Фрося. Часть 5

Глава 23

Фрося не жеманясь, выпила коньяк и с аппетитом навалилась на закуску.

— Вот, сегодня поем, как следует, а с завтрашнего дня урежу свой рацион капитально.

Мужчина удивлённо взглянул на неё.

— Фрося, а зачем тебе это надо, ты и так хороша, у тебя такие аппетитные формы.

— Оставь Олежка, это в одежде формы, а нагишом тесто с боков свисает.

— Ты, на себя явно наговариваешь…

Фрося перебила:

— Нет, не наговариваю, стала бы я напрасно сама себя в плохом свете перед мужчиной выставлять.

Всё, давай по второй, закусим и пойдём спать, уже перевалило за полночь, а завтра мне рано подниматься на работу.

— Мне, собственно говоря, тоже надо к Валере подскочить… подбросишь?

— Без вопросов, но учти, самое позднее я выхожу из дому в пол восьмого.

— Ну, за это можешь не волноваться, я ведь человек почти военный, хоть и в гражданской авиации.

— Тогда мой посуду, а я пойду тебе постелю на Сёмкиной тахте.

Мужчина привлёк к себе податливое тело женщины и нежно поцеловал в пахнущие коньяком губы.

— Фросенька, а почему в Сёмкиной спальне, я же думал…

— Олеженька, а, что ты интересно подумал, что я позвала себе молодого здорового мужика, чтобы он удовлетворил моё изголодавшееся по ласкам тело?!

— Ну, нет, но…

— Ну, если нет, то никаких, но, я ещё не дошла до этого, чтобы зазывать в свою постель малознакомых мужчин.

— Но почему ты определила меня в малознакомые?

— Ах, да, мы же уже всё знаем друг о друге, ты правильно сказал, зачем нам вспоминать о прошлом и думать о будущем, у нас есть настоящее и этого на сегодня достаточно.

Это для тебя достаточно, покувыркался с бабёнкой и улетел в свой Мурманск, а ей, что опять сидеть и ждать, когда соизволишь появиться, чтобы провести в её компании хорошо время вдалеке от семейной рутины.

— Фрося, зачем ты так, что ты обо мне знаешь, чтобы кидаться такими дерзкими и не справедливыми словами?

— В том то и дело, что ничего, как и ты обо мне.

Я понимаю, начинать ухаживание с поцелуя, но, прости Олежка, не с постели же.

Если бы я сегодня дала слабину и допустила тебя в свою кровать, то назавтра я бы себя возненавидела, а тебя, тем более.

Мужчина отступил к раковине и пустил из крана горячую воду.

— Фросенька, я не хочу, чтобы ты меня возненавидела и потеряла уважение к себе, иди стели мне, а я займусь выполнением поставленной тобой задачи, буду мыть посуду.

— Вот и хорошо, что ты не очень обиделся, а то меня бы это расстроило, а о таком справном квартиранте только можно мечтать.

— Фросенька, это ты точно заметила, что я квартирант справный, хотя в данном случае эта роль мне не очень нравится, но не буду больше об этом, но хочу всё же сказать, ведь я почти всю молодость слонялся по баракам, общежитиям и гостиницам и привык уживаться в любом коллективе.

— Отлично, я первая в ванную. Спокойной ночи.

Очутившись в своей постели, Фрося не предалась самобичеванию, она нисколько не пожалела о том, что не допустила мужчину в свою кровать со всеми вытекающими из этого продолжениями.

Хотя с улыбкой вспомнила, как, будучи в Ленинграде, в первый же день знакомства с Виктором, зазвала того к себе в номер гостиницы, но там была совсем другая история и она тогда была совсем другой.

Нет, не только намного моложе и находилась под впечатлением от блестящего морского капитана, просто была тогда неискушённой деревенской женщиной, поставившей на своей личной жизни крест, да и территория была нейтральной, а тут, зазвала, можно сказать без преувеличений, к себе домой мужчину и сразу в постельку и кувыркаться.

Нет, и ещё раз нет, хотя мужчина ей нравится и даже очень.

В шесть часов утра будильник, как всегда, сорвал её с постели, и она заметалась по комнате, потому что вспомнила сразу, что в соседней спальне спал приглашённый ею на ночёвку мужчина.

Обычно, не задумываясь, побежала бы в ночной сорочке, а то и без неё, в ванную, а тут надо халат накинуть и растрёпанные волосы слегка привести в порядок, а вдруг столкнутся, а она словно приведение.

Выйдя из ванной, постучала в закрытую дверь и, услышав в ответ, что Олег поднимается, проследовала в свою комнату собираться на работу.

Они спокойно позавтракали, мило беседуя, в четыре руки собирая на стол, и убирая, а, затем, спешно проследовали в прихожую, и, тут Фрося заметила чемоданчик Олега, стоящий у выхода.

— Я так понимаю, что ты от меня съезжаешь?

— К сожалению, да.

— А, зачем, у тебя же намечено три дня пребывания в Москве?

— А, я не сказал, что сегодня улетаю, просто, хочу устроиться в гостиницу.

Фрося никак не отреагировала на последние слова Олега, взяла ключи от машины, накинула на плечо сумочку и вышла за дверь, пропустив вперёд мужчину.

Два следующих вечера Фрося провела в компании Олега.

После его звонков они встречались в городе, посетили театр и выставку ВДНХ, а потом разъезжали в машине по ночной Москве.

Они непринуждённо вели беседы, всё больше и больше узнавая, друг о друге.

Олег много рассказывал об учёбе в военном лётном училище, касался тяжёлого голодного детства и юности в военные и послевоенные годы, проведённые на Кольском полуострове, где выручала от вечного желания кушать, водившаяся в тех местах в изобилии рыба.

Он с упоением рассказывал, как ещё шестнадцатилетним подростком подрядился на промысловое судно и обо всех перипетиях этого изматывающего и опасного труда.

Боже мой, сколько он повытаскивал из сетей рыбы, в которой очень нуждалась голодная после войны страна.

Море не стало его романтической мечтой, а вот небо манило всегда, а особенно военные самолёты.

Ведь в Мурманске во время войны их было предостаточно, здесь базировались американские и английские самолёты, сопровождавшие важные грузы для нужд Советской армии и голодного и раздетого нашего народа.

Достаточно много рассказывал об интересных и смешных курьёзах во время учёбы в лётном училище, о том, как его помотало по разным аэродромам нашей необъятной Родины и, что почти двадцать последних лет он служит в гражданской авиации, прикомандированный к Мурманскому аэропорту.

Обо всём с воодушевлением рассказывал мужчина, но только не о своей семье и доме.

Поздно вечером в последний третий день пребывания Олега в Москве, когда Фрося везла его в сторону гостиницы «Москва», где он поселился после того, как ушёл из её дома, не пожелав удовлетвориться ролью квартиранта, он пригласил её зайти в ночное кафе при отеле, выпить по чашечке кофе перед разлукой.

— Фросенька, только на пол часика, ведь теперь появлюсь в Москве не раньше, чем через неделю.

— Олежка, что такое неделя, я ведь тебя ждала гораздо дольше.

— Ждала?

— Ждала, ждала, теперь мне кажется ждала…

— А, другие мужчины, что были в твоей жизни уже не в счёт?

— Уже не в счёт, я же тебя тогда не знала, но ты не думай, я ни о чём не жалею, ведь это была моя жизнь, полная тревог, забот и ярких просветов радости.

Время перевалило за час ночи, а они всё сидели в кафе и не могли наговориться, впитывая друг друга в себя по капельке, постепенно, познавая жизнь и души друг друга.

— Олежка, мне уже пора уходить, завтра тяжёлый рабочий день, ведь я пока по-прежнему одна возле окошка выдачи и приёма.

— А, кто мне подвезёт товар?

— Конечно я, мы ещё завтра можем успеть какое-то время пообщаться.

— Тогда постарайся подъехать пораньше, ведь я твой должник.

— Олежка, ты о чём?

— Как это о чём, о пирожках.

— Нет, нет, никаких пирожков, ведь в моей жизни появился такой симпатичный и молодой ухажёр и мне надо соответствовать его виду.

Лётчик залился смехом.

— Фросенька, если бы меня попросили до того, как я с тобой познакомился, определить твой возраст, то я подумал, что, чёрт побери, староват для этой моложавой красотки.

— Олежка, ты галантный кавалер и умеешь сделать приятное женщине, даря ей комплименты, но я ведь не дура и в зеркало смотрюсь регулярно.

Мужчина вслед за Фросей поднялся на ноги.

— Фросенька, прости меня, что я так примитивно пошёл на приступ твоего сердца и тела, мне сейчас от этого очень неловко.

Надеюсь, в будущем я могу опять воспользоваться твоим номером телефона, чтобы пригласить провести в приятной компании вечер-другой?

— Олежик, и третий, и четвёртый…

Уже возле машины, прежде чем Фрося села на своё водительское место, мужчина впервые после инцидента на кухне в квартире у Фроси осмелился вновь на поцелуй.

Она не отстранилась, а наоборот, обвила руками его шею и отдалась сладости поцелуя, двух зрелых тянущихся друг к другу людей.