Его королевская сваха

Глава 20

Хьюго

Я в который раз за вечер оглядываю зал, наверное, уже в сотый. Вежливо киваю потенциальной невесте, чьё имя вылетело у меня из головы почти сразу. Хрустальные люстры отбрасывают на всех одинаковый золотистый свет, и из-за него лица и улыбки сливаются в одно. Я почти не замечаю никого. В голове только Эмили, где она, всё ли ещё на балконе, действительно ли просто дышит воздухом? И почему мысль о том, что кто-то принял её за мою девушку, крутится в голове как заевшая пластинка.

— Ваше Высочество, вы уже знакомы с Фредерикой? — женщина с выученной за годы грацией подводит ко мне свою дочь.

— Не думаю, что у меня была такая честь, — говорю я автоматически, в то время как разум ускользает куда-то далеко.

Девушка изящно приседает в реверансе, её светлые волосы спадают идеальными волнами на плечи.

— Для меня честь, принц Хьюго.

Я должен бы быть сосредоточен на ней, но всё, о чём я могу думать, это моя сваха.

Моя сваха. Это слово звучит нелепо, недостаточно. Эмили — не просто человек, которого наняли. Она видела меня в самые уязвимые моменты, она понимает, чего я ищу, даже если я сам этого не знаю.

— Принц Хьюго? — мать Фредерики мягко напоминает о себе. Я понимаю, что слишком долго молчал.

— Простите, — отвечаю, беря руку девушки и касаясь её костяшек губами. — Сегодня я немного рассеян.

После пары минут пустой беседы, которую я не вспомню уже завтра, я извиняюсь и ухожу к краю зала. Двери на балкон распахнуты, внутрь вливается прохладный ветер, настоящее спасение после духоты переполненного зала.

Слова Кэтрин, сказанные раньше, о том, что мы с Эмили якобы пара всё ещё прилипли ко мне, как репей. Такая простая ошибка, но в ней вдруг прозвучала ясность. Мысль о том, что Эмили могла бы быть моей девушкой, не кажется смешной. Она кажется… правильной. Как будто кто-то впервые озвучил то, что я ощущал уже несколько дней.

Я опираюсь на мраморную колонну, глядя в толпу, но вижу только воспоминания об Эмили. Её смех, охватывающий всё тело. Как она заправляет волосы за ухо, когда сосредоточена. Складка на лбу, появляющаяся, когда она хочет возразить, но старается быть дипломатичной.

Я никогда не хотел отношений. Не было времени. Вся эта показательная активность со сватами, с моментом её прибытия, была попыткой отвлечь и её, и мать, заставить их оставить меня в покое.

По крайней мере, так я себе это объяснял.

Правда же в том, что никто не казался достойным усилий. Никто, кроме Эмили.

Это безумие. Она моя сваха. Мама наняла её, чтобы она нашла мне другую. Но, может быть, именно в этом и дело, она знает, что мне нужно, потому что я показал ей это, даже когда сопротивлялся. Потому что она по-настоящему умна. Видит сквозь любую маску, замечает всё, что другие пропускают. Не может быть в мире женщины умнее неё.

Я отрываюсь от колонны. Решение принято. Мне нужно найти её.

Я иду сквозь море платьев и костюмов, головы поворачиваются ко мне, улыбаются, всё по протоколу. Я вежливо киваю, но не останавливаюсь. Мои ноги сами ведут меня к восточному балкону, где я в последний раз видел Эмили. Она тогда сказала, что ей нужно подышать.

Я выхожу через французские двери. Ночной воздух освежает, пахнет цветами из сада. Балкон тянется вдоль зала, каменные балюстрады ограждают его от сада. И вот она, в самом конце. Одинокая фигура в изумрудном платье, смотрит на залитый луной пейзаж.

Даже со спины видно, что что-то не так. Плечи напряжены, приподняты. Руки вцепились в камень так сильно, что я чувствую напряжение даже отсюда. Это не просто попытка освежиться. Это внутренняя борьба.

Я приближаюсь медленно, давая ей время заметить меня. Мой шаг отзывается глухим звуком по камню. Она выпрямляется, но не оборачивается.

— Эмили? — мой голос звучит непривычно. Тише. Неувереннее.

Она поворачивается. Я затаиваю дыхание. У неё смазалась тушь под глазом, будто она вытирала слезу. Но она улыбается, той самой профессиональной улыбкой, которая никогда не доходит до глаз.

— Хьюго, — говорит она, без титула. Это напоминает, как далеко мы ушли от первой встречи. — Вам нравится вечер?

Я подхожу ближе, борюсь с желанием коснуться её лица.

— Не особенно.

Улыбка дрожит.

— Почему?

— Дело не в людях, — осторожно отвечаю я. — Дело во мне.

Она всматривается в меня. Что она видит? Понимает ли, как я не могу отвести взгляд? Как мои руки мечутся, потому что хотят держать её?

— Вы кого-нибудь встретили? — спрашивает она, и я слышу, как в ней включается профессионал. Всё личное уходит в сторону.

Я качаю головой.

— Нет.

— Хьюго… — моё имя звучит, как вздох, как укор. — Вы должны хотя бы попробовать. В зале дюжина женщин, которые вам идеально подойдут. Они соответствуют всем пунктам вашего списка.

— Я пытался.

— Правда? Роуэн Стил увлечена защитой природы. Мари с тем самым сухим чувством юмора, что вы цените. И…

— Эмили, — перебиваю я, подхожу ближе. — Ни одна из них не ты.

Слова повисают между нами. Она смотрит на меня, глаза распахнуты.

— Что?

— Ни одна не сравнится с тобой. — Сердце бьётся так сильно, что я уверен она это слышит. — Я провёл все эти встречи, знакомился с женщинами, идеально подходящими под твои рекомендации, но ни одна не вызвала у меня того, что вызывает ты.

Её губы открываются, будто она ищет слова, но не может их найти.

— Хьюго, я… я твоя сваха.

— Знаю, — я провожу рукой по волосам, наверняка растрепав всё, что так старательно уложил стилист. — Знаю, как это звучит. Но я не могу перестать думать… С тех пор как Кэтрин решила, что мы вместе, у меня будто что-то щёлкнуло. Я всё время думаю об этом. О тебе.

Эмили делает шаг назад и упирается в каменную балюстраду.

— Это… мы не можем…

— Почему нет? — подхожу ближе. — Скажи, что ты ничего не чувствуешь. Что между нами ничего нет.

Она замирает. Я вижу, как в ней борются долг и желание.

— Твоя мать ждёт, что ты женишься на подходящей девушке. На той, кто…

— Кто понимает меня, — заканчиваю за неё. — Кто вызывает у меня смех, кто видит во мне просто Хьюго, а не принца Марзье.

Её пробирает дрожь. Явно не от холода.

— Я не подхожу для королевской жизни.

— А я разве подходил? Пол-Европы считало иначе. Но вот я здесь.

Лунный свет освещает её глаза, и я вижу в них эмоции без фильтра. Мои руки дрожат, когда я тянусь к её щеке, ожидая, что она отстранится. Но она не двигается.

— Я не искала этого, — шепчет она. — Я просто делала свою работу.

— Может, ты слишком хороша в своей работе, — отвечаю, проводя большим пальцем по её скуле. — Ты точно поняла, что мне нужно. И, как оказалось, это ты.

Она слабо смеётся.

— Это безумие.

— Совершенное, — улыбаюсь я, впервые за долгие годы ощущая лёгкость. — Но разве это неправильно?

Наши взгляды встречаются. Маска профессионализма исчезла. Теперь передо мной настоящая Эмили. Та, что знает мои привычки, страхи и мечты. Та, что всегда даёт мне отпор и вдохновляет.

— Нет, — признаётся она. — Это не кажется неправильным.

Я медленно склоняюсь к ней. Она не отступает. Её глаза закрываются, и мои губы касаются её.

Сначала это мягкий поцелуй — вопрос, а не требование. Её губы нежные, с лёгким вкусом шампанского. Моя рука скользит от щеки к затылку, пряди её волос шелестят между пальцами. Она издаёт звук, смесь вздоха и стона, и что-то во мне вспыхивает.

Поцелуй становится глубже. Её губы раскрываются. Я обнимаю её, притягиваю ближе. Её пальцы впиваются мне в плечи, будто она ищет опору. Ветер, музыка, обязанности — всё исчезает. Осталась только Эмили. Её сердце рядом с моим.

Я теряюсь в ней. В изгибах её тела, в аромате духов, в том, как она отвечает с такой же жадностью. Всё, чего мне не хватало. Всё, что я искал.

И вдруг… её ладони упираются мне в грудь и отталкивают. Контакт обрывается, я стою, ошеломлённый.

Она тяжело дышит, её губы чуть размазаны. Уязвимость в её взгляде сменяется чем-то похожим на сожаление.

— Я не могу, — говорит она дрожащим голосом. — Прости, Хьюго. Не могу.

Прежде чем я успеваю сказать хоть слово, она разворачивается и исчезает в светлом проёме дверей. Я стою, застыв. Моя Эмили уходит.

— Эмили, подожди, — наконец вырывается из меня. Но она не оборачивается.

Её бирюзовое платье исчезает в зале, оставляя меня одного на балконе под луной.

Ноги подкашиваются, я хватаюсь за балюстраду. Что сейчас произошло? Она ведь поцеловала меня в ответ. Я чувствовал это. Чувствовал нашу связь. Так почему она убежала?

Я смотрю на сад внизу, пытаясь понять. Может, дело в профессиональной этике? Она ведь всё ещё работает на меня. Или боится осуждения, встречаться с принцем непросто. Я знаю это как никто.

Или, и эта мысль пронзает меня, я всё не так понял. Может, это была просто вспышка на фоне романтики, а я единственный, кто чувствовал настоящее.

Я касаюсь губ, они всё ещё помнят её.

Пять лет я ставил долг выше всего, страны, ответственности, обязанностей. Но сегодня, впервые после смерти отца, я хочу поставить на первое место сердце.

А моё сердце уходит от меня. В изумрудно-бирюзовом платье.