Жених с испорченной биографией

Глава 23

Весь ужин Вероника молчала. Не возникало ни малейшего желания язвить, грубить. Она без особого аппетита поковырялась в тарелке. Даже не удосужилась заглянуть в тарелку герцога, только заметила, что он таскал ягоды с большого блюда с фруктами. Аппетит пропал окончательно, когда ближе к концу ужина Ричарда затошнило. Он подскочил с места и рванул в свои покои. Наира запричитала и, как квочка, побежала за схватившимся за живот сыном.

"Ну и мужик, – ехидно посмотрела ему вслед Вероника. – От винограда на блевотину потянуло. Это вам не девушек насиловать, милорд. Так вам и надо!"

Закончив в полном уединении ужин, Вероника направилась в свои покои. С утра у неё не было возможности побывать в них даже пару минут. А тем временем в её отсутствие здесь произошли некоторые изменения. Шторы в спальне были раздвинуты. Вероника с удивлением отметила, что из спальни есть выход на большой балкон. С осторожностью она вышла на него. С балкона открывался вид в сад, где они сегодня гуляли с Ричардом. На балконе в большие керамические горшки были высажены кусты цветущих роз. Помимо цветов, на балконе стояли небольшой белый столик и два плетёных кресла.

"Уютненько и со вкусом",– отметила Вероника.

Немного постояв на балконе и полюбовавшись розами, она вернулась в спальню. Не дожидаясь служанки, скинула с себя надоевшее за день платье и направилась в ванную комнату. Здесь так же её ожидал сюрприз. У окна в горшках стояли цветущие розы. Вероника самостоятельно наполнила ванну водой и с удовольствием погрузилась в неё. Закрыв глаза, она попыталась проанализировать события сегодняшнего дня. Мысли в голове путались. Перед глазами возникало излишне белое лицо Музы с безумным начёсом волос на голове, краснеющий до ушей учитель пения, строгое и недовольное лицо Наиры, её комната с портретом красивого блондина над камином. Серые глаза Ричарда, нежное прикосновения его губ, его ладонь на талии.

"Чего это я? – озадаченно подумала Вероника. – Развесила уши. Расцвела. Но профиль у него правда красивый, надо отдать должное. И глаза ничего. Рост неплохой. Люблю высоких, широкоплечих мужиков. Имя тоже зачётное… Пять баллов. Но всё остальное ни в какие ворота не лезет. Минусов явно больше, чем плюсов, потому я при первой же возможности покидаю этот странный мир. Да ненавидящая меня всеми фибрами своей аристократической души Наира мне в помощь! Вот это я завернула!"

– Простите, я не знала, что вы уже в своих покоях, – над головой раздался знакомый голос Генриетты, отвлекший от рассуждений.

Вероника нехотя открыла глаза. Она не ошиблась. Рядом с ванной действительно стояла Генриетта. В руках служанка держала большой букет ароматных роз удивительного персикового цвета.

– Цветы? – не смогла сдержать удивления Вероника.

– Милорд просит прощения, что не сможет сегодня провести с вами вечер. Поэтому попросил передать вам букет роз.

– Я его прощаю, – ликовала душа девушки, что сегодня ей не придётся заниматься любовью с герцогом.

– Я поставлю к вам на прикроватный столик?

– Да. Конечно. Генриетта, скажите, а герцога всё ещё подташнивает? – как бы между делом поинтересовалась Вероника. Хотелось услышать и позлорадствовать, что ненавистному мужчине плохо. Воображение рисовало картину, как герцог хватается за живот и бегает по своей комнате.

– Да. Срочно прилетел доктор Валлес. Милорд сейчас лежит под капельницей, – проболталась Генриетта.

– Даже так, – удивлённо протянула Вероника, не ожидав, что Ричарду настолько плохо. – А что с ним?

– Панкреатит обострился. Ему после каторги доктор строгую диету прописал. А он сегодня винограда наелся. Вот его и скрутило, бедненького. Говорили его матери, не нужно ставить на стол фрукты и ягоды, чтобы у герцога соблазна их съесть не было. Так она упёрлась, что ему нужны витамины, и заставила поставить. Хоть вы его останавливайте. Он ведь вас любит, значит, послушается.

– Передайте герцогу мою благодарность за цветы.

– Я утром вам здесь накрою. Герцогу завтрак, скорее всего, будет противопоказан, а герцогиня сказала, что попьёт только чай в своей комнате.

– У неё там очень уютно. Обстановка располагает к чаепитию. Генриетта, а чей портрет висит над камином в комнате герцогини? Вы не знаете?

– Ой! Конечно, знаю. Это же милорд. Его портрет написал один малоизвестный художник, когда герцог прилетал на каникулы из своей Академии. После первого года обучения. Он там нарисован совсем молоденьким. А вообще у герцога блестящее образование.

Удивлению Вероники не было границ. Она выпучила глаза и, не мигая, смотрела на держащую букет роз Генриетту.

– Ричард? – единственное, что смогла выдавить из себя Вероника.

– Да. Ваш жених. Я же говорила вам, что до каторги он был красавчиком. Все девушки за ним бегали.

– А он? – проглотив подступивший к горлу нервный комок, выдавила Вероника.

– Он в Милицу влюбился. И жениться на ней хотел.

– Это к ней он летал в тот день, когда я появилась в замке? – сама не зная зачем, Вероника вдруг захотела выяснить всё о Ричарде.

– Да… Но домой прилетел-то он с вами. Отдыхайте. Я подойду чуть позже прибрать в ванне.

Служанка учтиво поклонилась и вышла из ванной комнаты. Оставшись одна, Вероника снова закрыла глаза.

"Кто бы мог подумать… Реально… он сильно изменился. Сколько он провёл на каторге? Почти два года? Искалеченная жизнь по ложному обвинению. Да, его можно только пожалеть. Как-то не по-человечески с ним поступили",– тяжело вздохнула Вероника. Ещё немного полежав в ванне, она вылезла из неё и, замотавшись в мягкое махровое полотенце, перешла в спальню. Нежные розы стояли на прикроватной тумбочке в вазе из белого фарфора, на которую было нанесено изображение золотого дракона. Надев шёлковую ночную сорочку, Вероника устроилась отдыхать. Почему-то не спалось. Из головы не выходил Ричард. Розы, подаренные герцогом, источали тонкий аромат. Их бархатные лепестки приятно ласкали глаз. Вероника закрыла глаза. В памяти возник портрет блондина с нежным румянцем на лице и застывшей ироничной улыбкой на слегка пухлых губах. Слышался приятно низкий мужской голос с бархатными нотками: "Я настоящий и рядом с тобой". По телу пробежала волнующая дрожь, внизу живота возникла тяжесть. До безумия захотелось увидеть Ричарда и просто поговорить с ним. Вероника сбросила одеяло и решительно присела на кровать. Через настежь раскрытую балконную дверь светила Луна, прокладывая освещённую дорожку к кровати.

"А вдруг он спит после капельницы? А тут я нарисуюсь? Нет. Это не прилично",– она снова легла в кровать и укрылась одеялом. Сон не шёл. Наконец, она решилась. Набросив поверх ночной сорочки лёгкий шёлковый халатик, Вероника направилась в покои Ричарда. Пройдя через небольшой неосвещённый коридор, она оказалась возле двери, ведущей в его комнаты. Она осторожно приоткрыла дверь и юркнула внутрь. В гостиной Ричарда не оказалось. Она заглянула в кабинет, здесь тоже было пусто. Тогда она осторожно пробралась в его спальню. Широкая двуспальная кровать была пуста. В приоткрытую дверь ванной комнаты она увидела обнажённого по пояс своего любовника. Ричард стоял перед зеркалом и, держа в руке пинцет с ватой, обрабатывал раны на теле какой-то неприятно пахнущей жидкостью. Он морщился от боли и запаха лекарства. Сердце девушки сжалось от сострадания, внутри что-то защемило.

– Вам помочь? – тихим, дрожащим голосом спросила она.

Ричард повернул голову на звук её голоса. На лице мужчины отразилось удивление.

– Что… Что ты… что вы… ты, – от волнения Ричард путался в словах, – делаешь… здесь… ночью?

– Мне не спалось. Я пришла поблагодарить за розы, – не отрывая глаз от его изуродованного кнутом тела, неуверенно произнесла Вероника.

– Ты… Не должна… Пожалуйста… Я не хочу… Не надо таким меня видеть, – серые глаза Ричарда взволнованно бегали, голос дрожал от переполняющих эмоций. Он чуть не выронил пинцет, схватил рубашку от пижамы и спешно прикрыл ею грудь.

– Я помогу. Убери рубашку.

Вероника приблизилась к нему, взяла из его руки пинцет с зажатой на конце ватой и осторожно провела по ране. Ричард болезненно поморщился.

– Больно? – глядя в его серые глаза, прошептала Вероника.

– Скорее неприятно… Щипет… Сильно… И воняет.

– Потерпи.

Она поменяла вату, нанесла на неё лекарство и аккуратно обработала следующую рану. Чтобы уменьшить болезненные ощущения, она тут же осторожно подула на неё.

– Так легче? – взволнованно спросила она.

– Ещё бы… У тебя нежные руки. Ты не брезгуешь меня?

– Нет.

Одну за другой Вероника обрабатывала раны. Сам собой завязался разговор совершенно ни о чём. Лёгкий смех. Случайные нерешительные прикосновения друг к другу. Вчерашняя обида на мужчину исчезла без следа. Завершив обработку, Вероника старательно забинтовала раны. Ричард надел рубашку от пижамы и вышел из ванной комнаты вслед за Вероникой. Его глаза изучали каждый изгиб её стройного тела, хотелось обнять ладонями её талию и никуда не отпускать. Вероника словно прочитала его мысли. Уже в спальне, подойдя к кровати, он замер от неожиданного поведения девушки, но потом улыбнулся: Вероника откинула одеяло и легла на кровать, как верная жена. Не долго думая, он прилёг рядом с ней. Тут же голова красивой девушки оказалась на его плече, нежная рука обняла его тело. Ричард довольно прикрыл глаза. Жизнь поворачивалась к нему лицом. Прошло всего два дня после освобождения, а у него уже появилась любимая девушка, которая, несмотря на его внешнее уродство, отвечает взаимностью.

– Ты думаешь, я долго вот так вот смогу спокойно лежать? – шутливо произнёс он.

– А что не так? Тебе больно? – приподнялась на локте Вероника. Большие голубые глаза смотрели взволнованно и нежно. Ричард ласково провёл ладонью по её спине.

– Какой больно? Я возбуждаюсь.

– Ты правда меня любишь?

– Люблю. Я же говорил.

Их глаза встретились. Лица приблизились. Вероника уже ощущала горячее дыхание Ричарда на своей коже. Кончик его носа словно невзначай прикоснулся к её щеке. Губы нерешительно потянулись друг к другу, нежно коснулись. Кончик языка Ричарда на мгновение ласково дотронулся верхней губы Вероники. Она слегка приоткрыла рот. Тут же язык любовника раздвинул зубы и, словно играя, пощекотал кончик её языка. С губ Вероники слетел стон наслаждения.

– Нравится? – разорвав поцелуй, прошептал Ричард.

– Да, – так же прошептала она в ответ.

– Закрой глаза…

Вероника послушно опустила веки. Нежное, словно дуновение ветерка, касание губами кожи её лица действовало расслабляюще. Вероника невольно улыбнулась. Губы проложили дорожку поцелуев к мочке уха. Она почувствовала ласкание кожи кончиком языка. Внизу живота приятно заныло. Она запустила пальцы в его волосы. Поцелуи продолжились. Губы Ричарда медленно опускались всё ниже и ниже. Сегодня он не спешил, желая подольше насладиться нежной кожей девушки, так стремительно ворвавшейся в его жизнь и сумевшей в одно мгновение вытеснить из израненной души ту, что обманула. Бретелька смещена в сторону, и вот уже из кружевного лифа шёлковой ночной сорочки пикантно выглядывает розовый сосок. Губы Ричарда устремляются к нему. Кончик языка касается чувствительной ягодки, которая от его ласки становится плотной. В груди Вероники появилась тяжесть, бёдра скрутило от желания близости, низ живота заполыхал огнём. Справляться с новыми чувствами больше не было сил. Вероника руками стянула с Ричарда рубашку от пижамы. Её ладони соскользнули по его телу вниз и сместили с ягодиц шёлковые штаны, насколько это было возможно. Она согнула ногу в колене, просунула стопу в штаны пижамы и потянула вниз, полностью раздев Ричарда. Следом на пол полетела её ночная сорочка. Пальцами руки она коснулась члена любовника. Налитый кровью плотный эрегированный пенис с влажной головкой был готов к любви.

– Ого! – невольно вырвалось у неё.

Ладони Ричарда обхватили её запястья и завели руки над головой. Губы снова устремились к груди. На этот раз он с бешеной страстью втягивал сосок, слегка покусывал его губами и ласкал влажным языком. Вероника металась в кровати, её голова поворачивалась в стороны, длинные волосы разметались по подушке. С губ слетали стоны желания. Она обняла ногами бёдра Ричарда, промежностью потёрлась о твёрдый член. Желание близости у обоих достигло апогея. Член резко и глубоко вошёл во влагалище. Вероника широко раскрыла глаза и застонала. Тело любимой выгнулось дугой. Резкие и глубокие толчки сводили с ума. Страстные поцелуи за ушком, покусывание мочки уха, линии подбородка до дрожи в теле, потери сознания уносили в рай. Дыхание сбилось. От переизбытка адреналина сердце было готово выпрыгнуть из груди. Перед глазами полетели звёзды. Вероника закричала на пике блаженства и со всей силой руками и ногами обняла Ричарда.

– Ещё… Хочу ещё, – капризно застонала она, не выпуская Ричарда из своих объятий. – Ещё разочек… Чуть-чуть.

– Я согласен… Только отпусти меня, – засмеялся он. – Иначе есть вероятность умереть в твоих объятиях.

– В смысле? – Вероника непонимающими глазами посмотрела на Ричарда.

– В прямом… Ты меня задушишь.

– А если я тебя освобожу, ты не сбежишь? – хитро прищурилась Вероника, ослабив хватку.

– Не сбегу… Куда я теперь без тебя.