Его самое темное желание

ГЛАВА 16

От раскатов грома пол под ногами Кинсли задрожал. Она разрезала половинку дыни, лежащую на кухонном столе, и выглянула в кухонное окно. Буря окрасила мир снаружи в мрачный серый цвет, и здание, и дерево в его центре зловеще стонали на неистовом ветру.

Большую часть времени здесь она провела в тени этого могучего дерева, но погода была тихой и часто солнечной. Буря превратила эти леса из заколдованной страны чудес в темный, неприступный лес.

— Погода здесь всегда совпадает с погодой на другой стороне? — спросила она, взглянув на Эхо.

Огонек парил рядом с Кинсли, его свечение давало немного дополнительного света. Он покачал головой.

— Значит, это место действительно находится в своем собственном мире, не так ли?

Эхо кивнула.

— Здесь когда-нибудь идет снег?

В трепещущем голубом пламени Эхо прошептала ответ. Хотя Кинсли все еще не понимала, она почувствовала, что в этих словах была какая-то история. Огонек сопроводил ответ еще одним покачиванием головы.

Кинсли вздохнула, взяла ломтики дыни и положила их в маленькую миску. С тех пор, как Векс оставил ее в библиотеке пять дней назад, она не видела и не слышала его, ни разу. Огоньки заверили ее, что он жив, когда она спросила, но не стали вдаваться в подробности — не то чтобы она все равно поняла.

Прежде чем уйти, Векс сказал ей, довольно серьезно, оставаться внутри, пока он не вернется. Несмотря на бунтарскую жилку, побуждавшую ее улизнуть, она подчинилась.

И ее послушание было вознаграждено невыносимой скукой.

Она пыталась работать над альбомом для скрапбукинга, но не нашла вдохновения. Она часами просматривала тома в библиотеке, но не смогла прочитать ни одного из них. За пять дней она исследовала каждый доступный дюйм коттеджа, и самым удивительным открытием стали кладовая и погреб для корнеплодов, соединенные с кухней, где были сухие ингредиенты, сыр, масло, мясо и консервы. И как бы ей ни нравилось общество огоньков, один из которых всегда был с ней, разговоры были довольно односторонними.

Кинсли было… одиноко.

Она поняла, что жаждет общества Векса. Она хотела узнать больше о его мире, о нем самом. Он всегда был таким сдержанным, но в библиотеке он открылся ей, пусть и совсем немного. Он даже показал ей свою мягкую сторону. И она была так близка к тому, чтобы попросить его о…

О чем? О прикосновении к ней? О поцелуе с ней?

О… сексе?

Даже зная, чего он от нее хочет, она испытывала искушение снова ощутить вкус близости. Хотя бы для того, чтобы почувствовать себя желанной.

И она волновалась. За все это время от него не было ни знака, ни весточки.

Где он?

Едкий, горький запах заполнил ее нос. Ее глаза расширились.

— Булочки!

Она резко обернулась к камину. Схватив тряпку, Кинсли обернула ею ручку, сняла большой чугунный котел с крюка над огнем и опустила его на каменную плиту. Опустившись на колени, она сняла крышку. Вырвался черный дым. Она сморщила нос и отмахнулась от дыма рукой. Эхо подплыла ближе, освещая содержимое котла своим светом, и заглянула внутрь вместе с Кинсли.

На дне лежали черные обугленные комочки.

— Фу, — Кинсли опустила крышку рядом с котелком. — Было бы намного проще, если бы я могла создавать еду из воздуха.

Эхо протянула руку и похлопала Кинсли по руке призрачным прикосновением.

— Зачем Вексу вообще кухня, если он может просто использовать магию? — спросила она.

Кинсли было не привыкать готовить на открытом огне. Она часто готовила еду на переносных грилях, в небольших дровяных печках или на открытом огне. Почему у нее возникли трудности сейчас?

Потому что ты поглощена мыслями о сексе с гоблином.

Нет, не будем об этом. Забудь.

Она с тоской посмотрела на почерневшие комочки, прежде чем подняться на ноги.

— Что ж, сегодня на завтрак булочек не будет.

Кинсли сидела за столом, слушая вой бури и скрип дома, пока ела фрукты и сыр. Ее внимание переключилось на Эхо, и она наклонила голову, рассматривая огонек, который повторил ее движение.

— Здесь есть еще такие, как ты? — спросила она.

Эхо кивнула.

— Но не здесь. Здесь только ты, Вспышка и Тень, не так ли?

Еще один кивок, прежде чем Эхо повернула голову в противоположную сторону.

— Ты тоже здесь в ловушке?

Когда Эхо снова кивнула, Кинсли нахмурилась.

— Но я видела одну из вас той ночью на дороге. Вы были за пределами тумана, за барьером. Как?

Эхо подплыла к пустой тарелке, которую Кинсли поставила для Векса на тот случай, если он решит присоединиться к ней. Она указала на край тарелки и медленно закружилась. Затем, так же медленно, она подплыла к краю. Как только огонек приблизился, ее свет начал меркнуть, становясь все тусклее и тусклее, пока Кинсли не забеспокоилась, что она действительно погаснет. Прежде чем это произошло, Эхо отступила. Она посветлела, возвращаясь к центру тарелки.

— Ты можешь выйти за его пределы, но ненадолго.

Она кивнула.

— Это могло бы… убить тебя?

Ее свет снова померк, и она опустила свою маленькую головку. Для Кинсли этого ответа было достаточно.

— Жаль, что ты не можешь рассказать мне больше. Жаль, что я не могу тебя понять.

Эхо скользнула к Кинсли и уткнулась личиком ей в плечо, тихо шепча. Кинсли обхватила ее ладонью, улыбаясь теплому, нежному покалыванию, которое та вызывала на ее коже.

Покончив с едой, она прибралась на кухне, смахнула с кухонного стола крупинки муки, которые раньше не замечала, и выбросила остатки угля из котелка.

Векс все еще не появился.

Возвращаясь в спальню, она остановилась перед его лабораторией. Под дверью не горел свет, указывающий на то, что он внутри. Только темнота и тишина.

Каждый раз, проходя мимо этой двери, она задавалась вопросом, что было внутри, какие секреты он хранил внутри, какие зелья варил. Был ли у него большой черный котел, как у сказочной ведьмы? Эта тайна постоянно терзала ее.

Это было единственное место в коттедже, которое она не видела, единственное место, куда ей было запрещено заходить. Это было все равно что сказать кому-то не нажимать на большую красную кнопку.

Когда тебе говорят нет, только сильнее хочется это сделать.

— Ну, его здесь нет, чтобы сказать «нет», так что…

Ухмыльнувшись, Кинсли подобрала юбку платья и поспешила в спальню. Эхо порхала рядом с ней, что-то быстро говоря и вспыхивая, чтобы привлечь ее внимание. Она проигнорировала огонек и подошла к столу, где порылась в сумочке, пока не нашла косметичку. Внутри, на самом дне, были заколки для волос.

С необходимыми «инструментами» в руках она вернулась к двери лаборатории Векса и опустилась на колени перед ней, сгибая шпильки в нужную ей форму. Эхо проплыла перед ее лицом, размахивая своими маленькими ручками и качая головой.

Снаружи прогремел гром, заставив задрожать половицы.

Нет. Я отказываюсь воспринимать это как зловещий знак.

Кинсли мягко отослала Эхо прочь.

— Если Векс не хочет, чтобы я заходила внутрь, то он должен остановить меня сам, — она наклонилась к замку и вставила шпильки. — Я никогда не делала этого раньше, но не похоже, что у меня есть занятие получше.

Эхо на мгновение метнулась к ее рукам, ее пламя заколебалось, прежде чем устремиться прямо к двери. Луч прошел сквозь твердое дерево, не оставив после себя ничего, кроме одного-единственного язычка голубого огня, который исчез в одно мгновение.

— Она что, думает, я собираюсь взорвать все это место? — Кинсли прищурилась и прикусила нижнюю губу, тщательно работая шпильками.

Эхо вернулась со Вспышкой, напугав Кинсли. Она отстранилась и посмотрела на них, пока они говорили настойчивым шепотом.

— Я ничего не трону. Обещаю, — сказала Кинсли, возвращая свое внимание к замку. — Я просто хочу посмотреть, что внутри.

Огоньки оправдали свое название, ярко пылая и яростно жестикулируя.

Кинсли замерла, когда что-то щелкнуло. Она подняла взгляд на огоньки, и те уставились на нее в ответ, будто тоже не веря, что у нее действительно получилось. Затем огоньки молнией вылетели обратно за дверь.

Стараясь не ослаблять натяжение, Кинсли повернула одну из шпилек, словно ключ. Раздался более громкий щелчок — засов встал на место.

Кинсли моргнула, уставившись на дверь.

— Я сделала это? — она широко улыбнулась и вытащила шпильки. — О боже, я сделала это! Это действительно сработало!

Встав, Кинсли оперлась рукой о дверь. Она колебалась. Голос в подсознании говорил ей, что она не должна заходить внутрь, что Векс сказал ей не делать этого, что она не может вторгнуться на чужую территорию. И все же…

Другой голос, принадлежащий детскому любопытству, которым она обладала всю свою жизнь, подгонял ее вперед.

Кинсли толкнула дверь.

Та медленно открылась, и в расширяющуюся щель проникло мягкое свечение кристаллов. Она мельком увидела каменную стену и ступени, ведущие вниз.

Дверь резко приоткрылась. Длинные черные пальцы, оканчивающиеся страшными когтями, обхватили ее с другой стороны, и в проеме появилась темная фигура, закрывая свет кристаллов. Красные глаза Векса сверкнули на нее со скрытого тенью лица.

Кинсли ахнула, ее сердце подскочило к горлу. Шпильки выпали из ослабевших пальцев.

— Прошу прощения за мое отсутствие, Кинсли, — голос Векса был низким, с резкими, надтреснутыми нотками. — Но разве я не ясно дал понять, что ты не должна входить в эту комнату?

Ее широко раскрытые глаза перебегали с него на дверь и обратно.

— О, эта комната? Это твоя лаборатория? — у нее вырвался нервный смешок. — Я ошиблась.

Он прищурился.

— Действительно.

Эхо и Вспышка парили позади него, их огни были нехарактерно тусклыми.

Чувствуя себя ребенком, которого вот-вот отругают, Кинсли опустила взгляд и заломила руки перед собой.

— Правда! Я просто… эм… Я… давно тебя не видела и…

Дверь скрипнула, когда он приоткрыл ее чуть больше, заставляя Кинсли снова поднять на него глаза. Темнота вокруг него рассеялась, позволив ей беспрепятственно рассмотреть его.

У нее перехватило дыхание.

Его стройный торс был обнажен. Мышцы груди переходили в подтянутый живот, а четко очерченные «линии Адониса» вели взгляд еще ниже — к брюкам, свободно сидевшим на бедрах. Черная кожа его кистей продолжалась вверх по рукам, переходя в зеленую на широких плечах, вокруг которых свободно ниспадали длинные темные волосы.

Ее пальцы дернулись в желании коснуться его. Как она раньше не понимала, что зеленая кожа может быть такой сексуальной?

С трудом сглотнув, она перевела взгляд обратно на его лицо.

Несмотря на то, что тьма, окутывающая его, рассеялась, она могла сказать, что что-то было не так. Черты его лица стали немного резче, кожа бледнее, а под глазами залегли тени.

— Ты в порядке, Векс? — тихо спросила она.

— Я… в порядке.

— О! Приятно слышать.

Не то чтобы она действительно ему поверила.

В последовавшей тишине его пристальный взгляд скользнул по ней, и что-то темное и голодное блеснуло в нем. Ее живот затрепетал.

Он наклонился к ней, его грудь и плечи напряглись, и длинная прядь волос упала, соблазнительно коснувшись кожи. В душе Кинсли расцвело желание. Ей хотелось протянуть руку и схватить его за волосы, игриво притянуть к себе, провести по ним пальцами, почувствовать его губы на своих губах…

— Тебе что-нибудь нужно? — спросил он.

Только ты.

Тихо!

Кинсли быстро покачала головой.

— Нет.

Между его бровей появилась едва заметная складка, а челюсть дернулась.

— Тогда я надеюсь, что этого не повторится.

Она улыбнулась ему, опустив руки по швам.

— Я бы заверила, что не повторится, но знаю, насколько фатально здесь что-либо обещать.

В его глазах заплясали веселые огоньки.

— Я найду тебя позже, Кинсли.

— Хорошо.

Не сводя с нее глаз, Векс отступил назад и медленно закрыл дверь. Замок со щелчком встал на место.

Кинсли стояла, уставившись на дверь. Ее сердце бешено колотилось, разливая тепло по венам.

Это потому, что меня застукали на месте преступления.

Конечно, Кинсли. Продолжай убеждать себя в этом.

Она едва заметила, когда пол снова задрожал от раскатов грома.

Голова Эхо высунулась из-за деревянной двери, отбрасывая на нее синее сияние. Огонек неуверенно появился полностью, паря в воздухе перед Кинсли со склоненной головой.

— Почему ты не сказала, что он там? — спросила Кинсли почти шепотом.

Хотя у Эхо не было глаз, она могла поклясться, что огонек бросил на нее взгляд, который говорил: Ты сейчас серьезно?