Два к одной, или все прелести одиночества

Глава 19

Первые снежинки, выпавшие и мгновенно растаявшие, перевернули мироощущение многих. Сразу в голове стали играть рождественские песенки, город мгновенно украсили иллюминацией и новогодними инсталляциями. В интернете и на телике замельтешила новогодняя реклама. По торговому центру стали ходить Дед Морозы и Снегурочки, рекламируя разные товары. Новогодняя лихорадка окутала практически всех и вся, хотя до праздника ещё почти месяц.

В гостиный выставили огромную искусственную ёлку. Медсестрички вместе с бабулечками и дедулечками принялись за активное украшение помещения. Осенняя хандра на какое-то время отпустила пенсионеров, ожидающих приездов детей и внуков. Не многим повезёт, и они уедут к своим родным на новогодние праздники. Остальные отметят смену года здесь. Для них будет организован ежегодный банкет, приедет ведущий и небольшая шоу-программа. Второй год подряд мы будем играть в тайного Санту. Поэтому под маленькой ёлочкой на стойке администратора на полу стоит огромный бархатной мешок, куда и складывают подарки все желающие принять участие. К детской забаве в прошлом году большинство отнеслось скептически. Но после того как красавец Дед Мороз раздавал подарки в завершение новогоднего вечера, просил прочитать стихотворение или рассказать загадку, многие изменили своё мнение.

Предновогодняя суета, оживившая загрустивших обитателей пансионата, меня, наоборот, начала вгонять в прежнее уныние. Уже несколько лет я праздную Новый год одна. В этом нет ничего необычного для меня. Всё пройдёт по обычной схеме. Я снова возьму дежурство, дав возможность Леночке или ещё кому-то, отметить праздник в кругу родных. Потом всё втрое число буду лежать рулетом на диване, смотреть советские новогодние фильмы и объедаться салатами. Числа третьего или четвёртого совершу традиционный визит вежливости к маме. Отсижу экзекуцию и вознагражу себя за это вкусненьким тортиком «Прага» или большой коробкой эклеров. Думала сходить куда-нибудь со Светой. Обычно в новогодние праздники мы с Юлей устраивали день прогулок по городу. Но в этом году она празднует праздник большой семьёй, а Светка считает такие прогулки скучными. Поэтому если подруга никуда не уедет на праздники, то, может быть, сходим с нею на каток. Тогда и шестое, и седьмое января у меня заняты. Так что всё пойдёт по плану. По обычному намеченному плану.

Смотрю в окно и вижу, как по дорожке бежит Максим. Последнее время его мама не покидает палаты. Леночка говорит, что женщина плохо себя чувствует, часто мучится давлением и болями в сердце. Дожидаюсь, когда он пройдёт по центральной лестнице. Считаю до сорока красных шапочек и спускаюсь, желая прошмыгнуть в прачечную незамеченной.

Миссия выполнена успешно. Проверяю, как медсестра справляется с задачей, отмечаю, что часть нужно перегладить. Девчонка закатывает глаза, думая, что я её не вижу. Хочется сделать замечание, но вспоминаю, как сама с этого начинала, с глажки, мойки, разноса таблеток… Усмехаюсь и поправляю передник. Я уже неделю на должности главной медсестры. По сути, мои обязанности не изменились, но зарплата подросла, да и новая должность в трудовой книжке выглядит солиднее.

Выхожу из прачечной и озираясь, дислоцируюсь в гостиную. Олечка разносит таблетки, несколько старушек смотрят мелодраму по-домашнему. В дальнем углу разразилась оживлённая партия в домино. Поправляю незадвинутые стулья и собираюсь идти дальше, как в помещение вплывает Эмма Робертовна. На ней красивая вязаная шаль и несколько длинных нитей бус. Волосы аккуратно убраны в пучок. За ней заходят две её главные подружки. Женщины надменно озираются, желая найти свободное, отдалённое от шума место. Вот если бы мы были в американском сериале для подростков, то эта троица точно бы играла роль главных дрянных стервочек школы. Нет, конечно, Эмма Робертовна очень милая дама, но их модное трио выглядит очень карикатурно. Улыбаюсь, представляя, как бы они боролись за титул мисс пансионат.

— Что-то смешное увидела, Настенька? — Эмма Робертовна подходит ко мне. Её крючковатые пальцы с изумрудным лаком аккуратно поддевают брошку со снежинкой на груди моего передника. Женщина с интересом рассматривает украшение, а затем переводит взгляд на меня.

— Нет. Просто настроение хорошее, Эмма Робертовна.

— Да? Трефовый король чем-то порадовал? — переходит на таинственный полушёпот женщина и игриво подмигивает мне.

— Нет… Он здесь ни при чём. — улыбка сходит с моего лица. При упоминании моих валета и короля становится больно. — Карты ошиблись. Что валет, что король, любви не испытывали.

— Что! Быть такого не может! Настя, запомни — мои карты не врут! Никогда! Пошли.

Она цепляет меня за руку и ведёт к одному из столиков. Её подружки следуют за нами. Придвигают стулья и садятся с нами за столик.

— Задумай вопрос, Настя. И спроси его у карт. Как тогда. — старушка быстро тасует колоду и протягивает её мне.

— Не хочу, — отрицательно мотаю головой. — Мне нечего спрашивать. Не надо.

Хочу встать из-за стола, но под леденящим душу взглядом гадалки, сажусь на место и начинаю оправдываться.

— Эмма Робертовна. Я уважаю ваш талант к гаданию, но уже поняла, что обоим мужчинам я до лампочки. Давайте не будем…

— Будем, Настя. Не хочешь ты, спрошу сама.

Женщина закрывает глаза и замирает на пару мгновений, затем снова тасует колоду и достаёт карту, за картой.

— Раздосадована ты. Вон вся почернела от тоски и, — достаёт девятку червей. — и эмоциональной боли. Мучишься, Настя. А он? Что у нас с королем то нашим? Ох и он страдает. Видишь? — показывает мне семёрку пик и кладёт сверху. — Расстроен, в уныние. Сердце ты ему разбила.

На стол ложится семёрка червей. А я закипаю от негодования. Я ему разбила? Я, в отличие от него, по фану девушек не соблазняла. Я Антона с подругами не обсуждала, ставки на него делала. И это я ему сердце разбила?! Моё негодование слишком ярко выражено на лице.

— А может, это он мне разбил? Эмма Робертовна, посмотрите-ка повнимательнее! — подружки-старушки прикрывают рты от возмущения. Так, тон надо сбавить. Что-то я разошлась. — Извините. Просто свежи сердечные раны. Да и у него есть и была другая.

— Понимаю, милая. Но карты говорят как есть. Сомневается, переживает, но только ты в голове, — она достаёт ещё несколько карт и кладёт на стол. — Это второй твой валет… Это он уже с другой развлекается. А ты правильно вообще короля и валета соотнесла?

Женщина убирает карты в колоду, а колоду в бархатный мешочек. Сеанс окончен. Нужно идти, а сил встать некуда. В голове картинка той переписки, момент, когда Максим держит на руках красотку, поглаживая по бедру. Ошибается старушка.

— По виду короля не скажешь, что мы ошибаемся, — фыркает Эмма Робертовна. Откуда она знает, как… Слежу за её взглядом и вижу в дверном проёме Максима. — Чего сидишь? К тебе пришёл. Вон мнётся, сомневается, как я и говорила.

— Спасибо за расклад, Эмма Робертовна.

— Не за что. Потом расскажешь права я или нет.

— Ты всегда права, Эммочка, — подхватывает подружка.

— Да, ни разу не ошиблась. Когда мы на невестку моего гадали, всё по фактам разложила…

Я недослушиваю и направляюсь навстречу Максиму.