Фрося. Часть 5

Глава 29

Нельзя сказать, что после разговора с Таней настроение у Фроси улучшилось, но и не испортилась, она осталась довольна собой и своей линией поведения по отношению к ни в чём не повинной перед ней молодой женщиной.

Надо Тане было быть последней дурой, чтобы отвергнуть ухаживание Сёмки, а тем более, в её то положении брошенной жены, разве выбирать приходится.

Хотя разве Таня выбирала, она просто приняла ополоумевшего во влюблённости к ней молодца в свои истосковавшиеся по любви объятия.

Ну, чего я так взъелась на неё, разве в моей жизни не было подобных ситуаций, а Алесь, да и Сёмка — отец её младшего сына, а теперешняя ситуация с Олегом?

Всё вроде понятно, но почему так саднит душа, эх, другой доли она хотела для своего любимца.

Может он ещё перебесится и станет прежним повесой, бегающим от юбки к юбке, не заботясь о завтрашнем дне.

Тогда Танюху будет жалко, ведь она, в принципе, очень хорошая девчонка.

Почему там на небесах нам расписывают такие сложные судьбы?

Зайдя в зал, увидела уже привычную для её глаза картину, сидящего с книгой в руках Олега.

— Олежка, можешь смеяться, а я чуть не плачу, ведь впервые у меня в жизни в моей квартире сидит любимый мужчина и спокойно читает книжку.

— А, другие мужчины в твоей жизни, что книг не читали?

— Спрашиваешь про других… даже не знаю, что тебе ответить.

Первого своего мужа я ни разу не видела с книгой в руках, да и прожили мы с ним меньше года, девять месяцев из которых я была беременна.

Алесь, отец Андрейки, тот был очень грамотным, более того, был преподавателем в университете, профессором, но во время войны он только наезжал ко мне в деревню на один денёк в неделю, а то и реже, а там было не до книг, а потом он двенадцать лет маялся по лагерям и поселениям, а когда я к нему приехала, то жизни у нас не получилось, хотя с Андрейкой он занимался много, я их часто заставала двоих за книгами.

С отцом моего младшего мы вовсе вместе не жили, у нас была бурная любовь в течение нескольких месяцев, но вскорости он умер, а я осталась беременной Сёмкой.

Ты ведь друг Валеры, а он также был другом Марка, который на протяжении почти четырёх лет был моим любовником, при этом, его жена была родной тёткой моего младшего сына — о каких книжках в моей квартире могла идти речь, ведь мой Сёмка на дух Марка не переносил.

— А, отец твоей дочери?

— Отец моей дочери погиб в гетто, но он не был ни моим мужем, ни моим любовником.

Я свою Анютку из рук её матери приняла, когда мимо моих ворот евреев гнали в гетто.

Олег вскочил на ноги:

— Фросенька, какая ты героическая женщина!

Вот это да, не зря говорят — герои живут среди нас.

— Всё сказал, молодец, тогда быстренько собирайся и айда по магазинам, мне надо сделать кучу покупок — продукты, спиртное, подарки и самое главное, мне не терпится сесть за руль своей новенькой куколки.

Сидя в машине рядом с Фросей, Олег попросил показать ключи от нового автомобиля и ловким движением надел на них брелок в виде миниатюрного самолёта:

— Фросенька, я знаю, что мой подарочек к женскому празднику выглядит смешно и нелепо, но я не нашёл пока для тебя ничего подходящего, а главное того, что у тебя не было бы в наличии.

Кстати, мне кажется, что ты не заметила, а я в твой холодильник определил копчёного палтуса, несколько баночек печени трески и так всякой рыбки по мелочам.

— А, я то думала, что так вкусно пахнет, а спросить забыла, у нас с тобой ещё толком времени не было отдышаться, а продукты эти завтра будут очень даже кстати, вот ребята мои отведут души, я и сама люблю копчёную рыбку.

— Ну, я рад, что хоть этим тебе угодил.

— Олежка, дурачок ты мой сладкий, только оттого, что сейчас рядом со мной сидит мужчина, никуда не торопится, не прячется и не ищет повода, чтобы уйти, я от счастья готова смеяться, и от умиления расплакаться, а брелочек примиленький и всегда теперь будет напоминать о тебе, когда я буду садиться в машину.

На завтрашний день они очень рана поднялись с постели.

Фрося с самого утра суетилась на кухне, а рядом с ней находился верный и толковый помощник Олег, но который своими поцелуями и обнималками постоянно отвлекал её от поварских дел.

— Нет, ты определённо хочешь получить половником по лбу, отвали ты уже, наконец, от моих сисек.

— Фрось, а Фрось, у нас ещё есть куча времени, а ведь всё уже готово, стол стоит в зале накрытый, гости придут только через пол часа, ну, идём на диванчик, мы успеем.

— Идём, идём, горе моё луковое.

Не успели они толком привести себя в порядок после бурного совокупления, как раздался звонок в двери.

— Интересно, кто первым пожаловал, хотя у сыновей ведь есть свои ключи.

На пороге стояла Настя с большой хозяйственной сумкой в руках.

— Фросенька, подруженька, вот относила продуктиков моему Саньке и решила к тебе зайти, свеженького мясца и молочных продуктов подкинуть, а заодно с праздником нашим бабским поздравить.

Фрося втащила в квартиру подругу вместе с её чуть подъёмной сумкой.

— Настюха, какая ты молодчинка, как раз кстати, скоро должны мои дети явиться, стол уже накрыт, а пока познакомься с Олегом.

От смущения, кровь прилила к лицу стеснительной деревенской женщины.

Фрося не дала даже той опомниться от неожиданной встречи и приглашения, а всунула насильно ладонь подруги в руку мужчины.

— Олежка, вот эта чудесная женщина помогла мне когда-то справиться с тяготами тюремной камеры, не знаю, как бы я без неё выжила в тех скотских условиях.

Мужчина, пожав руку Насти, тут же перевёл взгляд на Фросю — интересно всё же с какой стороны она ещё откроется для него, информации о ней за несколько часов было уже столько, что его буквально распирало от новых возникающих вопросов.

И снова раздался звонок в двери.

Фрося буквально втолкнула Настю в зал.

— Олежка, развлеки, пожалуйста, мою подружку, а я пошла двери открывать.

На сей раз на пороге стояли ещё более неожиданные гости, в квартиру с шумом входили Аглая и Пётр Филиппович.

— Фроська, ты, конечно, нас не ожидала, а мы решили тебе с Петей устроить головную боль, ведь уже три дня, как прилетели из Сибири и приготовили тебе сюрприз к Восьмому марта своим неожиданным приходом.

— Аглаша, ну, подвинься, дай и мне поцаломкаться с этой гарной жинкой и вручить ей эти скромные цветы, а бутылку занеси пока на кухню.

Приняв звонкий поцелуй в щёку от мужа Аглаи, Фрося притянула к себе подругу, с которой уже несколько лет не виделась.

— Аглашка, как тебе не стыдно, три дня в Москве и не позвонила, и не пришла, будто бы нам и сказать друг другу нечего.

— Фроська, а о чём тут говорить, ты ведь знаешь, чего я приехала в Москву, а ты, как я вижу, не скучаешь в одиночестве, свято место пусто у тебя не бывает.

И она заливисто рассмеялась.

Фрося проглотила подступившую к душе обиду, не время и не место сейчас выговаривать Аглаю за её грубую шутку.

— Давайте, давайте за стол, проходите в комнату, всё уже готово, Олежка знакомься с моей давнишней подружкой и её мужем, а потом принеси в зал стул с комнаты Сёмки, а из моей пуфик, стол давайте пододвинем поближе к дивану, думаю, что мы все спокойно здесь рассядемся.

Пока Фрося знакомила Олега с Аглаей и с её мужем, и они обменивались приличествующими к этому моменту словами, дверь распахнулась и в квартиру вошли Андрей и Аня, в руках у сына пестрели алые розы, а за ними протиснулись Семён и Таня с большим тортом в руках.

Фрося обменялась коротким поцелуем с подружкой Андрея, и нежно прижала среднего сына к груди, с благодарностью приняв из его рук цветы:

— Андрюша проходите в зал, там тебя ожидает приятная встреча и заодно познакомь Аню с моими гостями.

Она обняв за плечи, продвинула пару, с которой уже поздоровалась, в зал, а сама развернулась в сторону младшего сына и его подруги:

— Привет сынок, а кто-то мне клялся, что никогда не оставит свою мать коротать время в одиночестве.

— Мамуль, я и не оставлю тебя, если ты будешь одинокой, но обет бобыля я тебе точно не давал.

— Сёмочка, да, не напрягайся ты так, я ведь шучу, поставь торт пока в холодильник, а мне дай обняться с Танюхой, ведь мы с ней почитай полтора месяца не виделись.

Фрося обняла Таню за худенькие плечи и поцеловала в лоб.

— Ну, чего ты, так побледнела и похолодела, разве я кусаюсь?

Таня подняла голову и посмотрела прямо в глаза Фроси, на лице появился румянец и милые ямки заиграли от улыбки у неё на щеках.

— Ефросинья Станиславовна, с праздником вас, я тоже соскучилась и часто вспоминаю, как мы рядом дружно работали и, конечно, никогда не забуду вашего по отношению ко мне добра, у меня теперь есть телефон и приличный приработок.

— Танюшка, ты ведь мне обещала, что не будешь обращаться по имени отчеству и никаких разговоров на тему твоей занятости, вокруг много людей, и не все они могут быть доброжелательными, привыкай эти темы обсуждать со мной только наедине, ты ведь пришла сюда сегодня, как девушка Семёна, вот и будь здесь ею.

Прости, что опять лезу со своими нравоучениями, давай пройдём в зал, только ответь, пожалуйста, почему не взяла с собой деток.

— Я не посчитала нужным их вести сюда сегодня, отвезла к маме.

— Ну, как считаешь нужным, проходи, проходи.

Познакомьтесь, это Таня подружка моего младшенького, прошу любить и жаловать.