Его самое темное желание

ГЛАВА 31

Векс не смог удержаться и бросил взгляд на дверь ванной комнаты. Кинсли была по другую сторону от нее, она принимала ванну и готовилась к охоте. Готовилась для него. Она могла появиться в любой момент и предстать перед ним.

Его конечности зудели от беспокойства, а сердце бешено колотилось. Он сдерживал сводящий с ума жар, разливающийся по венам, только усилием воли, и этой силы воли хватило бы ненадолго. Всю эту страсть, предвкушение и желание нужно было сохранить. Он мог позволить этому чувству нарастать, но не мог отпустить его до начала охоты.

Он не мог отпустить себя, пока не поймает свою жертву. Пока не заявит права на свою пару в полной мере.

Он обратил внимание на маленький столик, который придвинул к изножью кровати. На нем лежали обманчиво простые предметы — баночка со свежесмешанной серебряной краской, кисть и ткань. Простые инструменты, с помощью которых он совершит самый важный обряд в своей жизни.

Но когда он поднял взгляд, чтобы осмотреть остальную часть спальни, то нахмурился. Провести эту церемонию с Кинсли было правильно. У него не было сомнений, он никогда ни в чем не был так уверен за все время своего существования. Почтить память своего народа, который он потерял так давно, и воссоединиться со своей парой… Это было важным событием. Но инициировать его здесь казалось почти обычным делом.

— Тебя что-то беспокоит, маг? — спросила Эхо, которая парила поблизости вместе с Вспышкой и Тенью.

Векс хмыкнул, все еще изучая комнату.

— Это неправильно.

— Что здесь не так?

— Это место… — пробормотал Векс. — …Атмосфера.

— Это спальня, которую вы теперь делите с Кинсли, — сказала Тень.

— Да, и все же для этого нужно… — Векс махнул рукой, подыскивая подходящие слова, но не смог их найти.

Кинсли скоро будет готова, но он не мог точно определить, чего не хватает. Чего-то маленького, чего-то легкого… Что-то, что он упустил из виду, о чем слишком много думал.

— Я не понимаю, — Вспышка проплыла над кроватью и раскинула свои маленькие ручки в стороны. — Разве охота не происходит в лесу? Какое значение имеет состояние этой комнаты?

Свет от огонька заплясал на поверхности кровати. Несмотря на свою мягкость и утонченность, он полностью изменил внешний вид кровати.

— Именно! — Заявил Векс. — Твое сияние разрешило мою дилемму.

Вспышка склонила голову набок.

— Все еще не понимаю.

Векс направил свою магию наружу, чтобы сформировать свое видение. Тень окутала светящиеся кристаллы, позволяя лишь крошечным лучам света просвечивать сквозь них, как далеким звездам во тьме ночи. В то же время в очаге вспыхнула таинственная искра. Обычное мягкое голубое свечение было таким приглушенным, что пламя отбрасывало свое теплое оранжевое сияние по комнате, углубляя тени и заставляя их танцевать и мерцать.

Хотя темнота никогда не была помехой Вексу, он всегда ценил свет костра. Он напоминал ему о юности, о его клане, о кострах, которые они разводили в своих хижинах, и о том, как такой свет мог превратить пространство во что-то более привлекательное, более интимное.

Огонь мог быть разрушительным, ненасытным и смертоносным, но он отказывался видеть пламя, уничтожившее его клан, когда смотрел на камин. Если Кинсли, несмотря на свою борьбу и боль, цеплялась за удивление и позитив, он мог бы вспомнить хорошее, а не плохое. Скорее утешительное, чем разрушительное.

Этот костер идеально подходил для сегодняшнего вечера. Небольшой способ вспомнить свой народ, вспомнить жизнь, которая у него когда-то была.

Но эта ночь была не просто для того, чтобы почтить прошлое. Нет, прежде всего, это было для того, чтобы принять будущее.

Его взгляд упал на окно над кроватью. Солнце село, пышные ветви дерева заслонили небо, и мир за стеклом стал черным как смоль. Резное дерево, украшавшее окно, тоже было темным, и только его более выступающие гребни выделялись в свете камина.

Магия Векса соткалась за окном. Слабое сероватое свечение освещало стекла, становясь все ярче и чище, пока не превратилось в луч серебристого света, проникающий сквозь них.

Лунный свет.

Луч тянулся поперек кровати, не разбавленный светом камина. Резное дерево теперь вырисовывалось четким силуэтом — убежище Векса, его дом, укрепленный и очерченный лунным светом.

Его парой.

Огоньки издавали тихие, благоговейные вздохи, похожие на шелест ветра в высокой траве.

— Теперь понимаю, — прошептала Вспышка.

Векс провел кончиками пальцев по постели, наблюдая, как лунный свет играет на его черной коже. Здесь он отметит свою пару. Здесь он соединит прошлое и настоящее, открыв путь в будущее, о котором никогда не мечтал, но которого хотел больше всего на свете.

— Еще раз, я должен поблагодарить вас троих за все, что вы сделали, — сказал он, торжественно склонив голову. — Но остаток этой ночи предназначен мне и моей паре.

Огоньки отвесили поклоны, их призрачный огонь был ярким.

— Конечно, маг, — ответила Эхо. — Мы не посмеем вторгнуться.

— Да улыбнется тебе лунный свет, — нараспев произнесла Тень.

— И да благословит удача твою охоту, — добавила Вспышка.

Огоньки удалились, тихо переговариваясь между собой.

Жар разгорелся в животе Векса, как только они ушли. Момент был близок. Его союз, его связь, его лунный свет…

Сердце отмечало уходящее время, колотясь так быстро, что каждая секунда растягивалась в мучительную вечность. Чтобы пальцы не дергались, он разгладил складку на простыни и плотнее натянул ее на матрас.

— Все должно быть…

Дверь ванной комнаты открылась. Он обернулся и посмотрел на свою пару.

Кинсли стояла в дверном проеме, одетая в светло-зеленый полупрозрачный халат, который не скрывал ее пышного тела, ее медово-каштановые волосы каскадом рассыпались по плечам.

— …идеально, — прохрипел он.

Придерживая халат под грудью, Кинсли улыбнулась и шагнула к нему. Ткань разошлась и струилась вокруг ее ног, а отблески камина смешивались с лунным светом, придавая неповторимую яркость ее бледной коже.

Жар в животе распространился, вырываясь наружу и поджигая все его тело. Член зашевелился под брюками, гудя от боли, которую она в нем пробудила. Это было все, что он мог сделать, чтобы не кинуться через комнату и не овладеть ею прямо сейчас.

— Это прекрасно, — сказала она, оглядывая комнату.

— Ты затмеваешь все, мой лунный свет, — Векс поманил ее ближе. — Пойдем. Мне не терпится увидеть, как свет ласкает тебя.

Ее глаза вернулись к Вексу и загорелись озорным блеском. Остановившись перед ним, она подняла руки и легонько провела кончиками пальцев по его обнаженной груди.

— Я бы предпочла, чтобы твои руки ласкали меня.

Векс вздрогнул от этого ощущения — и от подтекста и приглашения в ее словах. Его спина зачесалась от желания расправить крылья, и он не стал с этим бороться. С движением мышц они раскрылись, отбросив на пол большие, колеблющиеся тени.

Руки Кинсли опустились ниже.

Он зарычал и поймал ее запястья, останавливая дразнящие пальцы прежде, чем они смогли добраться до шнуровки брюк.

— Не сейчас, Кинсли. Охота требует терпения. Раздевайся.

— Это приказ?

— Сейчас же.

Она усмехнулась и сделала шаг назад. Он отпустил ее запястья, и она опустила руки к переду платья.

— Мне нравится, когда ты командуешь.

Взявшись за полы, Кинсли распахнула халат и позволила ему упасть с плеч. Ткань прошуршала по ее телу, собираясь лужицей у ног. Векс застонал. Ему открылось все — ее красивая, упругая кожа, ее восхитительные изгибы и тонкие серебристые отметины на животе.

Ее розовые соски затвердели, искушая его взять ее груди в руки, ласкать их, боготворить.

Скоро. Скоро ее тело будет принадлежать ему. Но не сейчас.

— Сядь, — сказал он низким и хриплым голосом, кивнув в сторону кровати.

Не сводя с него глаз, Кинсли отступила еще на пару шагов и села на кровать. Она отодвинулась назад ровно настолько, чтобы ее ноги свисали с края, прежде чем откинуться назад, заложив руки за спину. Улыбаясь, она раскрыла колени — и свое лоно.

Лунный свет падал на гладкую кожу, покрывавшую внутреннюю поверхность ее бедер, и поблескивал на небольшом участке коротких завитков над ложбинкой. Он уставился на розовую плоть ее влагалища, его ограниченный брюками член неприятно подергивался, а семя сочилось из кончика.

Рычание отозвалось в груди Векса, когда он положил руки по обе стороны от ее бедер и склонился над ней. Пьянящий аромат ее возбуждения заполнил его нос.

— Клянусь серебром и звездным светом, женщина, ты искушаешь меня.

Кинсли передвинула ногу между ними, прижала пальцы к его животу и мягко подтолкнула его назад.

— Терпение Векс, помнишь? — она обвела пальцем один из своих сосков, пробегая взглядом по его телу, останавливаясь на паху. — Разве тебе не следует снять их? Это было бы справедливо.

Он зашипел сквозь оскаленные зубы. Внутри него пульсировало невыносимое давление, уже грозившее лопнуть.

— Это риск положить конец охоте еще до того, как она начнется.

Пальцы ее ноги скользнули ниже, чтобы потереться по всей длине его члена.

— Есть ли лучший способ научиться сдержанности?

Дрожь пробежала по нему, и его член запульсировал. Его дискомфорт перерос в боль, и был только один способ облегчить ее.

Было бы так легко уступить. Так легко поддаться его аппетиту.

Векс оттолкнулся от кровати, разрывая сводящий с ума контакт с Кинсли.

— Моя маленькая соблазнительница, — он глубоко вздохнул, ища ясности, силы, решимости. Но его потребность только усилилась, становясь все обширнее, когда он увидел свою пару с раздвинутыми перед ним ногами. — Когда ты будешь прижата ко мне этой ночью, я заставлю тебя молить о каждой вспышке удовольствия, которую тебе подарю.

Его взгляд упал на ее лоно, и в нем разгорелся голод, огромный и ненасытный. Но он не позволит своей соблазнительной паре переиграть себя, не сегодня вечером. Он поднял руку и небрежным движением запястья привел в действие магию. Его штаны рассеивались нитка за ниткой, тайная энергия окутывала Кинсли слабым зеленым сиянием.

Прикосновение прохладного воздуха к члену почти заставило его вздрогнуть, но он сохранил самообладание.

Глаза Кинсли опустились. Жар, вспыхнувший в них, манил его, приглашая погрузиться в ее горячее лоно.

Вместо этого Векс подошел к столу, схватил стул и поднес его обратно к кровати, поставив перед своей парой. Он сел и положил ладони ей на бедра.

— Я смотрю на тебя сейчас и колеблюсь, — он опустил руки, сцепив их у нее под коленями. Он перекинул ее ноги через свои, так, чтобы ее колени были по бокам от него. — Что могут сделать мои отметины, кроме как испортить твое совершенство?

Она отвела от него взгляд, но не раньше, чем он уловил неуверенность в ее глазах.

— Я не идеальна, Векс.

Он приподнял пальцем ее подбородок, заставляя снова посмотреть на него.

— Ты так говоришь только потому, что не можешь видеть себя моими глазами, мой лунный свет. Для меня ты идеальна. Для меня. Все остальное не имеет значения.

Со слезами на глазах Кинсли улыбнулась.

— Я вижу это. Когда ты смотришь на меня, я вижу.

— Хорошо, — он провел большим пальцем под ее губой. — Никогда не забывай этого, — Векс отпустил ее подбородок, повернулся к маленькому столику и снял крышку с банки с краской. — А теперь у нас есть дело, требующее внимания, и я не потерплю дальнейших отсрочек.

Кинсли усмехнулась, взглянув на его эрекцию, возвышавшуюся между ними.

— Ты уверен, что у тебя хватит терпения?

Векс бросил на нее насмешливый взгляд.

— Я целую вечность ждал этого момента. Еще несколько ударов сердца не погубят меня.

Или, возможно, так и будет.

Он физически ощущал ее взгляд, тяжелый и пламенный. Это было обещание прикосновения, скольжения плоти по плоти, невообразимого удовольствия. Он все еще помнил ощущение ее языка, тепло ее рта. Судя по выражению ее глаз, она была также голодна по нему. Его член дернулся, когда на его кончике появилось еще больше семени.

Кинсли прикусила губу и ухмыльнулась.

— По обычаю пары разделяются для этой части ритуала, — прорычал Векс, хватая кисть. Он окунул ее в краску. — Иначе охота никогда бы не состоялась.

Он наклонился вперед, но тут же вздрогнул и мысленно выругался, когда головка его члена коснулась его живота. Кинсли рассмеялась. Векс уставился на нее, но выражение его лица быстро сменилось ухмылкой.

Скользнув свободной рукой по ее спине, он приподнял ее чуть выше и поднес кисточку к коже ее груди. Его ухмылка стала шире, когда у нее перехватило дыхание, и она задрожала. Легкими, уверенными мазками он нарисовал на ней свои знаки — вьющийся плющ, виноградные лозы и шипы. Ее тело давало ему все необходимое вдохновение, и инстинкт руководил его рукой.

Плавные узоры повторяли форму ее ключиц, спускаясь в центре в ложбинку между грудями. Он провел кисточкой по ее груди, приближаясь к соскам, но не касаясь их. Легкое, как шепот, прикосновение заставило соски набухнуть. Он не был уверен, как ему удалось устоять перед желанием взять их между пальцами, прикусить зубами, попробовать на вкус языком, но каким-то образом он сдержался и продолжил.

Векс рисовал замысловатые узоры на ее животе, который трепетал от его прикосновений.

По мере того, как кисть продвигалась все ниже, лаская ее, он взглянул на лицо Кинсли. Ее глаза были полуприкрыты и горели похотью, а губы приоткрылись от мягкого, тяжелого дыхания. Жар исходил от ее сердцевины, и его член запульсировал в ответ.

Он положил руку ей на бедро и отодвинул свой стул назад, чтобы наклониться еще ниже, рисуя. Сладкий аромат ее возбуждения наполнил его чувства, когда он достиг ее гибких бедер. Ее влагалище было прямо перед ним, уже истекающее, отчаянно желающее обладать им.

Сжав челюсти, он дополнил узоры, направляя их к внутренней стороне ее бедра — к источнику всего этого жара, этого дразнящего аромата. Навстречу пьянящему маяку желания. Тело Кинсли задрожало, и его рука сжалась на ее бедре, впиваясь когтями в ее кожу.

Потребность ревела в его разуме, в его душе, и инстинкт бушевал внутри него. Ему нужно было заявить на нее права, доминировать над ней. Покорить ее. Обладать ею во всех смыслах, сейчас.

Он глубоко вдохнул, намереваясь успокоиться, но все, что он мог чувствовать, — это ее запах. Все, что он мог чувствовать, все, что он мог видеть, все, чего он мог хотеть, — это она.

Векс убрал кисть с ее кожи и расставил руки по обе стороны от Кинсли, вцепившись когтями в постельное белье, чтобы удержаться от того, чтобы схватить ее. Он склонил голову и стиснул зубы. Его волосы упали каскадом ей на ноги.

— Ты должна уйти, — прорычал он.

Она легонько коснулась его волос.

— Векс?

— Иди. Беги. Прячься, — он поднял лицо и встретился с ней взглядом. — Я найду тебя, мой лунный свет. Я поймаю тебя. И когда я это сделаю, я трахну тебя с дикостью, которая разрушит тебя. Ты будешь умолять меня собрать тебя воедино. Чтобы дать тебе больше.

С широко раскрытыми глазами Кинсли убрала ноги и слезла с кровати. Векс остался на месте, прислушиваясь к ее тихим шагам, когда она поспешила прочь. Ее запах задержался. Он втянул воздух, его дыхание становилось все более прерывистым, а сердце билось все быстрее и быстрее, когда инстинкт взревел в нем.

Преследуй ее.

Поймай ее.

Заяви на нее права.

Иллюзорный лунный свет замерцал, и свечение кристаллов усилилось, когда его контроль над магией ослаб. Он сжал простыни в кулаках. Каждый мускул был напряжен, одеревенел, горел, и все в нем тянулось к Кинсли.

Найди ее.

Овладей ею.

Искусственный лунный свет исчез, оставив только темноту за окном.

Больше никакого ожидания.

Векс вскочил, почти сорвав одеяло с кровати, и метнулся к двери.

Она моя сегодня вечером и каждую последующую ночь.

Моя навеки.