Его королевская сваха

Глава 23

Хьюго

Моё расписание лежит на столе, как щит, каждый час в нём чётко разбит на прямоугольники из обязанностей и встреч. Прошло три дня с тех пор, как Эмили уехала, но я больше не считаю дни. Я считаю встречи. Подписанные документы.

Мои руки повисли над клавиатурой, онемевшие от печати с самого рассвета. Но в груди пульсирует странное тепло, не изжога от кофе, который я пью как воду, а нечто хуже — сожаление.

— Ваше Высочество? — голос Мориса звучит нерешительно у двери. — Министр финансов ждёт вас в конференц-зале.

— Скажите, что я подойду через пять минут, — отвечаю, не отрывая взгляда от экрана, где цифры бюджета сливаются в размытое пятно.

Когда дверь тихо закрывается, я откидываюсь в кресле и потираю лицо. Щетина на подбородке колется, как наждачка. Я снова забыл побриться. И мне всё равно.

Эмили бы заметила. Наверняка пошутила бы, что я пытаюсь выглядеть мужественно для камер — её глаза сверкали бы, когда она смеялась. Но Эмили больше нет рядом, чтобы замечать такие мелочи. И это, мой выбор. Моя вина.

Я отталкиваюсь от стола, поправляю галстук и направляюсь на встречу. Шаг за шагом. Встреча за встречей. Это единственное, что у меня хорошо получается сейчас.

К вечеру я отсидел шесть совещаний, одобрил торговое соглашение и изучил планы на будущий визит в Лондон. Глаза горят от экрана и бумаг, спина ноет от бесконечного сидения. Я так устал притворяться, что мне не всё равно на зерновые пошлины и туристическую статистику.

— Ваше расписание на завтра, сэр, — говорит Морис, кладя свежий лист на стол. — И Матильда подтвердила ужин на завтра.

Матильда. Имя доходит до сознания не сразу. Одна из тех, кого подобрала Эмили. С того самого вечера быстрых свиданий, когда она слишком громко смеялась над неудачными шутками. Эмили говорила, мы идеально подходим, ведь оба любим современное искусство. Но я не люблю современное искусство. Я сказал это только потому, что думал Эмили его любит.

— Отмени, — произношу я, резче, чем хотел.

— Сэр? — брови Мориса слегка поднимаются.

— Ужин с Матильдой. Отмени. Скажи, что появились государственные дела.

— Конечно, Ваше Высочество. — Он колеблется, держа ручку над блокнотом. — Перенести встречу?

Я смотрю на него. На его выверенно сдержанное лицо, за которым прячется осторожная тревога.

— Нет. Не переносить.

Я ослабляю галстук и чувствую, как опускаются плечи. Эмили была бы разочарована. Она так старалась, составляла анкеты, организовывала свидания, подбирала женщин. А я отменяю всё это, даже не пытаясь.

Но в этом ведь и был весь смысл, разве не так? Я никогда не хотел, чтобы её работа увенчалась успехом. Я согласился на это, чтобы угомонить мать, чтобы доказать, что меня нельзя подобрать. Что я не готов связывать себя с какой-то принцессой или герцогиней, которой важен только титул. Я хотел, чтобы Эмили потерпела неудачу.

Только теперь, когда она действительно ушла, сдалась, отказалась — эта “победа” кажется горькой и пустой.

Морис всё ещё стоит у двери. Странно. Я думал, он уже ушёл. Я начинаю терять связь с реальностью? Или это просто бессонница?

— Да? — спрашиваю я.

— Королева интересуется, когда вы заглянете на чай. Она писала вам…

— Скажи, что я занят, — отворачиваюсь.

— Она была довольно настойчива, сэр. Сказала, цитирую: «Передай моему сыну, что если он не придёт ко мне на чай, я сама к нему приду. А этого никто не хочет».

Я почти улыбаюсь. Почти.

— Ладно. Скажи, что буду в четыре.

Оставшиеся часы пролетают в мутном вихре работы. Я пропускаю обед, существую на одном кофе. К четырём у меня раскалывается голова, желудок пуст, но я всё же иду в гостиную матери, лучше не заставлять её ждать. Да и печенье сейчас не помешает.

Она сидит, выпрямившись, уткнувшись в телефон. Когда я вхожу, она поднимает взгляд и хмурится.

— Ты выглядишь ужасно, — говорит она вместо приветствия.

— Спасибо, мама. Рад тебя видеть. — Я наклоняюсь поцеловать её в щёку, но она берёт моё лицо в ладони, рассматривает внимательно.

— Когда ты последний раз нормально спал? Или ел?

Я пожимаю плечами и сажусь напротив.

— Был занят.

— Да уж, все в дворце только об этом и говорят. Что принц Хьюго заперся в кабинете, работает сутками, отменяет встречи, избегает друзей.

— Я никого не избегаю. Я работаю.

— Твоя работа — заботиться не только о стране, но и о себе. — Она протягивает мне чашку, аккуратно положив два кусочка сахара, как я люблю. Я замечаю лёгкую дрожь в её руках. Новые морщинки вокруг глаз.

— Я не просила тебя найти пару, чтобы ты довёл себя до такого состояния.

Я делаю глоток, лишь бы не отвечать.

— Насчёт Эмили… — начинает она.

Чай обжигает язык.

— Эмили? Что с ней? Она уехала в Лос-Анджелес. Всё закончилось.

— Я знаю. Но почему? Эти девушки были вполне подходящими.

Я усмехаюсь, горько и коротко.

— «Подходящими». Замечательное слово.

Мать молчит, глядя прямо мне в глаза. Она всегда умела ждать. Знала, когда молчание говорит больше слов.

— Ладно, — выдыхаю я. — Хочешь правду? Я никогда и не собирался находить пару. Я согласился на всё это, чтобы ты от меня отстала. Хотел доказать, что это бесполезно. Думал, если просто отыграю роль, вы с Эмили сдадитесь.

Я жду упрёков. Проповеди о долге и продолжении рода. Но она лишь печально вздыхает.

— О, Хьюго… Ты правда думал, я не вижу? Я знаю тебя с рождения. Думаешь, я не поняла, что это была игра?

— Тогда зачем настаивала?

— Потому что увидела то, чего не видел ты. Сначала я надеялась, что всё получится вопреки твоему сопротивлению. Девушки были действительно достойные. Но потом я увидела, как ты смотришь на Эмили… и всё стало ясно.

— Что стало ясно? — в горле пересыхает.

— Что ты влюбляешься в неё. Ты смотрел на неё так же, как твой отец смотрел на меня, когда думал, что я не замечаю.

— Я… — мне нечего сказать.

Да, я люблю Эмили. Но что с того? Она ушла. Приняла решение.

— Именно поэтому ты с тех пор работаешь, не поднимая головы? Почему выглядишь так, словно не спал ни минуты? Почему сейчас сидишь, сжимая чашку, будто она единственное, что удерживает тебя от того, чтобы развалиться на части?

Мамины слова, как пули, одна за другой, прямо в цель. Я опускаю взгляд на свои руки. Белые костяшки пальцев сжимают фарфор. Медленно разжимаю пальцы.

— Уже неважно, — говорю я. — Она ушла. Что мне оставалось? Влюбиться в сваху? В женщину, которую наняли найти мне кого-то другого? Это же абсурд.

— Любовь часто такова, — отвечает она тихо, с печальной улыбкой. — Хьюго, ты так много сделал за последние пять лет. Ты стал тем, кем должен был стать. Я горжусь тобой. Но твой отец не хотел бы, чтобы ты жертвовал счастьем ради долга. И я тоже не хочу.

Что-то во мне ломается. Стена, которую я старательно возводил после ухода Эмили, рушится. И правда выходит наружу сама собой.

— Я люблю её, — признаюсь я. — Её смех. Её шутки. То, как она видит людей насквозь. Её страсть к своему делу. Как она загорается, когда говорит о любви, несмотря на то, что сама её ещё не нашла. Но я понял это слишком поздно. А теперь она уехала. Вернулась в Лос-Анджелес. Возможно, уже встретила кого-то другого.

— И что ты собираешься с этим делать? — спрашивает мать.

— Делать? — повторяю я. — Ничего. Я не могу просто броситься за ней. Она ушла.

Её губы сжимаются в тонкую линию.

— А ты решил… не гнаться.

Я моргаю, не зная, что ответить. Показал ли я Эмили, что чувствую? Или она до сих пор уверена, что я лишь тот самый легкомысленный принц, каким был раньше?

Наверное, она решила, что я просто пытался её соблазнить.

Мне становится жарко. Конечно. Почему бы ей так не подумать? Учитывая моё прошлое, это вполне логично.

Но всё изменилось. Я изменился. Только она уже ушла. И теперь, мне придётся научиться жить без неё.