Жених с испорченной биографией

Глава 46

После визита в замок герцогов Андевиальде господин Ортерлих вернулся в следственный отдел и прямиком направился в свой кабинет. Настроение главного следователя королевства было отвратительным. Все дела ушли на второй план. Сейчас для него было главным разобраться с покушением на жизнь его товарища. В голове опытного следователя возникали вопросы один за другим. Интуиция подсказывала, что имеется связь между гибелью хозяина магазина элитной парфюмерии, покушением на Глензена и делом герцога Андевиальде. Он уселся за рабочий стол, вынул из верхнего ящика блокнот и карандаш и принялся чертить понятную только ему схему. Изображение состояло из треугольников, квадратов, объединяющих их овалов, стрелок и букв. От напряжённой мыслительной деятельности щёки Фердинанда пылали огнём. Вскоре первая схема оказалась перечёркнута, лист бумаги смят в комок и выброшен в мусорную корзину. Та же участь постигла и последующие три листа бумаги с нарисованными на них схематическими рисунками. За этим занятием господина Ортерлиха застал Модник.

– О! Прибыл? Быстро ты обернулся, – оживился Фердинанд.

– Так с вами иначе нельзя. Вы же три шкуры сдерёте.

– Ой! А то я вас, бедных, застращал! Выкладывай. Что узнал?

– Начну с главного: местонахождение Дитриха Жеревена в настоящее время неизвестно.

– Оба! – напрягся господин Ортерлих. – А поточнее?

– Неизвестно, и всё. Отец умер три года назад. Оставил после себя кучу долгов. Дом забрали кредиторы.

– А мать?

– Мать давно умерла. Его отец один воспитывал. Но, поговаривают, отец Дитриха был излишне любвеобильным. После смерти жены не пропускал ни одной юбки. Собственно, на женщинах и разорился.

– То есть Дитрих прячется от кредиторов. Я правильно понял?

– Возможно. Ещё я узнал, что маг с именем Дитрих Жеревен не пересекал границу нашего королевства.

– Знаешь, о чём я подумал? Оказывается, у герцогини Андевиальде была старшая сестра. Она сбежала с Чёрным Магом по имени Михаэль.

– Вы думаете, что Дитрих Жеревен приходится племянником герцогине Андевиальде?

– Возможно… Тогда где он может сейчас находиться и почему кольцо Михаэля было не у него, а у маркиза Лансуорта?

– Вы хотите сказать, что маркиз Лансуорт не настоящий? А настоящий маркиз Лансуорт мёртв, мать герцога Андевиальде заплатила нуждающемуся в деньгах Дитриху Жеревену. Тот принял облик маркиза и обманул всех?

– Версия хорошая, но в неё не укладывается один факт. Герцог Андевиальде нанял частного сыщика, чтобы тот повторно расследовал его дело. Если бы дела обстояли согласно твоей версии, герцог бы тихонько сидел и не высовывался.

– В этом вы правы, – задумчиво протянул Модник.

– Так, хватит об этом. Ты работал с делом герцога Андевиальде?

– Да. Только знаете, там такая неразбериха. Мне кажется, часть документов уничтожена.

– Даже так? – удивлённо приподнял брови Фердинанд.

– Да. Я спросил у архивариуса, кто интересовался этим делом. Думаю, вдруг кто-то уволок документы. Он сказал, что только господин Глензен. Но он показывал бумагу, подписанную королем.

– Глензен не мог ничего утащить.

– И я так думаю. Архивариус всё сверил с описью. Всё совпало. Думаю, дело изначально сдавалось не в лучшем виде.

Господин Ортерлих взглянул на часы. Не так давно подаренные Его Величеством небольшие часы в роскошном позолоченном корпусе стояли на столе старшего следователя. Их стрелки подходили к полудню.

– Ладно. Обсудим чуть позже. Полетели в больницу. Узнаем о состоянии здоровья Глензена.

Следователи покинули кабинет. На площадке возле здания следственного отдела, специально оборудованной для трансформации, приняли драконью ипостась. Мгновение, и двое сильных драконов взмыли высоко в небо. Мощные крылья с шумом рассекали воздух. Приблизительно через десять минут они приземлились возле больницы, расположенной у королевского парка. Шесть одноэтажных кирпичных зданий, стоящих в два ряда, окружал высокий каменный забор. Господин Ортерлих постучал в деревянные ворота.

– Кто? – из-за двери раздался грубый голос охранника.

– Вот! Нормальная мужская речь! А не эти намалёванные глаза и губища, – обрадовался Фердинанд, вспоминая любвеобильные ворота в школе магических наук. – Полиция. Откройте.

– К кому?

– Давай! Открывай! Там разберёмся! – недовольно прикрикнул господин Ортерлих.

За воротами послышался скрежет металлического засова, и вскоре они приоткрылись.

– Документы покажите! – продолжал строгий охранник.

– А что, тебе недостаточно, что перед тобой стоят два полицейских в форме? – прикрикнул Фердинанд. – Давай, рассказывай, где лежит господин Глензен и как мне пообщаться с доктором.

– По письменному распоряжению старшего следователя Фортавиании к господину Глензену приказано никого не пускать! – строго произнёс охранник.

– Милейший, простите, но старший следователь Фортавиании сейчас стоит перед вами, – важно пояснил Модник. – Если вы его сейчас не пропустите, он вас посадит за противодействие полиции.

– Так бы сразу и сказали, – обиженно нахохлился охранник, но следователей на территорию больницы пропустил, показал корпус, в котором находился пациент, и объяснил, как найти доктора.

Господин Ортерлих и Модник широкими шагами направились искать доктора. Господина Валлеса они нашли достаточно быстро. Он как раз возвращался в свой кабинет после осмотра Теодора.

– Доктор, добрый день! Простите, что отрываю! Только пару вопросов! – обратился к нему Фердинанд.

– Да… Слушаю вас.

– Каково состояние здоровья господина Глензена? Скажите, приблизительно через сколько дней он сможет разговаривать?

– Он уже разговаривает. Господин Глензен час назад пришёл в сознание. Правда, он ещё крайне слаб и быстро утомляется. Поэтому пока ему проводится интенсивная терапия.

– Скажите, я могу его навестить?

– Да… Последняя палата в конце коридора.

– Благодарю вас.

Господин Ортерлих и Модник направились по широкому больничному коридору в поисках нужной палаты. Большие полукруглые окна, сквозь которые проходил дневной свет, пол из белого мрамора и покрытые светлой керамической плиткой стены создавали в помещении ощущение чистоты. Окрашенная белой краской деревянная дверь, ведущая в палату к давнему другу, оказалась приоткрытой. Для приличия Фердинанд пару раз в неё постучал и, не дожидаясь разрешения, тут же её широко распахнул. На кровати у окна лежал пациент, облачённый в полосатую больничную пижаму. Рядом с ним стоял штатив с прикреплёнными флаконами для инфузии. От одного из флаконов к ярёмной вене пациента тянулась система для инфузии.

– Глензен! – радостно воскликнул Фердинанд.

– Кого я вижу! – улыбнулся в усы Теодор. – Лучшие физиономии королевского сыска!

– А ты всё шутишь! Значит, оживаешь! – засмеялся Фердинанд.

Полицейские присели на стулья поближе к кровати, на которой лежал Теодор. Фердинанд разглядывал своего приятеля. Как и сказал доктор, Теодор выглядел ослабленным. Его лицо было бледным, под глазами виднелись чёрные круги, нос был слегка заострён. Даже чёрные усы показались Фердинанду бледнее, чем обычно.

– Оживаю… Вот меня угораздило… Никогда не думал, что так попаду.

– Яд паука?

– Да. Я эту мразь прибить успел. Ядовитая зараза! Природная редкость! Краснолапый коронованный паук!

– Ты уверен?

– Сто процентов!

– Знаешь, что в эту ночь было совершено ещё одно преступление? – увидев непонимание и заинтересованность в глазах друга, Фердинанд продолжил. – Убит в своём магазине продавец элитной парфюмерии Леон Гирвейс. Тело обнаружено утром. На шее следы от укуса паука.

– Паука нашли?

– Да… Ползал по подоконнику. Мимо проходила дама и обнаружила. Она же в полицию и сообщила. Краснолапый коронованный паук… Как и в твоём случае.

– Поразительно! Я днём навещаю Леона Гирвейса, и в те же сутки его убивают. И пытаются убить меня! Вопрос: что я такого накопал по делу герцога Андевиальде, что меня нужно убрать? И убрать свидетеля.

– Свидетеля чего? – заинтересовался господин Ортерлих.

– В тот самый вечер, когда исчез маркиз Лансуорт, он выпивал в компании ныне покойного Леона Гирвейса и Ирвина Кристиана Горта, владельца салона по пошиву одежды. Адрес: улица Первая Ремесленная, дом 13, корпус Б. А в корпусе А по тому же адресу проживает Эстер Вельтониорри.

– Дамочка, с фабрики которой ты приносил материал на экспертизу?

– Совершенно верно! Она клиентка этого модельера. А он закупает у неё ткани.

– Зачем закупать ткани, если паук-ткач может сам изготовить любое изделие? – вставил слово Модник.

– Чую, здесь попахивает преступным синдикатом, – произнёс господин Ортерлих. – Модник, мне кажется, тебе стоит познакомиться с этой дамочкой.

– Взять показания? – уточнил Модник.

– Какие показания, сухарь ты полицейский! Очаровать! – шутливо произнёс Фердинанд. – А пока ты охмуряешь дамочку, я узнаю, когда эти господа иностранцы прибыли в наше королевство. Не удивлюсь, если они давно знакомы и одновременно пересекли границу.

В дверь палаты кто-то осторожно постучал. Господин Ортерлих и Модник многозначительно переглянулись.

– Ты кого-то ждёшь? – чуть слышно прошептал Фердинанд, повернув лицо к Теодору.

Вместо ответа пациент отрицательно замотал головой. Господин Ортерлих и Модник повскакивали со стульев, вынули табельное оружие и заняли позиции для стрельбы.

– Входите, – насколько мог громко выкрикнул Теодор.

Дверь тихо заскрипела, и на пороге возникла госпожа Брайон. В руке она держала небольшую круглую картонную коробочку, перевязанную красной атласной лентой.

– Ой… Не стреляйте! – испуганно округлила глаза дама, увидев готовых выстрелить в неё полицейских. – Господин Глензен, я не пришла вас убивать! Я с печеньем.

– Ортерлих, это госпожа Брайон, – успокоил приятеля Теодор. – Хозяйка кондитерской на Ароматной улице.

– Ах! Да! Это же вы нашли господина Глензена… Простите, но при дневном освещении я вас не узнал, – Фердинанд подошёл к даме и галантно поцеловал её руку.

– Я вас тоже не узнала. Ночью мы все так испугались.

– А как вы сюда попали? Я же запретил посещение больного.

– А охранник мой клиент… Он часто покупает у меня шоколад. Вот и пропустил… Вы не переживайте. Я ненадолго. Только угощу господина Глензена печеньем и уйду.

– Ну что вы! Что вы! Мы уже собирались уходить. Модник, пойдём, – Фердинанд подмигнул Теодору и, буквально вытолкав Модника, засмотревшегося на хорошенькую госпожу Брайон, закрыл за собой дверь.

Госпожа Брайон подошла поближе к лежащему под капельницей Теодору и поставила на прикроватную тумбочку коробку с гостинцем.

– Вот… Решила вас навестить, – смутилась дама.

– Благодарю вас, – взволнованный визитом дамы сердца, господин Глензен не мог оторвать от неё взгляд.

– Вы знаете, я временно забрала Чернокнижника к себе. Он такой умный. Вы представляете, он ночью выскочил в окно и прибежал к моему дому. И так громко лаял, что разбудил меня. А потом проводил меня к вам домой. И принёс через окно ключи. Очень умный пёс. Вы знаете, он…

– Вы прелесть, – с нежностью глядя на госпожу Брайон, тихо произнёс Теодор. Хозяйка кондитерской от волнения словно не услышала его слов и снова продолжила своё повествование.

– Так вот, вы знаете, Чернокнижник так скучает по вам. Я его впустила в свою спальню. Он прилёг на коврик, положил свою морду на лапы и практически не сомкнул глаз. А утром отказался от еды. И так жалобно заскулил.

– Вы мой ангел, – снова прошептал Теодор, с нежностью глядя на любимую женщину, которая от волнения словно не слышала его слов.

– Так вот… Мы все так испугались, когда поняли, что на вас покушались. Вам все жители улицы передают пожелания скорейшего выздоровления. А вы знаете, если вы что-то хотите, давайте я испеку для вас и завтра принесу?

– Я люблю вас, – слетело признание с губ Теодора.

– А хотите, я испеку для вас пирог с виш..? – госпожа Брайон запнулась на полуслове и ладонью поправила волосы. – Вы… Вы сейчас что-то сказали?

Голос хорошенькой хозяйки кондитерской дрожал от волнения.

– Я люблю вас, – более громко повторил сыщик.

– Правда? – не поверила услышанному госпожа Брайон. – Правда любите?

– Правда, – Теодор медленно протянул к ней ослабленную руку и коснулся ею её кисти.

– Я вас тоже люблю, – смущённо призналась она.

– Можете называть меня Теодор, – расплылся в улыбке сыщик.

– А вы меня Иветтой.

– Моя Иветта.