. Мне просто хорошо. Мне отлично. Я цепляюсь за плечи Влада, а он глухо шепчет мне на ухо:

— Я от тебя дурею, девочка. Абсолютно…ты сносишь мне крышу.

Ты мне тоже. Если бы я могла ответить, то непременно сказала бы, однако не могу. Я просто целую его, цепляясь дрожащими пальчиками за щеки.

Я просто снова таю…

***

Влад выдал мне полотенце и показал, где ванна, а сам отлучился сделать звонок, но когда я возвращаюсь в гостиную, он уже там. Ест мои блинчики и читает что-то в смартфоне.

— Нормально вышло? — неловко спрашиваю, зажав руки внизу живота, он сразу оборачивается.

Бровь выгибает. Смотрит на мою стрепню, потом усмехается.

— Честно?

О нет…плохо, что ли?

Чувствую, как строю бровки-домиком, чем его сразу смешу. Влад протягивает руку и подзывает к себе, а когда я оказываюсь рядом, обнимает и проводит пальцем по щеке.

— Ты всегда так забавно реагируешь…Чего испугалась то?

— Тебе не понравилось?

Это меня волнует гораздо больше остального, если не считать телефон. Дурость толкает меня заглянуть на экран, чтобы убедиться, что он ни с кем «таким» (угадайте с трех раз, кого я имею ввиду) там не переписывается.

Еле сдерживаюсь. Еще не хватало! Нельзя лазить в чужие телефоны! Это неприемлемо!

Но так хочется…

Однако, я отворачиваюсь через силу. Хочется? Ты уже получила, что «хочется», ограничимся на сегодня, ага?

А он за мной наблюдает…снова. Черт. Взгляд его кожей чувствую и снова краснею, неловко, но активней, сминая пальцы.

— Не помню, когда в последний раз для меня готовили. Спасибо.

Эм…что?!

Все забыто, и я снова на него смотрю, на этот раз нахмурившись. На языке так и горит спросить: как же так? У тебя есть жена!

Но опять же. Стоп-кран выжат до упора, только вот на этот раз не из-за моральных установок и принципов.

Просто я не хочу ничего знать.

Просто это будет больно.

У него есть жена…

О нет! Не думай об этом!

Туплю взгляд, вздыхаю, а потом пересиливаю себя и улыбаюсь слегка.

— Как я поеду домой?

— А ты уже собираешься домой?

— Мне папа звонил. Я сказала, что осталась у подруги, но…

— Вот и решили. Считай, что ты у подруги.

«Решили» — громко сказано. Ты так хочешь, но не я.

Если честно, не хочу здесь больше быть. Вот что я чувствую. Под давлением этих самых чувств, мне все стремительней хочется устремиться прочь.

Потому что время с ним проводить?…О нет! Мы получили, что хотели, на этом баста, карапузики.

Чтобы это подчеркнуть, я даже отстраняюсь и настырно смотрю в пол, чтобы не передумать, а потом уверенно киваю.

— Я думаю…мне лучше уехать.

Влад молчит достаточно долго, показательно отложив приборы в сторону. Он, знаете? Испытывает. А еще явно планирует заставить меня посмотреть в ответ, но нет уж. Я знаю, чем это кончится, и я не готова снова лежать на лопатках и себя не помнить.

Надо, наверно, и мозг включать хотя бы изредка. Я ведь прекрасно знаю, что чем больше буду рядом с ним, тем сильнее привяжусь, а это не надо ни мне, ни, как прискорбно бы ни было, ему.

Мы — это секс. Никаких бесед, ничего личного. Я пусть и малолетка тупая, у которой эти поганые отношения — первые в жизни, — но даже мне понятно такое простое назначение. Нельзя ни на что рассчитывать, а как это сделать, если я еще и узнаю его? Говорить с ним буду? Привыкну к запаху, к обществу? Совершенно точно неясно.

Мне. Нельзя. Привязываться.

Вот единственная константа. Получили, что хотели, и разошлись. Кажется, он сам на таком настаивал, тогда зачем сейчас цепляет меня за запястье и обратно тянет в свои лапы? А потом горячо-горячо шепчет на ухо…

— Ты думаешь не об этом, Ев-ге-ния.

Упираюсь ручками в широкие плечи.

Боже. Ну как так то? Всего одно прикосновение, которое даже не несет в себе сексуальную подоплеку! А у меня внутри все дрожит.

Пожалуйста, отпусти меня…

— Влад, я… — шепчу, не в силах говорить ровно, а он меня вдруг отстраняет и смотрит в глаза серьезно, чтобы через мгновение окончательно огорошить.

— Ты не поедешь никуда.

Что, простите?! Что это значит?

Откашливаюсь и силюсь набрать дистанции, только куда там? Довод у меня на талии руки только сильнее сжимает, но забавляется, глядя на мои потуги.

Очень смешно!

— Вообще… — начинаю как бы ровно, — Я тебе не принадлежу и…

— А вот тут ты ошибаешься…

Рука на заднице — класс. Только вот на этот раз меня уже не клонит в эротику, потому что…знаете что?! Охренел!

Выкручиваюсь резко и отхожу на шаг, злюсь, готова тарелку на голову напялить! И почти шиплю:

— Мы договорились, что это будет не контракт! Ты просил молчать. Я согласилась! Но это все! Все! Ясно?! Какие условия ты туда посмел внести?!

— Посмел внести? — усмехается явно шокированный, а меня внезапно шпарит…

Я опускаю только-только поднятые глаза в пол, хмурюсь и шепчу с горьким разочарованием…

— Ты меня обманул…я же пошла тебе на встречу, поверила, а ты…

— Прекрати сейчас, — рявкает неожиданно грубо, — Не закатывай мне истерик!

Снова дико обидно. Как тогда в машине — опять незаслуженная грубость. За что?! Я не имею права вообще ничего сказать, так получается?!

Отворачиваюсь. Даже не знаю, что на это добавить. Да и разве можно? Я уже все подписала — его правда. Так что остается только одно…

— Что со мной будет, если я нарушу твои условия? — спрашиваю тихо-тихо, бесцветно, а он вдруг…

Окончательно выходит из себя!

Резко встает, роняя стул на пол, от чего я вздрагиваю и еще больше только зажимаюсь. Мне кажется, что сейчас он точно меня научит уму-разуму, но Влад быстрым шагом уходит.

Уходит!

И все?! Что это значит?! Мне бежать следом или как?

Смотрю. Туплю. Не понимаю.

И пока все это делаю разом, Довод возвращается с листами в руках. Холодный, как глыба льда, и выдает его только плотно сжатые челюсти, играющая на них мышца и губы стянутые в тонкую линию.

Ой-йой, вывела, кажется?

О да! Не кажется! Можешь покреститься. Ну или нет? Вряд ли это поможет в любом случае. Влад хватает меня за руку, насильно сажает на колено, а потом раскрывает передо мной тот самый контакт.

В моей голове уже звучит вопрос: ты его с собой все время таскаешь или как? Но я не успеваю спросить. Он берет меня за подбородок и наклоняет над листами, рычит:

— Читай.

— Влад, я…

— ЧИТАЙ!

Вздрагиваю еще раз на этот раз от громкого баса и упираю глаза в строки.

Снова: деваться некуда. Позади Довод, как коршун, что следит за каждым моим движением.

Так.

Хорошо.

Соберись.

Условия.

Заветное слово — условия. Ой. Так просто? Пробегаю по строчкам еще и еще, чтобы убедиться, но написано черным по белому: я не могу встречаться с другими парнями, не могу ни с кем спать, кроме него и должна приезжать по первому свисту.

Ну…официальным языком, конечно, написано — суть одна.

— И? Так страшно?! — опять рычит, но уже ниже, а я все равно ежусь.

— Ты можешь…на меня не орать?

— Когда перестанешь мозг трахать, не буду орать! Сложные условия?! Справишься?!

— А ты справишься со своими манерами?! Тоже несложно разговаривать со мной нормально! — огрызаюсь, тогда мое лицо переворачивают насильно на себя.

Глаза Довода — огонь. В штанах опять эрекция. Да твою мать! Прекрати! Мы разговариваем!

Не ты ли не хотела с ним разговаривать, Жень?!

А ты вообще заткнись!

Боже…дожили. Ссорюсь с самой собой, пока Влад меня буквально испепеляет взглядом. Сосредоточься! Внимание! Надо концентрировать внимание на важном!

Он важное. Сейчас, по крайней мере, пока я нахожусь под его контролем.

Вздыхаю и мягко укладываю руку на его запястье.

— Пожалуйста, отпусти. Ты делаешь мне больно…

Работает!

Так просто? Я даже удивляюсь, когда он отпускает меня по первой просьбе, сначала брови вскидываю, потом хмурюсь и моргаю-моргаю-моргаю. Но это еще не самое смешное — Влад, кажется, тоже удивился.

Будто не привык так.

Так просто…

И вот мы оба в странной тишине теперь. Только смотрим друг на друга, и я не сразу замечаю, что и прижимает он меня к себе теперь не грубо или жестко, а ласково. Даже нежно…

Странно…почему-то это кажется…странным? Я не знаю почему. Просто подсказывают инстинкты: это не та схема, по которой он привык идти.

Абсолютно другая…

Это что-то новое.

И я, ведомая, опять же, инстинктами, тихо спрашиваю.

— Так тебе понравились блинчики?

При чем здесь блинчики?! Вообще-то, я хотела спросить другое: при чем тут дебильные блинчики?!

Вот теперь Влад в окончательном ауте. Он уже не может скрыть, даже если постарается, шок и трепет, а потом вдруг начинает…смеяться.

— Ты…очаровательна. Черт возьми, просто очаровательна!

Не знаю, обижаться или нет? Насмешка это или что-то иное? Только разобраться не могу — снова попадаю в его капкан, но на этот раз расставленный без напора, а с нежностью. И рука на моей щеке мягкая, и поцелуй сладкий без примеси жесткости.

Ему так нравится.

Я не знаю, откуда беру это, только сердце уверенно — Влад на самом деле ласковый.

Господи, ну и дурость, да?

Я ей улыбаюсь. Двигаю «контракт» подальше, сморщив носик, и уже снова хочу погрузиться в поцелуй, однако…

— Почему тебя так напрягает это соглашение? — спрашивает тихо, поглаживая меня по обнаженному бедру и прикрыв глаза словно от наслаждения, — Я же все объяснил несколько раз…

— Я…нет, ничего. Поняла. Я все поняла и…

— Не-а. Так дело не пойдет — говори.

Только вот я не хочу! А когда заглядываю в его глаза — не могу промолчать.

Меня снова толкает вперед сильный удар сердца.

— Мне не нравится формулировка.

— Ага. Формулировка. Понял.

Влад отгибает уголки губ и пару раз кивает, потом неожиданно тянется к небольшому стаканчику, откуда через мгновение достает красную ручку и двигает соглашение обратно.

— Ну и? Что тебя не устраивает. Тыкай пальчиком, маленькая.

Маленькая…

Так нежно звучит. Без сарказма и дурости, как с его этой «малышкой-Женечкой». Маленькая чувствуется иначе, да и есть, наверно, иначе.

Я не могу скрыть улыбку.

— Ты серьезно? — усмехаюсь даже, но он серьезно кивает.

— Еще как. Давай. Говори. Что тебя не устраивает? Только сразу предупреждаю: пункт о других мужчинах трогать не дам.

— Ты правда думаешь, что я буду с…с кем-то еще?

Выходит тихо и жалко. Обиженно, если честно, но то, как он отвечает…знаете? Вдруг расставляет многое на свои места.

Влад пару мгновений молчит, потом я слышу приглушенный смешок и ловлю пару кивков саркастических — только маска это. Его выдает тот факт, что глаз на меня он не поднимает, и голос его дергает.

— Я слишком долго живу и слишком многое видел, Женя.

Тебе кто-то изменял…Я, конечно, ни за что не произнесу эту догадку, дабы не вздыбить мужчину, не унизить и не уязвить, но чувствую кожей — да, так и было. Кто-то сильно его ранил, поэтому теперь он прячет все, что есть у него в сердце на самое дно. И себя прячет за миллионом здоровенных, амбарных замков, что с мою голову величиной.

Но кто?

Неужели…жена?...

— Женя? Прием. Имей ввиду, это разовая акция, я больше не предложу ничего поменять. Будешь так барахтаться…

— Мне не нравится пункт с «вызовом» в любое время. Я тебе не собака! — выпаливаю, глядя в глаза, на самом деле первое, что в голову пришло.

Даже не жду, что он согласиться исправить, но Влад отгибает уголки губ и чирикает прямо в контракте красным.

А потом ставит свою подпись.

Ваа-а-ау…Не знаю насколько это широкий жест, но в моих глазах — очень.

Я прикусываю губу, провожу по вычеркнутому пункту пальчиком, а потом усмехаюсь.

— Художества прямо…хоть сейчас в Лувр выставляй.

— Ты себе даже представить не можешь, насколько сейчас права… — шепчет мне на ушко, двигая к себе ближе, — Потому что я никогда не иду на уступки, маленькая. Только для тебя. А знаешь почему?

— Почему?

Почти блею и снова вижу уже хорошо знакомую улыбку хищника.

— Потому что ты мне башню сорвала. Сегодня ты не поедешь никуда. Ты останешься со мной.

Ой-йой…это звучит, как угроза, но та, что вызывает во мне какую-то больную тягу и нетерпение, поэтому я так завороженно на него и смотрю. Жадно ловя каждое слово…

А это даже не слово. Постфактум:

— Пойдем. Хочу принять с тобой ванну…

Кажется, я с тобой пойду куда угодно. Ну правда. Это я тебе башню сорвала? Что тогда ты со мной сделал, если я снова забываю обо всем, а послушно иду за ручку? Даже не думаю бежать…

Больше не бегу. Только если по твоему следу…