Его королевская сваха

Глава 7

Хьюго

Я просыпаюсь с осознанием, что сегодня тот самый день. Сегодня сваха начнёт своё «теневое» сопровождение, и одна эта мысль уже утомляет меня.

Пять лет я правлю Марзьё, и всё равно это кажется более навязчивым, чем любой дипломатический кризис или государственный приём, через которые мне довелось пройти. Часы показывают 5:43 утра. Мог бы поспать ещё семнадцать минут, но мысли уже мчатся, повестка встреч, положения договоров… и теперь ещё эта надоедливая блондинка, которая уверена, что сможет найти мне настоящую любовь.

В душе в моих апартаментах отличный напор воды — одна из немногих роскошей, которую я действительно ценю. Я позволяю горячей воде обрушиваться на плечи, надеясь, что она смоет хоть часть беспокойства от предстоящего дня.

К 6:50 я уже одет, тёмно-синий костюм, безупречно накрахмаленный воротник, аккуратно зачёсанные волосы. Завтрак и кофе, поданные прямо в номер, уже съедены. Человек в зеркале не имеет ничего общего с тем тусовщиком, которым я был до смерти отца. Тот Хьюго исчез пять лет назад, похоронен вместе с ним. А этот, с прямой спиной и серьёзным взглядом, пьёт чёрный кофе и относится к обязанностям со всей серьёзностью.

Эмили стоит у входа в мой кабинет, точно вовремя. Волосы собраны в аккуратный хвост, на ней строгое серое платье, которое нисколько не скрывает ту искру в глазах. Глаза — синие, внимательные, быстро пробегают по комнате, явно отмечая детали для своего досье.

— Мисс Нил, — киваю я формально, игнорируя её просьбу называть её по имени. — Надеюсь, вы готовы к полноценному дню.

— Безусловно, — улыбается она, и её лицо преображается. Из просто симпатичной она становится… почему-то такой, от которой у меня неожиданно сжимается грудь.

— Только не будьте… навязчивой, — прочищаю горло, пытаясь избавиться от странного ощущения вместе с голосом.

— Я не смогу подобрать вам подходящую пару, если не узнаю вас, Ваше Высочество.

Я смотрю на часы. — Утренняя сводка начинается через две минуты. Вам нужно подписать ещё несколько документов о конфиденциальности.

— Уже подписала. Ваш начальник штаба вызвал меня к шести тридцати для оформления. — Она поднимает бейдж на ленте. — Я официально допущена к государственным секретам, но обещаю, ни один из них не попадёт в ваше анкетное досье.

Я не знаю, смеяться мне или ужаснуться при мысли о каком-то «профиле для знакомств». Вместо ответа я веду её по коридору в конференц-зал, где мои советники собираются каждое утро ровно в семь. Когда мы входим, разговоры затихают, взгляды устремляются на Эмили с любопытством.

— Это мисс Нил, — кратко представляю я. — Сегодня она будет наблюдать. Продолжайте, как обычно.

Гарольд, мой старший советник и по совместительству отец Гая, прочищает горло:

— Хорошо. Начнём с отчётов по сельскому хозяйству. Засуха на юге продолжается, фермеры просят экстренное финансирование.

Я сажусь во главе стола, отчётливо ощущая присутствие Эмили за своей спиной, хотя она сохраняет профессиональную дистанцию. Но всё равно кажется, что она буквально дышит мне в затылок.

Сводка продолжается: дипломатические отношения с соседним Бельвуа (напряжённые), прогнозы по налогам (ниже ожидаемого), предстоящий визит торгового министра Японии (требует серьёзной подготовки). Я задаю вопросы, делаю пометки, принимаю решения и при этом всё время слышу, как она водит ручкой по бумаге.

Что она там пишет? Как я справляюсь с кризисами? Какая у меня совместимость с теми, кто понимает в международной торговле? Мысли в голове скачут, не дают сосредоточиться, и я едва слышу, о чём говорит министр иностранных дел.

— Ваше Высочество? — спрашивает он, и я понимаю, что все смотрят на меня.

— Простите. Да, подготовьте заявление, как обсуждали. Я его просмотрю до полудня. — Я поправляю галстук, хотя он и так идеально ровный, раздражён тем, что отвлёкся.

После этого мы переходим к встрече с министром образования. Новая комната, новые таблицы, и снова Эмили, как тень, которую не сбросить. Она сидит тихо в углу, делает записи, ни разу не перебивает. Её молчание действует на нервы сильнее, чем если бы она всё время говорила.

Когда министр переходит к теме стипендий, я украдкой смотрю на неё. Она слушает с искренним интересом, голова чуть наклонена. Для человека, чей бизнес, любовь и романтика, она странно вовлечена в обсуждение научных грантов. Возможно, в ней больше глубины, чем я думал.

Встреча затягивается, и мы почти бегом идём в восточное крыло на десятичасовую встречу с архитектором по поводу реставрации дворца. Эмили идёт рядом, несмотря на свои короткие ноги, удивительно быстро поспевая за мной.

— Есть вопросы? — спрашиваю я, нарушая тишину последних трёх часов.

— Пока нет, — спокойно отвечает она и снова замолкает.

Краткость её ответа раздражает. Её работа — задавать вопросы, разве нет? Узнавать мои предпочтения, особенности, потребности. Как она может собрать информацию, если просто сидит и молчит?

Встреча с архитектором особенно неловкая, когда речь заходит о моих личных апартаментах.

— Принц предпочитает естественный свет и минимализм, — объясняет архитектор, разворачивая чертежи. — Мы уберём тяжёлые драпировки и лепнину, установленные при предыдущем правлении.

Мне становится жарко, неужели это смущает меня? Это ведь всего лишь шторы. Но почему-то кажется, что она вторгается в личное.

Она делает пометку. Быструю, короткую. А я думаю: что именно она написала? «Любит минимализм, не любит традиции»? «Слишком современен для королевских апартаментов»? «Не подойдёт партнёрше, предпочитающей барокко»?

К полудню мы возвращаемся в мой кабинет на короткий обед. У неё — салат, у меня — бутерброд, мы едим прямо за столом, одновременно просматривая документы. Я не выдерживаю.

— Вы удивительно молчаливы для человека, которому нужно меня узнать, — говорю я, с громким стуком откладывая ручку.

Эмили поднимает глаза, удивляется, потом слегка улыбается.

— Правда? Я просто старалась уважать рабочую атмосферу.

— Но… — я замолкаю, переформулирую. — Как вы собираетесь узнавать обо мне, если не задаёте вопросов?

Она жуёт, обдумывает. — А кто сказал, что я не узнаю?

— Вы едва ли сказали три фразы за всё утро.

— И всё же я узнала немало. — Она откладывает вилку и смотрит мне прямо в глаза. — Вы крутите кольцо на пальце, когда принимаете трудные решения. Терпеливы с пожилыми советниками, но начинаете напрягаться, когда молодые долго формулируют мысли. Вам важно образование, но обсуждение ремонта дворца вас утомляет, за исключением момента, когда речь зашла о ваших личных покоях. Это вас смутило.

Я не нахожу слов. Попала в точку.

— Вы задали пять уточняющих вопросов по помощи регионам, страдающим от засухи, — продолжает она. — Это говорит о вашей заботе о народе. И вы пьёте чёрный кофе, но добавляете ложечку сахара, думая, что никто не видит.

Я сглатываю, чувствуя себя разоблаченным. — Понятно…

— К тому же, — говорит она уже мягче, — вы ясно дали понять, что не хотите говорить о личном. Я уважала ваши границы.

Мне становится жарко от смущения.

— Возможно, я был… не слишком приветлив.

— Не приветлив, просто противоречив. — Она наклоняется вперёд. — Вы не хотите делиться личным, но раздражаетесь, когда я не задаю личных вопросов. Вам мешает моё присутствие, но вы недовольны, когда я слишком незаметна.

Я растерян. Обычно люди ходят вокруг меня на цыпочках. Эмили — совсем не из их числа.

— Я не привык… быть объектом наблюдения, — говорю я наконец.

— Но за вами ведь постоянно наблюдают? Вы — принц.

— Это другое. Люди смотрят на корону, на титул, на обязанности. Не на меня, когда я не исполняю роли. Не на меня по-настоящему.

Её взгляд становится мягче.

— Если это вас утешит, я наблюдаю не ради того, чтобы найти недостатки. Я пытаюсь понять, кто вы на самом деле, чтобы найти женщину, которая оценит именно этого человека.

Мы молча смотрим друг на друга, и я впервые за долгое время чувствую… будто кто-то видит меня. Не титул. Меня. И это пугает. Но и… облегчает.

Стук в дверь — секретарь напоминает о следующей встрече.

— Нам пора, — говорю я, вставая.

Эмили кивает. — Если вам интересно, Ваше Высочество, мне кажется, вы вполне неплохо справляетесь с тем, что я вас сопровождаю.

— Зовите меня Хьюго, — говорю я вдруг. — По крайней мере, вне официальных встреч. «Ваше Высочество» как раз создаёт ту самую дистанцию, на которую я только что жаловался.

Она смотрит на меня с удивлением. — Это щедрое предложение… Тогда вы будете звать меня Эмили?

Я колеблюсь. Формальности я соблюдал в основном, чтобы её позлить. — Полагаю, да, — ухмыляюсь.

Она смотрит на меня с лукавым прищуром. Видит меня насквозь. И это немного пугает.

— Кстати, — добавляет она невинно, — раз уж вы признались, что хотите, чтобы я задавала вопросы… теперь я точно начну.

Я стону. — Прекрасно.

Её смех сопровождает нас в комнату для следующей встречи, лёгкий, тёплый. И, несмотря на всё, я чувствую, как уголки моих губ непроизвольно поднимаются в ответ.