Два к одной, или все прелести одиночества

Глава 10

День икс наступает слишком быстро. Я укладываю волосы, подкрашиваюсь, глажу вещи, примеряю, передумываю и подготавливаю новый образ. Кормлю Бантика, прибираюсь на столе, заново собираю сумочку. Короче, занимаюсь всем чем угодно, но оттягиваю момент, когда поеду на праздник сестренки. В результате настолько опаздываю, что уже даже на такси приехать ко времени не представляется возможным.

Когда звоню в дверной звонок «отчего дома» сердце замирает. Кажется, сейчас откроется дверь и на меня накричат, за опоздание из школы, что где-то шлялась, вместо того чтобы помогать родителям. Но этого не происходит. Мама открывает дверь и улыбаясь, пропускает меня в прихожую.

— Настя, ты где ты была, — привычно бурчит она. — Мы думали, ты не приедешь. Пунктуальность не твой конёк. С детства такая была!

— Да, мама.

— А ты чего даже не принарядилась? У сестры все-таки праздник, гости пришли. Тётя Люда, бабушка Катя, Тамара Львовна — и чуть тише, почт шёпотом добавляет, — мальчик ее пришел.

Я не успеваю ничего ответить. Да и что здесь говорить? Ксюша звезда, ей всё внимание. Как и всегда.

Ксения выплывает из гостиной, облокачивается на стену и выдаёт:

— О! Явилась! Я думала, не приедешь, струсишь.

— Ксюша, — мама тихо одергивает младшую дочь. — Ну ты чего? Настя же не специально опоздала. Она просто такой человек. Смотри, вон тебе подарок привезла. Давай поздравляй. Сашаааа! Иди скорее, Настя приехала Ксюшу поздравить!!!

Я сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Отчим выходит из кухни, держа в руках бутылку шампанского. Он оценивает меня, пробегаясь глазами по мне.

— Как всегда, опоздала. Настя, вроде выросла, а не научилась делать всё вовремя. Ладно, пойдёмте к гостям.

Он проходит мимо, приобнимет маму, и они удаляются в зал, сестренка хмыкает и устремляется следом. Ну, а я, как всегда, плетусь в арьергарде.

В гостиной светло. Родители недавно сделали ремонт. Светлая, просторная комната заполнена цветами и шариками. Стол ломится от закусок и напитков. Всё как на всех праздниках семьи Стрижевых. Как «жаль», что я Светлова и к Стрижевым имею чисто номинальное отношение.

— О, Настя, пришла! Какая большая стала! — Все гости смотрят на нас. Тётя Люда, сестра отчима, заводит свою шарманку. — Что так и не вышла за муж?

— Ой, нет. Всё работает, — вздыхает мама.

— Да, кто такую в мужья-то возьмёт? — возмущается бабушка Катя, мама отчима, — этим женщинам я всегда не нравилась. Хотя… Кому в этой семье я была симпатична?! — вот сколько раз тебе было говорено, Настька, что нельзя ходить, как моль белая! Вечно ссутулишься, оденешься не пойми во что… Ты бы хоть накрасилась.

Я улыбаюсь и киваю. Ничего нового не слышу. Привыкла. Краем глаза вижу, как сестрёнка улыбается и что-то шепчет холеному блондинчику, который, наверное, и есть её «мальчик».

— Ну, что? Раз все в сборе, давайте наконец-то поднимем первый тост за нашу именинницу, за мою любимую дочку, за нашу красавицу Ксюшеньку! — отчим встает и обнимает дочь. Мы все чокаемся бокалами с шампанским. Хрустальный звон наполняет комнату. Чувствую, как на беззвучном вибрирует телефон в заднем кармане, но не реагирую. Чревато новой порцией ненужного мне внимания.

— Ой, милая, пусть у тебя все в жизни сложится, — утирает слезу баб Катя и делает огромный глоток.

Дальше едим, снова тосты и поздравления. Ксюша улыбается и каждый раз прижимается к своему блондину, когда ей желают женского счастья. Так, постепенно подходим к вручению подарков. Бабушка разумеется, дарит деньги, тёти украшения и сертификат в спа-салон. Родители, как и планировали, вручают дочери новенький ноутбук. Когда доходит очередь до меня, я немного теряюсь. Повисает тишина, все смотрят на меня. Неловко говорю речь, обнимаю сестренку и вручаю красный блестящий пакетик. В нём лежит коробочка с наушниками и красный лаковый чехол для них.

— Так, так, посмотрим, что же там?! — Ксюша улыбается и с неимоверно счастливым видом достает подарок. Отчим заглядывает к ней через плечо, мне кажется, что баба Катя даже привстала, чтобы первой увидеть подарок. Искренняя улыбка медленно сползает с лица Ксюхи и становится натянуто-фальшивой.

— Наушникииии, — тянет она, стараясь сдержать раздражение. — Старенькие наушники для старенького телефона. Как мило, спасибо.

Девушка отставляет пакет и делает глоток шампанского. Не угодила. В принципе, как и думала. Мама объявляет, что сейчас будет торт и зовет меня помочь на кухне. Я отправляюсь следом. Уношу грязные тарелки, заменяю их на новые беленькие с золотой каёмочкой. Приношу чайные пары в тон к ним.

— Насть, ну ты чего, Ксюшу расстроила… — мама устанавливает свечи в красивый белый торт с объемными кремовыми пионами. — Она думала, что ты ей телефон подаришь.

— Мам, я не знаю, что она думала. Я же сказала тебе, что у меня нет таких денег, — опять двадцать пять.

— Да я понимаю это, милая, но она твоя сестра! Ты бы хоть наушники этого года подарила, а не прошлого. Ну смен бы побольше взяла, или подработать устроилась, — мама смотрит на меня своим мягким взглядом, от которого я не могу ей жёстко ответить или просто перечить.

Мне жаль, что она всегда помнит, что Ксюша моя сестра, но всегда забывает, что я тоже ее дочка. Интересы и комфорт Ксении всегда были превыше меня. Я просто няня, помощница по дому, удобная, бесплатная. Хотя… Наверное, у меня есть оплата. Объятия, внимание, какое-никакое поощрение.

— Прости. Я выбрала лучшее по моим финансам, — мама мягко улыбается и обнимает меня. На секунду мне становится так хорошо и тепло, как не было давно. Прижимаюсь к ней мечтая продлить это мгновение, но не судьба.

— Где вы там застряли? — в кухню входит отчим. — Пора торт выносить, потом обниматься будете.

— Да, Сашенька. Мы уже идем. Настя держи, иди выключи свет. Саша, включи видеосъемку. Только снимай вертикально. Ксюша хочет выложить это в интернет.

Мы покорно исполняем отведённые нам роли. Ксюша задувает свечи, все обнимаются, фотографируются с именинницей, а потом они с парнем уезжают отмечать праздник к друзьям и сокурсникам. Я тоже начинаю собираться. Если Ксюша уехала, то все внимание родственников обрушится на меня. А это… Короче, кости мне перемыть можно и без моего участия.

Выхожу из подъезда и смотрю на часы. До встречи с Антоном еще двадцать минут. Он заберет меня на площади у ТЦ, туда можно неспешно дойти за пятнадцать. Поэтому прогулочным шагом, срезая дворами, отправляюсь на свое свидание.

На душе скребут кошки. Пытаюсь разогнать их нестройный квартет, но удается вяло. Перед глазами возникают воспоминания из детства.

Вот мне девять. Я стою под дверью гостиной и слышу, как мама по телефону уговаривает моего отца забрать меня на зимние каникулы. Они семьёй собираются в Турцию. Я не нужна им в их поездке. Наверное, папа тогда придумал какую-то отмазку и поэтому все зимние праздники я провела у бабы Кати, читая ей вслух рассказы Горького и смотря мыльные мелодрамы.

Вот уже лето. Мне всё еще девять. Папа убирает мои вещи в багажник. А я сижу на заднем сидение и смотрю в белокурый затылок его жены Ольги. В зеркало заднего вида вижу, как ее тонкие губы настолько сильно сжаты, что превратились почти в тонкую ниточку, а если прищуриться, то кажется, что их совсем нет. Женщина смотрит в пустоту с каменным лицом. Мне хочется, что-то ей сказать, развеселить, но не решаюсь. Я прекрасно знаю правило «Не раздражать её». Ещё понять бы, как это сделать. Ежусь на своем месте и поворачиваюсь к окну, надеясь стать невидимой. Вижу, как отчим о чем-то говорит с отцом. Лица у обоих недовольные.

Когда отец садится в машину, Ольга спрашивает:

— Ты сказал им, что это только до августа?

— Да.

— И как отреагировали?

— А ты, что не видела? Настя, ну, что готова к путешествию?

— Да, пап.

Машина заводится, а отец и мачеха о чем-то тихо переругиваются, я отдаленно слышу только «твоя дочь», «семья» и «что я родным скажу?». Я понимаю, что речь обо мне. Догадываюсь о том, что в августе день рождения у Ольгиной мамы, и меня брать с собой в другой город они не хотят. Поэтому закрываю глаза и представляю, что могла бы взять с собой на необитаемый остров. Меня всегда это успокаивает и отвлекает.

А вот мне десять. Ранее осеннее утро. Я лежу под одеялом, надеясь, что до будильника еще долго, ведь так не хочется выбираться из-под тёплого и уютного одеяла и идти в школу. Сегодня моё день рождения. Мы обычно не празднуем его. Мама сидит в декрете с младшей дочкой, а дядя Саша зарабатывает не так много. Я понимаю, что деньги нужны на более серьезные вещи. На питание для малышки, на садик, на бензин и многое другое. Я всё это понимаю, ведь я уже большая. Но всё равно надеюсь, что родители сегодня подарят мне куклу, которую мы видели в торговом центре или красивую красную сумочку, как у соседки Танечки. Надеюсь, что будет много шариков, как было на дне рождения у моей одноклассницы. Я говорила об этом маме. Она знает, что я этого хочу.

Но этого не будет. Мне подарят новый спортивный костюм, который противно шуршит при ходьбе. Такой же, как у третьеклашек. Ведь подарок должен быть полезным. А для кукол я уже слишком взрослая, да и в красную сумочку положить будет нечего. Она маленькая. Куда она мне. Хочется плакать. Но я держусь. Я улыбаюсь и говорю, что мне нравится подарок. Хотя ярко-красная бархатная сумочка на длинном ремешке и с застёжкой в виде бабочки была бы гораздо лучше, чем болоньевый спортивный костюм противного изумрудного цвета.

Вечером приезжает бабушка Катя. Я её стесняюсь и немного боюсь. Она всегда говорит, что я чуднАя: что стою не так, что сутулюсь, что не говорю, а мямлю и меня нужно записать к логопеду, да и волосы у меня жидкие.

Хочу спрятаться за маму от ее рассматривающего меня взгляда.

— Господи, какая же ты длинная вымахала! Куда ты все растёшь? Каланчей же дразнить будут, — выдает свой вердикт бабушка. Мне хочется стать меньше, незаметнее, но не получается.

Дядь Саша подталкивает меня к своей матери, чтобы я ее обняла, и я послушно подаюсь вперед. Женщина вручает мне розовый блестящий пакетик с Барби. Я заглядываю внутрь…. О чудо!!! В пакетике настоящее девчачье счастье: набор для плетения браслетиков и настоящий блеск для губ. Полупрозрачный, с красивыми блестками, плавно плавающими внутри, серебряной крышечкой с кристалликом. Он как у мамы, только чуть меньше размером и пахнет клубникой. Счастливо улыбаюсь и снова обнимаю бабушку.

Раздается детский плач и взрослые переключаются на Ксюшу. Ну и пусть. Зато я могу вдоволь налюбоваться своим подарком.

Потом мы едим торт медовик, я запиваю его горячим чаем с ромашкой, а в комнате меня ждет мой маленький взрослый блеск для губ. Ну не счастье ли? Как только доедаю кусок несусь в спальню и вижу Ксюшу. С моим блеском в маленьких пухлых ручках. Она нещадно выдавливает содержимое пластикового тюбика на пол.

— Отдай! — вырываю у сестренки остатки моего подарка, чем вызываю истеричный плач, на который сбегаются все.

Дядя Саша долго не разбирается. Пока мама и баба Катя успокаивают сестренку, он кричит, что я эгоистка, что неблагодарная дура, что нужно было меня в детский дом отдать. Отвешивает шлепок по заднице. Больно и обидно, но я привыкла. Он часто кричит на меня. Мама, пытается, что-то сказать, но он обрывает её.

Отчим кричит на меня и заставляет извиниться перед маленькой Ксюшей и самое страшное отдать ей мой блеск. Точнее то, что от него осталось. И я отдаю. Я уже не сдерживаю слез. Они льются быстрой соленой рекой. Закусываю губу, стараясь не плакать в голос и не шмыгать носом. Но не получается. За что снова получаю шлепок и выговор.

Вечером, когда все легли спать, я тихо плачу в кровати. Громко нельзя. Сестра проснется. Услышат. Поэтому я тихо поскуливаю, уткнувшись носом в подушку. Блеск жалко. Грустно, что шариков не было. Обидно от слов отчима и, что папа не поздравил. Но хуже всего слова мамы перед сном. Она отчитала меня за то, что дядь Саша накричал на нее из-за меня. Она сказала, что я сама виновата, раз оставила подарок на виду, и что из-за меня расстроилась Ксюша.

Наверное, всем было бы лучше, если бы меня не было. Эта мысль бьется в моей голове в последнее время всё чаще. Я сжимаюсь в комок мечтая стать меньше, еще меньше и еще меньше пока не исчезну. Совсем. Но этого не происходит. Я просто засыпаю.

— Насть, привет! — голос соседушки вырывает меня из воспоминаний. Я даже не замечаю, как дошла до места.

— А? Привет, не заметила, как ты подошёл, — признаюсь я.

— У тебя всё в порядке? Ты какая-то грустная, — Антон обеспокоенно смотрит на меня и кладет руку мне на плечо.

— Да, все хорошо. Просто задумалась. Ну, что? Какие планы? — спрашиваю, натягивая фальшивую улыбку.

— Грандиозные. Поехали.

Антон тянет меня в сторону машины, которую он оставил недалеко от ТЦ. Мы едем к набережной, а дальше идем пешком в сторону причалов. Разговор не очень клеится. Антон расспрашивает про день рождения сестры, а мне как-то и рассказать нечего, поэтому отвечаю не особо развернуто. А я даже и не знаю, что спросить его. Я совсем ничего об Антоне не знаю, кроме того, что он часто меняет девушек, ездит по лужам на полной скорости и считает себя плейбоем.

Мы спускаемся к небольшому летнему кафе, расположенному рядом с пристанью. Милая девушка официант проводит нас к самому дальнему столику, расположенному на краю веранды, почти у самой воды. Солнце близится к закату. Его золотистые лучи отражаются в воде сотней золотых монеток. Приятный летний вечер конца августа. Как последний нежный поцелуй от лета на прощание. Я немного успокаиваюсь. И пытаюсь поддерживать разговор, расспрашивая Антона о его работе.

Парень работает юристом в небольшой компании. Конечно, мечтает о своем деле. Но пока довольствуется тем, что имеет. Он рассказывает мне смешные случаи с работы. Я сначала улыбаюсь, а потом и во все смеюсь. Оказывается, у Мещерского хорошего чувства юмора. С ним легко общаться, он хорошо слушает и так мило морщится, когда в истории наступает «опасный момент».

Наш ужин давно стоит на столе, но мы не обращаем на это внимание. Мы говорим. Так, просто и легко, как будто знаем друг друга вечность, но давно не виделись.

— Ты не поверишь, Настя, но я ведь не специально тебе пакостил.

— Почему не поверю? Поверю. Я всегда думала, что ты просто по жизни такой неприятный человек.

— А теперь? Что теперь обо мне думаешь?

— Что ошибалась, наверное. Я давно так ни с кем не смеялась.

— Даже со своим парнем?

— С каким парнем? — кошу под дуру, но догадываюсь о ком пойдет речь.

— Ну с тем, который тебя часто подвозит до дома на черном джипе.

— Ты про Макса? — тяну время.

— Да, наверное, про него. Откуда мне знать, как зовут его.

— Он не мой парень. Мы просто друзья… Просто общаемся.

— Т. е. если я приглашу тебя еще на одно свидание, он ревновать не станет?

— А ты решил, что я пойду еще на одно свидание с тобой?

— А ты не пойдешь если позову?

Вот и что ответить? Пошла бы или нет? С удовольствием пошла бы. А как же тогда Макс? А что Макс? Он сам сказал у нас секс без обязательств, без ревности и имения мозгов. Так что…

— Пошла бы.

— Чудесно. Тогда приглашаю тебя на второе свидание…

— Антон, дай, пожалуйста, сначала первому закончится, — смеюсь я. А парень улыбается в ответ и качает головой.

Он провожает меня до входной двери. Наш разговор неловко обрывается, хотя всю дорогу от ресторана до дома мы е замолкали ни на минуту.

— Ну я пошел? — я киваю, а Бантик, услышав нас, заливисто лает за дверью. — Тебя уже заждались.

Я снова киваю и, желая соседу спокойной ночи, удаляюсь в свои апартаменты.

Кормлю пса. Меняю его пеленку. Размышляю о сегодняшнем дне, о семье, Антоне, о своей жизни. Как только моя голова касается подушки приходит сообщение на телефон. Сначала хочу проигнорировать, но смартфон снова пиликает и, я тянусь за ним.

Сообщения от Максима.

«Привет. Спишь?»

«Насть, как прошло ДР сестры? Я соскучился».

Смотрю, как дура на экран. Не решаюсь ответить, просто пялюсь в экран, думая, что было бы лучше если бы он сейчас не написал. Пока размышляю приходит новое сообщение.

«Прости, что поздно пишу. Просто проезжал рядом. Подумал о тебе».

Он точно видит, что я онлайн. Нужно, что-то написать. Быстро клацаю по экрану, что все прошло нормально, и спрашиваю, как у него дела. Макс долго набирает сообщение. Что-то стирает и снова пишет. В результате он предлагает увидеться. Из открытой форточки в комнату врывается порыв ветра и меня пробирает дрожь. Противный холод разливается по телу, едва согревшемуся от теплого вечера в кафе на пристани. Я соглашаюсь.

Через тридцать минут я сажусь в машину к Максиму и не успев сказать привет, получаю страстный поцелуй.

— Как же я соскучился, красавица.

Улыбаюсь ему пытаясь умерить стук сердца. Мы колесим по городу, болтаем ни о чем. Я знаю зачем он мне написал. Но сама еду с ним. Хочу оказаться в его сильных руках. Почувствовать себя маленькой и слабой девочкой под натиском этого сильного мужчины.

Таю от града поцелуев, постанываю от требовательных ласк и еще больше распаляюсь от его пошлых фраз, режущих мой слух. Впиваюсь пальчиками с короткими ноготками в его сильные плечи, когда он сильнее вжимает меня в себя, рычит мне в шею от наслаждения. Млею от нежного, невесомого поцелуя, когда он укладывается рядом со мной, укрывая нас одеялом. Чувствую себя нужной, когда он притягивает меня к себе и засыпает, обняв меня как плюшевую игрушку. Утыкаюсь носом в его грудь и пытаюсь запомнить и сохранить это ощущение. Мне кажется, что сейчас я «к месту».