Две попаданки и другая нежить

Глава 14

Лекарю пришлось совершить множество манипуляций, прежде чем мне стало легче дышать. В общей сути я не ошиблась — мои легкие были поражены заклинанием стихии воды, и если бы я не нашла помощь так скоро, то рисковала погибнуть. Вот и как после этого относиться к «добрым людям»? Или же они перестали рассчитывать силы, когда я нехило приложила их воздухом? Наверное, мы квиты, а мне остается радоваться, что все обошлось.

Ну как обошлось… Лекарь сокрушенно качал головой и предупреждал:

— Развитие проклятия остановлено, но полностью я его убрать не могу — я уникал земли. Выпишу вам пилюли, госпожа, принимать строго по графику до тех пор, пока любой маг воды не уничтожит очаг заражения. Если этого не сделать, то ваша жизнь в прямом смысле будет зависеть от сдерживающих пилюль. Но и они не помогут в случае переохлаждения, стресса или травмы. Случись подобное, и вас уже ничто не спасет.

Я только на секунду испугалась, но вспомнила о том, что я и сама своего рода специалист, и деловито уточнила:

— Правильно ли я понимаю, что вместо уникала воды подойдет любой чистокровный демон? Их магия ведь подразумевает все стихии.

Он склонил голову, вскинул тонкие бровки на середину лба и скептически проговорил:

— Не смею критиковать вашу логику, госпожа, но услуги чистокровного демона обойдутся ровно в двести двадцать четыре раза дороже, чем одного уникала. И это при условии, что вы сможете его уговорить. И при втором условии, что демон будет в чрезвычайно хорошем настроении, а то это проклятие вам медом покажется. И при третьем условии…

Я со смехом перебила:

— Ваша мысль понятна. Спасибо вам!

— Не стоит, госпожа, поскольку я недоволен своей работой, — вновь нахмурился доктор. — И еще раз предложу прямо сейчас поехать со мной в столичный лазарет, там есть специалисты любого профиля!

— Не хочу опять в комнату выздоровления, а то у меня это уже в привычку входит. Мне и здесь хорошо. — Я самодовольно подмигнула притихшему в стороне Жоржу.

Тот насел с расспросами, когда лекарь ушел:

— Выходит, как-тебя-там, ты водишь дружбу с демонами? А иначе с чего бы сразу так расслабилась, будто вопрос уже решен? От моей квартиры демонятиной, что ли, несет, раз тебя именно сюда притащило?

— Несет, — соврала я с улыбкой. — Но я имела в виду Арью Ремер, она точно мне поможет. У нас с ней своеобразная сделка — я не умираю, чтобы не испортить ее планы, а она мне в этом всячески помогает. На демоническом языке это называется крепкой дружбой. Проблема в том, что она вернется в Оладу через три дня.

— Говоришь о сестре Кьяра? — сразу понял художник и пробубнил под нос: — Как же мир тесен… Ты собралась тут три дня на моей горбушке ездить, пока ее ждешь?

— Ага, — обрадовала я.

В подробности вдаваться не стала. Мне же один знакомый недавно говорил, что в одиночестве оставаться нельзя, и тут меня точно никто из недоброжелателей Инэтты не найдет. Да и холод опасен, а на улице как-никак зима. Хотя была и третья причина задержаться в этой квартире — мне почему-то нравилось видеть некрасивое и вечно недовольное лицо художника, словно это возвращало меня в старые и безмятежные времена, когда основной проблемой я считала накопить немного денег.

Несмотря на то, что Жорж при каждом удобном случае намекал, что мне пора валить, мы с ним прекрасно проводили время.

— Я понял! — заверещал он снова. — Ты просто одна из больных поклонниц тех самых карточек! Каким-то образом выяснила мою личность и приперлась сюда, чтобы встретиться с предметом обожания. Тогда у меня плохие новости — Кьяр здесь больше не появляется!

— Мне твой Кьяр даром не нужен, — с улыбкой оповестила я и уже в тысячный раз попросила: — Если когда-то встретишься с ним, то не сообщай о нашем с тобой знакомстве. Я же больше твоя фанатка, чем его. Кстати, я же те карточки так и не увидела. Покажи хоть — интересно же, что девушек с ума сводило. Ты ему Царь-пушку в каком-то месте пририсовал?

Художник не стал углубляться в суть эпитета, поскольку зацепился за другое и опять заголосил:

— Да если бы осталась хоть одна — сидел бы я здесь?!

— А где бы ты сидел? — не поняла я причину очередной истерики.

Глаза Жоржа закрыла поволока, он вдруг то ли замечтался, то ли вспоминал:

— Возлежал бы на шелковых подушках в Вольденском городке и смотрел бы на танцы полуголых дикарок — эх, как они танцуют! Гораздо откровеннее, чем когда-то умела Богиня Эра. Великолепно танцуют, но… — он запнулся и нехотя закончил: — дорого.

Я наконец-то поняла подоплеку и осторожно предположила:

— Подожди-ка, то есть ты спустил целое состояние на этих девиц? Поэтому и вернулся из своего путешествия так скоро?

Мужчина помрачнел:

— И про путешествие знаешь? То есть заглядывала сюда раньше и меня не застала? Но примерно угадала. Когда-то казалось, что заработанных денег мне хватит на всю жизнь, а ишь как вышло — половину сам спустил, половину грабителям одолжил. В связи с этим и интересуюсь, ты сможешь встать, красиво вскинуть руки и немного изогнуться? Я пару набросков сделаю и снова озолочусь!

Я со смехом покачала головой. Нет-нет, если меня вновь изобразят танцующей, то Кьяру никаких доказательств больше не потребуется. Впрочем, даже Грант начнет подозревать. И у меня уже далеко не та же ситуация, когда я хваталась за любые заработки. А помогать Жоржу бессмысленно — с его характером снова прогуляет любое богатство. Вот есть такие личности, которым деньги руки жгут. Однако теперь у нас появилось куда больше тем для бесед:

— Получается, ты побывал в Вольдене, Жорж? А где нарвался на грабителей? До Исагона не добрался — деньги закончились или вообще туда не собирался?

И от нечего делать он мне рассказывал, а я каждую деталь пыталась запомнить. И уже не в первый раз отмечала, что нам с Миртой даже повезло, что мы тогда не сумели сбежать и отправиться в путь. Живыми две молодые девушки уж точно не вернулись бы, если они только не боевые амазонки, наподобие Арьи Ремер. Наговорившись, художник начинал ворчать, что я его от работы отвлекаю — надо хоть что-то накалякать. Вдохновения нет, но денег еще меньше.

Я не мешала, даже старалась не дышать, боясь спугнуть его зашуганную Музу. И сама видела, что выходит у него из рук вон плохо — без разницы, пытался он нарисовать пейзаж из собственного окна или по памяти разных танцовщиц. Я часто угадывала в штрихах собственные движения, но помалкивала. В итоге он меня все-таки уговорил на портрет — сказал, что не для продажи, а мое лицо настолько прекрасно, что рука может и «разрисоваться». Мне не жалко, вот и позировала — у Инэтты в самом деле довольно милое личико. И вот у Жоржа действительно начало получаться что-то приличное.

И в какой-то момент я заинтересовалась самим процессом создания картины.

— Как ты точно воспроизводишь цвет волос и даже внутренний блеск. — Я в изумлении подняла светлую прядь со своего плеча и сравнила с рисунком. — Добавляешь в краску серебряную пыль, что ли?

— Глупости дилетанта, — задумчиво пробормотал он, не отвлекаясь от работы. — Специальные реактивы! Например, затемнения получаются из соединений железа — видишь эту охру…

Я с разинутым ртом выслушала беспорядочную лекцию по химии, а в конце едва не подпрыгивала на месте от нетерпения. Вот она разгадка! Мы пытались решить этот вопрос с помощью полумагических дисциплин, а итоговая формула легко реализовывалась обычным реактивом, который все грамотные художники используют в своей работе! Именно так мы и соединим те металлы, сплавы которых не давали эффекта, — и никакой алхимии не понадобится. Заодно это избавит нас от целого списка побочных задач. Вот это у меня каникулы получились — да я тут между делом научный прорыв совершила!

С момента озарения я уже считала минуты до начала семестра — скорее бы рассказать друзьям, что завершить амулет мы сможем за день-два! Пусть потом все дружно расцеловывают мои гениальные ручки.

Я щедро заплатила Жоржу за то, что его стесняла, попросила его вызвать для меня карету на раннее утро, чтобы добраться прямиком в академию, и улеглась спать.

Меня только в первые две ночи беспокоило, что в этой самой комнате когда-то жил Кьяр, а сейчас уже стало терпимо. Здесь все равно не осталось ни единой его вещи, поэтому знакомый запах огня и пепла я давно списала на игры подсознания. Вероятно, именно по этой причине я и не заметила изменения атмосферы, даже когда повернулась во сне и ощущение тлеющего поблизости костра усилилось. Я даже поругаться сквозь дрему не забыла:

— Когда тебе уже надоест мне сниться?.. Достал, сил моих нет — и хоть бы раз оделся…

И только смешок сразу после насторожил меня до такой степени, чтобы вынырнуть из сна и приоткрыть глаз. Я взвизгнула и подскочила на постели. Лунный свет проникал в окно и тускло освещал лишь часть кровати, но на узнавание демона у меня ушла половина мгновения. В первую очередь я вспомнила об артефакте гашения фона, но, к счастью, после случая с Арьей я начала носить его на цепочке и уже никогда не снимала. Посему пугаться теперь предстояло всего остального:

— Что ты здесь делаешь?!

— Тихо-тихо, студентка, — проговорил Кьяр убаюкивающим тоном. — Чего вопишь? В замок Ремер пришла записка от Жоржа — дескать, какая-то шпионка симпатичной наружности приперлась к нему и заявила, что является подругой моей сестры, про путь до Вольдена подробно его выспрашивала, а потом еще и изображала, как ей интересны реактивы для картин. А они, мягко говоря, никому даром не сдались. Я бы и ухом не повел, но у Арьи нет друзей. Вот и решил приехать на день раньше и посмотреть лично. Посмотрел. Почти не удивился.

Я от возмущения начала задыхаться и рвано хватать ртом воздух:

— Да как он мог меня предать?! Я же ему хорошо заплатила!

— Студентка, ты, наверное, не знаешь, что Жоржик — мой человек. И плачу я ему всегда больше, чем любой другой наниматель. Меня ему предавать невыгодно и очень больно, а ты ему кто? Укладывайся обратно на подушку — я готов наблюдать, как же ты начнешь выкручиваться на этот раз.

Рядом с ним я лежать не собиралась, но быстро взяла себя в руки и принялась спешно оправдываться:

— На меня напали и поразили каким-то водным проклятием! Об этом твой Жоржик забыл сообщить? — В качестве исчерпывающей улики я показала на тумбочку, где стоял пузырек с пилюлями. — Я бы погибла прямо на улице, но вовремя вспомнила об этом адресе. Я же Инэтта Мелларио — конечно, я раньше следила и за тобой, и за Элеей, чтобы качественно пакостить, ноги сюда и привели! А ты что подумал?

Кьяр подложил руку под голову, наблюдая за мной с легкой улыбкой. Мое прекраснейшее объяснение он оценил:

— С каждым разом получается все правдоподобнее, студентка. И все же начнем сначала. Кто на тебя напал?

Опаньки, а на этот вопрос я как раз ответ и не могу придумать. Те ребята же не представились, но они явно были с Инэттой знакомы. Хотя на сочинение очередной лжи у меня не ушло много времени — я даже боевой вид успела принять:

— Не скажу! Я сразу же с ними и поквиталась. Они в меня водой шарахнули, я в них воздухом, разошлись к взаимному удовольствию. Мстить им не нужно.

— А кто сказал, что я собираюсь за тебя мстить? — демон улыбнулся еще шире. — Но что-то мне подсказывает, что Инэтта и мне сообщила бы, и своему папочке, и боги знают кому еще, лишь бы своих обидчиков в порошок стереть. Да и сама скорее сдохла бы, чем паршивцев живыми отпустила.

— Ты ведь меня на то и заколдовал, чтобы я исправилась, — напомнила я ехидно. — Я как исправилась, так сама от себя обалдеваю. Остались претензии?

— Полно, — протянул Кьяр, взял меня за запястье и потянул на себя. — Я тут подумал, что с такой перевоспитанной мне и нужно встречаться. Может, и сам перевоспитаюсь.

Я упала не на него, вовремя извернулась и разместилась рядом, упершись локтем. И почему-то именно этот разговор мне не захотелось быстро свернуть — возможно, демон застал меня в неподходящий момент полной разнеженности, вот я сразу собраться и не успела, а теперь уже стало как будто поздно. Просто уточнила — ничего же страшного в болтовне нет:

— Встречаться? Разве демоны с кем-то встречаются? Я думала, спят, бросают и мгновенно забывают.

— Именно так я и собираюсь поступить, — ласковым шепотом пообещал Кьяр, поворачиваясь в мою сторону. — Но изредка демоны даже женятся — разумеется, в корыстных целях. Если Мелларио дочиста вылижут драконий зад, то быстро вернут свое положение. А у меня герцогство по приказу короля отнимают. Ишь, вот и корысть назрела.

Вот почему Кьяр всегда — буквально всегда! — говорит совсем не то, что думает? Вроде бы даже прозвучало логично, ни единого пробела, но по взгляду же видно — в голове у него устраивают пляски совсем другие мысли. И сейчас он тянул бы меня к себе точно так же, если бы я в этой жизни называлась дочерью рыбака и крестьянки. Просто плел бы что-то другое, лишь бы его ни в каких серьезных чувствах не заподозрили. Тем не менее я из последних сил подыгрывала:

— С твоей стороны, план разумный. Но я-то с тобой встречаться не хочу. Если Мелларио дочиста вылижут драконий зад, то у меня отбоя от женихов не будет — у такой-то перевоспитанной.

— Тоже верно. — Кьяр приподнялся, толкнул меня в плечо и уже сам навис надо мной сбоку. — И не сомневаюсь, что совсем меня не хочешь. Именно поэтому я тебе постоянно и снюсь.

— В кошмарах, — уточнила я.

— Да, когда я без одежды, кошмары страшнее, — отозвался он и передвинулся еще ближе, пока его лицо не застыло над моим. — Тебе тоже любопытно, не нарисуется ли сейчас из воздуха Абель, чтобы меня остановить?

У меня от волнения дыхание сбивалось, но я по неведомой причине не желала выныривать из этого странного состояния, а гипнотическое воздействие его близости только нарастало. И все равно из последних сил я продолжала шутливую перепалку:

— Зачем мне Абель? И без защитников справлюсь. Не забыл, что я могу швырнуть тебя воздухом к потолку?

— Не забыла, что я могу швырнуть тебя туда же? Там и встретимся, — в тон мне отозвался Кьяр и провел пальцами по моей щеке, немного наклоняясь.

Я уперла одну руку ему в грудь, а другой случайно коснулась его бедра. Мои глаза слегка расширились.

— А это у тебя что?

— Ты не там ищешь. — Серые глаза смеялись. — А это пока только нож. Не с моим характером ходить безоружным. Особенно когда настроение плохое, а следы магии ищейкам лучше не оставлять.

Я с некоторым трудом оторвала взгляд от его губ и перевела на глаза. Вспомнила об уместной иронии:

— Вот-вот, а ты еще удивляешься, почему приличные девушки с тобой встречаться не хотят. Как там ножны открываются? Сейчас выну и доказывайте потом, кто чистокровного демона прикончил.

Кьяр приподнялся, с веселым видом закусывая губу, правой рукой ловко вынул небольшой кинжал и вложил в мою руку. Зажал пальцы поверх моих на рукояти и приставил лезвие к своему горлу. Я перестала улыбаться — такая игра мне уже не нравилась. Однако Кьяр вновь наклонился к моему лицу и прошептал:

— Давай, студентка, или прирежь меня, или не отталкивай.

Моя рука задрожала. Конечно, я не смогла бы его убить. Да и останавливать совсем не хотела. Особенно когда он сам подался вперед, не обращая внимания на то, что лезвие порезало его шею сбоку, и жадно поцеловал. Я давно сходила по нему с ума, но при наших поцелуях всегда появлялось ощущение, что и он сходил. Никто так не целует, как этот демон. И я никого так не целовала, как его. Мы будто оба сгорали дотла от каждого касания языками и тотчас взмывали вверх порывом ветра. Именно это всегда и происходило: словно две стихии, каждая по-своему контролируемая, сталкивались и создавали ураганную воронку. Я не заметила, куда упал нож, забыла о своих приоритетах и просто внутренне заорала, наконец-то отдавшись этим американским горкам. Вверх и вниз. От огня в торнадо, а потом с ухающим сердцем снова вниз.

Но Кьяр оторвался от моих губ слишком скоро — он резко дернулся назад, будто от раскаленных жерновов, посмотрел на меня изумленными глазами и сипло выдавил:

— К-как… Как это возможно?

Я вмиг остыла, осознав, какую ошибку совершила, допустив этот поцелуй. Кьяр меня раскусил? По каким-то внутренним ощущениям догадался, как и я узнала бы его из миллиона других мужчин? Его взгляд прожигал меня, а на лице росло непонимание. И даже из голоса демона пропала ласка, появились то ли требования, то ли мольбы:

— Скажи, просто скажи, кто ты! Если я скажу это сам, то никогда не буду уверен до конца, что не спятил. Выкладывай, иначе я тебе сделаю больнее, чем сегодня собирался.

— Угрожаешь? — почему-то едва слышно произнесла я. Мой голос был похож на тихий скрип, отчего-то я никак не могла сделать вдох, а в груди заныло.

— Не уводи в сторону. Просто скажи. Чего ты боишься? Меня?

— Как будто тебя не стоит боя… — больше воздуха в легких не осталось, а все мое тело скрутило от боли.

Черт, как же не вовремя! Лекарь ведь предупреждал — пилюли не помогут, если что-то произойдет. Желание, страсть, долгожданный поцелуй с Кьяром — все это можно назвать стрессом? Или меня добила возможность раскрытия? В любом случае я попыталась дрожащей рукой потянуться к пилюлям, а другой ладонью хлопала себя по груди, будто объясняла жестами, что происходит. Какая же я идиотка! Надо было не нежностями заниматься, а для начала дать демону записи лекаря и попросить вылечить, раз уж он оказался рядом быстрее Арьи!

Не знаю, нашел ли он листок на тумбочке или сам догадался, что делать, но вскоре я пришла в сознание на его руках. Кьяр, скорее всего, заметил, как мое дыхание изменилось, поскольку сразу объяснил:

— Болеть будет долго, но не смертельно. Не было времени, проклятие пришлось выжечь. Ну что, теперь-то ты ответишь на вопрос?

Моя голова удобно разместилась на его плече, а глаза было лень открывать. Но недавняя страсть уже схлынула, мысли прояснились, а обещанная боль здорово отрезвляла, поэтому я произнесла:

— На какой вопрос? Я Инэтта Мелларио, разве ты не знаешь?

Он резко выдохнул.

— Уже жалею, что тебя спас. Хотя где-то тут валялся мой нож, а я эксперт в древних исагонских пытках. Но зачем ты все усложняешь? Что произойдет, если я узнаю? Боишься, что не отпущу? Так я и Инэтту теперь не отпущу — сочувствую Инэтте, ей просто не повезло напомнить мне о свежем ветре. Научишься так же танцевать и ерепениться по любому поводу, сживемся. Скрываешь какой-нибудь запрещенный ритуал воскрешения души? Так мне плевать, за мной точно преступлений числится больше. Не хочешь снова попасть в наложницы к Абелю? Прикончим его вместе, все равно давно собирался. Боишься моей сестры, ведь она мое состояние называет слабостью? Ну так я старше и сильнее, отобьемся. Боишься довериться тому, кто любить не может? Тогда дождемся этого вашего гребаного артефакта, Арье он не достанется. Если это цена, то я готов платить. Мне просто нельзя туда, где я уже был. Но я даже не уверен в том, что не нахожусь в бреду и все это не продолжение моего кошмара — как только поверю до конца, сразу же и отнимут.

Я промолчала, ведь он и сам, оказывается, все понимал.