Два к одной, или все прелести одиночества

Глава 28

Мы молча сидим в машине в старой части набережной. Я прижимаю колени к груди и смотрю на покрытую льдом реку. Серое небо, тёмно-серый город за рекой, чёрные голые ветки деревьев, тянущиеся к ледяному небу. Окружающий пейзаж полностью описывает моё состояние. Мне не привыкать к подобному, но сейчас от чего то вся эта ситуация чувствуется особенно остро. Может быть, из-за того, что я слишком расслабилась и поверила в нормальность моей семьи. Может быть, от того, что я почувствовала себя по-настоящему счастливой рядом с Максимом. Поверила в чудо, в то, что я часть этой семьи.

— Настёна, — Макс тянет руку, желая развернуть моё лицо к себе. Видимо, он двинулся слишком резко, поэтому я вздрагиваю и зажмуриваюсь раньше, чем он успевает меня коснуться. — Вот это мне не нравится.

Макс хмурится, а я понимаю, что совершила оплошность. Прокол.

— Прости, я не ожидала, что… — что я не ожидала? Что он не ударит? Что он просто захочет коснуться? Глупость какая. — Я тебя испачкала тушью.

Аккуратно касаюсь тёмных пятен на его толстовке. Только сейчас их заметила, потому, что готова смотреть куда угодо, кроме как ему в глаза. Мужчина наклоняет голову на пятна, а затем переводит изумлённый взгляд на меня.

— Прости, пожалуйста. Я постираю.

— Херня. Это всё, что тебя сейчас волнует?!

Неуверенно пожимаю плечами. А что не так? Толстовка хорошая, обидно если остануться следы.

— Меня вот волнует, что с тобой произошло. Почему ты босая помчалась куда-то сломя голову? Почему плачешь? Почему дёрнулась от резкого движения? Смотри сколько у меня вопросов. Насть, что случилось? Тебя отец ударил?

— Не отец. Отчим, — выдаю я после недолгого молчания. Я выбежала из дома и во мне было столько эмоций. Они бушевали настоящим ураганом, а теперь осталась только пустота. Мне нечего сказать. Потому, что внутри пусто.

— Значит, ударил. А отчим или отец… Мне неважно, кому я руки оторву, — Макс хмурится и тянется к ключу зажигания. Меня пугает его решительность, и я хватаю его за руку в попытке остановить.

— Не надо, Максим. Нет, — сердце снова начинает бешенно стучать. Я мгновеено представляю, как Максим избивает Сашу. Как Макса забирают в мелицию. как его судят и сажают в тюрьму. Картинки проносятся в моей голове скоростным поездом. Я не могу такого допустить.

— Что нет? Он поднял на тебя руку!

— Это всего лишь пощёчина. Ерунда, — глаза Макса расширяются. Вижу, что он начинает закипать, но сдерживается, чтобы еще больше не напугать меня.

— Ерунда? Настя ты… Ты метр с кепкой! Маленькая, хрупкая девочка! Какое он, взрослый мужик, имел право поднимать на тебя руку?! Хочет показать силу? Пусть ищет равного!

— Не надо, Максим. Прошу, — сжимаю паьчики на его руке.

Вижу, как он подавляет в себе гнев. Отпустив ключи, откидывается на сиденье и перетаскивает меня к себе на колени. Не очень удобно. Тесно, но спокойнее. Снова прижимаюсь к нему, хватаюсь, как за спасательный круг. Максим аккуратно обнимает меня.

— Так, Настя. Или ты мне сейчас сама рассказываешь, что произошло, или я еду к твоим родителям и узнаю сам, что случилось. Выбирай.

— Ничего особенного не случилось, — мотаю я голвоой. — Все нормально.

— Настяяяяя, не выводи меня, — рычит мучина, уткунувшись мне в макушку.

— Правда. Всё нормально. Просто мне ещё раз дали понять, что… Я там лишняя.

Утыкаюсь носом в грудь Максима и рассказываю ему всё. Слёзы льются рекой. Я пытаюсь их утирать, а потом забиваю. Толстовка уже и так испорчена. От поглаживаний мужчины по коже бежит толпа мурашек. Сложно было начать говорить, а потом, как-то всё просто пошло. Как буд-то пересказываю прочитанную книгу. Когда закончила свой рассказ, стало немного легче.

— Я думал, ты снимаешь эту квартиру. Ты сама говорила, что она съёмная.

— Я не полноправная хозяйка. И я плачу коммуналку, а также небольшую сумму маме, за то, что пользуюсь её долей наследства. Так что, дейсвительно получается, что я снимаю частично.

— Пиздец. У меня нет слов. Твоего отчима я убью… А твоя мать… Пиздец. Прости, пожалуйста, но она сука.

— Максим, мне страшно, — признаюсь я. — Понимаешь, я всегда думала, что у меня есть дом. Я привыкла, что эта квартира — моя нора. Моё безопасное место. А теперь… Я даже там уязвима. Не знаю, что мне делать и что будет дальше.

— Эй, красавица. Тебе нечего бояться. Мы, что-то придумаем. Ты не одна, я же рядом, — он утирает мои слёзы, а чувствую себя жутко неудобно.

— Ты не обязан. Я сама…

— Что ты сама? — он так тепло улыбается, что я забываю, что хотела сказать. Поэтому молча пожимаю плечами. — Ну не плачь. Всё будет хорошо. Ты больше никогд не будеь одна. Я не оставлю тебя, обещаю быть всегда рядом. Давай немножко успокаивайся. Всё будет хорошо. Настёна, смотри, какая красота вокруг.

Я поворачиваюсь к лобовому стеклу и вижу, как сквозь хмурые облака пробиваются робкие лучи уходящего солнца, окрашивая мир в розовые тона. На новой набережной загораются огоньки. На нескольких высотках уже включили подсветку. До меня доходит одно простое понимание, где мы находимся. Как я сразу не узнада это место? Я удивлённо смотрю на Макса, а он улыбается.

— Узнала.

— Да. Почему сюда?

— Ну здесь, мы первый раз занялись сексом. Здесь мы впервые проболтали всю ночь до утра. Здесь…

— Здесь ты соврал мне, сказав, что романтика — это не про тебя, — усмехаюсь, проводя пальцами по его щеке.

— Типа того. Давай думать, что это наше место?

— Давай, — согласно киваю я и робко улыбаюсь.

— Ну вот ты улыбаешься. Это замечательно, — он целует меня в кончик носа. — Поедем домой?

— Угу.

Возвращаюсь на пассажирское кресло и пристёгиваюсь. Машина разворачивается, и мы выезжаем «с нашего места» в шумный мир. Пытаясь отвлечься, достаю из кармана джинсов смартфон. Выбегая из квартиры, я схватила только крутку. Выбежала, как была в носках, а обувь и сумку оставила там. Хорошо, хоть телефон был в заднем кармане.

На телефоне несколько пропущенных от мамы, пара сообщений «Как всё прошло?» и вопросительных эмодзи от Юли и Светы. Набираю девочкам сообщение, что расскажу всё потом. Выключаю телефон. Я только немножко успокоилась, и снова всё переживать заново просто не готова. А девочки не отстанут.

— Так. Красавица, сейчас приедем ко мне, сразу дуй в горячую ванну, а я сгоняю за твоими вещами. Ключи-то от квартиры в сумке были.

— Нет. Ключи у меня. Я их всегда в пуховике во внутреннем кармане ношу. Доставать зимой удобнее.

— Хорошо. Значит, едем к тебе. Ты отогреваешься, пьёшь противовирусные, собираешь вещи и Бантика, пока я забираю твою сумку, и мы едем ко мне.

— Не надо, — вздрагиваю я.

— Что не надо? Забрать сумку или ехать ко мне? — улыбаясь спрашивает Макс.

— За сумкой ехать не надо.

— Что там ничего ценного разве не было? Карточки, документы? И сапожки запасные есть?

Блин! Действительно, и карточка, и паспорт в сумке. Ключи от квартиры при себе, а про другое я и не подумала. Вот ведь напасть.

— У меня кроссовки демисезонные есть, — отвожу я взгляд в сторону. Не хочу, чтобы он туда ехал.

— А остальное?

— Остальное Юля или Света завтра заберут.

— Насть…

— Или мама привезёт. Максим не надо туда сейчас ехать. Ты не знаешь отчима и маму. Вы поссоритесь. Будет только хуже.

— Думаешь, я не сдержусь и настучу ему по морде?

— Да. И у тебя из-за этого будут проблемы. Большие. Не надо. Пожалуйста. Тем более ты обещал, что не оставишь меня. Я не хочу сейчас оставаться одна.

— Услышал тебя, — кивает мой рыцарь на чёрном коне.

В квартиру из машины Максим несёт меня на руках, напевая вальс Мендельсона, чем смешит меня. Я хихикаю и болтаю ножками. Страх и тревога немного уступают. Переступая порог, я не сразу понимаю, почему Бантик меня не встречает. Прослеживаю взгляд Макса и вижу маму, стоящую в дверях кухни.