Две попаданки и другая нежить

Глава 5

— Ну и что ты молчишь, девка? — поторопил Кьяр. — Серьезно считаешь, что я оставлю эту тему открытой? Снять проклятие можно было только искренним раскаянием. Но это с подобными неисправимыми тварями случается ровно никогда. По себе знаю.

О каком раскаянии он говорит? Пока я решила отвечать неопределенно, дабы выяснить другие подробности:

— Но ведь и вы меня не убили, ваша светлость, а дали шанс на спасение. Видимо, о нас с вами все думают хуже, чем мы есть.

Он прохладно усмехнулся и вновь скривил губы, поправляя:

— Не я дал, а моя сестренка, которой я не умею отказывать. Узнав о тебе, она смеялась и хлопала в ладоши — повторяла, что если бы ты родилась в семье Ремеров, то мы бы тобой гордились. Я же не собирался тебя прощать и мне твой характер противен: к твоей агрессии еще бы ума, осторожности и нормальной стратегии, а без этого всего ты просто позорище. После тридцати секунд ссоры мы с Арьей сошлись на среднем варианте. Я погрузил тебя в бесконечный ад мучений твоей жертвы — и ты была обязана сдохнуть прямо в нем. Но оставался один шанс на миллион, что если ты усвоишь урок, то выберешься из этого ужаса невредимой.

По моей спине пробежал холод. Так вот в чем заключалось наказание Инэтты? Поэтому в самом начале воскрешения мне снилось, будто я захлебываюсь водой? Удивлена, что именно в Арье нашлась толика милосердия… или уважения к такой же преступнице, как и сама она. А вот Кьяр на самом деле не ошибся — виновница действительно умерла, так и не сумев кардинально себя поменять. И в тот момент я оказалась в ее теле…

— Видимо, я усвоила урок, — произнесла я осторожно.

Однако демон недоверчиво прищурился.

— Судя по всему, нет. Неужели моя сила дала сбой? Неприятно. И лучше мне об этом на будущее знать.

«Судя по всему» переводится как: «Селина доложила, что Инэтта как была сумасшедшей злыдней, так ею и осталась». Откуда прихлебале герцогини было знать, что в последнее время она общалась с той, кто ее искренне презирает, то есть раздражение обусловлено совсем другими мотивами? И все же Ремеру нужны были исчерпывающие доказательства, и я начала разыгрывать новую роль по предложенному сценарию:

— Милорд, я действительно была в том кошмаре и успела пересмотреть свои установки. Мне искренне жаль, что я напала на Элею Феррино, и печально, что с ней произошла такая трагедия…

Он вдруг заметно сжал челюсти, аж скулы подтянулись вверх, и, вскинув руку, перебил сдавленным голосом:

— Не смей. Не смей произносить ее имя своим поганым ртом.

Я вздохнула — не верит. С другой стороны, а я сама поверила бы Инэтте Мелларио на слово? Наверное, правильно было бы сказать формальные реплики, которые принято произносить в подобных ситуациях:

— Знаю, что вы с ней дружили или хотя бы общались. Примите мои соболезнования.

Демон осек меня так резко, что сразу стало страшно за свою жизнь:

— Заткнись и больше никогда ее не вспоминай. Ее нет и никогда не было.

Я от неожиданной формулировки опешила. В каком это смысле «никогда не было»? Вот мне и конец скоротечного курортного романа. А на что я рассчитывала? Что демон, неспособный на любовь, будет плакать или скучать по какой-то проходной девице? Обидно, но не так уж и сильно — я ведь это осознание уже десять раз проходила. А сейчас мне оставалось лишь развести руками и терпеливо дождаться вердикта. Кьяр не обнаружил в моем взгляде подтверждения ни одной из версий, поэтому встал и предупредил:

— Если ты нашла какую-то лазейку из моего проклятия и скрыла это от меня, то ты пожалеешь, девка. Я не уеду отсюда, пока не буду твердо уверен в том, что моя сила все еще работает исправно.

Я смогла выровнять дыхание только после того, как демон покинул аудиторию. Уронила лицо на сложенные руки и позволила себе тихонько простонать. Сколько в нем ненависти… Сколько едва сдерживаемой злости. Стоит мне оступиться, и Кьяр устроит специально для меня пытки похлеще предыдущих. А мне пора притихнуть и изобразить, как сильно Инэтта изменилась — ну типа все уроки прошла, экзамен на адекватность сдала. Но при этом не стать слишком похожей на Элею, иначе раскроют. Сложно найти золотую середину, когда в моем характере есть немного от них обеих.

Я даже с Селиной попыталась быть приветливее, хотя усилий на это требовалось колоссальное количество. Но раз от отношений с ней зависело мое алиби, то я уж постараюсь. Начала со сдержанных приветствий по утрам, после чего соседка расцвела. Затем и на обеды мы стали ходить вместе. Если уж быть честной, то девушка была талантлива, образованна и умна. Обладай она хоть каким-нибудь вменяемым характером, я вполне могла бы с ней подружиться. За целую неделю общения примерно это и произошло — я невольно начала воспринимать Селину как адекватного человека, оттого-то и удивилась так сильно, столкнувшись с очередным предательством.

Вновь застала ее в компании Арьи — увидела, как они вместе зашли в преподавательский корпус, и последовала за ними. К счастью, демоница не потащила Селину в свои апартаменты, а устроила короткий допрос прямо за дверью. Или же они именно там столкнулись с Кьяром, поскольку его вопрос я расслышала первым:

— Ты уж определись, девка, она исправилась или нет. Сначала говоришь одно, потом другое.

Селина от волнения тараторила быстро и высоким голоском:

— Я просто ошиблась, милорд Ремер! Поначалу мне показалось, что это все та же раздражительная герцогиня Мелларио, которая никогда не отличалась приятным нравом! Но сейчас ее будто подменили — клянусь, иногда у меня возникает странная фантазия, что это вовсе не благородная Инэтта…

Демон прервал ее лепет:

— Она просто оказалась умнее, чем я о ней думал. После моего предупреждения притихла и изображает ангелочка.

— Да нет же! — смело возразила Селина. — Вчера благородная Инэтта сама почистила свою обувь — как-то бездумно, словно не вспомнила о том, что всегда заставляла кого-то прислуживать ей и не должна бы вообще уметь это делать!

Я вздрогнула. Кто бы мог подумать, что я попадусь на такой мелочи? И ведь на самом деле даже в голову не пришло, что подобная работа может показаться странной. Но вместе с замешательством во мне росла злость, так долго подавляемая. Селина ведь мечтала стать моей подругой, и я со своей стороны выказывала к ней приветливость! Так почему же она все равно докладывает о каждом моем шаге? Не потому ли, что статус Ремеров гораздо выше нынешнего статуса семьи Инэтты? Если уж целовать кого-то в задницу, то предпочтительнее в самую царственную?

Оказалось, что эта идиотка еще не закончила отчет:

— Раньше она ни за что не села бы за один стол с простолюдинами! А теперь бежит на встречи с ними, будто начала считать их достойными людьми! Ума не приложу, что с ней происходит.

Я едва не задохнулась от раздражения и пробуждающегося страха. Селина еще и про наши занятия с артефактологами вывалила — а это совсем лишнее. От подобного факта до раскрытия моей личности рукой подать… А я не хотела — всей своей душой отчаянно не желала быть узнанной! Если поначалу я переживала лишь о возможной реакции Гранта Абеля, то разговор с Кьяром поставил последнюю точку. Мне всерьез нравился демон — если уж начистоту, то гораздо сильнее, чем просто «нравился». Но, как оказалось, для него Элеи Феррино никогда и не существовало. А я не собираюсь быть жалкой размазней, безответно влюбленной в бесчувственное бревно. И пока сохраняю инкогнито, о моем позорном положении только я сама и знаю. Но эта тряпка сейчас быстро натолкнет всех на разгадку…

К счастью, правда была столь немыслимой, что в нее не поверили бы, даже если бы им прямым текстом заявили. И Арья тотчас нашла другое, более разумное объяснение:

— Я знаю, что она встречается с тройняшками. Это следствие проклятия и чувство вины. Если Инэтта всерьез пожалела о том, что напала на Элею, то захотела бы извиниться, да вот уже такой возможности нет…

— Прекрати, — процедил Кьяр. — Зачем ты снова вспоминаешь о ней?

Арья мягко уточнила:

— Прости, брат, но сейчас это важно. Инэтта могла придумать такой способ заглаживания вины — помочь друзьям Элеи. Раз нельзя отдать долг погибшей, то можно хотя бы заговорить пару артефактов ее близким. Лично я как раз отчетливо вижу логику! Все в порядке с твоей силой, девка в самом деле выучила урок.

Я развернулась и пошагала к своему общежитию, пока не застукали. Хотя если от их шушуканий в прямом смысле зависит жизнь, то вряд ли подслушивание можно назвать преступлением. Моя тайна пока в безопасности, однако это ненадолго, если я оставлю при себе услужливую Селину. И еще артефакт гашения фона снова доказал свою эффективность. А в каком другом случае два чистокровных демона меня не заметили бы?

Соседка пришла в комнату минут через десять и застала меня за тем, что я аккуратно собирала ее вещи.

— Благородная Инэтта, что ты делаешь? — воскликнула она.

Я устала подбирать слова и высказалась прямо:

— С меня хватит. Ты мне не подруга, благородная Селина, и больше ко мне даже на десять метров не подходи. Знаю, что ты докладываешь Ремерам о каждом моем шаге. Так переселяйся к ним, или проси другую комнату, или возвращайся на свой факультет. Мне плевать. Но я с тобой говорю в последний раз.

Девушка упала на кровать и уставилась на меня заблестевшими глазами. У нее так затряслась нижняя губа, что мое сердце дрогнуло — для окончательного решения надо все же выслушать и эту сторону. Хотя если она начнет все отрицать, то вещи полетят в коридор кубарем, а их хозяйка и пинка получит. У Селины хватило ума миновать этот вариант:

— Благородная Инэтта, ты просто не понимаешь мое положение! Ты всю жизнь купалась в роскоши, тебе все потакали и решали вместо тебя все твои проблемы.

— Так расскажи — я умею слушать, — разрешила я.

Но уже через пару минут пожалела о своей доброте. Селина начала взахлеб вещать о низком титуле своей семьи, о надеждах родителей, когда они отправляли ее на отбор — пусть на выигрыш даже они не рассчитывали, но надеялись, что дочь обзаведется там полезными связями. Дескать, у нее просто выхода нет, ведь мама и папа так надеются на знакомство с влиятельными столичными покровителями. А у нее характер мягкий и добрый — элита, наподобие Мелларио или Ремеров, только таких рядом с собой и будет терпеть. И она терпит — и я, мол, на ее месте терпела бы и пыталась выслужиться.

Честное слово, меня такая история ничуть не пробрала. Если бы услышала какую-нибудь жесть, то обязательно пересмотрела бы свое решение. Но нет, во всех мирах есть люди с ампутированной гордостью, которые считают лизоблюдство нормой. Не от крайней нищеты или серьезных проблем, а просто как самый легкий путь.

— Ты вызываешь у меня одно отвращение, — уже спокойно и почти равнодушно произнесла я. — Все ноешь и ноешь. А тем временем другие люди с такого дна поднимаются самостоятельно — тебе и не снилось. Например, Мирта! Сирота, а не дочь провинциального виконта, у нее даже собственной фамилии нет, но она хоть что-то пытается сделать. Иногда так сильно пытается, что бесит, зато в отсутствии стержня ее никто не обвинит. Но где тебе понять?

В итоге на том мы и разошлись, у Селины не хватило характера даже отстоять свое право на место в спальне, выданное комендантом. В комнате сразу стало легче дышать. А уж если я захочу завести себе собаку, которая только руки умеет лизать, то лучше собаку и заведу. Вот в этом разговоре я случайно и сказала нечто очень важное, о чем никогда всерьез не задумывалась. Мирта, у которой миллион недостатков, вызывает во мне больше уважения, чем такие мямли. В прошлой жизни я акцентировала внимание на ее минусах, но раз уж решила начинать с чистого листа, то почему бы не попытаться вновь? В конце концов, у Мирты на все вопросы найдется собственное мнение, и в сравнении с Селиной это выглядело едва ли не магическим талантом.

Ее комнату долго искать не пришлось — Мирта так и жила в наших прежних роскошных апартаментах. Открыв дверь, бывшая служанка нахмурилась и грубо спросила:

— Чего тебе, ваш-благородие Инэтта?

Я не обратила внимания на исковерканное обращение и показала распахнутый учебник:

— У меня есть идея артефакта, выпрямляющего и завивающего волосы. Хотела вначале обсудить с тобой, а то вдруг полная глупость.

— Стайлер?! — сразу уловила она суть.

— Вот именно, — обрадовала я. — Если я верно поняла, то амулет придется хорошенько доработать. Но сейчас-то у вас преподаватели отвечают на вопросы, так что больших проблем не вижу.

— Ух ты! И че столбом встала? Проходи, показывай!

Я без труда подцепила ее на крючок, потому что точно знала, на что нацеливаться. Наверное, это читерство, но я считала разумным использовать свой секрет во благо. Я вообще будто превратилась в тайного агента, обладающего информацией обо всем и обо всех.

Через час в апартаменты явился и Грант. Дракон очень удивился, застав меня в компании своей наложницы. И здесь помогло идеальное объяснение, предложенное Арьей:

— Куратор Абель, у меня нет возможности извиниться перед Элеей Феррино, но совесть диктует сделать хоть что-то. Поэтому я буду помогать ее друзьям всем, чем смогу.

— Совесть? — переспросил он недоверчиво. — Благородная Инэтта, ты в курсе, что это такое?

— В курсе, — буркнула я и вновь вернулась к недописанной формуле.

Грант, видя наш увлеченный вид, немного потоптался в стороне, а потом сдался:

— Ладно. Но если ты хоть чем-то навредишь моей возлюбленной Мирте — я тебя в порошок сотру.

Меня условие устраивало. А саму Мирту, похоже, устраивала формулировка — по крайней мере, она и не думала поправлять дракона. Ей нравится быть наложницей, или она просто смирилась, как я когда-то? Теперь мы будем общаться часто, и я обо всем со временем разузнаю. Как же это интересно — одновременно быть чистым листом и тайным агентом, незнакомкой для всех знакомых и попаданкой дважды в одну реку, но уже по своим правилам!