Ее кровь, его тьма (Алая Лира) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 45

Я много размышляла в дни его отсутствия — а как вижу нашу жизнь дальше.

В тишине комнаты, где всё пропитано запахом его кожи и магией его присутствия, мысли текли спокойно и мягко, как свет по воде. Иногда мне даже казалось, что он всё ещё здесь: стоит только закрыть глаза — и я чувствую, как в воздухе колышется его дыхание.

Если брат вернётся, то он займётся всеми делами. Я полностью уверена в том, что Михаэль решит вопрос с Греймонтом и больше ничего не будет грузить предприятие. Получалось, что я буду полностью свободна.

Мы… будем полностью свободны.

Эта мысль согревала. От неё внутри загоралась тихая радость — тёплая, женская, домашняя. Что теперь есть я и он, и мы вместе. Без чужих интриг, без страха, без долга. Только дыхание двух людей, которые нашли друг друга, несмотря ни на что.

Наверное, мне бы сначала хотелось отправиться попутешествовать. Съездить в другие королевства, посмотреть на мир, увидеть города, о которых слышала лишь из рассказов.

Я улыбнулась, вспоминая, как в детстве рисовала их на полях своих записей — высокие шпили, корабли с алыми парусами, узкие улочки, где пахнет карамелью и специями.

Я выезжала куда-то только с отцом по делам. Может, если мама бы была с нами, то мы путешествовали бы куда-то просто так.

А отец был повернут на работе, и требовать от него большего не приходилось. Он был честен, прям, но холоден — как зимнее утро.

Одну меня бы точно не отпустили, ведь для этого у меня должен был быть муж.

И сейчас, хоть мы и не в официальном браке, но всё же — он мой мужчина.

Я поймала себя на том, что это слово звучит особенно сладко, как признание вслух: «мой».

Тут же меня захватили мысли о свадьбе, и я представляла его стоящим у алтаря. Его глаза — тёмные, спокойные, как омут, в котором можно утонуть. Я — в белом платье, лёгком, почти прозрачном, словно сотканном из облаков.

Это было бы просто замечательно.

Может, даже если не делать это официально, то уехать куда-то на край света и провести церемонию только для нас двоих — без свидетелей, без мира. Только мы, ветер, море и небо.

Вернётся — и обязательно скажу ему об этом. И про путешествия, и про обряд.

А если когда-то у нас и появятся дети, то, может быть, мы купим где-то уютный дом, где всегда будет пахнуть хлебом и розами. Я представила его, высокий порог, резную дверь, старый сад с вишнями. И он, Михаэль, сидящий на веранде, читает книгу, а я рядом, укрывшись его пиджаком.

Тогда нужно придумать себе какое-то занятие, ведь я не из тех, кто сидит без дела.

И нужно будет спросить его, чем бы он хотел заниматься, если бы у него была возможность выбирать.

Я вдруг улыбнулась, потому что в его мире, полном тьмы и вечности, вопрос «чем бы ты хотел заниматься» звучал почти детски. Но мне казалось важным узнать это.

Два дня прошли во всех этих мыслях. Они стали моими спутниками, как тени за плечом. С утра до вечера я то лежала на кровати, под пристальным взглядом Марты, которой он строго наказал следить, чтобы я не перенапрягалась.

Марта была добра, но её забота напоминала мне тюремную сторожку. Стоило только встать чуть дольше обычного, она уже поджимала губы и грозно качала головой.

Иногда я гуляла по саду — босиком, чувствуя под ногами прохладную землю и мягкие лепестки опавших роз. Воздух был влажным, с запахом прелых листьев и приближающейся осени.

Я то и дело останавливалась, ловя свет солнца на ладонях, и думала, что жизнь — это, наверное, именно этот момент. Между вдохом и выдохом.

Иногда я читала — но слова не держались в голове, всё скользило мимо, как вода между пальцев.

Иногда писала — что-то короткое, несвязное, будто сама не знала, к кому обращаюсь.

А иногда просто записывала то, что хотела бы сделать с Михаэлем, намереваясь показать ему этот список по приезду.

Я хранила его на тумбочке, рядом с подсохшей розой, которую он однажды принес мне «просто потому что захотелось».

И вот к вечеру второго дня я услышала шум внизу — гул голосов, шаги, сдержанное волнение.

Сердце пропустило удар.

Я подбежала к окну и, выглянув, увидела своего брата.

Мир на секунду замер. Всё вокруг будто потонуло в молочной дымке. Я не помнила, как оказалась на лестнице, как сбежала вниз — просто бежала, пока дыхание не сбилось.

Я выбежала, даже забыв обуться. Холод каменного пола пронзил ступни, но я не чувствовала ничего, кроме света и слёз, что застилали глаза.

Я увидела его на пороге дома — усталого, бледного, но живого.

И, не раздумывая, накинулась на него с объятиями.

— Лукас, боже…

— Верна, — его голос прозвучал глухо, но тепло, и от этого звука я почти всхлипнула от облегчения.

— Я так была напугана, я так боялась, что тебя нет в живых, — слова срывались, как ноты, и я не могла их остановить. Слёзы текли по лицу, капали на его плечо, и я даже не пыталась их вытереть.

Теперь я до конца ощущала, что всё в порядке. Всё наладилось. Всё позади.

За его спиной стоял Михаэль.

Он смотрел на нас — спокойно, но в его глазах было что-то тёплое, почти гордое.

Я чувствовала к нему такую благодарность, что сердце готово было расплавиться.

— Со мной всё в порядке, родная, — сказал Лукас, отстраняясь и вытирая мои слёзы.

Он посмотрел на меня с такой нежностью, что я почти не узнала в нём того мужчину, который когда-то защищал меня от всех обид.

Он сильно осунулся, кожа его стала бледной, когда раньше он всегда был загорелым и живым.

Сердце сжалось, представляя, через что ему пришлось пройти.

Но тут же отпустило. Он здесь. Он дома.

— Верна, мне нужно отдохнуть, — голос его дрожал от усталости, и я сразу кивнула.

— Конечно. Марта уже всё приготовила. А позже я…

Я перевела взгляд на Михаэля, и, кажется, мой брат всё сразу понял.

— Михаэль всё рассказал мне, не переживай так, — он слегка улыбнулся, и уголки его губ дрогнули. — Люблю тебя.

Он поцеловал меня в лоб и направился в свою комнату.

— Я так мечтаю о ванне и о тёплом ужине. Увидимся завтра, сестра. Сегодня я уже слишком устал.

Когда его шаги стихли, я очень быстро сократила дистанцию до Михаэля, как будто только и ждала этого всё эти два дня.

Да что уж там — конечно, я ждала.

Он подхватил меня, и я оказалась у него на руках, прижимаясь к его груди.

— Я так соскучилась, — прошептала я, касаясь его шеи губами.

— Я соскучился не меньше, — ответил он, и его голос звучал низко, с хрипотцой, от которой внутри всё дрогнуло.

Как сладко целовать его после долгого расставания. Вкус его губ напомнил мне всё, что я пережила с ним.

— Мне нужно переодеться и помыться, я весь в пыли, — сказал он, глядя на свои руки.

— Давай вместе, — предложила я с хитрой улыбкой. — Попрошу Марту подогреть воду. Жди меня наверху.

****

Мы сидели в тёплой ванне.

Вода ласково обволакивала кожу, пахла травами и чем-то ещё — сладковатым, знакомым, как запах лета из детства.

Сквозь пар, поднимавшийся лёгкими завесами, пробивался мягкий свет свечей, отражаясь в каплях на его плечах. Они поблёскивали, словно драгоценности, тающие прямо на теле.

Я сидела в его объятиях, прислонившись спиной к его груди, чувствуя, как его дыхание поднимает и опускает моё тело в такт.

Его ладони лениво скользили по моим плечам, шее, волосам, запутываясь в мокрых прядях, будто не могли наиграться прикосновением.

Это было очень приятно.

Вода с ароматом трав расслабляла, вечер был тихим, за окном ветер трепал ветви старого вяза, и в глубине сада перекликались ночные птицы.

Хотелось просто дышать, просто быть — без мыслей, без тревог.

Я чувствовала себя словно внутри сна, где всё позволено и ничто не угрожает.

Был уже вечер, и хотелось спать.

Меня разморило, веки тяжело опускались, и я чуть улыбнулась — в его объятиях сон казался не утратой сознания, а мягким возвращением домой.

— Как тебе хорошо, совсем не спать… — прошептала я, чувствуя, как слова растворяются в паре. — Иногда мне тоже хочется так. Вот, например, сейчас: я так соскучилась, а моё тело требует сна.

Он рассмеялся тихо, его грудь подо мной дрогнула, и тёплый воздух щекотнул мой висок.

Он поцеловал туда, где бился пульс, легко, почти невесомо.

— Я уверен, что даже твоему телу с тобой иногда не сладко, — ответил он, и я усмехнулась, не открывая глаз.

— А кому ещё? — удивилась я, повернув голову.

Он улыбнулся — уголком губ, чуть лукаво, чуть устало.

— Мне, конечно, — его голос стал ниже, бархатным. — Когда ты такая соблазнительная, а нужно тебя уложить спать. Если бы ты никогда не спала и не уставала, как я, то, наверное, мы не вылезали бы с постели месяца два.

Его слова разлились по коже теплом, будто касание.

Мне было приятно быть желанной, особенно после всех бурь, через которые мы прошли.

В этом желании было не только влечение, но и признание — что я живая, любимая, настоящая.

— Кстати, о желаниях, — сказала я, лениво оборачиваясь к нему. — Я тут написала в дневник всё, что хотела бы с тобой сделать.

Он поднял бровь, а в уголках губ мелькнула тень усмешки.

— Уже с нетерпением жду, чтобы посмотреть, что там.

— А что бы ты хотел? — спросила я, глядя прямо в его глаза.

— Всё что угодно, если это с тобой. И желательно — вечность.

Я рассмеялась тихо, но он поцеловал меня прежде, чем я успела ответить. Его губы были горячие, немного терпкие на вкус, и от этого по телу пробежала дрожь.

Поцелуй был долгим и спокойным — не страстным, а каким-то домашним, будто мы пили его друг у друга, не спеша, как вино.

Его губы скользнули к моей щеке, к уху, и я выдохнула.

Но усталость, всё же, брала своё.

— Уложишь меня спать? — прошептала я, едва касаясь его губ. — И побудешь со мной?

Он не ответил — просто выдохнул и молча поднялся, легко подхватывая меня на руки.

Тело слушалось его движения, как вода сосуд.

Он вышел из ванной, закутывая меня в полотенце, словно в кокон, и я прижалась к нему, чувствуя, как его грудь поднимается под моими ладонями.

Между нами было то ощущение, что бывает после долгой разлуки — когда не нужно слов, только касания, дыхание и уверенность, что ты снова дома.

Отправляясь со мной на руках в спальню, он едва заметно улыбался — тем самым редким, тёплым, почти человеческим выражением, которое видела только я.

Я улыбалась сама своим мыслям, уже в предвкушении того, что мы сможем сделать из того, что я написала в список.

И в этих мыслях, даже не помня, как я коснулась кровати, я повалилась в сон.

Мир уплыл, растворился в дыхании, в запахе трав, в ощущении его рук — и я заснула, всё ещё улыбаясь.

******

Ну вот и осталось мне отредактировать и привести в божеский вид еще три главы. И эта история закончится, получив статус «завершено». Но чуть позже, думаю, я напишу «экстру», где воплощу ещё пару желаний из дневника Верны. ;) Хотелось их воплотить в замке вампиров, но сердечко Верны, правда, было очень слабо.

Также я сделаю анонс новой работы, связанной с сестрой Михаэля и её возлюбленным. О том, как охотник на вампиров влюбился в свою добычу. Почему Михаэль его обратил. В этой работе я буду исследовать тему любви и греха, так как у Райнара непростая судьба, связанная со священослужительством. И то, какие желания у него будет вызывать Элиана, столкнёт его с глубочайшим внутренним конфликтом. В общем, будет очень страстно и горячо.