Ее кровь, его тьма

Глава 38. Избавляясь от боли

Я даже не смогла посмотреть ему в спину. Он исчез. Просто — исчез, как тень, сорвавшаяся с солнечного луча, оставив за собой только вихрь воздуха и пустоту.

Пространство вокруг будто сжалось, как лёгкие перед криком. Я осталась стоять посреди зала, окружённая чужими лицами, но одинокая, как никогда прежде. Всё вокруг утратило цвет. Музыка — глухая, вязкая, словно под водой. Слова — больше неразличимы.

Я не могла дышать. Грудь сжимало так, будто кто-то невидимый взял её в ладони и выдавливал остатки жизни. Он ушёл. Он выбрал другую.

Я не сразу поняла смысл происходящего — просто в какой-то момент мой мозг сдался. Сначала была тишина. Потом — боль, сухая, как удар под рёбра.

И только тогда я почувствовала, как будто мир вокруг исчезает, и остаётся одно: моё тело и пульсирующая боль где-то в центре груди. Где раньше был он.

Я обняла себя, прижимая руки к груди, словно могла удержать расползающуюся боль. Мне хотелось упасть, спрятаться, исчезнуть. Всё во мне дрожало — и от страха, и от того, что я, похоже, теряю рассудок.

Он обещал… Он сказал, что не оставит…

Михаэль был последним, кто оставался для меня живым. Сейчас это осознание было очень острым. И с его потерей казалось, что вся непрожитая боль от расставания с любимыми людьми обрушилась на меня. И если до этого у меня была надежда, то сейчас её не оставалось. Больно, что мама ушла от меня. Бросила, для меня, той маленькой девочки — это было предательство. Она не спросила, чего хочу я. Может, я бы ушла с ней, как бы ей там ни приходилось. Мама — ушла, оставив за собой запах лаванды и пустую кровать.

Отец... Всю последующую жизнь я подсознательно боялась, что окажусь ему такой же ненужной. Поэтому стала сильной, покладистой. Я много раз отказывала себе и выбирала то, что необходимо, а не то, что хочу я. Я так старалась, но он тоже меня покинул. И я ещё не успела научиться справляться без него. Почему-то вспомнилось, как я ездила с ним на север и потерялась на площади в том городе. Мне было страшно, что он не найдёт меня никогда, и я умру от холода. Отец — умер, и я впервые поняла, что холод может жить и внутри. И ощущается он не лучше смерти.

Брат… Я всё ещё надеялась, что он жив, но эта надежда становилась хрупкой, как иней на стекле, даря еще больше холода, от которого моё сердце почти замерзало. А теперь — Михаэль.

Он был всем, что связывало меня с миром. Моей землёй под ногами, моим воздухом, огнём. А теперь осталась пустота. Бездна.

Когда в тот момент я подняла взгляд, в конце зала стояла она — высокая, тонкая, будто сотканная из лунного света. Чёрное платье облегало её тело, подчёркивая фарфоровую кожу и безупречные линии лица. Она была совершенством. Я почувствовала, как что-то оборвалось внутри, после того как он произнес ее имя.

Моё сердце, и так замёрзшее, не выдержало и просто разбилось.

Михаэль говорил: «Для меня это было вчера. Она умерла у меня на руках». А теперь она жива. Жива. И, конечно, он пошёл за ней. Кто я рядом с ней? Просто случайная тень. Женщина, в чьей крови живёт его яд, но не его любовь.

Я вынырнула из своих мыслей в понимание, что не одна. Толпа замерла. Я стояла одна, будто выброшенная на берег, и каждая пара глаз прожигала меня взглядом. Вампиры. Они не скрывали интереса — кто-то улыбался, кто-то обнажал клыки, кто-то просто следил, как я дышу. Они чувствовали мой страх.

И этот страх становился их забавой.

Музыка изменилась. Тяжёлая, густая, словно кровь, она заполнила пространство. И из этой тягучей, как мед, мелодии появился он — Валео. Именно так назвал его Михаэль.

Высокий, с безупречной осанкой, с движениями, в которых сквозила сила. Его улыбка была холодной, как лезвие ножа, но в ней читалась власть. Он шёл ко мне неторопливо, с той ленивой уверенностью, которая бывает только у тех, кто знает, что им никто не посмеет перечить.

— Ты так напугана, — произнёс он почти ласково, — как соблазнительно.

Я инстинктивно отступила, но он поймал меня за запястье. Холод его пальцев прожёг кожу, и я вздрогнула.

— Что вам нужно от меня? — выдохнула я.

— То, зачем ты сюда пришла, — тихо сказал он. Его голос был вязким, гипнотическим, как дым. Я пыталась понять, и тут же посмотрела на своё запястье, где всё ещё была метка. Они правда убьют меня?

— Вы не посмеете, — прошептала я. — Михаэль…

— Михаэль, — он рассмеялся, низко, почти мурлыкнул. — Он уже показал, кого выбрал, оставив тебя здесь.

— Но вам же нельзя убивать людей, — последнее, что я могла найти как аргумент, чтобы хоть как-то зацепиться за ниточку своей жизни. Он засмеялся, приблизился и шепнул у самого уха так, что по моей коже пробежал мороз. — Ты думаешь, это меня остановит?

Эти слова вошли в меня, как кинжал. Он прав. Все знали, что люди исчезали. Пусть не так много, как раньше, но всё же. И я была теперь точно уверена, что это одни из тех вампиров, что нарушают договор.

Валео шагнул ближе, притянул меня, словно в танце. Его рука легла мне на талию, вторая — подняла мою ладонь.

Я не могла двинуться, но ноги сами подчинились. Музыка сменила ритм, став медленной, как биение сердца. Мы начали двигаться, и каждое его касание жгло.

Он вел танец, как охотник ведёт жертву. Его пальцы медленно скользили по моему позвоночнику, оставляя за собой мурашки. Он наклонялся к моему уху, дыхание холодное, как северный ветер.

— Смотри, как они следят за тобой, — шептал он. — Им интересно, сколько ты выдержишь.

Я чувствовала взгляды со всех сторон. Я даже, кажется, видела, как слюна течёт по чьим-то клыкам. Хотя, может, мне уже это мерещилось.

— Забавляет играть с едой? — выпалила я, впадая в отчаяние от страха.

— Зачем? — его губы почти касались моей шеи. — Не сопротивляйся. Больно не будет.

Я попыталась вырваться, но он сжал меня крепче. Его глаза встретились с моими — и в одно мгновение всё исчезло. Я совсем забыла, что мне говорил Михаэль: не смотреть вампирам в глаза.

Сознание будто соскользнуло, уплыло прочь. Всё вокруг стало расплываться, терять очертания. Я боролась, цеплялась за образы, за образ — за образ Михаэля. Его тёплую кожу, его взгляд, его руки, которые всегда были якорем.

Михаэль… помоги.

Но я тонула, так и не чувствуя, что мою руку кто-то взял, чтобы вытащить. Я чувствовала, как он склонился к моей шее. Я слышала, как лопается кожа под его клыками. И именно в этот момент, наверное, от перенапряжения, от того, что всё свалилось разом... Наверное, я не выдержала всей этой боли, тело не выдержало.

Короткий вдох, рывок воздуха, и я почувствовала, как сердце пропускает удар. Я не могу сделать вдох. Задыхаясь.

Раз. Пауза. Два. Ещё пауза.

Глаза Валео, смотрящего с непониманием, его губы, запачканные моей кровью. Сердце, которое остановилось.

А потом — ничего.

Тишина. Ни звука, ни боли. Только осознание, что внутри пусто.

Сначала я подумала, что просто потеряла сознание. Но это было нечто иное.

Тишина стала плотной, как ткань. Она не пугала — наоборот, обнимала. Стало очень светло. Всё повторилось как в том сне: я видела своё тело, лежащее на полу. Но это было настолько неважно. Здесь не было ни боли, ни страха. Только лёгкость. И где-то вперёд, как зов, который манит меня. Я знала, что мне нужно туда. К этому источнику. Я чувствовала, что там много любви для меня, там хорошо.

Где-то далеко мигали отблески света — тёплые, будто рассвет за горами. Я сделала шаг — и вдруг поняла, что шагаю не ногами. Я просто двигаюсь. Сквозь воздух, сквозь свет, сквозь саму себя.

И с каждым мгновением мне становилось всё легче. Отпустить — оказалось просто. Отпустить боль, воспоминания, имена. Всё исчезало, растворяясь в этом безграничном сиянии.

Я была частью чего-то огромного. Любовь — вот как это называлось. Не та, что между людьми. Не земная. Настоящая, вселенская, беспредельная. Она жила во мне и вокруг меня.

Я видела огонь, но он не жёг. Слышала звуки, но не ушами. Я просто знала, что там — покой. И что там, впервые за всю жизнь, мне ничего не нужно.

Я уже направлялась туда, чтобы остаться навсегда. Моя душа пела, слыша оттуда райские звуки, приятные для моего духовного сердца.